Поддержав стремление митрополита Петра Могилы создать Киевский православный патриархат, князь Вишневецкий нажил врага в лице Московского царства
Князь Ярема (Иеремия) Вишневецкий вошел в историю Украины как антагонист Богдана Хмельницкого, предатель православия и вечный враг украинского казачества. Немалую роль в этом сыграл роман польского писателя Генрика Сенкевича «Огнем и мечем» и его знаменитая экранизация в исполнении польского режиссера Ежи Гофмана. Однако личность Вишневецкого (как, впрочем, и любую другую) не стоит рассматривать только с позиции черное-белое. Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо понимать, что происходило на территории Украины в первой половине XVII века.
11 января 1652 года посольство казаков Богдана Хмельницкого выехало из Чигирина в Москву для заключения союзного договора с московским царем Алексеем Михайловичем. Так Украина сделала первый шаг к будущему поглощению Московским царством. Если помнить об этом, то князь Ярема Вишневецкий предстает, скорее, сторонником альтернативного (проевропейского) развития Украины и ярым противником выбранного Богданом Хмельницким курса на сближение с Москвой.
Несмотря на устоявшееся в массовом сознании негативное отношение к Вишневецкому, якобы толкнувшему нас в московские объятия, украинские историки не дают князю однозначной оценки. Так, украинский ученый Кирилл Бочкарев в своих «Очерках лубенской старины» 1900 года высоко оценивал «героическую фигуру Иеремии», которая резко выделялась «на фоне народного дикарства и шляхетского своеволия», и просил ее очищения «как от патриотической лжи, так и от преувеличенных католических панегириков». Ему вторит профессор Киево-Могилянской академии Наталия Яковенко, назвавшая Вишневецкого своим любимым персонажем: «Или, как я его называю, „последний князь“. В смысле — последний князь-рыцарь, так как руська княжеская кровь по Яреме не пропала — только текла она в жилах политиканов и салонных болтунов».
— Вишневецкий по-хозяйски развивал огромные заднепровские территории, доставшиеся ему в наследство от отца, — рассказывает «ФАКТАМ» кандидат философских наук Эдуард Юрченко. — По подсчетам польского историка Владислава Томкевича, в 1630 году на этих землях проживало не более 4500 человек. В течение следующих 15 лет Вишневецкий активно занимался колонизацией и развитием фактически незаселенного края. И уже в 1645—1647 годах здесь находилось 460 хозяйств с населением 230—288 тысяч человек. Были основаны Лубны, Хорол, Пирятин, Ромны, Прилуки и многие другие города. «Хозяйственная деятельность князя, его личное участие в обустройстве края свидетельствуют о том, что намерения юноши-магната преследовали не личную выгоду, но благо народа и культуру края», — отмечал Кирилл Бочкарев. Для привлечения новых колонистов в свою «заднепровскую державу» князь вводил тридцатилетние налоговые льготы и поощрял развитие ремесел. Ремесленники-цеховики освобождались от большинства налогов, за исключением отбытия повинностей по ремонту дамб и сдачи части цеховой продукции на продажу «в замок». Активно развивалась торговля, приносившая князю баснословные доходы. Причем купцы из «заднепровского края» возили товары в страны Западной Европы и даже в Москву, где официально «литовским людям» было запрещено торговать. Общий объем доходов князя составлял 600 тысяч злотых.
*Благодаря родственным связям Иеремия Вишневецкий мог бы претендовать даже на королевский престол Речи Посполитой
Таким образом, Ярема Вишневецкий на основе своей «заднепровской державы» со столицей в Лубнах фактически заложил базу для формирования украинской нации в ее нынешнем виде. Именно полтавско-киевский диалект лег в основу украинского литературного языка. Являясь одним из наиболее могущественных землевладельцев Речи Посполитой, Вишневецкий выступил своеобразным авангардом руського (население Киевской Руси до введения в обиход топонима «украинцы». — Авт.) регионального обособления. В 1638 году в возрасте 26 лет он становится лидером партии «княжат старожитних», куда входил ряд авторитетных украинских аристократов. Данная группа боролась за сохранение своих княжеских титулов, полученных еще до Люблинской унии. Да и сам князь, имевший родственные связи с польскими королями, литовскими князьями и московскими царями, владел правом занять королевский престол Речи Посполитой. В будущем его сын Михаил Корибут получил польскую корону.
— А что вы скажете по поводу обвинений в преследования православия?
— Род Вишневецких славился сильными православными традициями. Это относится и к родителям Яремы. Его отец Михаил Вишневецкий являлся киевским кастеляном, а мать, Раина Могилянка, активно занималась меценатством. Под ее финансовым патронажем были основаны несколько храмов, издавались православные религиозные тексты. В этом контексте часто упоминают проклятие матери Яремы, якобы перед смертью завещавшей сыну не отрекаться от православной веры. Здесь стоит отметить, что Иеремия в юном возрасте лишился родителей (круглым сиротой стал в шесть лет) и воспитывался дядей-католиком, что, несомненно, повлияло на его духовное мировоззрение. Несколько лет он провел во Львовской иезуитской коллегии, где, кстати, обучался и Богдан Хмельницкий. Позже князь учился в Италии, Испании и Голландии. Тем не менее Ярема всю жизнь выступал покровителем как католических, так и православных храмов. Именно «повелениемъ почтеннаго ксіонжа, его милости Еремия Корибута Вишнивецкого» (надпись с напрестольного евангелия Сребнянской Воздвиженской церкви) было основано Серебрянское братство с церковью, школой, госпиталем и местом для собраний.
*В знаменитых гусарских хоругвях князя присутствовало немало «благочестивых русинов»
А наибольшим покровительством князя пользовался Мгарский православный монастырь (нынешняя Полтавская область. — Авт.), основанный матерью Яремы. В 1636 году Вишневецкий даже передал во владение монастырю село Мгарь. «Отцам-законникам религии греческого обряда… чтобы за святой памяти предков моих страстней молитвы творили, отдал я село Мгарь с доходами, мне принадлежащими, представляя им то для пользования на вечные времена», — отмечено в указе князя. Показательной была и реакция князя на действия десяти монахов монастыря, участвовавших в казацко-крестьянском погроме Лубен в 1637 году. Вишневецкий пощадил священнослужителей, делавших для повстанцев порох, и отменил им смертный приговор. Даже будучи в 1651 году на смертном одре и составляя свое завещание, Ярема указывал на недопустимость поругания Вознесенской церкви-усыпальницы в Вишневке, где покоился прах его родителей. Не стоит забывать, что при дворе князя было немало православных. «Благочестивые русины» присутствовали и в гусарских хоругвях князя (на тот момент личное войско Вишневецкого составляло около четырех тысяч бойцов. — Авт.).
— Правда ли, что князь Ярема активно участвовал в церковных распрях?
— В то время в верхах украинской православной церкви шла борьба между двумя лагерями, пытавшимися задать дальнейшее направление ее развития. Первый, условно «консервативный», олицетворял Исайя Копинский, ставший в 1631 году киевским митрополитом. Он имел поддержку среди казачества и занимал откровенно промосковскую позицию, пытаясь уберечь церковь от влияния Запада. Так, еще в 1622 году, будучи епископом Перемышльским, Исайя в Грамоте от 4 декабря, адресованной Патриарху Московскому Филарету Никитичу, обращается к нему как к «патриарху Великой и Малой России и до последних Великого океана». Себя же священнослужитель скромно именовал как «епископа и экзарха Малой России». Также в документе Копинский льстит московскому царю, называя его «прибежищем и пристанищем» для притесняемых в Речи Посполитой «схизматиков». Впоследствии Копинский неоднократно предпринимал попытки перевести украинские православные приходы в полное подчинение Московскому патриархату.
В противовес ему выступал либерально-реформаторский лагерь во главе с митрополитом Петром Могилой. Он мечтал о создании самостоятельного Киевского патриархата. Ярема Вишневецкий поддержал в этом конфликте Петра Могилу, приходившегося ему двоюродным дядей, и помог священнослужителю возглавить киевскую митрополию, а также отобрать у Копинского в 1635 году Густинский и Мгарский монастыри.
Такими действиями князь нажил себе опасного противника. Московские приграничные воеводы и представители духовенства, лояльного Исайе Копинскому, всячески раздували в среде казачества ненависть к Вишневецкому, манипулируя религиозными чувствами простого народа. Об этом, кстати, писал казацкий летописец Григорий Грабянка: «Добичники за ремеслом і образом життя, прийняті новим Байдою під його широкий щит, для охорони зайнятої ними землі від степової кочової та осілої дичі, захотіли жити за рахунок панського господарства і стали дивитися на свого князя як вільні „служебники“, а не як „піддані сутужники“… а зневажені Вишневецьким ченці, з умислом і без, давали козацькій ненависті до католицького нащадка знаменитого Байди санкцію віри. Вказуючи на відступництво князя Вишневецького і поширюючи тривожні чутки навіть на рахунок його дядька, київського митрополита, вони, без всіляких політичних умислів, розділяли різкіше і різкіше українське населення на панів і людей посполитих, на злочестиву Ляхву і благочестиву Русь. До панів зараховували вони, в розумінні черні, всіх жовнірів, що складалися більшою частиною з православного простолюду, а до Ляхів — всіх землевласників і їх шляхетних слуг, не дивлячись на те, що багато з великих домів зберегли ще віру руських предків своїх, а служила шляхта, подібно до самого Хмельницького і його батька, не знаходила жодної вигоди в тому, щоб змінювати православного попа на католицького ксьондза чи уніата». Все это в итоге вылилось в казацко-крестьянский бунт.
— В литературе и кино Вишневецкий запечатлен как палач казачества…
— Не стоит забывать, что в XVIІ веке Украина вовсе не была образцом терпимости и соблюдения прав человека. В разразившейся череде казацких восстаний и непосредственно Хмельнитчины руки по локоть в крови были у всех. Примером тому является трагедия Лубен летом 1648 года. В конце июня к «земному небу» (как иногда называли этот город) подошла 15-тысячная армия крестьян, поддержанная казаками Лысенко-Вовчура. Сам Вишневецкий к этому времени покинул свои владения. Восставшие «Лубны штурмом взяли и разорили, отцов бернардинов поумерщвляли, а вместе с ними и много шляхты». Захваченный город подвергся разграблению и разрушению. Замок князя сравняли с землей. Практически все население его вырезали. При этом налетчики не обращали внимания ни на национальность, ни на становое происхождение. Тогда же были уничтожены и «яремины» православные Мгарский и Густинский монастыри.
Армия Богдана Хмельницкого катком прошлась по владениям князя Яремы. Фактически в огне освободительной войны была полностью похоронена мечта Вишневецкого о создании Вишневеччины — Заднепровской державы. Неудивительно, что в дальнейшем действиями Иеремии руководили ненависть и желание мести. Все это вылилось в тотальную жестокость по отношению к пленным казакам и крестьянам. Так, во время карательного похода по Киевщине «сам з військом попрямував до Погребищ, де міщан і отців духовних, які нічим не завинили, наказав посадити на палю» — так описаны репрессии Вишневецкого в летописи гадяцкого полковника Григория Грабянки.
Тем не менее, если абстрагироваться от подобных негативных фактов, стоит признать, что князь Вишневецкий, по меткому выражению историка Натальи Яковенко, принадлежал к «последней генерации руських власть держащих, которые еще слышали за собой голос династической крови и моральное право на власть над Русью, одновременно и растворяясь в политическом мире Речи Посполитой, и претендуя там на особенное положение первого среди равных».
1681Читайте нас в Facebook
