Спасая молодую жительницу Донбасса, хирурги удалили ей кости... лица
Однокурсники и преподаватели
— Когда мы познакомились с Викой, я знал, что она больна, но никак не мог поверить в ее страшный диагноз, — говорит 
Увидев распухшее, все в зеленке лицо Вики, понял: я не перестану любить эту девушку, как бы ни изменилась ее внешность.
*"Юра — мой главный антидепрессант", — говорит Вика
Виктория Степшина перенесла уже две сложнейшие операции. Но прогноз медиков оптимистичен — опухоль полностью удалена и не дала метастазов.
…Болезнь пришла внезапно. Почувствовав, что правая половина носа «не дышит», Вика направилась в поликлинику, где врачи заподозрили гайморит и назначили курс физиотерапевтических процедур. Но, увы, даже после 20 сеансов электрофореза легче ей не стало. Отоларинголог направил пациентку на компьютерную томографию в Донецк. У девушки диагностировали аденокистозную карциному — злокачественную опухоль в верхней челюсти, которая распространилась в полость носа и придаточные пазухи.
После двух курсов лучевой и шести курсов химиотерапии рост опухоли прекратился и операцию отложили. Но, увы, через год Вика сама нащупала языком «шишку» на нёбе. В декабре 2010 года девушке сделали первую операцию, но вскоре понадобилась и вторая. В январе нынешнего года Викторию снова прооперировали.
— Это была сложная операция. Нам пришлось убирать всю верхнюю челюсть справа, а также прилегающие ткани, вплоть до основания черепа, — рассказывает доцент кафедры хирургической стоматологии Донецкого национального медицинского университета им. М. Горького кандидат медицинских наук Дмитрий Калиновский, оперировавший Вику. — За 15 лет моей практики мне впервые пришлось удалять столь большой объем костей лица.
В операционную бригаду, проводившую вторую операцию, помимо челюстно-лицевого хирурга Дмитрия Калиновского, также вошли оториноларинголог доцент кафедры лор-болезней Донецкого национального медицинского университета им. Горького Захар Климов, врач-офтальмолог кандидат медицинских наук Юрий Терещенко.
— Я посоветовал семье поискать клинику за рубежом, чтобы Вике там сделали пластическую операцию, — рассказал Дмитрий Калиновский. — Поскольку ей удаляли онкологическую опухоль, потребуется особо тонкая, «ювелирная» работа. Пациентке необходимо ставить протез или имплантат (из донорского материала). К сожалению, практики по восстановлению такого большого объема утраченных костных тканей средней зоны лица у нас в стране нет. Девушке перед пластической операцией необходимо будет пройти курс реабилитации и тщательно обследоваться.
— Такая операция мне нужна не только для красоты, но и для жизни. У меня затруднена речь, всю пищу приходится измельчать, а глаз беречь от высыхания, — говорит Вика. — Трудно привыкнуть к тому, что в 24 года у меня уже нет половины зубов. Неприятно нащупывать языком у себя во рту «многоходовые» пустоты, будто в голове пещеры какие-то образовались. 
Но зато я жива!
*Чтобы Вика не падала духом, друзья и однокурсники подарили ей игрушечного мишку, а бочонок, который он держит, наполнили записками с пожеланиями и словами поддержки (фото автора)
Готовя меня к операции по удалению опухоли, врачи показывали снимки пациентов, которые перенесли подобную. Я понимала, что мне предстоит… Но при таком объемном удалении костей и тканей у меня остался всего один небольшой шрам на лице — под носом. То есть кожные покровы моего лица врачи сохранили, теперь важно, чтобы нашлись специалисты, которые смогут так же осторожно «подложить» под них «каркас».
— Врачи дважды вытащили Вику с того света. Но они не берутся за восстановление скелета лица, — говорит Дмитрий Степшин, отец девушки. — Пока даже не предполагаем, сколько будет стоить такая обширная и сложная операция в Германии, где ее могут сделать. Сейчас у нас даже на дорогу средств нет.
Для неравнодушных людей публикуем телефон отца Виктории Степшиной:
— Некоторые знакомые спрашивают меня с укоризной: «Почему ты такой бодрый, жизнерадостный, ведь у твоей дочери рак?» — говорит отец девушки. — А я им отвечаю: «Если буду рыдать над больной дочерью, разве ей от этого станет легче?!» Когда Вику в первый раз положили в больницу, ее друзья и однокурсники сразу поинтересовались, чем они могут помочь. Мы с женой ответили, что все пригодится, особенно их добрые слова. Они два дня писали пожелания — на плакате и на мелких бумажках, которыми набили бочонок игрушечного мишки. Также украсили комнату дочери воздушными шарами. Читая эти пожелания, я не мог сдержать слез, а Вика, доставая каждую записочку, оживала на глазах!
Кстати, несмотря на длительное лечение, академических отпусков Вика не брала. Только выписавшись из больницы, бежала на занятия в институт. Через год девушка намерена получить степень магистра.
С родителями Юры, парня девушки, Викины родные подружились.
— Я и мои родители восхищаемся Викой — она настоящий борец, — говорит Юрий. — Врачи прогнозировали, что после операции она будет лежать не меньше двух недель и сможет взглянуть на себя в зеркало, лишь приняв порцию антидепрессантов. Но Вика каждый раз уже к вечеру сама вставала с кровати. А от антидепрессантов решила отказаться — у нее от них голова кружилась, да и аппетит пропадал.
— Юра — мой главный антидепрессант, — улыбается Вика. — Он мне уколы делает, мы вместе готовим. Были, конечно, «добрые» люди, которые настраивали меня: «Будь готова к тому, что, увидев тебя после операции, Юра исчезнет». Но, как видите, он не исчез. А друзья нарисовали нас вместе. Я на этой картине с прежним лицом, которое, надеюсь, мне смогут «вернуть»…
26475Читайте нас в Facebook
