Пластическая операция по увеличению груди закончилась для 30-летней луганчанки кошмаром (видео)
Если бы
— Валентину Ивановичу (имя изменено. — Авт.) лет сорок, пятнадцать из них он проработал хирургом, — рассказывает Алена. — Уже несколько лет он практикует пластическую хирургию. Знакомые девочки, которые у него оперировались, уверяли меня, что он делает это успешно. О том, что после операции у них самих возникли проблемы, сказали только сейчас. Но было поздно — я уже легла под нож и боюсь, что навсегда останусь инвалидом.
«Когда я показала, как он меня изуродовал, врач спокойно сказал: «Ну да, опухло немножко. Но это просто… отечность»
Худенькая симпатичная Алена решилась на операцию по увеличению груди пять месяцев назад. Девушка выбрала частную клинику, о которой в интернете были неплохие отзывы. Когда она пришла на прием к пластическому хирургу, которого ей порекомендовали, тот сразу выразил готовность провести операцию.
— Хирург заверил, что это будет совсем несложно, — рассказывает Алена. — Стоила операция немало — три тысячи евро. Но я долго вынашивала идею и была готова к таким расценкам. Главным для меня было качество. «Цена зависит от стоимости имплантов, которые мы будем вживлять, — объяснил хирург. — Вы, я думаю, хотите качественные, со стопроцентной гарантией того, что они приживутся». Естественно, других мне не надо было. Я уточнила, если ли риск того, что импланты могут не прижиться. «Исключено, — сказал хирург. — Если поставим те, о которых я говорю, все будет хорошо».
Операцию по увеличению молочных желез Алене сделали через неделю. Она длилась несколько часов и проходила под общим наркозом.
— Я проснулась от ужасной боли в ребрах, — вспоминает Алена. — Было ощущение, что меня кто-то избил ногами и сломал как минимум два-три ребра. Больно было даже дышать. «Ничего себе, — подумала я. — Сколько разговаривала с девочками, увеличившими себе грудь, а о таких ощущениях ничего не слышала». Решив посмотреть, в чем дело, подняла простыню и вскрикнула от ужаса: у меня на животе был ожог. Грудь была обмотана бинтами и тоже болела. «Что со мной сделали? — с ужасом подумала я. — Чем меня так обожгли?»
Конечно же, это первое, о чем я спросила у своего хирурга, когда он наконец зашел ко мне в палату. «Не переживайте, — спокойно сказал Валентин Иванович. — У вас все в порядке, операция прошла нормально». «А что это за ожоги? — спросила я. — И почему так болят ребра?» «Это скоро пройдет, — ответил пластический хирург. — У вас нет никаких ожогов. После операции так бывает. Придется немного подождать». На следующий день появилось ощущение, что меня переехал грузовик и переломал мне все ребра. Благодаря обезболивающему боль немного утихла, но не прошла.
— Свою новую грудь вы так и не видели?
— Я смогла рассмотреть ее только дома, когда меня выписали. Странно, но при выписке мне не дали ни одного документа. Ни заключения врача, ни рекомендаций. Валентин Иванович сказал, что ему некогда, и попросил «с этими формальностями прийти к нему позже». Специальный бюстгальтер, который носят после операции, я сняла уже дома. В тот момент не поверила, что все это происходит со мной. Моя грудь была похожа на темно-бордовый обожженный шар с глубокими шрамами и ожогами. Форма была абсолютно неестественной, а в зоне декольте образовалось ужасное серо-коричневое пятно. Присмотревшись, я поняла, что это мой имплант, который… просвечивает через кожу. Он был не под мышцей, а просто под кожей, и, казалось, в любой момент мог ее порвать. Вторая грудь была синюшно-бордового цвета и совсем другой формы — тоже мало похожей на то, что обещал сделать врач. Грудь просто болталась, как будто бы держалась на одной коже. Я поняла, что все это время так сильно болело — это был имплант, который почему-то оказался в зоне декольте и буквально вылез наружу. От увиденного я чуть не потеряла сознание.
Кроме того, под грудью тоже были шрамы от ожогов. Впрочем, здесь и рассказывать ничего не нужно. Прошло пять месяцев, а грудь осталась такой же изуродованной. Только посмотрите на этот кошмар.
С этими словами молодая женщина показала результат неудачной операции. То, что грудь изуродована, видно невооруженным глазом. Особенно пугающе выглядит выпирающий бугорок — это и есть имплант, который практически вылез из-под кожи.
— Он приносит невыносимую боль, — сетует молодая женщина. — Первую ночь после того, как сняла бюстгальтер, я вообще не могла спать — от боли невозможно было дышать. На следующий день пришла к пластическому хирургу. Какой угодно ждала от него реакции, только не такой. Когда я показала, как он меня изуродовал, врач абсолютно спокойно сказал: «У вас все в порядке. Это скоро пройдет». «Это вы называете „в порядке“?! — я чуть не задохнулась от возмущения. — Вы видели эту жуткую форму, этот цвет?!» «Ну да, опухло немножко, — признал Валентин Иванович. — Но это просто… отечность. Поделайте примочки со спиртом, и все пройдет». «Но ведь оно еще и болит, — заметила я. — Я всю ночь не спала». «Пейте обезболивающее, — посоветовал хирург. — Просто ваш организм так отреагировал на операцию. Дайте ему время прийти в себя».
Что оставалось делать? Только выполнять рекомендации врача. Поэтому всю следующую неделю я пила обезболивающие и делала примочки. Увы, безрезультатно. Ни форма груди, ни ее синюшно-бордовый цвет не изменились. И вылезший имплант на место так и не стал. Я опять пошла к врачу.
«Если хотите, можем сделать вам повторную операцию. За ваш счет»
К пластическому хирургу Алена приходила чуть ли не каждый день. Сначала спрашивала, что делать, потом начала просить, чтобы ей дали выписку. Молодая женщина хотела показать ее другим специалистам.
— У меня держалась температура — значит, в организме был воспалительный процесс, — рассказывает Алена. — Когда я поняла, что от своего хирурга ничего не добьюсь, поехала в Киев. Но, предварительно созвонившись с врачом из столичной государственной клиники, узнала, что он не сможет меня обследовать, не имея выписки из клиники, где меня оперировали. Добиваться выписки пришлось следующие пять месяцев!
У хирурга никогда не было на меня времени. В администрации клиники ничем не могли помочь — дескать, все документы у вашего врача, с ним и разбирайтесь. Мне тем временем перестали помогать обезболивающие — видимо, я просто к ним привыкла. Начала принимать более сильные средства, но вскоре и они перестали действовать. Сейчас разговариваю с вами, а сама еле выдерживаю невыносимую боль. Уже точно знаю, что болят не ребра, а грудь. Вчера болело так сильно, что я чуть не потеряла сознание.
— Ваш врач как-то комментировал эти симптомы? Он же знает, что спустя пять месяцев ничего не изменилось и примочки не помогли.
— Конечно, знает, — вздыхает Алена. — Но у него по-прежнему на все один ответ: «Подождите, все пройдет». Не знаю, на что он рассчитывал, когда мне это говорил. Вряд ли хирург с большим стажем не знает элементарных вещей. Скорее всего, он просто не хотел, чтобы я обращалась в другие клиники. Поэтому, когда в очередной раз приходила за выпиской, хирург тут же убегал из больницы или повторял: «Вы совсем не вовремя. Я так занят! И ваших документов у меня сейчас нет!» «Если не хотите давать выписку, хотя бы помогите! — просила я. — Переделайте этот кошмар, уберите импланты. Я не могу больше терпеть эту боль». «Это косметический дефект, причем незначительный, — настаивал хирург (тогда имплант уже так выпирал, что в любой момент мог порвать кожу). — Если хотите, можем сделать повторную операцию. За ваш счет». «Почему за мой? — возмутилась я. — Ведь в том, что случилось, виноваты вы. Да и у меня больше нет денег». «Никто ни в чем не виноват, — поморщился доктор. — Я же вам сказал: у вас все нормально. А если вам что-то не нравится, то это исключительно ваша прихоть».
Поняв, что разговаривать бесполезно, я пошла на хитрость. В очередной раз пришла в клинику и сказала, что уезжаю за границу, поэтому мне срочно нужна выписка. Была готова сутками дежурить возле кабинета хирурга, лишь бы получить документ. В конце концов мне это удалось. Вот выписка (Алена показывает документ. — Авт.). Судя по тому, что в ней написано, у меня все прекрасно. Врач написал: «Операция прошла в плановом порядке. Импланты установлены субмускулярно (то есть под мышцей. — Авт.). Послеоперационный период протекает без особенностей, раны заживают первичным натяжением».
«Страшно еще раз ложиться под нож, но другого выхода у меня нет»
Киевских специалистов, к которым Алена тут же поехала на обследование, такое заключение очень удивило. Не меньше удивились и специалисты, проводившие молодой женщине УЗИ. Обследование показало, что имплант размещен не под, а над мышцей и сильно сместился.
— Киевский пластический хирург посоветовал срочно ложиться на повторную операцию, —продолжает Алена. — «Удивительно, как у вас до сих пор не порвалась кожа на груди, — сказал. — Это, как говорится, вопрос времени». Предупредил, что до тех пор, пока мне не проведут повторную операцию, нельзя ходить без бюстгальтера — иначе грудь в любой момент может порваться. Не могу передать, что мне приходится испытывать. Теперь выхожу из дому только в закрытой широкой одежде, ни о каких летних платьях не может быть и речи. Больше трех часов без обезболивающих не выдерживаю — грудь начинает ныть, после чего, если вовремя не принять таблетку, становится совсем невыносимо. От боли уже несколько раз теряла сознание. После этой операции мир перевернулся. Остается надеяться, что этот кошмар еще можно исправить.
— После обследования в Киеве вы не приходили к оперировавшему вас хирургу? — интересуюсь.
— Я ему звонила. Узнав, что я обратилась к другим специалистам, которые сказали, что он провел «некорректную операцию», хирург раздраженно заявил: «Это не мои проблемы. Вам это сказали в Киеве? Вот туда и обращайтесь». Это был наш последний разговор. Поняв, что выяснять с ними отношения бесполезно, я обратилась к адвокату.
— На сегодня у нас уже есть несколько заключений независимых экспертов, подтвердивших, что операцию Алене сделали неправильно, — рассказал «ФАКТАМ» адвокат пострадавшей Игорь Чудовский. — Девушка прошла обследование не только в Киеве, но и в Донецке. Вердикты врачей однозначны: имплант поставлен неправильно, требуется повторное хирургическое вмешательство. Однако в частной клинике, где оперировали Алену, врачи упорно не признают свою вину. После того как мы обратились в милицию и рассказали о ситуации в прессе, главврач клиники обвинил Алену… в вымогательстве. На этом наше общение закончилось.
— Протез устанавливался под мышцу — это однозначно, — заверил журналистов главный врач частной клиники, где оперировали Алену, Герман Зверев. — Другое дело, что здесь имеет место миграция процесса, разрушение мышц. Индивидуальная реакция организма на операцию, вот и все. Это не увечье и не уродство, а всего лишь небольшой косметический дефект.
С хирургом, который оперировал Алену, корреспонденту «ФАКТОВ» связаться не удалось. В списке врачей на сайте клиники его фамилии почему-то нет. Нам удалось узнать, что одновременно он работает хирургом в Луганской областной больнице. Но там сообщили, что его нет на месте, поэтому позвать к телефону не могут.
Тем временем милиция открыла по факту случившегося уголовное производство. Дело расследуют по статье «Ненадлежащее выполнение медработником профессиональных обязанностей».
— Проводятся следственные действия, — сообщила начальник Центра по связям с общественностью Луганского областного управления милиции Татьяна Погукай. — Сейчас опрашиваются пострадавшая и медперсонал. Будет проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, по заключению которой примут процессуальное решение.
— Меня поражает, что врачи продолжают называть мои увечья «легким косметическим дефектом», — сокрушается Алена. — Сейчас они говорят, что все сделали правильно, а имплант, дескать, сместился сам. Но как тогда можно объяснить то, что в выписке, которую мне дали через пять месяцев после операции, о смещении импланта не сказано ни слова? Врач написал, что у меня все в порядке. Сейчас думаю только о предстоящей операции. После такого страшно еще раз ложиться под нож, но другого выхода нет. Киевский врач сказал, что попробует мне помочь. Правда, на этот раз никто не дает гарантий.
30452Читайте нас в Facebook
