«Бравые ребята-активисты сидят на Майдане, потому что боятся ехать воевать, боятся погибнуть»
Лидер партии «Удар» Виталий Кличко (по итогам выборов именно он станет мэром Киева) призвал активистов Евромайдана разбирать палатки и расходиться по домам. Люди восприняли эту идею в штыки: одни заявили, что никуда не уйдут, пока не будет проведена люстрация и виновные в смерти «Небесной сотни» не понесут наказание, а другие честно признались: им просто некуда идти. Из-за участия в акциях протеста многие потеряли работу, беженцы из Крыма и Донбасса, приехавшие в столицу, остались без крыши над головой. Палатки на Крещатике — это сейчас их дом. О куске хлеба переселенцам тоже можно не переживать: сердобольные киевляне продолжают снабжать их вещами, деньгами, едой, сигаретами. Правда, устраиваться на работу молодежь, обитающая в палатках, не спешит. Красноречивое интервью по этому поводу сняли репортеры ТСН: небритый активист с мутными глазами объяснял журналисту, что сегодня его должны были взять на работу на телевидение. Но он не пошел, потому что «кто же идет устраиваться на работу с «бодуна?»
За последние полгода Майдан несколько раз кардинально менял свой облик. Весь мир, затаив дыхание, следил за кровавой бойней на улице Грушевского, за жесткой зачисткой на Банковой, скорбел по десяткам погибших от снайперских пуль возле гостиницы «Украина». Многим запомнился концерт «Океана Эльзы», когда сотни тысяч людей в знак солидарности подняли вверх светящиеся телефоны, превратив всю площадь в подобие звездного неба.
В начале зимы на Майдане кипела культурная жизнь: музыканты, несмотря на окоченевшие от мороза пальцы, подбадривали слушателей классикой, а возле Лядских ворот активисты организовали «Открытый университет Майдана», где бизнесмены, экологи, писатели и историки проводили для всех желающих бесплатные лекции.
Полтора месяца назад Майдан затих: боевые действия тут закончились, но запах горелых шин, почерневшая брусчатка и портреты погибших напоминали о недавних событиях. Оставшиеся активисты по вечерам грелись у костров и пели патриотические песни. Молодые парни и девушки, познакомившиеся на баррикадах, женились и венчались прямо здесь, в Доме профсоюзов или горадминистрации.
Сейчас Крещатик отчасти напоминает ту улицу, которой он был до ноябрьских событий. Несмотря на баррикады, шины и разукрашенную плакатами елку, здесь процветает бизнес: девушки предлагают сфотографироваться с ручными голубями, ребята в костюмах медведей и телепузиков позируют на фоне неработающих фонтанов и зазывают к себе прохожих. На лотках сувениров, кроме привычных вышиванок, флажков и ленточек, появились брелоки в виде золотого батона и магниты на холодильник с аббревиатурой «ПТН ПНХ».
Майдан все еще стоит, но многие киевляне словно бы перестали его замечать: в кафе на Крещатике молодежь спокойно обедает, по Грушевского, несмотря на огромные баррикады, венки памяти «Небесной сотни» и оглушительную музыку из колонок, чинно прогуливаются мамы с колясками. Столица живет своей жизнью, Майдан — своей.
На городских клумбах теперь вместо цветов растут салат, редиска, укроп, зеленый лук… Приехавшие из разных регионов Украины майдановцы говорят, что ухаживать за маленькими грядками им в радость, это гораздо легче, чем целое лето пропалывать гектар огорода в родном селе.
Большинство палаток на Крещатике ограждены заборчиками, и внутри этих импровизированных двориков люди обустраиваются по своему вкусу. Например, казацкая сотня повесила на столбе «призрак коммунизма»: тряпичную куклу в человеческий рост, одетую в красный костюм и с коммунистическим флагом, обернутым вокруг бедер. 29-ая сотня Самообороны усадила на стул «охранника Сашу» — чучело в набитом тряпьем ватнике, наколенниках, противогазе, со щитом и автоматом Калашникова в руках. У входа в крымскую палатку — «Черное море»: голубой надувной бассейн с ракушками, монетками в воде и даже четырьмя крабами (к сожалению, уже дохлыми).
В каждом дворике палаточного городка теперь стоит полевая кухня — Дом профсоюзов и здание горадминистрации, в которых раньше кормили всех желающих, закрыты на ремонт.
Напротив Главпочтамта худенькая девушка неумело рубит дрова. В палатке, где обитает казацкая сотня полуголый активист с оселедцем учит приятеля драться. В общем, развлекаются сами и развлекают других.
У палатки 12-й тернопольской сотни с саблей и нагайкой молодой человек в черной майке и с уложенной гелем прической… играет в гольф. Дорогой на вид клюшкой он пытается попасть мячом в оранжевую каску, лежащую у бордюра на противоположной стороне дороги.
*Активист Максим Ярош с удовольствием играет в гольф клюшкой, принадлежавшей Януковичу
— Эти клюшка и мяч раньше принадлежали Януковичу, — хвастается трофеями Максим Ярош. — Когда он сбежал из Межигорья, мы были в «Хонке». Вот и забрали себе на память. Мы на Майдане давно. Учебу, работу, семьи — все бросили. И возвращаться пока не собираемся. Мне, например, некуда. У нас в Кривом Роге орудуют пророссийские провокаторы. Ходят слухи, что сепаратисты за голову майдановца обещают 10 тысяч долларов. Что мешает любому соседу-алкоголику сдать меня с потрохами? Нет, на Майдане безопаснее. Да и не можем мы разойтись! Ведь требования народа еще не выполнены.
В палатке вместе с Максимом хозяйничают две женщины средних лет. Одна из них — Елена Пашко из Славуты Хмельницкой области, коротко стриженная, в армейской рубашке с нашивками — рассказывает о суровых буднях и нелегком быте майдановцев. Заявляет, что никто из активистов не собирается выполнять требования Кличко разогнать Майдан, тем более тот пока еще даже не стал мэром. Вторая — Виктория Сухромеда из Трускавца — умело и быстро размешивает в огромной миске тесто: собирается печь пирожки с повидлом.
— Еды нам хватает, — говорит Виктория. — Помогают люди из Западной Украины, священники, волонтеры. В Киевскую горадминистрацию, хоть она и закрыта, иногда пускают помыться. Каждый из нас, конечно, очень хочет домой, к семье. Но если уйти сейчас, значит, наши силы, жизни ребят, погибших под пулями, были отданы зря.
Активисты, живущие на Майдане, сходятся в одном: нужно стоять до конца. Но вот где он, этот конец, никто из них объяснить толком не может. Версии разные: одни ждут создания мемориала в честь «Небесной сотни», вторые — досрочных выборов в Верховную Раду, третьи не собираются домой, пока не убедятся, что новая власть (среди которой, как они надеются, не будет коммунистов и регионалов) работает слаженно, правильно и честно, а в стране исчезла коррупция.
— За политиками надо все время приглядывать, — объясняют самообороновцы. — Как только мы свернемся, они опять начнут воровать, взятки брать, своих пропихивать наверх. А Майдана будут бояться, потому что знают: вместе мы — сила.
На вопрос, который я задавала в каждой палатке: «Чем конкретно сейчас занимаются активисты и как могут помочь разрешить тяжелую экономическую ситуацию в стране и помочь нашей армии в войне с Россией?» — мне никто внятно ответить не смог. Кроме матерных лозунгов о Путине и карикатур на него майдановцам пока предъявить нечего.
— Мы отправили на восток пять автобусов с нашими добровольцами — воевать за Родину, — объяснил «ФАКТАМ» активист информационного центра «Спільної справи» Виталий Вырупаев. — Но ребята вернулись обратно: их там не встретили, нормально не вооружили. Ко мне иногда подходят люди, которые собираются ехать в Донецк или Славянск. Так им приходится покупать за свои деньги и оружие, и бронежилеты. А где средства, выделенные Министерством обороны? Где деньги, собранные людьми? Правда, и у нас, на Майдане, ситуация не лучше. Как соберут деньги (например, для семей погибших), так очередной комендант или главный врач медслужбы их украдет и отгрохает себе дачу за несколько сотен тысяч долларов. Вот и сидим тут, охраняем, следим за порядком. Понимаю, что на востоке людей не хватает. Надо будет, и я туда поеду. Но пока я здесь нужнее.
Тем временем представители общественных организаций обнародовали манифест, согласно которому территория Майдана будет реорганизована.
— Майдан останется, но структурно изменится, — заявила координатор «Майдан-пресс-центра» Наталия Соловьева. — Необходимо провести архитектурный конкурс по реорганизации территории, которая будет ограничена первой — четвертой баррикадами. Этот участок станет пешеходным. Его нужно сохранить для создания материально-просветительского комплекса. А по поводу требований убрать палатки, скажу следующее: не политики созывали Майдан, не им его разгонять. Он не разойдется, пока не будут выполнены требования людей: наказать преступников, провести люстрацию, принять пакет законов для изменения системы власти и создать территориальную общину Киева по вопросу самоуправления.
Из всех, кого я видела в палаточном городке, мне повстречался только один человек, который не разглагольствовал о политике, коррупции и люстрации, а делал что-то сам. 55-летний Богдан Хомин из Дрогобыча Львовской области с самого первого дня Евромайдана стоял на баррикадах, а когда революция закончилась и началась аннексия Крыма, мужчина понял, где сможет быть полезным.
— Я уже несколько раз пытался записаться в Нацгвардию, — говорит Богдан Хомин. — Но не берут из-за возраста. Да, мне 55 лет, у меня уже шесть внуков. Но ведь при мне взяли мужчину, которому 53! Хочу ехать воевать в «горячие точки». Я многое умею: служил в десантном батальоне, на БТР и другой тяжелой технике ездил, стрелял из снайперской винтовки. Я мог бы пригодиться в Донецке или Славянске. Какой толк сегодня сидеть в палатках на Майдане и скандировать «Героям слава!»? Им, конечно, слава, но новые героические поступки нужны стране прямо сейчас. Пора расходиться! Бравым ребятам-активистам есть где показать свою доблесть и продемонстрировать патриотизм. Но они сидят на Майдане, потому что боятся ехать воевать, боятся погибнуть. А чего ее, смерти, бояться? Все там будем. Но ведь лучше умереть с пользой для своего народа, а не проживать жизнь впустую, месяцами сидя в палатках. Вот майдановцы не хотят ехать, а меня не пускают. Ничего, я сам поеду. Потому что каждый обязан быть там, где он больше всего нужен.
25530Фоторепортаж с сегодняшнего Майдана смотрите здесь
Читайте нас в Facebook
