«После первой же операции синие кожа, губы начали розоветь. Помню, как часами рассматривал себя в зеркале — было непривычно и даже приятно»
- При таком пороке сердца, который был у Саши, большинство не доживает и до подросткового возраста, — говорит заведующий отделом врожденных пороков сердца Национального института сердечно-сосудистой хирургии имени Николая Амосова, член-корреспондент Академии медицинских наук доктор медицинских наук профессор Михаил Зиньковский. — Из-за сильной одышки такие больные с трудом передвигаются, качество их жизни очень низкое. Сейчас детям с подобным диагнозом начинают проводить лечение буквально с первой недели жизни, но 15 лет назад подобных операций еще не делали.
Поэтапное хирургическое вмешательство Саше завершили в двенадцатилетнем возрасте. В течение пятнадцати лет парень не жаловался на здоровье и к врачам не обращался. Но недавно во время игры в футбол Саше неожиданно стало плохо.
«Правый желудочек сердца у Саши не работает, а на левый приходится слишком большая нагрузка»
Кардиохирург пригласил в кабинет молодого человека со словами: «Ну рассказывай корреспонденту, что ты можешь делать».
- А что, собственно, рассказывать? — улыбается Александр. — Я все могу, все умею: и уголь зимой таскаю, и тяжелые сумки ношу, по дому много чего делаю. Год работал официантом, весовщиком был. А потом начался кризис. Сейчас работаю охранником. Живу в небольшом городке Торез Донецкой области, работу у нас найти непросто — где получается, там и устраиваюсь.
Александру 27 лет, он прекрасно выглядит. Глядя на него, даже представить трудно, что до десяти лет его кожа, губы, ногти были синими.
- Все детство вместе с родителями ездил на консультации, — вспоминает парень. — Были в Донецке, Москве, Киеве. Врачи ставили диагноз атрезия трехстворчатого клапана. Когда мне исполнилось десять лет, столичные хирурги решились оперировать. Вмешательство проводили в три этапа. Было очень страшно. Хорошо помню, как мама боялась, когда меня везли в операционную, держала за руки, целовала. После первого же вмешательства кожа, губы начали розоветь. Я часами рассматривал себя в зеркале — было непривычно и даже приятно (улыбается). Через год сделали вторую операцию, а в двенадцать лет — третью. Кожа приобрела обычный цвет, прошла одышка, я мог ходить на большие расстояния, а через два месяца уже катался на велосипеде. Чувствовал себя хорошо, не принимал никаких лекарств. Иногда даже с друзьями на пиво ходил. Я уже и забывать начал о тех временах, когда не мог выполнять самую простую физическую работу.
- У Саши работает только половина сердца, — объясняет Михаил Зиньковский. — Его правый желудочек крохотный, не функционирует, а на левый приходится слишком большая нагрузка: в нем смешиваются венозная и артериальная кровь, из-за чего губы, ногти и кожа больного становятся синими. Проводить вмешательства таким пациентам я начал с 1991 года. Во время одной из операций больного не могли отключить от аппарата искусственного кровообращения, нужно было срочно что-то предпринять — вот тогда я испробовал новый для себя метод. Задача таких вмешательств — в обход сердца отвести венозную кровь непосредственно в легочную артерию. Таким образом создается искусственный тип кровообращения, аналогов которому нет ни в норме, ни в патологии. В результате у больного проходит одышка, синий цвет кожи исчезает, состояние резко улучшается. Саша — один из первых пациентов, кому провели трехэтапное лечение.
Александр не ходил в садик, школу, практически все детство провел дома с бабушкой. Но после операции перед юношей открылись новые возможности, и он поступил в техникум. А потом начал работать.
- Конечно, в детстве немного стеснялся, что мой цвет кожи отличался от других, — продолжает Александр. — Хотя я много времени проводил дома, никогда не скучал, находил, чем заняться. Иногда гулял на улице. Соседские дети знали о моем заболевании и относились с пониманием.
Недавно с друзьями, посмотрев матч по телевизору, решили сыграть в футбол. Мне больше на воротах стоять нравится, но и за мячом побегать люблю. И вдруг у меня начало покалывать сердце, стало плохо. Я не обратил на это внимания, побежал дальше — и внезапно в глазах потемнело, потерял сознание. Когда пришел в себя, вызвали «скорую», забрали в больницу. Там поставили диагноз аритмия. Меня перевели в донецкую клинику, но там я почувствовал себя хуже, появилась одышка. Постоянно смотрел в зеркало, на руки — боялся, что опять стану синим.
Кардиохирурги проводят вмешательства даже новорожденным
Через месяц после приступа Александр приехал в Киев для более тщательного обследования. Столичные кардиохирурги назначили небольшой реабилитационный курс, после которого самочувствие парня улучшилось.
- Признаться, даже поначалу смущался, когда все удивлялись, что после такой операции я совсем не ограничивал нагрузки, — рассказывает Саша. — Видимо, все прошло действительно хорошо, ведь на протяжении пятнадцати лет я не испытывал никакого дискомфорта.
- Вот только с футболом нужно быть осторожнее и за нагрузками следить, — похлопывая парня по плечу, говорит Михаил Францевич. — Сейчас, после курса реабилитации, у Саши все показатели в норме, хотя обычно у пациентов с такой патологией увеличена печень. Вы только можете заметить, что вены на его шее слегка расширены — это признак аритмии, которая дала о себе знать во время игры в футбол. По коридору он не ходит, а бегает, такой активный, на месте не сидит. Я ему посоветовал немного пройтись, город посмотреть, а он на весь день убежал, найти его потом не могли (смеется).
- Да я нигде и не был, только в Лавре, — улыбается молодой человек. — Там очень красиво, смотрел Ближние и Дальние пещеры, и по заповеднику ходил. Обидно ведь — в столице побывать и город толком не увидеть.
Пороки, от которых раньше больные умирали, сейчас успешно оперируют. Кардиохирурги проводят вмешательства даже младенцам. Специалисты считают, что малышей с таким диагнозом, который был у Саши, надо начинать лечить с первых дней после рождения.
- Когда в наш институт приехал Саша и сказал, что после операции прошло пятнадцать лет и за это время заболевание не давало о себе знать, мы были приятно удивлены, — продолжает Михаил Зиньковский. — Уже почти двадцать лет, как я оперирую людей с подобным диагнозом. И советую таким пациентам ограничивать физические нагрузки, постоянно принимать препараты, периодически проходить обследования.
- Мне сказали, что стоит еще немного полежать в больнице — убедиться, что все хорошо, — говорит Саша. — Теперь-то я понимаю: с такими вещами лучше не шутить. Хочу поблагодарить врачей за то, что они сделали все возможное, чтобы я мог жить полноценной жизнью и ничем не отличаться от окружающих.
1082Читайте нас в Facebook
