Вдова Вадима Тонкова: "Особенно радушно мужа встречали на рынках. Все хотели чем-то угостить" (видео)

Замечательна и сценка, когда старушки приходят на рынок и интересуются, сколько стоят яблоки. Продавец отвечает, что это мичуринские яблочки — они по пять рублей. Услышав заоблачную цену, одна из них недоумевает: «А Мичурин об этом знает?»

Увы, о самих артистах поклонникам их таланта практически ничего не было известно.

О том, каким человеком был Вадим Тонков, в эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» рассказала вдова актера Марта Тонкова (на фото в заголовке с мужем).

— Я старше Вадима Сергеевича на год, — рассказывает Марта Тонкова. — А познакомились мы еще школьниками в 1945 году — в драмкружке, где ставили пьесу Маршака «Двенадцать месяцев». Во время долгих репетиций подружились. Вспоминается, как спустя год отмечали пятнадцатилетие Вади. Он пригласил друзей из кружка. Это был поразительный день рождения. В доме архитектора Федора Шехтеля, Вадиного деда, сохранились большущие сундуки с дореволюционными нарядами. Взяв их за основу, мама и старшая сестра Вадима (они были художницами) для всех гостей придумали карнавальные костюмы.

Как сейчас помню, мальчики переодевались в одной комнате, девочки — в другой. И вот открылись двери в гостиную, и нам объявили, что каждый должен найти себе пару, соответствующую костюму. Мне достался костюм барышни в шляпке с бантиком, и надо было отыскать гусара. У Вадима был восточный наряд — чалма, очень красивый шелковый халат. Еще одного мальчика одели в Дон Кихота… На этом вечере у нас с Вадимом и вспыхнули чувства. А вскоре он поступил в ГИТИС, я — в полиграфический институт. Поженились мы в студенческие годы и с тех пор не расставались.

— Знаю, вы прожили вместе 50 лет. Успели отметить золотую свадьбу?

— Мы готовились к ней. Я собиралась шить платье. Но Вадим не дожил до нее пять месяцев. Всю жизнь мы были вместе — и это были очень счастливые годы. Я поменяла работу, стала костюмером и ездила с мужем на гастроли по всей стране. Чтобы прожить, приходилось много работать. У нас уже подрастала дочь Марьяна.

— В Киев часто приезжали?

— И в Киев, и в Одессу… В столице Украины нам нравились булгаковские места. Конечно же, гуляли по Крещатику, всегда привозили из Киева много сувениров. У меня до сих пор есть расписные тарелки с замечательным орнаментом.

— Вадима Сергеевича узнавали на улицах без грима?

— Не то слово! Особенно радушно мужа встречали на рынках. Отовсюду мы слышали: «Смотрите, это же Маврикиевна!» Все хотели чем-то угостить.

— В одном интервью Михаил Державин, на сестре которого был женат сценический партнер вашего мужа Борис Владимиров, рассказывал, что Борис Павлович всегда вкладывал в паспорт фото своей героини Авдотьи Никитичны. И оно не раз его выручало при встречах с гаишниками.

— Вадим этого не делал — стеснялся. Боря же чувствовал себя свободнее. Милиционер останавливал его, просил документы и вдруг обнаруживал фото Никитичны в платочке. «Это вы? — сразу же менялось лицо стража порядка. — Ну, извините, только больше никогда не нарушайте». На что Боря отвечал: «Что вы! Больше — никогда»… Вадим, к слову, тоже водил автомобиль. Первой машиной у мужа была «Победа», затем — «Жигули», которые сменил на иномарку.

— Что это был за случай, когда на съемках в одном из южных городов Вадим Тонков отстал от съемочной группы и вынужден был ловить в женском наряде попутку?

— Это произошло в крымских горах — недалеко от Ялты. Съемки проходили в очень красивом ресторане. Группа уехала, а Вадя остался, за ним должны были приехать позже. Но почему-то машины все не было и не было. Муж нервничал, так как планировал успеть еще на концерт. Решил чуть спуститься по дороге, пытался остановить попутку. Но никто не останавливался — видимо, думали, что стоит какой-то сумасшедший в шляпке и длинном платье с жабо. И вдруг Вадя понял, почему все проезжают мимо — и снял шляпку. Но платье-то и туфли на каблуках остались… Автомобили по-прежнему мчались мимо. И все-таки один водитель остановился. Он понял ситуацию, рассмеялся и подвез Вадима до места назначения.

— Наверное, ваш муж и его сценический партнер Борис Владимиров получали от зрителей мешки писем?

— Да, люди присылали их портреты, какие-то тексты. Правда, цензура в то время была жуткая. Критиковать, как говорил Вадим, можно было только домоуправление. Выше — нет!

— Слышала, что Вадим Тонков дружил с Юрием Гагариным.

— Да, Вадим и Боря бывали у него дома, вместе ездили в «Артек». Там планировалась встреча Гагарина с ребятами. С собой космонавт пригласил и Вадима с Борей. Вспоминается, как Юрий Алексеевич позвал нас покататься по морю на яхте, как мы купались. Нас было на судне человек шесть. В каюте накрыли стол: фрукты, вино… Мы общались, рассказывали анекдоты, хохотали.

— К слову, о Маврикиевне и Никитичне ведь тоже ходило немало анекдотов.

— Это правда. Однако муж их не любил.

— В одном интервью Александр Ширвиндт назвал Вадима Тонкова человеком архиэрудированным. А какая черта мужа вас поражала больше всего?

— Именно эта. Вадим много читал, всем интересовался.

— Он верил в судьбу?

— Знаете, мы старались говорить и думать только о хорошем. Вадим ведь перенес несколько инфарктов. У него и отец был сердечником. Сердце беспокоило мужа с юных лет. Конечно, на здоровье сказывалось и то, что Вадя много работал. Одни авиаперелеты чего стоили! Однажды мы попали в ураган с дождем. Молнии жуткие, казалось, самолет расколется пополам. Мы взялись с мужем за руки и уже прощались друг с другом. Это был ужасный рейс. К счастью, все закончилось благополучно.

— Какой подарок мужа особенно дорог вашему сердцу?

— Он сейчас на мне — вот эта тоненькая коротенькая цепочка из белого золота, привезенная Вадей из Англии. Но по магазинам муж не любил ходить. Бывало, приедем во Францию или в другую страну, я хочу что-то купить, а он отмахивается: «Иди — только без меня».

— А какие подарки любил получать ваш муж?

— Я дарила ему рубашки, курточки — замшевую, кожаную. Очень ценил хорошую удобную обувь.

— Вадим Сергеевич был гурманом?

— Ему нравилось все, что я приготовлю. Бывало, мне самой кажется, что борщ или суп не вышел, а он хвалит. Любимыми же блюдами у Вади были отбивные и маринованная рыба в томатном соусе c жареным луком.

— Чем увлекался ваш муж в свободное время?

— Любил играть на гитаре и сочинять песни. И даже исполнял их в концертах. К слову, музыкальная заставка в телепрограмме «Пока все дома» написана мужем — и слова, и мелодия: «Как хорошо, пока все дома. Пока все дома — благодать».

— Сегодня много легенд ходит о том, как родился дуэт Маврикиевны и Никитичны. А как было на самом деле?

— Дуэт появился с легкой руки Александра Ширвиндта. Они много общались, дружили. А были знакомы еще со студенческих лет.

— Правда, что образ Вероники Маврикиевны Вадим Тонков во многом списал со своей тетушки Екатерины Федоровны?

— Мы ее называли Кити. Она была рафинированной интеллигенткой и после революции так и не смогла принять действительность. Одевалась Кити в длинные платья, как в былые времена. Замуж так и не вышла. Кити была безответно влюблена в Чехова, с которым дружил ее отец. Федор Шехтель строил здание МХАТа и часто общался с Антоном Павловичем.

— У Авдотьи Никитичны тоже был прототип?

— Да. У Шехтеля была домработница Женя — женщина волевая, вездесущая. Всегда знала: кто с кем куда пошел и тому подобное. В доме Шехтеля собирались интересные личности. Гостей угощали чаем с горячими бубликами. Женя жила в комнате при кухне, ее окно выходило на лестничную клетку. Как только в дверь звонили, она спешила посмотреть, кто пришел. Интересно было наблюдать ее диалоги с Кити. Женщины совершенно из разных миров, имевшие разные представления обо всем, все время ворчали друг на друга, но при этом никогда не ссорились.

— Знаменитый шарфик Вероники Маврикиевны у вас сохранился?

— Нет, его я положила Ваде в гроб. Мне было бы больно на него смотреть. Шарфик Вероники Маврикиевны надевался на шляпку с перышками страуса, которые, кстати, я сама нашивала на головной убор. Надеть шарфик на шляпку посоветовала известная актриса Алла Ларионова. Как-то мы с ней и ее мужем артистом Николаем Рыбниковым сидели в ресторане. И вдруг Алла говорит Вадиму: «Какие хорошие образы вы нашли! Правда, сбивает в восприятии то, что из-под шляпки видны мужские стриженые виски. Можно прикрыть их платочком или шарфиком». Вот мы и последовали ее совету.

— Вадим Сергеевич прожил 68 лет. От чего он умер?

— Все произошло неожиданно. Собирался на гастроли в США, оформил документы. Ничто не предвещало беды. Утром позвонил его приятель из Америки. Я ему сказала: «Представляешь, Вадим решил лететь в такую даль. Я против — он не очень хорошо себя чувствует, часто беспокоит сердце». А приятель в ответ: «Не волнуйся, мы его здесь покажем хорошим специалистам». Тут взял трубку муж, сказал, что я зря паникую, на самом деле у него все хорошо. Потом мы стали разбирать новогоднюю елку. На обед пришли дочь и ее муж. Мы посидели за столом, пообщались.

Когда Марьяна с мужем ушли, я начала убирать со стола. Потом решили с Вадей еще чайку попить. Сидели на кухне, смотрели по телевизору «Городок». Вадим смеялся до слез — Олейникова и Стоянова он очень любил. И вдруг прижал руку к сердцу: «Что-то жмет. Пойду прилягу». Вадя потихонечку шел к кровати, а я гладила его по спине. Дойдя до постели, вдруг муж тяжело откинулся на спину. И все…

— Вы пересматриваете записи с выступлениями вашего супруга?

— Очень редко. Не могу — очень больно.

— Какую профессию выбрала ваша дочь Марьяна?

— Она закончила литературный вуз. Работала в газете. Они с Вадей очень любили друг друга. Я даже иногда ревновала. Марьяша звонила и первым делом спрашивала: «Как папа?»

— Что бы вы сказали вашему мужу сегодня, если бы он мог вас услышать?

— Сказала бы, что мы с дочкой помним его и любим. Ездим на Ваганьковское кладбище, где он похоронен. Очень хочется, чтобы ему на небесах было хорошо.