В столичном Институте нейрохирургии 60-летней пациентке провели уникальную операцию
— Когда я впервые почувствовала тянущую боль в области щеки, вокруг глаза, словом, в левой стороне лица, ужасно испугалась: возможно, воспалился тройничный нерв, — вспоминает Ольга Николаевна. — Я врач, поэтому сразу обратилась к коллеге-неврологу нашей больницы. Курс лечения помог, и некоторое время думала, что справилась с проблемой. А затем (три года назад) появились более тревожные симптомы: нарушилась координация движений, походка стала шаткой, а стреляющие боли в области лица невыносимыми. К тому же резко снизился слух. МРТ показало, что у меня невринома слухового нерва — доброкачественная опухоль. Наши специалисты посоветовали ехать в Киев, и я отправилась в одну из ведущих клиник, где есть отделение нейрохирургии. Консультацию мне устроили по знакомству. Вспоминая первый разговор с врачами, не могу понять, почему согласилась, чтобы они меня оперировали. Дата вмешательства была назначена через десять дней. Никто даже не выяснил, есть ли у меня еще жалобы или сопутствующие заболевания.
— Операцию делали открытым способом — с трепанацией черепа, а восстановление проходило крайне тяжело, — рассказывает дочь пациентки Наталья. — Две недели мама не могла подняться, у нее очень кружилась голова, из-за страшной боли она просила сделать укол обезболивающего. Но врачей такие симптомы не удивляли, хотя МРТ маме назначали несколько дней подряд. Наверное, все же хотели понять, что с ней происходит.
— Однажды врач принес мне зеркальце, настоял, чтобы я на себя посмотрела, и сказал: «Вы видите, вас не изуродовали, лицевой нерв не задет», — продолжает Ольга Николаевна. — Но я настолько плохо себя чувствовала, что это сообщение не могло меня обрадовать. Муж постоянно находился со мной, без его помощи я не могла передвигаться. Из больницы домой к дочке меня привезла «скорая». Я разучилась ходить, и учиться пришлось заново. Постепенно боль уменьшилась. Но это не был конец моих испытаний. Через некоторое время все симптомы стали возвращаться.
— Я принялась за поиски других врачей, — говорит Наталья. — Искала альтернативные методы лечения: радиохирургия, крио. Показывала снимки специалистам Института нейрохирургии. Все они пришли к выводу, что нужна повторная операция. И выполнить ее сможет именно Владимир Олегович Федирко, который специализируется на таких заболеваниях, как у мамы. Забегая вперед, скажу: во время второй операции, которой мы так боялись, врачи полностью убрали опухоль, и на следующий день мама поднялась, почувствовала себя гораздо лучше, смогла сама себя обслуживать. В это невозможно было поверить, сравнивая ее состояние после первой операции. И еще выяснился такой факт: в маминой карточке записано, что во время первой операции было выполнено «тотальное удаление опухоли», в то время как на снимках МРТ видно, что хирург убрал не больше половины. Вот почему все симптомы и страшные боли вернулись… Счастье, что теперь мы, наконец, попали к профессионалам. И эти врачи спасли мою маму.
*Наталья: «Показывая мне снимки МРТ, сделанные после второй операции, Владимир Федирко объяснил, почему у мамы возникали такие страшные боли. Теперь невриномы действительно нет, а тройничный нерв изолирован от близлежащего сосуда» (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
Рассказать о двух перенесенных операциях Ольга Николаевна согласилась, а вот фотографироваться наотрез отказалась: лицо еще не вернулось в «доболезненное» состояние, и отражение в зеркале пока непривычное.
— Моя история, безусловно, может быть поучительной для других людей, — говорит женщина. — Как врач я понимаю, что во время первой операции нейрохирурги не хотели мне навредить. Наоборот, собирались помочь. И все же им не стоило браться за операцию, которую не умеют делать блестяще. Моя же ошибка в том, что я сразу доверилась врачам той больницы, не поинтересовалась мнением других, не выяснила, кто специализируется на операциях по поводу невриномы слухового, тройничного нерва. Структуры мозга настолько сложны, что в нейрохирургии существует четкая специализация. И когда дочь наконец нашла врача, который уже выполнил сотни подобных операций, глубоко разбирается в природе заболевания, может спрогнозировать результат вмешательства, я это сразу поняла. С первой встречи. Не говоря уже о том, что буквально на следующий день после операции я почувствовала себя лучше.
— Добавлю лишь одно: в поисках врача я пришла в Институт нейрохирургии, стала советоваться с разными специалистами, показывать снимки МРТ и задавать один вопрос: «Кто смог бы помочь моей маме?» — рассказывает Наталья. — Практически все направляли меня к Владимиру Федирко. Такова настоящая коллегиальность. Когда я еще надеялась, что можно обойтись без операции, поговорила с радиологом. Но специалист объяснил, почему в мамином случае этот метод не сработает. И тоже порекомендовал обратиться к Владимиру Олеговичу. Мы так и сделали, о чем не пожалели ни на секунду.
*Владимир Федирко: «После операции по поводу невралгии тройничного нерва пациенту надо обязательно назначить лечение, помогающее восстановить защитные силы организма и справиться с нейровирусной инфекцией. Иначе боль может вернуться» (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Сравнивая снимки МРТ, сделанные Ольге Николаевне после первой операции, и те, которые сделали перед второй, мы увидели, что опухоль была удалена не полностью, а лишь наполовину, и за это время еще и увеличилась, — объясняет заведующий отделением субтенториальной нейроонкологии Института нейрохирургии имени
— Использование такой «изоляции» — ваше ноу-хау?
— Эту методику начали применять за рубежом в 1970-е годы. Я же первый среди украинских нейрохирургов провел такого рода операцию в 1996 году. С тех пор выполнил около 700 подобных вмешательств. Наше отделение специализируется на этой патологии, накоплен большой опыт, которым мы с удовольствием делимся с коллегами. В частности, рекомендуем: если у пациента обнаружена невринома слухового нерва, обязательно проводить ревизию состояния тройничного, чтобы, при необходимости, его освободить. Врачи со всей Украины могут направлять пациентов на консультацию в наш институт. Консультации у нас бесплатные. Приезжать можно и без направления, если возникли какие-то сомнения по поводу диагноза. Главное — не упустить время.
— Принято считать: если человека продуло, то у него может воспалиться тройничный нерв и перекоситься лицо…
— Не совсем так, — продолжает Владимир Федирко. — Лицо «перекашивается» из-за воспаления лицевого нерва, который управляет лицевыми мышцами. И переохлаждение становится последней каплей в цепочке причин, которые к этому приводят. А в 97 процентах случаев основной причиной является герпес-вирусная инфекция.
— И что же надо делать?
— Как можно быстрее обратиться к неврологу, который назначит противовирусные препараты. Если сделать это в первые 6—12 часов, выздоровление наступает в 80—85 процентах случаев в течение одной-двух недель. Если в следующие 12—24 часа — только в 40—45 процентах случаев удается убрать симптомы, в частности перекос лица. Во всех остальных случаях потребуется длительное, не всегда эффективное лечение. И тогда помогает нейрохирургическая коррекция — пластика лицевого нерва. Что касается воспаления тройничного нерва, то здесь основной симптом не парез, а боль. Она бывает настолько интенсивной, что человеку жить не хочется. Даже при легком прикосновении к лицу его как будто бьет током. Это происходит из-за того, что кровеносный сосуд соприкасается с тройничным нервом, потерявшим так называемую миелиновую оболочку, своеобразную «изоляцию».
— Почему это происходит?
— Одна из основных причин — аутоиммунное нарушение. Поначалу появляются проблемы с иммунитетом, он не может справиться с нейровирусной инфекцией, не может ее подавить, и тогда иммунная система начинает работать против организма — повреждать мозг и миелиновые оболочки. И если при этом еще сосуд сдавливает нерв, то развивается невралгия тройничного нерва. Обострение герпес-вирусной инфекции и иммунные нарушения в сочетании приводят к аутоиммунной реакции. Чтобы улучшить состояние, врач пытается с помощью препаратов уничтожить вирус герпеса и заставить иммунитет вернуться к работе. При восстановлении защиты симптомы уходят, боль исчезает. Если добиться этого не удается, понадобится операция — микрососудистая декомпрессия. Но после нее необходимо обязательно устранить нарушения иммунной системы, назначить определенные лекарства, иначе болезнь возобновится, болевой синдром вернется.
— Какие ошибки делают пациенты, пытаясь лечиться самостоятельно?
— Ставят компрессы, не понимая, что без дообследования так можно только навредить. Ведь причиной боли может быть, например, злокачественная опухоль или аномальный сосуд. Бессмысленно также заваривать травы. Среди них есть очень токсичные, повреждающие печень. Опасно без назначения врача, по совету знакомых, у которых «все было точно так же», принимать антиконвульсанты — препараты, подавляющие боль. Иглорефлексотерапию тоже нельзя рекомендовать, не выяснив причину боли. Кстати, навредить могут и методики, которые использовали 30—40 лет назад. Это, в частности, операции и манипуляции (спиртовые блокады, которые в Европе давно запретили), направленные на разрушение волокон нерва. Со временем они могут вновь прорастать, но уже неправильно. Нейрохирургия в последние годы шагнула далеко вперед. Появились очень эффективные подходы к лечению заболеваний. Хотелось бы, чтобы каждый человек, попавший в беду, мог ими воспользоваться.
3619Читайте нас в Facebook
