Вдова Георгия Буркова: "В молодости цыганка нагадала мужу, что он проживет до 55 лет"
Миллионам телезрителей Георгий Бурков известен по блестяще сыгранным ролям в фильмах Василия Шукшина «Печки-лавочки» и «Калина красная», Сергея Бондарчука — «Они сражались за Родину» и «Степь», Эльдара Рязанова — «Зигзаг удачи», «Ирония судьбы, или С легким паром», «Служебный роман», «О бедном гусаре замолвите слово», «Жестокий романс», Николая Губенко — «Подранки» и «Из жизни отдыхающих»…Театралам актер запомнился в спектаклях московских театров «Маленький принц», «Живой труп», «Записки сумасшедшего»… Яркими были роли и в постановках Романа Виктюка по пьесе Ивана Франко «Украденное счастье» и по произведению Эдварда Радзинского «Старая актриса на роль жены Достоевского».
О том, каким человеком был ее муж, «ФАКТАМ» рассказала вдова Георгия Буркова актриса Московского драматического театра имени Станиславского Татьяна Ухарова.
*Татьяна Ухарова и Георгий Бурков прожили вместе 25 лет
— Татьяна Сергеевна, что в вашем доме напоминает о муже?
— Очень многое. Остался его архив, фотографии, любимые книги. С дочерью и внуком все это бережно храним.
— Как Георгий Иванович ощущал свою славу?
— Муж был человеком скромным, поэтому она его очень тяготила. Иногда с узнаванием случались непредвиденные ситуации. После того как Жора снялся в картинах «Печки-лавочки» и «Калина красная», двое людей из мест не столь отдаленных как-то приняли его за своего — сидевшего в Саратове. Нам пришлось буквально бежать от них. Отправляясь на гастроли по стране, не могли пойти в ресторан, ужинали обычно в гостиничном номере. Жору ведь сразу узнавали и бросались к нему с бутылкой, считая, что он в жизни такой, как его персонажи на экране — например, Миша, друг Жени в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром», изрекший ставшую крылатой фразу «Я никогда не пьянею». Мужу говорили: «Докажи, что не пьянеешь!».
— С Георгием Ивановичем вы прожили четверть века. А как познакомились?
— Это произошло в театре. Я уже там работала, когда Жора к нам пришел. Театрального образования не имел. Закончил три курса юридического факультета Пермского государственного университета, но понял, что это не его. В родной Перми занимался в театральной студии окружного Дома офицеров. Несколько раз приезжал поступать в Москву в театральное училище, но безуспешно. Когда Театр имени Станиславского находился на гастролях в Перми, попросил, чтобы его там прослушали. Худсовет, и прежде всего режиссер Борис Львов-Анохин, были потрясены и тут же зачислили Буркова в труппу. Ему было в то время 32 года. Так Жора оказался в Москве. Нам предстояло играть вместе. Бурков подошел ко мне, представился. Он абсолютно не был похож на московскую театральную молодежь. Очень смешно одет: пиджак в крупную фиолетовую клетку (пошит мамой из пледа), под ним — красный свитер в белую крапинку… Волосы зачесаны назад хохолком и щедро намазаны бриллиантином.
— Провинциальность Буркова вас не отпугнула?
— Нет. Скажу вам, Жора, много лет прожив в Москве, столичным жителем так и не стал. Мыслями постоянно возвращался в Пермь. Таким, к слову, был и Шукшин, с которым он дружил. Жору не засасывала столичная жизнь. Он не любил ходить на всякого рода приемы. Был человеком домашним. Любил свой дом, кабинет, где ему нравилось писать в тишине.
— Чем же вас, 18-летнюю москвичку, покорил Бурков, когда вы познакомились?
— Я увидела его глаза и поняла, что Жора умный человек. С ним было очень интересно. Он поражал интеллектом.
— Ухаживал за вами красиво?
— Денег особо не имел, но был трогательным и нежным. Мне хватало просто общения с ним. Мы вместе репетировали, он меня провожал постоянно, а потом однажды сделал предложение, и я согласилась.
— Какая у вас была свадьба?
— Это целая история. Утром я отправилась в парикмахерскую, где мне сделали модную прическу-«корзиночку» с высоким начесом и завитками у ушей. Увидев меня, Жора заявил, что с такой невестой в загс не пойдет. Прическа делала мою голову огромной, а поскольку я была худая, это, как сейчас понимаю, выглядело смешно. Но тогда было не до смеху. Пришлось всю эту красоту смывать. Когда мы ехали на такси регистрироваться, волосы еще не высохли. А если хотите представить мой наряд, то одета я была в школьное выпускное платье, на ногах — старенькие рваные туфли. Из одной выглядывал большой палец. Чтобы это не бросалось в глаза, пришлось его замаскировать ваксой.
— Колоритная картина, что и говорить.
— А если учесть, что накануне свадьбы я ушла из дому, то уж и вовсе. Папа прочитал в газете «Правда», что в Москве появился маньяк из Перми. А возраст и внешние приметы, как у моего жениха! Отец кричал: «Ты с ума сошла? За кого ты собралась замуж?» Я же доказывала, что Жора замечательный человек. С папой мы ругались до тех пор, пока он не ударил меня моей же скакалкой, хотя до этого ни разу в жизни пальцем не тронул. Я хлопнула дверью и ушла из дому. Не сложилось поначалу у меня и с Жориной мамой. Приехав к нам на свадьбу и едва увидев меня, она тут же уехала, забрав с собой все, что привезла: вилки, ложки… Я ей совершенно не понравилась. В свои 18 лет выглядела четырнадцатилетней девочкой с косичками. Будущая свекровь сказала Жоре: «Сынок, она тебе даже и не родит!» Услышав это, я произнесла: «Наверное, я пойду». Однако Жора объяснил матери, что любит и ее, и отца, и… меня, поэтому женится, и пообещал, что все будет хорошо. Тем не менее Жорина мама оставаться не пожелала.
— Читала, что и вы потом сбежали со свадьбы.
— Когда мы из загса вернулись домой, муж решил развеселить гостей рассказом о моей прическе. Обидевшись, я смяла брачное свидетельство и… ушла.
— Куда же?
— В цирк. Правда, когда представление закончилось, подумала: куда теперь? Домой не могу. Остается — к Жоре. Открыв дверь, он сказал: «Жена моя пришла». Я оттаяла… Так началась наша семейная жизнь. Нам никто не помогал. Все делали вдвоем. А потом появилась на свет наша дочь Маша.
— Подарки часто вам дарил?
— Жора любил делать сюрпризы. Знал, о чем мечтаю, и именно это дарил мне на день рождения. То духи, то еще что-то.
— А дни рождения мужа как праздновали?
— Когда были молодые, собирались с друзьями, а став постарше, Жора охладел к компаниям. Отмечали семьей. Мама готовила его любимые пельмени, беляши, шанежки. Я запекала баранину, утку с яблоками… Жора был неприхотлив в еде, но любил есть дома. Бывало, на каком-нибудь банкете сидит и в рот ничего не берет. А приходит домой, просит чего-то поесть. Иногда я даже злилась. Но Жора говорил: «Не могу там есть, Танюрочка, хочу дома». Может, потому, что не любил, чтобы на него все глазели — был человеком стеснительным. Хотя ему нравилось собирать вокруг себя народ на съемках. Был великолепный рассказчик, умел посмеяться над собой, люди его обожали, и он их любил.
— Георгий Иванович верил в судьбу?
— Думаю, да. В молодости цыганка нагадала мужу, что он проживет до 55 лет. Видно, Жора в это очень поверил и именно в этом возрасте стал болеть. А когда в 56 лет попал в больницу, сказал: «Я уже пережил свой возраст». Хотя умереть Жора мог еще в детстве. Когда с родителями путешествовал на пароходе, неожиданно заболел. Покрылся фурункулами, на нем не было живого места. Попал в больницу, и врачи предрекали, что выжить ему не суждено. Но мама забрала его домой и сумела выходить. Вообще, вся его жизнь была чудом. Ему ведь никто не помогал. Всего добивался сам, своим трудом и талантом. Это был тяжелый путь, Жора очень много работал. И если бы не смерть, сделал бы еще немало. Не сыгранными остались роли, не написанными — книги. У мужа были задумки, идеи, мечты, осуществить которые не успел.
— Знаю, что уже после смерти Георгия Ивановича были опубликованы его дневниковые записи в книге «Хроника сердца».
— У нас дома осталось много его записных книжек, листов бумаги, исписанных им. Там много философских и даже пророческих мыслей. Например, Жора предвидел распад СССР. А еще он ходил на телевидение по поводу восстановления храма Христа Спасителя, хотя тогда об этом никто и слушать не хотел. Но спустя несколько лет его все же отстроили.
— Муж ваш был верующим человеком?
— Мне кажется, да — в душе. Ведь верующий человек зла никому не делает, не совершает ничего подлого, не завидует, любит людей. Именно таким был Жора.
— А ему завидовали?
— Самое удивительное, что и сейчас некоторые знакомые мужа завидуют его популярности, славе, хотя его уже нет 25 лет. Я просто чувствую это. Не могут простить его таланта.
— Чем увлекался Георгий Бурков? Быть может, спортом?
— Нет, он не был спортивным человеком — даже по виду. В юности играл в волейбол. А потом любил смотреть хоккей, мы на футбол ходили. Но главным его увлечением были книги. Всегда их покупал, ему дарили их. Жора собирал альбомы по живописи.
— По тем временам Георгий Иванович был состоятельным человеком?
— Ой, что вы! Откуда? Конечно, нет. Когда муж умер, у него на сберкнижке осталось 40 рублей. Он никогда не копил. Мы тратили на жизнь, на книги. Вообще, нормальную актерскую ставку Жоре дали почти перед самой смертью. А до этого получал чуть больше меня. Он не любил ничего выбивать и просить. Когда режиссер узнала размер его ставки, была потрясена и сказала: «У меня люди из массовки больше получают! Мне просто стыдно снимать тебя за такие деньги». И пробила ему ставку побольше. Фильмов у Жоры было много, а денег — мало. Машина у нас появилась благодаря моему отцу — ветерану войны. Но Жора не водил. Когда предложили приобрести за небольшие деньги дачу, пришлось занимать. Это было года за два до смерти мужа. Он любил наш сад, посадил яблоню…
— Путешествовать любил?
— Когда ездили с театром на гастроли в Германию, Чехословакию или Болгарию, Жора в основном сидел в номере и писал. Прогулки по городу и походы в магазины его не интересовали. Покупая для него одежду, примеряла на других актеров. Вытащить его в магазины было невозможно. «Если что-то увидишь на меня, примерь на режиссера», — говорил. Я возмутилась: мол, он же покрупнее тебя. На что Жора ответил: «Значит, мне подойдет вещь меньшего размера».
— Спустя годы жизни в столице стиль его стал менее «экстравагантен», чем тогда, когда вы увидели его впервые?
— Безусловно. Муж любил ходить в кожаном пиджаке и джинсах.
— По хозяйству вам помогал?
— Он пытался это делать, но я его старалась от всего освободить. Сейчас рассказываю обо всем этом и думаю: как быстро время летит! 25 лет я прожила с Жорой и столько же без него. Но главное — мужа помнят, идут фильмы с его участием. И это очень приятно.
— От чего умер Георгий Иванович?
— Жоре понадобилась какая-то книга на верхней полке. Он стал на журнальный столик на колесиках и упал. Бедром ударился о массивный набалдашник на мебели, получил перелом. Это было фатальное падение. Оторвался тромб.
— У вас были накануне какие-то тревожные предчувствия?
— В тот день муж находился дома один, мы с дочерью отправились на дачу. Были знаки, но я не придала им значения. Во-первых, Жора никак не хотел меня тогда отпускать. Во-вторых, электричка не пришла вовремя — мы ждали ее три часа…
— Муж вам часто снится?
— Явился во сне только раз за все эти годы. В самом начале — мы с Машей тогда не знали, как дальше жить, пребывали в растерянности. И вот снится, что мы сидим под обстрелом. Муж говорит: «Ползите с Машей туда». Я спрашиваю: «А ты?» Он отвечает: «Я здесь останусь». В той стороне, куда он указал, видим… театр имени Станиславского. И мы последовали его совету. Я вернулась в театр в 1990 году, до сих пор играю в нем, и Машу тогда туда взяли. К слову, сейчас дочь хочет создать центр имени отца, а внук увлекается кино и планирует стать кинорежиссером.
— Что бы вы сегодня сказали вашему мужу, если бы он мог вас услышать?
— Сказала бы, что он все время с нами есть и будет, мы любим его.
— Он бывал в Киеве?
— Конечно, ему нравился этот прекрасный город. И мне очень приятно, что мужа любят и помнят в Украине.
3921Читайте нас в Facebook
