11-летний Дима: "Теперь я знаю: если бомбят, надо падать на пол или прятаться в погребе"
«Мы убегали от войны два месяца, пока не поняли: лучше переждать ее дома», — вздыхает 43-летняя горловчанка Наталья, мать восьмерых детей. В августе, когда Горловка находилась в осаде и шли жестокие артобстрелы, женщина и ее муж-шахтер прятали своих деток в смотровой яме гаража. Когда ситуация стала невыносимой, Наталья с семью малышами попыталась уехать из города. Их эвакуация превратилась в кошмар. Однако самым тяжелым испытанием для многодетной семьи была роль вынужденных иждивенцев.
— Обстреливать наш город начали в июле, — рассказывает Наталья. — После 20-го числа обстрелы стали регулярными. Но мы это все терпели. Сначала сидели в подвале нашей пятиэтажки, потом прятались в бомбоубежище в детском садике. Иногда страшные бомбежки не позволяли даже выйти из квартиры. Это был настоящий кошмар. Казалось, еще секунда, и сердце разорвется от страха. Дом трясется, стекла звенят, стены ходят ходуном, а ты сидишь в коридоре, между ванной и туалетом, накрыв собой детей… Невозможно передать словами, что переживаешь в такие моменты.
Поскольку до детского садика, где находится бомбоубежище, далековато, знакомый мужа разрешил нам пользоваться его гаражом. Когда начинались обстрелы, мы хватали детей и мчались в гараж. Там спускали деток в смотровую яму и накрывали ее досками. Яма небольшая, места мало, поэтому мы с мужем пережидали бомбежки, сидя в самом гараже. Чтобы дети не боялись кромешной темноты, давали им свечи и фонарик. Иной раз приходилось сидеть в гараже по много часов подряд. Потом я стала заранее собирать сумку с водой и печеньем и всегда держала ее под рукой. Бывало, нет уже сил сидеть в гараже, а на улице стреляют и стреляют. Вытащим деток на улицу, они подышат пару минут свежим воздухом — и снова в яму.
Но очень часто мы не успевали добежать до гаража. Дело в том, что двое наших деток — инвалиды, мы с мужем носили их на спине. Пока соберешь всех, пока погрузишь на себя, на улице уже так свистит, что лучше и носа не показывать. Дети уже были приучены, что делать в таких случаях. Едва заслышат грохот, все падают на пол и лежат, пока не разрешу подняться.
Так продолжалось две недели. А потом разбомбили соседний с нами дом: он рассыпался в пыль. Грохот был такой, что малыши хором закричали. Они сильно испугались, после этого стали описываться от звука каждого взрыва и плакать. Только бахнет, двухлетняя Влада, четырехлетние Иван и Василина, пятилетняя Полина и шестилетняя София бегут ко мне, и все хотят забраться к маме на руки. Благо, трое старших детей помогали мне их успокаивать.
Дети спали одетые и обутые, чтобы в любой момент бежать в гараж. А я по ночам не могла уснуть. Сидела, держа в руках сумку с водой и продуктами, и думала: как быть дальше? Еще немного, и детская психика не выдержит такой нагрузки. На семейном совете решили: муж со старшим сыном останутся в Горловке, а я с семью младшими детьми уеду на мирную территорию.
Но как это сделать? Транспорт из Горловки не ходил. Денег нанять машину у нас не было: все выплаты прекратились еще в июне. Соседи подсказали, что каждое утро с площадки возле автовокзала волонтеры вывозят женщин и детей. Не мешкая, мы побежали туда. И тут начался обстрел. Никогда не забуду момент, когда пятилетняя Полина подняла ручку и, показывая пальчиком в небо, сказала: «Мама, там что-то летит!»
В небе стайкой, как птицы, летели снаряды и со свистом опускались прямо на нас. От страха у меня отняло речь. Я выхватила младшую дочурку из коляски, жестом показала старшим детям: мол, хватайте младших и бегите. Детки за мной. Забились под самую большую ель, сбились в кучку и с ужасом смотрим в небо: куда приземлятся снаряды? Они упали в жилом микрорайоне. Там как бухнуло! Под елями мы просидели полдня. Такого натерпелись!
В половине третьего приехал микроавтобус. Нас отвезли в Красноармейск, где представители Госслужбы по чрезвычайным ситуациям поселили в Димитровскую школу-интернат. Но там мы прожили всего несколько дней. Начинался учебный год, и нас попросили освободить помещение. А куда ехать? Семь детей на руках, зимних вещей нет. Звоню мужу, а он: «Даже не думай возвращаться домой! Здесь настоящий ад!» Я была в отчаянии. Вместе с нами в интернате проживала еще одна многодетная мама. Она и дала мне номер горячей линии Фонда Рината Ахметова. Сказала, что сотрудники фонда много раз выручали ее семью. Мы вместе туда позвонили, объяснили ситуацию.
*Распределяя гуманитарную помощь, волонтеры стараются в первую очередь охватить самые незащищенные категории — стариков и мам с детками (фото предоставлено Фондом Рината Ахметова)
Сотрудница фонда по имени Настя попросила, чтобы мы собрали всех, кто нуждается в эвакуации. Набралась группа в количестве 46 человек. За нами прислали автобус и вывезли группу под Мариуполь. Мы попали в детский лагерь «Мечта», что в Новоазовском районе. Место прекрасное, на берегу Азовского моря. Проживание беженцев в лагере полностью финансировал Фонд Рината Ахметова. Нас тепло встретили, расселили. Мы с детьми жили в отдельной большой комнате. Там было достаточно кроватей и красивое чистое постельное белье. Кормили очень хорошо: бананы, яблоки, сладкие сырки, мороженое… Постоянно были мясные блюда, дополнительно давали еще бутерброды с колбаской. В этом лагере мы жили, как у Бога за пазухой. Мои дети накупались в море, загорели, стали нормально спать.
Но все разом закончилось, когда война добралась до поселка Приморское. Это всего в нескольких километрах от лагеря. Снова стали рваться снаряды. Пятого сентября нас эвакуировали из зоны боевых действий. Приехавшая за нами женщина-волонтер сообщила, что местные лагеря для беженцев переполнены, и спросила, куда нас везти. Я бросилась обзванивать родственников и знакомых. Родичи из Артемовска сказали, что у них пока спокойно, и согласились нас принять, за что я им очень признательна.
Все это время мы сидели без копейки денег. Кормили родственники, а для них это серьезная нагрузка — восемь ртов! Несколько раз я получала гуманитарную помощь от Фонда Рината Ахметова, и это сильно выручало. Не желая стеснять родственников, хотела перебраться с детьми в лагерь для беженцев. Стала обзванивать знакомых из Горловки, кого разместили в таких лагерях. «Живем в летних домах отдыха и санаториях, — рассказывали по телефону друзья и знакомые. — Помещения не отапливаются. В комнатах уже стало холодно, спим в теплой одежде. И с продуктами перебои. А у тебя семь детей на руках. Сидите у родственников и не рыпайтесь». Такую же картину мне нарисовали и волонтеры.
*За последние полтора месяца Фонд Рината Ахметова доставил на Донбасс более 400 тысяч продуктовых наборов
Но долго сидеть на шее у родственников я не смогла. И приняла решение: мы едем домой. Судите сами, что лучше: перебраться в лагерь для беженцев, где холодно и голодно, или зимовать в собственной квартире?
— А как же артобстрелы? Вы уже их не боитесь?
— Муж говорит, что последнее время в Горловке было спокойно. Но на днях снова начали стрелять. Правда, не так сильно, как раньше. В городе есть вода, газ и электричество. Жить можно. К тому же сейчас холодает, а все теплые детские вещи лежат дома. Надо возвращаться в Горловку — у нас нет другого выхода. Что касается обстрелов, то после наших скитаний я поняла, что есть вещи пострашнее. Например, постоянные переезды и жизнь с протянутой рукой.
Зато благодаря этой войне я узнала, сколько в Украине по-настоящему милосердных людей. Однажды, когда мы жили в интернате в Димитрове, ко мне подошла сгорбленная старушка и протянула сто гривен. «Зачем? Не надо!» — говорю. А старушка погладила меня по руке и сказала: «Я сама через войну прошла. Знаю, что это такое. Возьми детям на конфеты». В лагере «Мечта» под Мариуполем, встретив меня с детьми на улице, семейная пара дала 150 гривен. Потом супруги стали приходить к нам в лагерь. Приносили детские вещи и фрукты.
Война заставила не только меня многое понять и переоценить. Дети тоже сильно изменились. Старшие очень повзрослели, стали опекать младших. Раньше, бывало, играют себе на улице, а на малышей ноль внимания. Теперь все по-другому. Если кого-то из виду выпустили, сразу кричат: «Где Полина? Где София?» и бросаются на поиски. Недавно был такой случай: старшего сына Диму на улице угостили печенькой. Он прибежал с ней в дом наших родственников и раздал по кусочку всем малышам. Наблюдая эту сцену, я расплакалась.
— А я очень рад тому, что мы возвращаемся домой, — признается 11-летний сын Натальи Дима. — Последние два месяца стали для меня «научными». В смысле, многому научили. Теперь я знаю, что, если бомбят, надо падать на пол или прятаться в погребе. А еще нужно делиться едой, потому что другие тоже хотят кушать. Очень хочу, чтобы наступил мир и все мои друзья тоже вернулись домой.
— Нам еще повезло: после сильнейших артобстрелов наш дом уцелел, — вздыхает Наталья. — Даже стекла не лопнули. А многих домов в нашем микрорайоне уже просто нет. Поэтому людям некуда возвращаться. Муж сказал, что в Горловке возобновили работу школы и детские сады. Шахту, где трудится муж, закрыли, но вчера выплатили зарплату за июнь и июль. Если сильно экономить, то эти деньги можно растянуть на всю зиму. Еще один урок этой войны: рассчитывайте на собственные ресурсы. Усилий благодетелей на всех не хватит. Слишком много беженцев…
5485Читайте нас в Facebook
