Жена Юрия Сенкевича Ксения Николаевна: «Каждый раз, отправляясь в экспедицию, муж писал завещание»
Сегодня тысячи туристических агентств агитируют нас посетить самые отдаленные уголки планеты. В Советском Союзе большинство граждан о заграничных поездках и мечтать не могли. Окном в мир для них была популярная воскресная программа «Клуб кинопутешествий». Она просуществовала 43 года и попала а Книгу рекордов Гиннесса как самая «долгоиграющая» передача. А Юрия Сенкевича, который вел ее 33 года подряд, признали телеведущим с самой продолжительной карьерой.
Для многих телезрителей Сенкевич был кумиром. Он бороздил океаны, почти год провел в Антарктиде, где зимой температура достигала минус 84 градусов…
«Хрущев подошел к Хейердалу и пошутил: «А меня вы взяли бы в свою экспедицию?»
— Популярность Юры как ведущего была столь велика, что возле машины и в подъезде его постоянно караулили поклонницы, — рассказывает жена Юрия Сенкевича Ксения Николаевна. — Признавались в любви, хотели сфотографироваться, дарили цветы. В месяц от телезрителей приходило около двух тысяч писем. Писали даже дети.
— Героями программы ведь не раз становились такие легендарные личности, как исследователь Мирового океана Жак Ив Кусто, знаменитый норвежский путешественник и ученый Тур Хейердал, который приглашал Юрия Сенкевича во все свои экспедиции… Интересно, а как Юрий Александрович познакомился с Хейердалом?
— Предыстория приглашения в первую экспедицию связана с Хрущевым. Как-то (было это в 1964 году) на приеме в Норвегии глава советского государства подошел к присутствовавшему там Хейердалу и пошутил: «А меня вы взяли бы в свою экспедицию?» Хейердал поинтересовался: «Что вы умеете делать?» Никита Сергеевич ответил: «Хорошо готовлю, например, борщ. А вы что любите?» Знаменитый путешественник признался, что обожает черную икру. Действительно, он мог съесть невероятное ее количество.
И что вы думаете? Вдруг спустя некоторое время Хейердал получает от Хрущева бочонок черной икры. Но и Хейердал не забыл разговора. 
Он направил президенту Академии наук СССР Мстиславу Келдышу, с которым встречался во время визита в Советский Союз, письмо, в котором приглашал принять участие в задуманном им плавании через Атлантику на лодке из папируса русского врача со знанием английского языка, опытом экспедиционной работы и чувством юмора.
*Тур Хейердал, Ксения и Юрий Сенкевич на фоне камышовой лодки «Тигрис»
Послание перенаправили в третье управление Минздрава и там начали ломать голову: где же найти такого человека? «А что его искать? Есть такой — Сенкевич. Он только что вернулся из Антарктиды», — предложил Юрину кандидатуру его научный руководитель космонавт Борис Егоров, зашедший в управление. Основная работа мужа была не на телевидении, а в Институте медико-биологических проблем, где он занимался космической медициной, исследовал физиологию человека в невесомости.
— Откуда Юрий Александрович так хорошо знал английский?
— Благодаря случаю. Как-то его мама привела домой женщину, упавшую в обморок на улице послевоенного Ленинграда. Все родные этой женщины погибли в блокаду, она осталась совершенно одна. Уже немолодая, очень интеллигентная, знала несколько иностранных языков. Хлебных карточек у нее не оказалось. Поэтому женщина жила в их семье продолжительное время, а в благодарность обучала Юру английскому.
— Мистическая история…
— Знаете, я не верю в случайность. Так иной раз Бог дает шанс, но, увы, не каждый может понять знак.
«Кусто мы угощали молодой картошкой с черной икрой и кинзой»
— В путешествиях Юрию Александровичу приходилось сталкиваться со смертельной опасностью?
— И не однажды. Отправляясь в экспедиции, муж, как и все члены многонационального экипажа, каждый раз писал завещание, в котором подтверждал, что на риск идет сознательно и добровольно. Например, папирусная лодка «Ра», на которой они путешествовали в 1969 году, так и не дошла до цели, затонув в Карибском море. Из-за ошибки, допущенной при строительстве, судно начало постепенно погружаться в воду. Когда стало ясно, что до берега не добраться, Хейердал послал жене Ивон телеграмму с просьбой зафрахтовать корабль, который немедленно вышел бы навстречу. Ивон удалось зафрахтовать частную яхту «Шенандоа», которая принадлежала некой миллионерше.
Но обнаружить папирусную лодку никак не удавалось — ее с воды не было видно. Как говорил Хейердал, фактически ведь плыл… сноп сена. Лодка погружалась все глубже и глубже. Яхта подобрала путешественников только через две недели. Дни ожидания члены экипажа вспоминали как очень непростое испытание в своей жизни.
— В ужасное положение они ведь попали и в 1978 году на камышовой лодке «Тигрис», когда вышли в Ормузский пролив.
— Да. В судне образовалась вымоина. Отправляться в океан на нем было смерти подобно. Лодка без мотора. На мачте — только керосиновый фонарь, поэтому ночью суденышко не заметить, особенно если дождь, ветер. А рядом снуют гигантские многоэтажные корабли, которые могут раздавить. Экипаж «Тигриса» стал просить проходящие суда о помощи — отбуксировать лодку к берегу для ремонта. В ответ слышали: «Полторы тысячи долларов!» Тогда это было баснословно дорого. Доводы о том, что вопрос стоит о гибели, никого не волновали.
К счастью, шел огромный советский сухогруз «Славск». И капитан Игорь Усаковский, приняв сигнал SOS с «Тигриса», тут же откликнулся. Обремененный сроками поставки груза, срыв которых грозил колоссальными неустойками, сразу же послал радиограмму в советское Министерство морского флота: «Терпит бедствие экспедиция Тура Хейердала. Разрешите оказать помощь». Ответ пришел без промедления: «Оказать!» Участников экспедиции как героев подняли на борт, накормили, напоили, угостили сигаретами, снабдили тренировочными костюмами… И все это было сделано за спасибо.
— Тур Хейердал гостил у вас дома?
— И он гостил, и Жак Ив Кусто. В конце 1980-х — начале 1990-х было непросто накрыть стол для гостей. Помните пустые полки в магазинах? Когда неожиданно приехал Кусто, у нас в холодильнике, кроме заблаговременно припасенной баночки черной икры, ничего не было. А Юра звонит и говорит: «Ксюша, через три часа будем — нужен ужин». Я тут же метнулась на рынок, купила два килограмма молодой картошки, пучок кинзы, сметану. Прихожу домой, режу эту картошку на половинки, в каждой делаю ямку и чайной ложечкой заполняю ее икоркой. Получился целый противень. Они приезжают, а в доме уже запах невероятный!
К счастью, с напитками проблем не было. Юре часто дарили коньяк и водку, еще какие-то экзотические бутылки. Виски, правда, он не пил. Кусто угощали киргизским коньяком. Гость его так хвалил, что Юра дал ему бутылочку и в дорогу.
— А вы бывали у Кусто в гостях?
— У него — нет, а вот у Хейердала не раз гостили в Италии. Он жил очень просто, это была жизнь труженика. Вставал рано, некоторое время обязательно трудился в саду, потом завтракал и садился за работу. У него не случалось периода ничегонеделания, когда бы просто отдыхал. На Рождество и Пасху обычно ездил к родным в Норвегию. Там жили дети и вторая его жена Ивон, дружба с которой не прекратилась и после развода.
Вообще у него было четыре жены. Тур рассказывал о том, как с первой — красавицей Лив — он, совсем молодой хиппи, удрал на остров Фату Хива в Полинезию. Почти год они жили среди аборигенов. Обитали на дереве, питались экзотическими плодами, так как даже спичек у них не было.
«На даче, которую мы строили своими собственными руками, постоянно ощущаю присутствие мужа»
— Красивая история любви. А кстати, правда, что Юрий Александрович принял решение о женитьбе, однажды увидев ваше фото на обложке журнала?
— Это так. Юра работал в одном институте с моей сестрой Леной, с которой мы близнецы. А я, будучи переводчиком в Интуристе, попала на обложку спецвыпуска американского журнала, посвященного советским женщинам. Было это в 1964 году. Лена принесла журнал на работу и начала показывать коллегам… «свой портрет». Сотрудники закрытого учреждения недоумевали, каким образом она могла попасть на обложку журнала. Потом, конечно, Лена призналась им, что на снимке не она, а сестра-близнец.
Юру в институте называли сексуал-демократом. Он как раз развелся и дал зарок больше никогда не вступать в брак. Но, увидев мое фото, сказал: «Лена, я на твоей сестре женюсь». «Очень ты ей нужен!» — ответила Лена. Я ведь была в то время замужем. И только через четыре года мы с Юрой впервые увиделись на премьере в Доме кино.
Спустя год сестра передала мне через Юру в Италию, куда я уехала с мужем и родившимся сыном, маленькую посылочку. Юра посылку отдал и, уезжая, сказал: «Я буду ждать всю жизнь». Мы увиделись через год, когда он снова оказался в Италии. А спустя еще год поженились. Вместе прожили 33 года.
— Что сегодня напоминает в вашем доме о муже?
— Знаете, на даче, которую мы строили своими собственными руками, постоянно ощущаю присутствие мужа. Хотя понимаю, что Юры нет, мне кажется: я его просто не вижу. Допустим, когда нахожусь на втором этаже, мне кажется: он внизу. Мелькнет между деревьями наш белоснежный «кавказец» Мишка, представляю, будто и Юра там — рядом с собакой. Муж очень любил нашу дачу. Когда возвращался откуда-то, прежде чем зайти в дом, садился в кресло на крыльце и сидел так минут десять-пятнадцать. Всегда с удовольствием рассказывал о своей работе, о путешествиях, и я с нетерпением ждала этих рассказов.
— Правда, что инфаркт у Юрия Александровича случился после того, как он узнал о смерти Хейердала?
— Нет, когда Тур умер, Юра уже лежал с инфарктом. О тяжелой болезни Тура он узнал намного раньше — у Хейердала обнаружили рак кожи.
Тура Хейердала хоронили как национального героя Норвегии, на отпевании присутствовал король. Но Юра, к сожалению, поехать не мог. У них были удивительные отношения. Тур говорил о Юре: «Я не знаю: то ли это мой младший брат, то ли старший сын».
— Незадолго до смерти Юрий Александрович попал в страшную аварию в Танзании, в которой поломал несколько ребер. Быть может, это был знак судьбы, что пора хотя бы немного сбавить темпы?
— Знаете, всю жизнь у Юры здоровье было богатырское, даже голова никогда не болела. А лет за пять до смерти стал буквально «рассыпаться». Болячки следовали одна за другой. Но Юра запрещал говорить о своем здоровье — это выводило его из себя. Перенес две операции на сердце, потом случилась эта жуткая авария в Танзании. Удивительно, как вообще остался жив!
Бывший мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков, узнав о происшествии, тут же направил в Танзанию самолет, чтобы доставить мужа в Москву. Когда Юру несли на носилках, он был весь синий, как баклажан. Страшное зрелище! А спустя неделю… вышел на работу.
Одна из последних съемок программы «Клуб кинопутешествий» проходила в Непале на высоте шесть тысяч метров в очень экстремальных условиях. И это после инфаркта, после аварии в Танзании! Я чувствовала, что все это добром не кончится. И каждый раз, когда муж уезжал, молилась. Постоянно думала: где он сейчас и что там с ним происходит? Но как я могла его не пустить?
— Накануне смерти Юрия Александровича были тревожные предчувствия?
— Все страхи мои были связаны с его дальними поездками. А в день, когда мужа не стало, он, как обычно, уехал на работу. Утро было чудное: солнечное, теплое. Все случилось неожиданно. Еще в машине Юра почувствовал себя неважно. Но до работы добрался благополучно, поговорил по телефону с лечащим врачом-кардиологом, с сыном и с другом из Питера. Потом снова стало плохо. Приехала «скорая», пять раз заводили сердце, но спасти не удалось…
Никаких предчувствий не было. Правда, дней за пять до смерти Юра подарил мне необыкновенно красивые георгины: оранжевые, розовые… Как сейчас помню, выходит из машины и говорит: «Вот тебе… ПОСЛЕДНИЙ букет!» У меня тогда екнуло сердце. Я спросила: «Почему последний? Больше букетов не будет?» Он пояснил: мол, бабулька, у которой его купил, сказала, что это последние цветы — вот-вот грянут заморозки, все погибнет. Георгины стояли после его смерти еще недели две…
4061Читайте нас в Facebook
