Дарницкий райсуд Киева признал Владимира Мельникова отцом "лесных детей"
Восемь лет мужчина и четверо его детей прожили в лесу неподалеку от Борисполя. Теперь Владимиру есть куда забирать малышей: увидев сюжет о «лесных детях» по телевизору, житель Житомирской области Павел Соколовский (сам, кстати, отец восьми детей) подарил Мельниковым свой большой дом и 56 соток земли.
Жизненные перипетии, которые приходится преодолевать Владимиру Мельникову и его детям — 10-летнему Толику, восьмилетней Оле, шестилетнему Илюше и пятилетнему Добрыне, чтобы воссоединиться в одну семью, напоминают остросюжетный фильм, где главным героям предстоит перенести тысячу испытаний, победить сотню врагов, найти выход из безвыходной ситуации и в конце концов сорвать джекпот. Для 57-летнего Владимира и его ребятишек самый желанный приз — это жить вместе, одной семьей.
За минувшие полтора года, с того времени, как у отца-одиночки отобрали детей и поместили в интернат, Владимир Мельников сделал все возможное, чтобы вернуть Толю, Олю, Илью и Добрыню: он выправил себе и детям документы, буквально за несколько месяцев каторжного труда собрал двадцать тысяч гривен, необходимые на проведение ДНК-экспертизы, разрывался между судами и органами опеки и при этом каждую неделю мотался из лесу, где продолжал жить, в Киев — возил своим деткам обувь, сладости, фрукты, играл с ними в игры. В итоге и администрация детского центра, где вот уже год живут Мельниковы-младшие, и служба по делам детей, и даже прокуратура сошлись во мнении: с таким отцом, как Владимир, детям будет лучше, чем где бы то ни было.
Коротко напомним читателям историю, которую Владимир Мельников рассказал «ФАКТАМ», когда мы вместе ездили проведывать его ребятишек, живших тогда в Копылове на Киевщине, в центре реабилитации.
Много лет Владимир, уроженец Иркутска, прожил в Шепетовке Хмельницкой области, на родине матери. Работал и разнорабочим, и кузнецом, и частным предпринимателем. Когда ему было 42 года, у Владимира украли паспорт. Восстанавливать его без взятки оказалось очень долго и муторно: мужчина приходил к паспортистке 43 раза! Получив, наконец, документ, Мельников уехал на работу в Киев — его пригласили на фирму по продаже лесоматериалов. На столичном вокзале у Владимира украли борсетку со всеми деньгами и новеньким паспортом. У мужчины случился нервный срыв — о том, чтобы возвращаться пешком в Шепетовку и снова 43 раза ходить в паспортный стол не могло быть и речи. Володя сел «зайцем» в первую попавшуюся электричку и поехал куда глаза глядят. Так он очутился в лесу возле железнодорожной станции имени Кирпы (бывшие «Бортничи»). Построил себе халабуду из досок, обтянул клеенкой, собрал печку. На жизнь зарабатывал тем, что собирал травы для букетов и продавал флористам в Киеве. За день, если постараться, можно было получить гривен триста.
Там же, в лесу, Володя познакомился со Светланой, которая была моложе его на двадцать лет. Света тоже собирала на продажу травы, снимая у кого-то домик в соседнем поселке. Завязались отношения, и женщина переехала к гражданскому мужу в шалаш, где Владимир к тому времени все обустроил: вырыл погреб, сделал настилы для кроватей, купил матрасы и одеяла, посуду. Когда Светлана забеременела, они с мужем твердо решили, что рожать она будет в роддоме. Но схватки начались раньше, и роды пришлось принимать отцу. После Толика там же, в лесном домике, появились на свет Оля, Илюша и Добрыня.
— Света во время схваток не кричала, постанывала только, — рассказывал «ФАКТАМ» Владимир Мельников. — Я ее обниму, голову к своему плечу прижму, успокаиваю. И дети такие же — спартанцы. Вообще-то она очень хорошая была — и как мама, и как хозяйка. Готовила вкусно, за малышами ухаживала, стирала. И между собой у нас были отличные отношения. А если и повздорим — разойдемся на пять минут, по лесу побродим. Вернемся, поцелуемся — и дальше живем мирно. Но спустя восемь лет отношения стали ухудшаться. Внешне оставаясь нормальными людьми, мы с женой стали чужими друг другу. Позже выяснилось: у жены появился любовник. Я пытался ее образумить, напоминал о детях, хахалю этому даже сковородкой по голове надавал, но в мае 2011 года Света ушла. Потом, гораздо позже, я узнал, что она еще до знакомства со мной бросила троих деток от первого брака. Теперь и мои четверо растут без матери. Одним словом, кукушка. Но своим ребятишкам я о ней не позволяю плохо говорить. Если кто-то из них начинает ее осуждать, тут же пресекаю: «Она — ваша мать, не вам ее судить».
Оставшись один, Владимир не упал духом и стал воспитывать детей. Вставал затемно, носил в баклажках воду с соседней железнодорожной станции, собирал траву, готовил завтрак и обед, делал с детьми зарядку и занимался уроками, потом ехал в Киев, чтобы продать собранную зелень, возвращался, рубил дрова, готовил ужин, стирал, мыл, убирал, читал детям сказки… Это могло бы показаться выдумкой, если бы не уровень физического и умственного развития четверых детей, попавших в реабилитационный центр. Изумляя сотрудников социальных служб и педагогов, Толик двести раз отжимался от пола, подтягивался на одной руке, свободно читал, писал и знал астрономию, Оля становилась на мостик, садилась на шпагат и рассказывала уйму стихов, Илья и Добрыня различали цвета и формы, разбирались в травах, грибах, ягодах, знали названия птиц и животных, хорошо говорили. Все четверо были закаленными, никогда не болели и питались исключительно натуральными продуктами (Владимир не давал детям конфет, справедливо считая их химией, а баловал ребятишек привезенными из города изюмом, орехами, апельсинами и виноградом).
*Несмотря на более чем скромные условия жизни в халабуде, дети чувствовали себя счастливыми, потому что рядом был папа
Их размеренная, по-настоящему счастливая и привольная жизнь закончилась полтора года назад, в сентябре. Забредшие вглубь леса грибники встретили Олечку (по спокойному поведению девочки было понятно, что она не потерялась, а действительно живет в той халабуде, возле которой ее увидели) и вызвали милицию. Несмотря на отчаянные протесты отца, Толика, Олю, Илюшу и Добрыню забрали в реабилитационный центр в Копылове. Позже перевели в детский центр «Асперн» в Дарницком районе Киева.
Владимир не падал духом и обивал всевозможные пороги, чтобы вернуть детей. Ему помогали многие — юристы, частные предприниматели, просто небезразличные к судьбе детей люди. Мужчине помогли восстановить паспорт и идентификационный код, его детям сделали свидетельства о рождении (правда, в метриках они значились как дети, у которых нет родителей, поскольку отцовство Владимира еще нужно было доказать). Читатели «ФАКТОВ» поддерживали эту семью финансово, более того, многие предлагали мужчине с детьми временно пожить у них. Правда, принять подобную помощь Владимир не мог: для того чтобы официально забрать детей к себе, ему нужно было предоставить документы о собственном жилье.
Надежда у Володи появилась, когда председатель сельсовета Процева на Киевщине в присутствии прессы официально пообещала выделить семье Мельниковых земельный участок под постройку, а всех ребятишек устроить в школы и садики. Но когда журналисты уехали, Владимир получил «культурный» отказ: «Вам ведь надо будет строить дом. На это нужно не меньше миллиона гривен. Предоставьте выписку из банка, что у вас есть такая сумма. Ах, нет? Ну, тогда и земля вам ни к чему».
Тем временем в Дарницком районном суде проходили заседания о признании Владимира Мельникова отцом четверых детей. Для положительного решения вопроса нужны были результаты экспертизы ДНК. Журналисты телепрограммы «Говорит Украина» совместно с медиками зарубежной лаборатории прямо в студии провели Володе и его детям анализ ДНК, который доказал, что мужчина является их биологическим отцом с вероятностью 99,9%.
— Суд отказался принимать эту экспертизу, — сетует Владимир Мельников. — А назначил свою, стоимость которой четыре тысячи гривен — за каждого человека! То есть за меня и детей нужно было заплатить двадцать тысяч! Без этого, мне сказали, детей не получу. Я сцепил зубы и в считанные месяцы заработал требуемую сумму. Собирал траву, возил ее целыми тюками. Пахал по четырнадцать часов в сутки, до ободранных рук, до изнеможения, но накопил около пятнадцати тысяч. Еще пять тысяч собрали для меня читатели «ФАКТОВ», за что им огромное спасибо. В результате оказалось, что суд смилостивился и согласился признать экспертизу, проведенную медиками во время телепрограммы. А 22 января произошло то, чего мы так долго добивались: Дарницкий районный суд признал меня отцом Толика, Оли, Илюши и Добрыни.
Не в последнюю очередь на судей повлияло то, что на момент судебного заседания Владимир Мельников предоставил документы о наличии у него собственного жилья. Просторный дом (правда, требующий небольшого ремонта) и 56 соток земли находятся в селе Абрамок Новоград-Волынского района.
— Сами мы с женой и восемью детьми живем в соседнем поселке, а в Абрамке раньше жили мои родители, — рассказал «ФАКТАМ» Павел Соколовский, подаривший Мельниковым дом. — Но вот уже пять лет их светлый и красивый дом пустует. Еще год назад, когда доллар был по восемь гривен, мне предлагали за него десять тысяч долларов. Я не согласился — словно чувствовал, что он может пригодиться для какого-то хорошего дела. И вот осенью мы с женой сидели дома, смотрели телевизор. Увидели в передаче Володю, его детей, узнали их историю. Она тронула нас очень глубоко: мы сами многодетные родители, знаем, как трудно вырастить детей. А тут — отец-одиночка, у которого даже жить негде, а он изо всех сил старается сделать для своих детей все, так любит их, так заботится… В общем, мы с женой решили, что отдадим этот дом, чтобы ему вернули малышей. Нашел я Володин номер, позвонил… Он, конечно, опешил. А потом мы встретились — я показал ему дом, поговорил с ним. Он очень приятный человек. И с детишками его уже раза три виделись — никакие они не «маугли», глупости все это. Умные, общительные, образованные, послушные. Старшие — Оля с Толиком — знают все травы, всех насекомых, всех змей, в грибах разбираются, да и в школе хорошо учатся. Я очень рад, что помог такой хорошей семье.
К вниманию журналистов Толик, Оля, Илья и Добрыня привыкли. С удовольствием поедая гостинцы — печенье «Барни» и шоколадные конфеты, они возятся на полу в игровой комнате детского центра «Асперн» и рассказывают нам о своих мечтах.
— Мы переедем в свой дом и будем там сами хозяйничать, — рассудительно говорит 10-летний Толик. — И с огородом папе помогать, и кушать готовить. Мы вот с Олей пиццу готовили недавно, вкусно получилось! И ни у кого не будем спрашивать — что можно брать, а что нельзя. Хотя здесь, в детском центре, очень хорошо. И друзей много, и учителя хорошие в школе, и игрушек сколько хочешь — можно и пазлы складывать, и «Лего» собирать. Но свой дом — это свой дом.
Восьмилетняя Оля принесла показать свой «Плакат мечты»: лист ватмана, на который она наклеила вырезанные картинки того, что ей хотелось бы иметь или где побывать в будущем. Здесь и огромный замок, и «Диснейленд» под Парижем, и кусты с цветами, и маленький хомячок. Ну, и, конечно, нарядная бижутерия, платья и украшения. Увидев у меня длинные черные серьги с камушками, Оля попросила дать ей их поносить. Поскольку ушки у девочки не проколоты, пришлось прицепить сережки сверху на ушную раковину. Глаза у малышки загорелись, она стала кружиться по комнате и петь песню о том, что она самая красивая на свете.
— Знаете, когда мы переедем в дом, который нам подарил дядя Паша, то обязательно заведем себе кошечку, собачку, двух хомячков и лошадку: папа обещал, что будет учить нас кататься верхом, — оживленно говорит Оля. — Я постараюсь не бояться. И на роликах я хочу научиться, но боюсь — один раз так сильно упала, когда училась, что все коленки ободрала!
— А мне папа обещал, что покатает меня на моцике, и я бояться не буду, — заявил пятилетний Добрыня, запихивая в рот конфеты. — И он всегда, когда приходит, что-то вкусное приносит.
— Папа часто приходит, но мы по нему все равно скучаем, — заявляет шестилетний Илья, делясь со мной шоколадкой с фруктовым наполнителем. — Он добрый, умный, храбрый и всегда что-то вкусненькое нам приносит. Иногда яблоки или бананы, иногда чеснок. Я очень люблю чеснок, от него язык щиплет, и он полезный. А еще мы все обожаем сало и лук. Если едим их, не болеем.
— Здесь, в Киеве, в окружении других детей, Оля и ее братья болеют очень часто, — с сожалением говорит президент благотворительной организации «Фонд «Асперн» и директор детского центра Вера Кошиль. — Это понятно: они ведь выросли на свежем воздухе, в лесу, сами по себе, и их иммунитет очень отличается от нашего. Но то, что их называли «маугли», это полный нонсенс. Они настолько приятные, умные, общительные и дружные, что редко когда встретишь таких детей даже в городских полноценных семьях. А вы бы видели, как они любят папу и как он о них заботится! Играет, разговаривает, обнимает, иногда может и строгость проявить. Я убеждена: эта чудесная семья должна жить вместе. Мы сделаем все, от нас зависящее, чтобы Владимиру отдали его детей.
Двенадцатого февраля столичная комиссия по делам несовершеннолетних примет окончательное решение, отдавать ли Владимиру Мельникову троих его сыновей и дочь. Сам он не сомневается в успехе, дети тоже настроены оптимистично. Обнявшись, они хором поют нам на прощанье песню Наташи Королевой «Маленькая страна» и приглашают приезжать к ним в гости, в их новый дом в Житомирской области. К слову сказать, Владимир уже прописался там, и все деньги, заработанные им на проведение ДНК-экспертизы (но, к счастью, так и не понадобившиеся), вложил в ремонт дома. Обещает, что буквально за два месяца купит мебель, посуду и все необходимое, чтобы его деткам было хорошо и уютно там жить.
*Владимир, Толик, Оля, Илья и Добрыня верят, что столичная комиссия по делам детей решит вопрос в их пользу и они наконец-то смогут жить вместе (фото автора)
Читайте нас в Facebook
