В Луцке от осложнений гриппа умерла врач, спасшая множество жизней
С начала эпидемии гриппа в Украине умерли уже 246 человек. Для каждой семьи смерть близкого стала ударом, тем более тяжелым, что он наступил неожиданно. По мнению ученых, A/H1N1 косит преимущественно крепких активных людей, которые никогда не жаловались на здоровье. Для Луцка большой утратой стала смерть доктора Ларисы Козярчук, скончавшейся от пневмонии 2 февраля. Хотя ее должность врача-лаборанта вроде бы не предполагает консультирования и лечения больных, Лариса Козярчук была дипломированным терапевтом и помогала людям лечить щитовидную железу, кожу, почки, дыхательные пути, позвоночник… Когда в Украине началась эпидемия гриппа, Лариса Ивановна всеми силами старалась лечить от него тех, кто к ней обращался. В результате заболела сама, но брать больничный в такой критический момент не стала. Надев марлевую маску, она вышла на работу. Спустя две недели ее не стало.
Кафедральный собор Всех Cвятых земли Волынской, где по праздникам Лариса Козярчук пела в хоре, был полон людей, которые пришли проводить ее в последний путь. После отпевания гроб с ее телом выносили на плечах священники. Обычно такой чести удостаивается только духовенство.
«Сестра глотала противовирусные препараты и продолжала ходить на работу»
— В середине января Лариса сказала мне, что неважно себя чувствует, — вспоминает сестра покойной Наталья Ткачук. — Начался кашель, першение в горле, температура 37,5. Она глотала противовирусные препараты и продолжала ходить на работу. Я убеждала сестру сделать рентген, но она сказала, что обследования еще никого не вылечили. Нужно ложиться в постель и всерьез заниматься своим здоровьем. А поскольку у нее нет такой возможности (в лаборатории одна сотрудница была больна, а две — в декретном отпуске), то и рентген делать нет смысла. В пятницу, 29 января, Лариса начала пить антибиотики. Ей вроде бы стало легче. И в понедельник сестра снова вышла на работу, но чувствовала себя так плохо, что все же решилась на рентген.
Как только пленку проявили, Ларису тут же забрали в пульмонологию. Накануне она сказала мне, что у нее с рождения нет миндалин, и если инфекция из горла опустится в легкие, то ей несдобровать. Так и вышло: у сестры полностью сгорели легкие. На рентгеновском снимке вместо них — два белых пятна с тоненькими черными ниточками. Из пульмонологии ее забрали в реанимацию, а во вторник сестра сообщила мне, что ее кладут на аппарат искусственной вентиляции легких. Просила не звонить ей: мол, все равно не сможет ответить. Через полтора часа после этого разговора Ларисы не стало.
Ни мужа, ни детей у Ларисы Козярчук не было. После смерти родителей Наталья с мужем и детьми оставались единственными ее близкими людьми. К сестре и племянникам, живущим в селе Подгайцы неподалеку от Луцка, Лариса Ивановна старалась приезжать каждые выходные. А 15 февраля здесь же собиралась праздновать свой 45-летний юбилей.
— Я сейчас как раз разбираю вещи Ларисы, — тяжело вздыхает Наталья Ткачук. — Альбомы с фотографиями не смогла пересмотреть — очень больно. Нашла записную книжку, где сестра перечисляла продукты, которые планировала закупить ко дню рождения. Своего жилья в Луцке у нее не было, она снимала квартиру недалеко от работы, но ей там не нравилось, и гостей туда она не звала. Я предложила Ларисе позвать ее друзей к нам в Подгайцы, спросила, что мне приготовить к столу. «Не волнуйся, Наташа, я приеду и все привезу с собой», — ответила сестра. И ведь правда: все привезла с собой. Столько людей по ней поминки справляли! А похоронили Ларису здесь, в селе, рядом с мамой. Лариса давно себе место для могилы оставила. И знаете, что удивительно? Она очень часто говорила о смерти. Я сердилась, когда она заводила такие разговоры. Но выходит, сестра предчувствовала, что ее скоро не станет.
— Как же она, опытный врач, ничего не предприняла, чтобы спастись?
— Лариса не боялась умереть. Боялась не успеть помочь тем, кому это нужно. Она ведь и врачом никогда не думала быть. Говорила, что особых талантов у нее нет, есть только талант учиться. Лариса умела все — и вышивать, и консервацию закатывать, и гвозди забивать. Нам это с детства привили. Училась на одни пятерки, школу окончила с золотой медалью. Сестра интересовалась компьютерами и после одиннадцатого класса поехала в Киев поступать в университет на факультет кибернетики. Недобрала полбалла и осталась в столице готовиться к следующим вступительным экзаменам. Чтобы прокормиться, устроилась в больницу санитаркой. И поняла, что медицина — ее призвание. Окончила Тернопольский медицинский университет и вернулась в Луцк работать.
«Увидев на улице лежащего бомжа, Лариса никогда не проходила мимо»
— Лариса могла бы быть великолепным терапевтом — и образования, и опыта, и чутья у нее хватало, — рассказывает «ФАКТАМ» подруга покойной Мария Мазурак. — Но у нас, как вы знаете, без денег и связей не устроишься на хорошую должность. Она пошла работать лаборантом, потом стала заведующей лабораторией. Тем не менее к ней постоянно ходили люди, обращаясь именно как к терапевту. Всех своих друзей она принимала, консультировала, лечила.
Мы с ней познакомились 15 лет назад. У меня на ноге тогда было рожистое воспаление, которое ни один врач не мог вылечить. А Лариса (тогда она для меня была еще Лариса Ивановна) осмотрела меня, прописала антибиотик, сама делала мне капельницы. Я очень быстро пошла на поправку. Еще несколько раз обращалась к ней за помощью, и эта удивительная женщина даже по телефону могла поставить точный диагноз и назначить лечение, которое всегда помогало. Потом у нас нашлись общие темы помимо моего здоровья, и незаметно для обеих мы стали близкими подругами.
Более бескорыстного человека я не знаю. Она не только никогда не брала с меня денег, но даже не принимала благодарности. Со своей небольшой зарплаты Лариса умудрялась помогать всем. Родным, подружкам, их родственникам.
— Она была глубоко верующим человеком, — говорит священник Александр Насарчук. — Пела в храме, причащалась чуть ли не каждую неделю. И лечила людей. Говорила, что Господь с нее за этот дар денег не брал, вот и она отдает его даром. Сколько раз Лариса Ивановна помогала мне, моей жене, детям — и простуды лечила, и позвоночник… Не давая ни малейшего шанса ее чем-то отблагодарить. Один раз я не выдержал, сунул ей потихоньку денежку под микроскоп. Потом выслушал от нее… Доктор пригрозила, что еще раз такое увидит — сильно обидится. И попросила разрешения мою «благодарность» отдать нуждающимся.
— Сестра никому никогда не отказывала, — продолжает Наталья Ткачук. — Даже когда приезжала на выходные к нам отдохнуть, больные ей не давали покоя. И она вынуждена была возвращаться в город, бежать на осмотр, делать уколы, ставить капельницы. Иногда Лариса так уставала, что, придя домой, просто падала на кровать, отключив телефон. Но ее находили по второму номеру, и все начиналось сначала.
О моем здоровье она тоже всегда беспокоилась, заставляла ходить на анализы, лечиться. Например, когда у нее появился узелок на щитовидке, она и меня тут же потащила проверять железу: а вдруг и у меня такое же? Ведь у нас, как это часто бывает у сестер, болячки одинаковые. Только у Ларисы они были запущенные, потому что у нее хватало времени на всех, кроме себя. Она дважды спасла меня от пневмонии и здоровьем племянников всегда интересовалась.
Сестра крестила моих сыновей. Для 13-летнего Богдана и 12-летнего Андрея крестная была непререкаемым авторитетом. Если за столом собиралась вся семья, то мальчишки спрашивали, можно ли им что-то взять или куда-то пойти не у нас с мужем — своих родителей — а у тети Ларисы.
— Моя подруга очень любила людей, — задумчиво говорит Мария Мазурак. — Все вещи, которые ей дарили, раздавала. Себе оставляла лишь самое необходимое. Меня поражало, что, увидев на улице лежащего бомжа, она никогда не проходила мимо. Осмотрит его, вызовет «скорую», проследит, чтобы его увезли. Я бы так не смогла. Нас, своих подруг, Лариса тоже всегда поддерживала. Бывало, когда тяжело на душе, она позовет на пиццу в кафе, но не станет жалеть, а строго прикрикнет, чтобы не раскисали. И становилось легче.
«Свою смерть она предчувствовала»
— Мы с Ларисой Ивановной работали вместе больше 17 лет, — рассказывает «ФАКТАМ» коллега умершей, биолог городской клинической больницы Луцка Любовь Голованец. — За все эти годы она ни разу не брала больничный. Была очень ответственной, профессионалом настоящим, но как начальница вела себя слишком мягко, лояльно. С нами иногда надо было и построже. Лариса Ивановна была очень человечной, простой в общении. На праздниках — например, Дне медика или юбилеях — могла и пошутить, и посмеяться. А какую запеченную рыбу готовила — пальчики оближешь! С ней можно было поговорить о своем, о женском, но на тяжкую долю, на отсутствие семьи Лариса Ивановна никогда не жаловалась.
Свою смерть она предчувствовала. Спокойно обсуждала со мной, что нужно приготовить на ее поминки, где лежат документы. Я не воспринимала это всерьез, ведь моя начальница никогда не болела. Ее смерть стала для всех настоящим шоком. Плакали все, кто ее знал. Она хотела, чтобы на ее 45-летие было много гостей и букетов. В день похорон в храме собрались сотни человек, все с цветами. Но Лариса Ивановна этого, к сожалению, уже не увидела.
— Я до сих пор не верю, что ее нет, — говорит Мария Мазурак. — Хочется позвонить Ларисе, рассказать, что у нас тут происходит, посоветоваться. В один из последних наших разговоров мы с ней чуть не поругались. Она, тогда еще совершенно здоровая, пыталась объяснить мне, что ее не надо хоронить как незамужнюю в свадебном платье: «Не делайте из меня клоуна со всеми этими веночками. Повяжите шарфик на голову, пусть все будет скромно». Я злилась, говорила, что умру первая, — у меня ведь не работают обе почки, я на постоянном диализе. Но Лариса знала, что я ее переживу.
— Я терял близких людей, но такого шока и такого горя, как от смерти Ларисы Ивановны, никогда не испытывал, — продолжает отец Александр Насарчук. — Знаете, она ведь не просто так жила в одиночестве. Когда-то давно известный старец, схиархимандрит Димитрий из Почаева, благословил ее не выходить замуж, сказав: «Ты будешь там, где Богородица», то есть в раю, среди дев. Лариса Ивановна много раз говорила, что рада отсутствию в ее жизни мужа и детей. Потому что ее ничего не привязывает, не держит на этой земле. Я знаю, что ей сейчас хорошо, что она с Богом. Это нам без нее плохо. Наша доктор была, как свеча: всем светила, всех грела, а сама сгорела дотла.
— Знаете, когда в 2008 году умерла наша мама, я очень тяжело это переживала, — плачет Наталья Ткачук. — Тогда Лариса сказала мне мудрые слова: «Своими слезами ты ее из могилы не поднимешь, а вот если будешь так нервничать, сама туда можешь сойти». Теперь этот совет снова стал для меня актуальным. Мне очень трудно не плакать, трудно учиться жить без нее. Успокаиваю себя одним: сестра предупреждала, что, если случится что-то плохое, она обязательно явится ко мне во сне. Раз не является, значит, у нее все хорошо.
7541Читайте нас в Facebook
