Бывшая няня дочери Жукова: «Ночью маршал остерегался выходить на улицу»
О маршале Победы, как иногда называют четырежды Героя Советского Союза Георгия Жукова, девушка из маленького городка Каменка Черкасской области Вера Березий-Алипова в конце 50-х годов прошлого века знала разве что из газет и киножурналов. Если бы кто-то сказал, что она будет пить чай с «самим», никогда не поверила бы. Тем не менее в ее молодости это случилось. И накануне Дня защитника Отечества Вера Ивановна рассказала «ФАКТАМ», каким отцом и мужем был маршал Жуков, которого одни считают спасителем Отечества, а другие — деспотом, не жалевшим солдат.
— Однажды, это было после моего неудавшегося поступления в вуз, к моим родителям в Каменку из Москвы приехала тетя, — вспоминает Вера Ивановна (на фото). — Она работала медсестрой Центрального военного госпиталя Министерства обороны СССР имени Бурденко и сказала, что врач Галина Александровна ищет няню для своей девочки.
Я поначалу не поняла, что речь идет о семье маршала Жукова, и согласилась. А когда дошло, было поздно. Боялась, конечно. Думала, Георгий Константинович — грозный великан. А он оказался невысокого роста, но могучего телосложения. Широкоплечий богатырь. Здороваясь, протянул мне руку, и моя ладонь утонула в его лапище. Лицо открытое, волевое. Но взгляд добрый, приветливый. И глаза — синие-синие! Они, наверное, и пленили красавицу Галину Александровну. Позже я узнала, что она была второй женой Георгия Константиновича. С первой — Александрой Диевной — он познакомился в 1920 году в Воронежской губернии, где она работала сельской учительницей, а Жуков (в то время молодой командир кавалерийского эскадрона) участвовал в подавлении белого мятежа.
Из-за частых переездов и бытовых трудностей Александра Диевна во время беременности потеряла первенца — должен был родиться мальчик. У них долго не было детей. Лишь в 1928 году появилась на свет старшая дочь Эра, а уже перед войной — Элла. Когда Георгия Константиновича спросили, не жалеет ли, что у него нет сына, он улыбнулся: «С девчонками как-то спокойнее…» Поговаривают также, что еще в 1919 году во время боев под Царицыном раненого помощника командира взвода Жукова выхаживала медсестра Мария Волохова. Между ними вспыхнуло чувство. Потом их пути разошлись. А в конце 20-х годов они снова встретились.
В юности Георгий Константинович окончил только церковно-приходскую школу да командирские курсы, писал с ошибками. Молодая жена Александра Диевна помогла мужу освоить русский язык. Через много лет, узнав об амурных похождениях мужа, она всячески боролась за сохранение семьи. Ходила в партком, писала Хрущеву. Только после того, как партийные органы пригрозили Жукову исключением из партии, он прекратил отношения с Волоховой. Зато когда в Свердловске командовал Уральским военным округом, в госпитале, куда попал с микроинфарктом, его лечащим врачом оказалась 24-летняя красавица Галина Семенова. Она была моложе своего пациента на 30 лет. Но ответила на его ухаживания взаимностью.
В 1957 году, когда Жуков жил еще в первой семье, Галина Александровна родила Машеньку. Добиться развода с Александрой Диевной ему удалось лишь в 1965-м. Из-за этих перипетий она очень болела и через два года умерла от инсульта. Жизнь для нее без него, говорила, утратила смысл.
Я попала к Жуковым весной 1961 года. Георгий Константинович и Галина Александровна еще жили отдельно. Он обитал, я так понимаю, за городом на правительственной даче. Там, наверное, было озеро. Каждое утро Георгий Константинович привозил большую рыбину — карпа или крупного карася — и теща маршала Клавдия Евгеньевна (мама Галины Александровны) ее жарила.
Георгий Константинович, которого Хрущев уволил с поста министра обороны СССР, преподавал в военной академии. Наверное, там и обедал. У нас после чая ходил на прогулку с Машенькой и уезжал. Галина была еще на работе. У них в квартире я впервые в жизни увидела телевизор — массивный ящик с маленьким экраном.
*После школы Вера Березий-Алипова работала в строительной бригаде. Пока тетя не позвала в Москву
Жуковы обращались со мной очень просто и человечно. Галина Александровна была душевной приветливой женщиной. Мужа называла «Георгий», «Жоржик». Теща обращалась к нему только на «вы», «Георгий Константинович». Жуков говорил мне «ты». Расспрашивал, откуда я родом, кто родители. Спрашивал, где воевал отец. Я рассказала, что во время войны мама укладывала нас, четверых малышей, спать одетыми. На случай бомбежки или обстрела. А когда папа вернулся из Германии (там он был в плену), мы с сестрами и братом долго боялись называть его отцом. Он казался нам чужим дядькой. Ведь когда ушел воевать, мы были крошками, а брата еще и вовсе не было на свете.
Перед Первым мая Георгий Константинович принес мне пропуск на Красную площадь, чтобы я посмотрела праздничный парад. К началу опоздала, но затесалась в колонну какого-то предприятия и в ней прошла по Красной площади мимо Мавзолея. На трибуне узнала Никиту Сергеевича Хрущева, рядом с ним — Юрия Гагарина, он три недели как вернулся из космоса. Улыбался, помахивал рукой, посылал воздушные рукопожатия. Точь-в-точь как на фотографиях в газетах!
В будние дни за мной приезжала черная «Волга» маршала и везла на Горького, где жили Жуковы. Но Георгий Константинович ночевать там не оставался.
Приехав, я выводила Машу на прогулку. Она была ребенком непослушным, глаз да глаз нужен. Как-то Георгий Константинович обнаружил на трусиках маленькую латочку. И сказал своим женщинам: «Чтобы я ее в штопаном больше не видел!» Меня же попросил: «Вера, если во время прогулок во дворе или на детской площадке вам придется общаться с другими мамочками или бабушками, не говори фамилию Маши». Возможно, боялся, что узнает первая жена.
Нередко Маша плохо ела. Тогда теща Жукова сажала меня за стол: «Вера, давай, может, она с тобой поест». И девочка начинала есть! Лопает и на меня поглядывает. А я приговариваю: «Ешь, а то не вырастешь…» И ее тарелка постепенно пустела.
Как-то Клавдия Евгеньевна говорит: «Георгий Константинович каждый день приезжает на обед в три часа. Если меня не будет дома, сама нальешь ему чаю — берешь вот этот двухсотграммовый стакан с металлическим подстаканником и наливаешь вот по эту ручечку. Больше — Боже упаси. Стакан должен быть неполным. Насыпаешь две ложечки сахара, бросаешь дольку лимона. И чтобы на столе какое-нибудь печенье стояло…»
Однажды Клавдия Евгеньевна ушла в магазин. На хозяйстве осталась я. Вдруг звонок в дверь. Смотрю на часы — три… Открываю — на пороге Георгий Константинович. И строго так: «Вера! Я сегодня забыл ключи. Но зачем ты открыла? (Обычно он открывал своими ключами.) Хочешь из-за чужого богатства нож получить? Почему не спросила, кто звонит?»
«Ой, Георгий Константинович, извините, я же подумала, три часа — это вы». «Больше так не делай, Верочка», — сказал он и сел пить чай. Стал расспрашивать, как дела у меня дома (а я только вернулась из Каменки). А дома, на Украине, тогда была бедность. Ни муки, ни крупы, за хлебом — очереди, только по буханке в одни руки, булочки из кукурузной муки, Хрущев все поля засеял кукурузой. Я об этом всем рассказала. Жуков слушал и молча гладил по головке Машеньку, которая льнула к нему, словно котенок. Она была шустрой, иногда непослушной, но умненькой и сообразительной девочкой.
Где-то в начале июня Жуковы сняли дачу в Салтыковке. Обычный сельский дом. Комната, спальня, кухня… Удобства во дворе. Под раковину умывальника ставилось помойное ведро. Однажды я увидела там трехлитровую стеклянную банку. Хотела убрать. «Не трожь! — говорит Клавдия Евгеньевна. — Георгий Константинович ночью ходит в нее…» В темноте он остерегался выходить на улицу.
Как-то тихим теплым вечером Жуковы отправились на прогулку в лес. Георгий Константинович обнял Галину Александровну одной рукой, идут. Тут же на улице появились соседки: «Ой, как папа с дочкой идут красиво». То ли восхищаются, то ли язвят. «Это мой папа и моя мама!» — отрезала идущая сзади Машенька.
Питались они довольно просто. Теща наварит большую кастрюлю борща — и в холодильник. Три дня едят, подогревают. А на второе — котлетки какие-то, каша… Иногда Клавдия Евгеньевна звонила майору-адъютанту: привези масла, сыра, колбаски и (среди зимы!) вишен, клубники. Маршал ведь, наверное, находился на государственном обеспечении.
Вообще, Жуковы были достаточно неприхотливыми людьми. Единственное, что Георгий Константинович любил, — чтобы перед сном на кровати лежала свежая ночная рубашка из тоненького батиста. Я каждый день стирала и гладила ее.
Как-то они ждали гостей, я помогала накрывать на стол. Потом начала собираться домой. Клавдия Евгеньевна и Галина Александровна предложили остаться. Я отказалась. Стеснительной была девушкой. Маша мне потом похвасталась: «Тебя не было, а ко мне сестренка приезжала!» Я потом жалела, что не осталась. Увидела бы еще одну из дочерей Жукова от первого брака — Эру или Эллу. Но радовало то, что между старшими дочерьми маршала и его новой семьей установились нормальные отношения.
В последнее время о Георгии Константиновиче столько грязи пишут. Что якобы не жалел солдат, говорил «русские бабы еще мужиков нарожают». Да ведь эту фразу еще и Суворову приписывали! А Жуков никогда не мог такой глупости сказать. Во время войны он сам уже был отцом.
Я работала у Жуковых с мая по август 1961 года. В конце лета они собрались втроем на месяц ехать в Крым. Георгий Константинович предлагал пожить у них — стеречь квартиру. А я, дура, отказалась. Уехала домой — и жизнь закрутила.
В 1973 году я узнала от тети, что Галина Александровна умерла от рака груди. Ей было всего 47 лет — женщина в расцвете сил, в расцвете красоты. Бедная Машенька, ей было лишь шестнадцать… Так жалко! Говорят, Георгий Константинович страшно переживал. В официальном браке они прожили восемь лет. Вскоре Жуков сам разболелся. «Без Галины мне жизни нет», — жаловался маршал. Не прошло и года, как он тоже умер.
*Одна из последних фотографий, на которой Жуковы еще все вместе: жена Галина Александровна, Георгий Константинович, его теща Клавдия Евгеньевна и дочь Машенька
А я в 1974-м, когда ушел из жизни Георгий Константинович, родила девочек-близняшек. Только теперь ирония судьбы какая-то: у меня та же болезнь, что и у Галины Александровны Жуковой. Если разыщете в Москве Машеньку — Марию Георгиевну Жукову, непременно передайте от меня привет. От Веры из Каменки. Скажите, я очень уважаю их семью.
«ФАКТЫ» разыскали по телефону в Москве Марию Георгиевну Жукову. Она работает редактором в издательстве Сретенского монастыря. Обрадовалась, что в Украине отца поминают не только злым словом, пообещала дать интервью к 40-летию смерти маршала, тоже передала привет Вере Березий-Алиповой и попросила ее телефон.
27204Читайте нас в Facebook
