Анатолий Поливода: «На съемные квартиры пенсии не хватает. Так что я — бомж»
Из досье «ФАКТОВ»
Анатолий Поливода родился 29 мая 1947 года в Енакиево Донецкой области. Олимпийский чемпион 1972 года (Мюнхен), бронзовый призер Олимпиады-1968 (Мехико). Чемпион мира 1967 г. Трехкратный чемпион Европы (1967, 1969, 1971 гг.). Чемпион СССР 1967 года.
Легендарного советского баскетболиста Анатолия Поливоду, имя которого гремело в 60—70-е годы, прозвали Летающим Танком. Двухметровый украинский спортсмен, по праву носивший титул лучшего центрового мира, прожил в спорте короткую, но яркую жизнь, завершив карьеру в 25 лет.
Накануне круглой даты — ровно 45 лет назад Поливода в составе советской сборной завоевал на Играх 1968 года свою первую олимпийскую награду — «ФАКТЫ» побеседовали с Анатолием Ивановичем о его славном спортивном прошлом.
«Когда я еще играл, столько сердечных приступов перенес… Пульс доходил до 300 ударов»
Жизнь не раз испытывала Поливоду на прочность. Всех своих ярких побед в баскетболе он добился вопреки врожденному заболеванию сердца: уже много лет Поливода борется с синдромом Вольфа-Паркинсона-Уайта. Этот тяжелый недуг, при котором категорически запрещено заниматься каким-либо видом спорта, вызывает внезапные приступы тахикардии, при которых пульс достигает 270—300 ударов в минуту.
Два развода, операции, инвалидность, отсутствие собственного жилья — все это не сломило спортсмена. Жизненные невзгоды он переносит стоически и относится к ним с юмором. 
66-летний Анатолий Иванович был очень тронут вниманием «ФАКТОВ» и пригласил нас к себе в гости.
*Несмотря на все жизненные невзгоды, Анатолий Иванович не теряет оптимизма (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Спасибо, что вспомнили былые заслуги, — сказал Анатолий Поливода по телефону. — Да, именно 25 октября 1968 года в Мехико мы выиграли матч за третье место, разгромив со счетом 70:53 сборную Бразилии. Могли бы стать и чемпионами, но в полуфинале уступили с перевесом в одно очко (62:63) югославам.
Так что приезжайте, поговорим. Я сейчас обитаю в поселке Чубинское под Киевом. Друзья приютили, а то на съемные квартиры моей пенсии не хватает, а сбережения давно уже закончились. Я же бомж…
Увы, Анатолий Иванович не преувеличивал: в его паспорте вот уже больше десяти лет нет штампа о прописке. После развода с первой женой он продал свою квартиру, чтобы купить жилье поменьше и сэкономить на ремонт. Но грянул кризис, цены резко подскочили. Чтобы выжить, Поливода вложил все свои сбережения в бизнес знакомых. А они оказались аферистами. Вот так знаменитый в прошлом спортсмен остался без кола, без двора…
Наша беседа с Анатолием Поливодой началась с печальной ноты. Он только что вернулся из Москвы — проводил в последний путь своего товарища по сборной СССР Сергея Белова.
— Сереге было всего 69. Сердце не выдержало — ишемическая болезнь, — говорит Анатолий Иванович. — Длительное пребывание в спорте сказывается на сердечно-сосудистой системе. Сердечко ведь имеет свои запасы и ресурсы. Я вот в 25 лет ушел из спорта. А сколько приступов у меня было, когда я играл, пульс доходил до 280—300 ударов.
Сергея Белова похоронили на Ваганьковском кладбище недалеко от могилы Александра Гомельского. Вот ведь как судьба распорядилась. Белов ведь с Гомельским были в очень натянутых отношениях. А теперь вот лежат рядышком…
Взял с собой в Киев книгу Белова «Движение вверх». Ехал в поезде домой и читал воспоминания Сергея о тех самых трех секундах, решивших судьбу «золота» Олимпиады 1972 года в Мюнхене. Дело в том, что все по-разному трактуют завершение финального матча сборной СССР и США.
Финальный поединок проходил в напряженной борьбе. До конца матча оставалось всего три секунды: «Самые длинные три секунды в истории баскетбола», — писали потом журналисты. Американцы, до этого ни разу не проигрывавшие на Олимпиадах, вели в счете 50:49. Они не верили, что за три секунды можно поразить кольцо, но нам это удалось. Пока мяч летел в кольцо американцев, прозвучала сирена, но попадание засчитали.
После игры сборная США опротестовала результат матча. Мы просидели в зале три часа, но окончательного решения так и не дождались. Лишь на следующий день узнали, что наша сборная — олимпийский чемпион. Как я теперь понимаю, более правильным решением была бы переигровка финального матча. Но ведь по регламенту соревнований между играми должно пройти не менее суток, а Олимпиада уже закрывалась. Никто не решился провести баскетбольный финал после официального закрытия Игр. Американцы так до сих пор и не получили свои серебряные медали. Ведь это значило бы признать себя побежденными. На церемонию награждения они тогда не пришли.
«Не задумываясь отдал бы свою золотую медаль, лишь бы вернуть здоровье»
— Когда вы первый раз ощутили проблемы со здоровьем?
— Врожденное заболевание сердца, которым я страдаю, может, и не давало бы о себе знать, если бы не колоссальные физические нагрузки. Да и травмы бесконечные здоровья не прибавляли. За две недели до вылета на чемпионат мира 1967 года в Уругвае на одной из тренировок получил сильный удар в солнечное сплетение. 
Потерял сознание и рухнул на пол.
*В 1967 году 20-летнего украинского баскетболиста Анатолия Поливоду назвали лучшим центровым мира (фото из архива «ФАКТОВ»)
Потом сильно травмировался накануне Олимпиады в Мехико. Во время товарищеского матча с ЦСКА один игрок толкнул меня в спину. В результате — защемление межпозвоночных дисков. В самолете та-а-к прихватило! Можете себе представить, 180 человек летит, а я в проходе лежу, напичканный обезболивающими.
Главный врач олимпийской сборной Советского Союза Зоя Миронова ставила меня на ноги. Перед каждым матчем делала блокаду длинной иглой. Нерв задела. У меня с тех пор голеностоп «не держит».
Олимпиада проходила в условиях высокогорья, играли на высоте трех тысяч метров над уровнем моря. В полуфинале уступили югославам с разницей в одно очко. Нам надо было играть в защите, кучно, не дать забить из-под кольца, а мы разбрелись по площадке. Гомельский еще орал на нас: «Вы же русские мужики! Вперед!» А у нас ноги ватные, дышать нечем.
Перед игрой за «бронзу» — со сборной Бразилии — «разобраны» были капитально. Ведь ехали за «золотом», а можем оказаться на четвертом месте. Чтобы морально настроить ребят, Гомельский вывез нас на природу. Заверил, что всю ответственность за результат, каким бы он ни был, берет на себя. И что вы думаете? Только приехали домой — тот мерзавец, тот негодяй… Неумение тренера отвечать за свои слова к результату на площадке не приведет.
— Призовые за «бронзу» Игр 1968 года вам выплатили?
— Нет-нет, премиальные стали платить с 1972 года. Все, что мы имели в те годы, — суточные. Это 20—50 долларов. Всем остальным спортсмены обеспечивали себя за счет коммерции. Привозили за рубеж фотоаппараты «Зоркий», «Зенит». Еще очень ценилась черная зернистая икра. Помню, был такой момент: в номер к Володе Андрееву (игрок сборной СССР) пришел мексиканец за банкой икры. Завернул деликатес в советскую газету и пошел себе. Это не прошло мимо зорких глаз кагэбистов. На следующий день на партийном собрании Володю песочили и так, и этак.
А вот уже за олимпийское «золото» Мюнхена нам выплатили аж по 300 долларов. Валера Борзов заработал за свои награды 800 долларов.
— Но ведь советские спортсмены были на полном обеспечении, так что на бытовые условия, питание грех было жаловаться.
— Какое там питание! По три рубля в день давали на еду. Олимпийские чемпионы получали стипендию 300 рублей. Чемпион мира и Европы — 250. Простой сборник получал 200 рублей. Да о чем вы говорите!
— Почему так рано завершили карьеру?
— Приступы доконали: становились все длиннее, происходили все чаще. После Игр в Мюнхене мне бы отдохнуть, а я поехал на матч чемпионата в Донецк. Вышел на игру — бах, приступ целый час. Еле откачали. Ни о каком баскетболе речи быть не могло.
— Пытались серьезно лечиться?
— В 1985 году поехал в Каунас, где жил кардиохирург, который первым в Советском Союзе взялся лечить больных с таким, как у меня, заболеванием. Мне сказали, что если не сделать операцию, то следующий приступ окажется последним. Как сейчас помню, 13 декабря мне сделали первую операцию, которая длилась девять часов. Одна бригада разрезала-раздвигала грудную клетку, вторая замораживала азотом сердечную мышцу.
Меня товарищи ругали, что я как-то сказал в интервью, что, мол, не задумываясь отдал бы свою золотую олимпийскую медаль, лишь бы вернуть здоровье. Да все спортивные награды здоровья утраченного не стоят!
«Беру ящик галетного печенья и сажусь спортивные передачи смотреть»
— Часто детство вспоминаете?
— Родился я в Енакиево в послевоенное время. Вырос в бандитском районе. Родители сутки напролет работали. Отец был водителем на заводе, а мама работала в листопрокатном цехе в три смены. Телевизор был у одной семьи на три-четыре дома. Все развлечения для нас, местных пацанов, — футбол да драки в поле — район на район. В нашем районе я был самым высоким. Но зачинщиками драк были ребята постарше, хотя и пониже ростом. А меня пускали, как гладиатора, в разгар боя.
Чтобы хоть как-то усмирить мою неуемную энергию, отец отвел меня в Дом пионеров в музыкальный кружок. Но так как я и там был самым высоким среди детей, то мне достался контрабас. Даже в донецком театре оперы и балета музицировал.
Как-то на новогодней елке поставили меня на входе следить за порядком. Я не пропустил одну компанию. Так они потом на остановке человек 15 на меня как налетели! «Нет, хватит, надо музыку бросать и идти заниматься делом», — решил тогда и пошел в секцию бокса. И все — выяснять отношения со мной никто больше уже не пытался.
— Работать с каких лет начали?
— Когда уже стал серьезно заниматься баскетболом, в 16 лет. Я играл за донецкий «Авангард» и работал грузчиком в столовой политехнического института. Пока шел с мешками с мукой через кухню, шницеля-котлеты «подбирал». Открывал коробки с конфетами, дырочку в мешках с сахаром делал. Вот так и питался, потому что вечером надо было идти на тренировку. Потом слесарем за 70 рублей работал. Ноги отморозил, потому что в дырявых ботинках ходил. С моим-то 46-м размером ноги проблематично обувь найти, да и не на что тогда было ее купить.
В 1964 году в Донецк приехал киевский «Будiвельник». Мы играли с ними за второе место в союзном чемпионате. Я набросал киевлянам много очков, и они тогда решили забрать меня в команду. Предложили зарплату 120 рублей. Но для меня главное было желание двигаться вперед. Поэтому не раздумывая перебрался в Киев. Так и пошло-поехало…
— А что с личной жизнью? Вы такой статный мужчина, видный.
— Супруги — это дело святое. Не буду на них нападать. С первой женой прожил почти 20 лет. Когда получил инвалидность, семейная жизнь не заладилась. Денег нет, из больниц не вылезаю. В общем, разошлись. Со второй познакомился, когда ей было 20, а мне 46. У меня пенсия около 60 рублей, а тут еще дочка в 1991-м родилась. Разошлись…
Последние несколько лет жил в Миргороде. Познакомился там с хорошей женщиной. Но теперь вот, как видите, я снова холостой. А мне и так хорошо. Друзья не забывают, жилье вот предоставили. Кашку себе сварю. Возьму ящик галетного печенья (это чтобы не поправляться) и сажусь смотреть спортивные передачи…
5196Читайте нас в Facebook
