Александр розенбаум: «если бы не питер, осел бы в киеве — это потрясающий город, я его обожаю»

Александр Яковлевич Розенбаум производит впечатление абсолютно надежного человека: сильный с таким пойдет, не задумываясь, в разведку, а слабый чувствует себя рядом с ним защищенным. Вот уже больше четверти века культовый артист

(а также поэт, музыкант, композитор и общественный деятель) рвет струны и глотку, воспевая извечные нравственные ценности, девальвации не подвластные, и с первого взгляда ясно: такой не предаст, не назовет даже из высших политических соображений черное белым и не встанет на сторону лжи.

Первый альбом Розенбаума, записанный в 1982 году на двух магнитофонах Akay, разлетелся по всему СССР за месяц. Кто-то считал, что автор полюбившихся с ходу песен — эмигрант, кто-то утверждал, что он умер еще в 1913 году… Начинающий мэтр развеял все домыслы, когда 13 октября 1983-го дал первый афишный сольный концерт в ДК имени Дзержинского Ленинградского ГУВД — это был для него момент истины…

С тех пор он выдал на-гора более 40 альбомов, выпустил три книги, снялся в десятке художественных и музыкальных фильмов, а главное, написал множество песен, ставших классикой жанра,- разных по настроению и форме подачи, но объединенных искренностью, отсутствием фальши. Ему поверили. Сначала два человека, потом 50, 100, и, наконец, счет пошел на миллионы…

«Мысли наплевать на карман и поменять свою жизнь на более спокойную и уединенную посещают меня постоянно»

- Мне, Александр Яковлевич, почему-то всегда казалось, что вы знаете ответы на все вопросы, а так ли это, сейчас проверим. Сегодняшнюю нашу беседу я решил построить несколько непривычным образом: цитируя классика, буду спрашивать, а вы уже сами за свои слова отдувайтесь. Итак…

Я вчера раскопал фотографию из детства:

Шантрапа, шантрапа -
Невозможно наглядеться.
Кочегарки труба,
Куст сирени, задний дворик…
Шантрапа, шантрапа,
Как всегда, «на зубы» спорит.

Вы часто рассматриваете свои старые фотографии — детские, юношеские?

- Напротив, довольно редко и в основном, когда нахожусь в гостях у родителей, потому что главный фотографический архив у них. Это первое. Второе: не очень много осталось с тех пор снимков, потому что с техникой я не дружил…

- … да и фотографировать было особенно некогда…

- Более того, в то время фотоаппараты были в диковинку — далеко не каждый его имел, и уж точно мы меньше всего думали о том, как бы себя запечатлеть, когда собирались на заднем дворике у кочегарки с трубой и кустами сирени…

- А дворик был — это не поэтический вымысел?

- И сейчас есть, правда, совсем другой. Вот кочегарки, по-моему, уже нет…

- Да и шантрапы, наверное…

- Шантрапа осталась, просто она тоже другая.

- Я люблю возвращаться в свой
город нежданно, под вечер,
Продираясь сквозь толпы знакомых
сплошных облаков,
И на летное поле спускаться,
хмелея от встречи,
Захлебнувшись прохладой
соленых балтийских ветров.

Вы до сих пор остро чувствуете миг возвращения?

- Я уже давно не был на гастролях так долго — почти полтора месяца, так вот, скоро спущусь по трапу самолета в «Пулково» и получу абсолютно острое ощущение возвращения домой. Конечно, это непередаваемо здорово!

- Может, скажет кто:
Мол, климат здесь не тот,
А мне нужна твоя сырость.
Здесь я стал мудрей,
И с городом дождей
Мы мазаны одним миром.

Вас не тянет из города дождей куда-нибудь на солнечный юг?

- Честно? Тянет.

- И поселиться в благодатных краях вы не прочь?

- Нет — без Питера не смогу.

- Жителем Киева или Одессы себя не представляете?

- Я уже тебе как-то признался, что если бы не Питер, осел бы в Киеве — это потрясающий город, я его обожаю. И на Таити пожил бы тоже с большим удовольствием, и от какой-нибудь бангалы (индейская хижина.  — Д. Г. ), она же бунгало, в районе чилийского острова Пасхи или где-нибудь на красивом берегу Амазонки не отказался бы. Было бы здорово — у меня там есть пару присмотренных мест.

- Предлагали много раз люди добрые:

«Оставайся, Саня, много места в Америке»…

Почему не согласились?

- Потому что я на своем месте в родной стране. Я даже в Москву-то не переезжал и никогда не хотел туда переселиться.

«Посадить можно любого… За исключением разве что Господа Бога и апостолов, которых нет с нами»

- А я всю жизнь пролетаю мимо кассы,

Потому что не умею воровать.

Не кусаете локти из-за того, что так и не научились?

- Нет — однозначно, хотя, казалось бы, можно порой и пожалеть, что не подсуетился. Признаюсь как на духу: я ничего не вывез и не продал из имущества Группы советских войск в Германии, хотя такую возможность имел. Оттуда можно было ракеты «земля — воздух» привозить, понимаешь — не говоря уже о каком-то другом бизнесе. Огромное количество людей разбогатело тогда, но я в этом мародерстве участия не принимал.

- И нормально себя теперь чувствуете?

- Не то слово: горжусь этим, счастлив, легко дышу и крепко сплю.

- А воры законные — люди очень милые,
Ну все мои знакомые
(а многие — любимые)…

Можете их назвать поименно?

- Нет, конечно,- no comment на эту тему. Ты всякий раз пытаешься раскрутить меня на мои, так сказать, криминальные связи, и на все твои происки ответ у меня один: я артист и никогда от моего слушателя, кто бы им ни был, не бегаю…

- … от некоторых и не убежишь…

- … за исключением случаев, если буду уверен, что передо мной насильник малолетних или убийца (не тот, кто в пьяной драке к своему раскаянию и несчастью порешил человека, а отъявленный, понимаешь, садюга). Вот если узнаю, что это те, по ком плачут петля и пуля, и для кого мораторий на смертную казнь абсолютно не приемлем, тогда развернусь, а все остальные — люди. Лю-ди!

- И друзей наковырял, куда всех денешь,

Ну самых разных — от министров до воров.

Вы пытались когда-нибудь собрать этих друзей вместе?

- А они без меня собираются.

- Нормально себя при этом чувствуют?

- Думаю, да. Связи правящих кругов с криминальными структурами не только в нашей стране существуют — они были, есть и, к сожалению или к счастью, будут во всем мире.

- Мэр то ли хан,
То ли пахан,
Мат-перемат,
да семечек шелуха…

Вы такого городского голову видели?

- И сейчас вижу. А как же! Разве они у вас в Украине перевелись?

- У нас мэры хорошие…

- Ну да, понятно. У нас тоже…

- «Бабки» вместо берез
шелестят над страной,
«Мерседесы» да девки-огонь,
Но понятия здесь
поросли трын-травой,
Нарушает закон шелупонь.

Россия по-прежнему живет по понятиям?

- А Украина?

- Она, как написал в своей книге Леонид Данилович Кучма, не Россия…

- Знаешь, что, по большому счету, для меня понятия? Те же заповеди. Если мы говорим «не укради!», а воруют ежедневно вагонами, тоннами, кубометрами…

- … ракетами…

- … и кораблями, если Библия увещевает: «Не убий!», а продолжают убивать из-за «прихватизированных» ракет, кораблей… Ужас! Кошмар!

- Меня не посадить -
я это твердо знаю,
Пусть отдохнут пока
казенные дома.
Меня не посадить,
хотя давно пугают,
Меня не посадить -
я сам себе тюрьма.

Вы когда-нибудь в тюрьму угодить могли?

- Конечно — не зря поговорка возникла: «От тюрьмы да от сумы не зарекайся». Послушай, если захотеть, посадить можно любого — абсолютно. Ну за исключением разве что Господа Бога и апостолов, которых нет с нами. Для всех остальных можно совершенно спокойно найти повод — и находят.

- И в Кресты, и в Эрисмана,
И в Скворцова, и в Степана
Возим мы клиентов
круглосуточно -
Пьяных, битых, алкашей,
Трупов, психов, малышей.
«Скорая» — занятие не шуточно.

Много на «скорой» насмотрелись?

- Очень. На всю жизнь хватило…

- Когда ты далеко,
Не шевельнуть рукой
И рифмы мне не найти.
Я пробовал петь,
Но голос хрипел
И не попадал в мотив.

Кому посвящены эти строки?

- А вот это уже, прости, тебя не касается. Всегда говорю, что принадлежу к тому типу мужчин, которые не рассказывают о своих женщинах даже родному отцу и брату (как-то у нас в семье так заведено). Более того, я резко негативно отношусь к мужикам, которые…

- … любят чересчур откровенничать…

- … и либо в собственных книгах, либо в бане о своих сердечных делах и похождениях треплются. Не мужское это, считаю, дело, и очень нечестно по отношению к женщинам так поступать, поэтому никогда и никому о романах своих не рассказывал, не рассказываю и рассказывать не буду.

- Как любил я Зойку одевать -
Ей, что ни надень,
всегда к лицу.

Любите слабый пол принаряжать?

- Очень!

- Вещи покупаете лично?

- По-моему, гораздо интереснее так: вы вошли, ты сел, а женщина…

- … встала…

- А женщина одевается. Ты ею любуешься, а потом достаешь кошелек и платишь — это такой кайф!

- Снова на дворе
Сердце надвое.
Я год за два ел — довела.
Заневестились
Струны песнями,
А моя вдовой померла.

Неужели финал действительно оказался таким прискорбным?

- Та струна — да, благополучно скончалась.

- Жалели об этом?

- Нет — другую нашел.

- Было время, были силы,
Да уже не то.
Годы волосы скосили,
Вытерли мое пальто.

Неужели это про вас?

- И про меня в том числе. Это такой собирательный, если хочешь, образ вечного жида, к коим я тоже отношусь.

- А старый конь -
Он, детка, борозды не портит.
Старый конь «в законе» -
Он вообще не пашет…

Что конь — понятно, но почему старый?

- Потому что и я уже немолодой.

- Безответны многие
вопросы.
Параллели, иксы,
параллаксы…
Почему так часто люди босы
В туфельках
за пару тысяч баксов?

А действительно, почему?

- Ты наверняка сталкивался с очень богатыми людьми, которые приходили к тебе и просили помочь им издать книжку или записать диск. Лично я таких видел, и это очень смешно. Им хватает всего, но хочется еще популярности: «Хорошо бы, чтобы узнали меня как писателя, чтобы я песни спел». Это оттого, что здесь (показывает на грудь) маловато: весь в шоколаде, туфли за две тысячи баксов, а сердце, душа босые какие-то.

- Диссонанс…

- Еще и какой!

- Иногда богаче нищий, тот,
кто не успел скопить,
Тот, кого уже никто нигде
ничем не держит.

- Это уже о других людях.

- Вы в этом уверены?

- Абсолютно. Почему опять-таки Гоген из Франции махнул на Таити? Почему некоторые…

- … навсегда в Тибет уезжают…

- … и уходят в монастыри? Потому что, наверное, хотят быть богаче духовно.

- Йом ве-лайла, йом ве-лайла
Еврей судьбой
каждый день играет.

Вы тоже?

- Да, потому что с тех пор, как распяли Христа, определенные сложности в существовании еврейского человека и в его отношениях с остальным миром имеются.

- Целая жизнь
легла в землю проседью,
Целую жизнь
все бегал по просекам,
Целую жизнь
я с бору по сосенке
Эти слова собирал…
Целую жизнь
с друзьями отечными,
Целую жизнь
в плевках и в пощечинах,
Целую жизнь
здоровьем по счетчику
За счастья миг платил.

Александр Яковлевич, разве же это жизнь?

- Конечно!

- Вы сейчас, по-моему, призадумались: «С чего это я так?»…

- Да нет, правильно все написал и убежден, что тот, кто достиг определенного положения в профессии, в обществе,- ну если только он не украл, не убил! — просто обязан был пройти через многое. Особенно в нашей стране: куда ни глянь, с этим столкнешься. Возьми любого (повторяю, если он не украл и не убил) — это очень много вытерпевшие в жизни люди, терпигорцы.

Полностью интервью с Александром Розенбаумом читайте в ближайших номерах еженедельника «Бульвар Гордона».

957

Читайте нас в Facebook