Светлана Еременко: "Меня очень возмущает, когда слышу, что на Донбассе не было ничего украинского"
Светлана Еременко — исполнительный директор Института демократии имени Орлика, медиаэксперт, журналист, писатель. В ее книгу «Терикони пiд лiтаком» вошли восемнадцать рассказов из жизни Донбасса. Весной прошлого года журнал «Forbes Украина» анонсировал сборник среди пяти литературных новинок сезона, которые стоит прочесть, наряду с произведениями Чака Паланика, Мишеля Уэльбека, Марио Варгаса Льосы и Дины Рубиной.
— Некоторые читатели думают, что это книга о войне на Донбассе, а там этой темы нет вообще. Почему?
— Рассказы, которые вошли в сборник, написаны в течение трех-четырех лет еще до Евромайдана, — говорит Светлана Еременко. — Сейчас другой и очень сложный период. Переживаю за наших воинов, детей, людей, оставшихся в оккупации, многих из которых знаю лично.
Сегодня мой главный приоритет — профессиональная и общественная деятельность. Среди направлений работы института мониторинг региональных медиа в восьми регионах Украины, включая Донецкую область, в том числе исследование информационного пространства на оккупированных и освобожденных территориях.
— К вашему анализу проблем в информационном пространстве прислушиваются?
— Увы, мало. В Украине так и не научились качественно противостоять информационной агрессии и российской пропаганде, работать на опережение. Знаете, сколько организаций в стране занимаются проблемами информационного пространства? Восемь! И где результат?
Мы третий год говорим, что люди в «Л-ДНР» находятся в информационной изоляции. Они не получают достоверной информации из Украины, поддаются мощному влиянию кремлевской пропаганды. И мы теряем сторонников Украины, наших людей! К примеру, на оккупированной территории вещают больше сорока российских каналов, десять из них — новостные. Добавьте сюда сепаратистские сайты, печатные издания, телевидение… Они работают активно, качество сигнала отменное, он достигает и освобожденных территорий, и приграничных районов Харьковской, Херсонской, Сумской, Черниговской областей…
— Рассказывали, что на презентации вашей книги люди плакали.
— Да, многие прослезились, когда говорила о Донецке и зачитывала отрывки из рассказов. Я родом из Львовщины, выросла на Полесье, это Житомирщина, а журналистскую деятельность начинала в Донецке. Там родились мои дети, появились настоящие друзья. Одного из них я уже потеряла. Директор Донецкого оперного театра Василий Рябенький до конца оставался с коллективом, чувствовал ответственность за театр, артистов, костюмы, декорации. Его сердце не выдержало спектаклей под российскими «Градами».
Когда началась война, я вдруг осознала, что очень люблю этот город. И мне приятно, что знакомые дончане называют меня «наша Светлана», несмотря на то, что переехала в Киев двенадцать лет назад, в 2005-м после «помаранчевой революции». Мне предложили очень интересную работу в Фундацiї «Україна — США» — главным редактором журнала «Аспекти самоврядування».
— Где вы работали в Донецке?
— После окончания Киевского национального университета имени Тараса Шевченко попала по распределению в газету «Комсомолец Донбасса» (потом она сменила название на «Акцент»). Это было очень интересное время, эпохальное: развал Союза и рождение независимой Украины. Появился и заявил о себе Народный Рух Украины, активно работало Товариство української мови, собирались мировые конгрессы украинцев, стал популярен фестиваль «Червона рута». Горжусь, что не только писала об этих событиях, но и участвовала в них. В русскоязычной газете выпускала разворот на украинском языке «Клуб рiдної мови» (редакция получала много откликов, люди благодарили за эти странички), где рассказывала об истории Донбасса, о выходцах из шахтерского края, которыми гордится Украина. Их много: Иван Дзюба, Василь Стус, Олекса Тихий, Владимир Сосюра, Анатолий Соловьяненко, Михаил Петренко…
В 1992 году украинская громада открыла в Донецке украинскую школу. Конкурс на одно место в классе составлял десять человек! Потом мы боролись за создание украинского лицея при Донецком университете. Начали выпускать первую независимую газету «Схiдний часопис». Активно работали Украинский культурологический центр, «Просвiта», проукраинские молодежные общественные организации.
Меня сейчас очень возмущает, когда слышу, что на Донбассе не было ничего украинского. На самом деле это не так.
— Вы стояли у истоков украинского возрождения на Донбассе. А что за драматичная история с вашим изгнанием из редакции?
— Каждый раз мне приходилось отстаивать свои материалы, убеждая редактора в их важности, и выслушивать, что я пропагандирую национализм. После интервью «Якi перспективи у Руху?» редактор в очередной раз отчитал меня и стал угрожать, что позвонит в КГБ. Я сказала: «Что ж… звоните прямо сейчас!» — хлопнула дверью и ушла. Материал сократили, но все же напечатали.
А в 1993-м меня все-таки выставили из редакции. Представьте: безработица, сокращения, купоны, пустые полки в магазинах… Во всем начали обвинять независимость Украины. Все эти бывшие комсомольцы и коммунисты мечтали о реванше, возвращении назад в СССР.
Сначала меня хотели сократить. Но это оказалось невозможным: молодая активная журналистка, задания редакции выполняет, от командировок не отлынивает, хотя и воспитывает двоих маленьких детей. Меня уволили за «прогул».
— Никто не поддержал?
— В трех газетах («Шлях Перемоги», «Голос України», «Весть») вышли материалы в мою защиту. Статья в «Шляхе Перемоги» называлась «Україножер на посадi редактора». Донецкое отделение Союза журналистов рекомендовало редактору не доводить дело до суда. А он, вместо того чтобы извиниться, настрочил петицию — настоящий донос в стиле 30-х годов. Но самое страшное, что это письмо из-за страха потерять работу подписала вся редакция. Коллеги, с которыми мы пили кофе, отмечали дни рождения, фотокор, которому я вечно писала текстовки и который говорил: «Светлана, ты — человек!»… После этих событий знакомые лидеры украинской диаспоры в Америке предложили мне помочь с выездом. Но я не уехала. Считала, что должна принимать участие «в розбудовi України».
— Все было настолько серьезно?
— Конечно. Из-за пережитого стресса заболела. Пока была на больничном, в кабинете поменяли замок. Мне запретили писать на политические темы, «Клуб рiдної мови» закрыли, мою тематику передали коллеге. Со мной боялись разговаривать — разве что в туалете. Редактор на большой доске в коридоре вывесил все материалы в мою защиту и прикрепил свои издевательские комментарии. Это стало большим ударом. Я долго болела. Год не могла писать, отказалась от нескольких интересных предложений.
— Как развивались события дальше?
— В 1995 году председатель Донецкого областного Товариства української мови профессор Владимир Билецкий предложил выпускать журнал, целью которого будет формирование украинской элиты на Донбассе. Ни денег, ни помещения, ни коллектива не было. Фактически с нуля «раскрутила» журнал «Схiд». Девять лет была его главным редактором. В 2000 году мы вместе с коллегами-журналистами Татьяной Строй (сейчас — исполнительный директор Донецкого пресс-клуба. — Авт.) и Игорем Зоцем, главредом газеты «Донеччина», Эдуардом Масловским и Александром Мищенко создали Донецкий пресс-клуб.
— Он сейчас нужен и важен.
— Безусловно. Часть коллектива переехала на освобожденную территорию, часть — в Киев, но пресс-клуб продолжает активно работать.
— Книга «Терикони пiд лiтаком» ведь не первая в вашей творческой биографии?
— Когда в 2008 году начался экономический кризис, я осталась без работы. Интересных предложений не было. Чтобы не терять квалификацию, постоянно писала рецензии на книги, спектакли оперного театра, отзывы о творчестве художников.
Как-то меня пригласили на выставку львовского художника-постмодерниста Олега Минько. Поняла, что это уникальный мастер мирового уровня. Ни на кого не похожий. Очень удивилась, что о нем даже скромной брошюры нет, хотя отмечали полвека творчества. Предложила Олегу Терентьевичу и его дочери Ирине написать книгу. Спонсором стал Михаил Поживанов (бывший мэр Мариуполя. — Авт.), в коллекции которого на тот момент было уже около десяти картин Минько.
Год работала над эссе «Живопис як молитва». Рецензент, доктор искусствоведения, преподаватель Львовской академии искусств Орест Голубец, сказал, что по этой книге вполне можно защитить диссертацию. Сам художник констатировал: «Вы сделали то, чего не сделали искусствоведы за всю мою жизнь». Олег Терентьевич был очень скромным человеком. Когда мы обсуждали будущую книгу, попросил: «Не пишите обо мне, пишите об эпохе». Можете представить задачу? С перепугу написала и про эпоху, и про художника (смеется). Высокие оценки и отзывы галеристов, художников, искусствоведов вдохновили, дали мне такой мощный энергетический импульс, что начала писать прозу. Новеллы вырвались как из родника. Они просто просились на солнце, на свободу.
— Как удалось издать книгу?
— В конце 2015 года Союз журналистов совместно с Киевской городской администрацией начали реализацию благотворительного проекта «Первая художественная книга автора». Идея принадлежала писателю Владимиру Даниленко. В рамках проекта издали 13 книг начинающих писателей, в том числе и мой сборник. Книги бесплатно передали в библиотеки области. В начале 2015 года я получила премию «Лiтературнi вiдкриття року», читатели интересовались, где можно купить книгу. Поэтому я очень благодарна издательству «Український прiоритет» (директор Владимир Шовкошитный), которое переиздало книгу.
— Цитирую Ирэн Роздобудько: «История страны — в историях о… любви, достоинстве, предательстве, вере, любви к Родине. Общее и общечеловеческое, что вырастает из частного и личного. Из тех маленьких трагедий и больших взлетов, которые делают человека закаленным и непобедимым»…
— Да, она сказала, что, когда читаешь эти рассказы, представляешь, словно кто-то оставил в покинутом доме фотоальбом. Этот дом — Донецк, а фотоальбом — разнообразие судеб и лиц, где хотя бы на одном из снимков читатель обязательно найдет себя…
Мне интересен человек, личность. Почему он поступает так или иначе, что дает ему силы бороться с испытаниями, что вдохновляет. Например, герой рассказа «Сповiдь наркомана» побеждает неизлечимую болезнь и пристрастие к наркотикам ради того, чтобы поставить на ноги родившегося сына. Героиня новеллы «У прiрвi» попадает в сексуальное рабство. А героиня «Помсти» сводит счеты с обидчиками, но в итоге понимает, что искалечила жизни многих людей и… свою. Кстати, читатели отмечают, что хотя рассказы и написаны до войны, они не потеряли актуальности.
— Да, параллели однозначно уместны.
— «Донецька балада» — о трагедии женщины, муж которой в 90-х из-за безработицы стал бандитом. К сожалению, это перекликается с тем, что происходит на оккупированных территориях сейчас. Тема рабства тоже злободневна. Мы же знаем, что в «республиках» исчезает масса людей, которых никто не ищет, никто не знает, куда они деваются. Точно так же большой проблемой является контрабанда наркотиков.
— Рассказ «Терикони пiд лiтаком», который дал название книге, — автобиографический? Почему такое название?
— Главную героиню, впервые прилетевшую в Донецк, поразили терриконы, которые она увидела из иллюминатора. Как и меня когда-то…
Недавно в интервью у меня спросили, скучаю ли я по Донецку. Знаете, когда переехала в Киев, не чувствовала этого. Не чувствовала утраты, ведь была возможность в любой момент съездить в Донецк, встретиться с друзьями, пойти в любимый оперный театр, который считаю сильнейшим в Украине, в ставший родным пресс-клуб.
В последний раз была в Донецке в конце марта 2014 года. На площади Ленина стояли толпы с российскими и «колорадскими» флагами, повсеместно слышался российский говор. Вот тогда, собственно, я пронзительно ощутила, как люблю этот город, как не хочу его потерять. Когда шла по бульвару Пушкина, слезы потекли сами собой.
Те, кто прочитал «Терикони пiд лiтаком», считают, что там есть объяснение истоков трагических событий на востоке страны. Главный редактор журнала «Журналист Украины» Вера Черемных назвала свой отзыв о книге «Предчувствие».
А недавно я узнала, что мою книгу читают люди, живущие в оккупации, передают ее друг другу. Это очень приятно. Надеюсь, она поможет им пережить тяжелые времена. Ведь в этих рассказах, кроме драматизма, много веры в людей, силы духа, любви к Родине.
Фото в заголовке Дарьи Куренной, «Радио Свобода»
2638Читайте нас в Facebook
