Анатолий Соловьяненко-младший: "Папа закончил консерваторию, будучи уже народным артистом СССР"
Голос великого украинского тенора Анатолия Соловьяненко до сих пор считается уникальным. Впрочем, как и его судьба. Сын потомственного шахтера начал свою карьеру как преподаватель на кафедре инженерной графики Донецкого политехнического института, а затем стал певцом. Он попал в Киевский театр оперы и балета, когда его директором был Виктор Гонтарь — зять первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева. Оперную труппу Киевской оперы начала шестидесятых называют «золотой». На сцене театра блистали Анатолий Соловьяненко, Евгения Мирошниченко, Дмитрий Гнатюк, Юрий Гуляев. Через несколько лет Соловьяненко пригласили на престижную стажировку в театр Ла Скала, и певца рады были видеть на самых известных сценах мира. Но сердце его всегда принадлежало только Украине.
Анатолий Борисович пел на сцене Национальной оперы без малого тридцать лет. Исполнил все партии, о которых только может мечтать тенор. Записал 18 грампластинок, несколько сезонов выступал в «Метрополитен-опера». Он ушел из жизни, когда ему было всего 67 лет. Последние годы великого певца омрачало то, что он уже не мог петь на родной сцене, хотя голос его звучал по-прежнему безупречно. Анатолий Соловьяненко ушел из жизни у себя на даче, в Козине. Его сердце не выдержало. Врачи обнаружили рубцы от нескольких микроинфарктов.
В дни юбилеев отца его сын Анатолий Соловьяненко — главный режиссер Национальной оперы Украины уже традиционно устраивает большие концерты. Так будет и сегодня. Артисты исполнят фрагменты из опер, в которых блистал Анатолий Борисович, а на экране будут показаны видеозаписи и фотографии артиста. Анатолий Соловьяненко-младший бережно хранит память об отце, создав на YouTube канал, который так и называется: Анатолий Соловьяненко.
*Анатолий Соловьяненко-младший: «В сложных ситуациях я часто думаю, как бы на моем месте поступил отец»
— На самом деле, ведь Анатолий Борисович мог дожить до сегодняшнего дня и встретить 150-летний юбилей родного театра.
— Конечно, мог. Но Господь распорядился по-своему. Чего уж тут говорить… 26 сентября в Национальной опере состоится юбилейный вечер Анатолия Соловьяненко. Я специально не хотел называть его концертом памяти. Папе исполнилось бы 85 лет и каждые пять лет, начиная с 70-летия Анатолия Борисовича, я стараюсь проводить подобные вечера. В этот день вместе могут собраться люди, которые ценили папу и любили его творчество. Помимо того что будут выступать известные артисты, каждый раз я приглашаю молодых певцов, которые, уверен, станут достойными продолжателями дела, которому отдал свою жизнь мой отец.
— Хотя второй такой же уникальный голос так и не родился.
— Каждый голос индивидуален и имеет свои особенности. Точно такого тембра, как был у отца, наверное, уже и не будет. Анатолий Борисович при жизни всегда поддерживал молодых артистов, и я словно продолжаю его дело. На юбилейные концерты отца всегда приглашал кого-то из известных артистов, с которыми Анатолий Борисович был дружен. На 75-летие приезжал Зураб Соткилава, с которым папа дружил. К сожалению, на днях этот великий певец ушел из жизни. В этом году на сцену Национальной оперы выйдет многолетняя партнерша папы Мария Стефюк и Ольга Нагорная, с которой отец сделал последние фондовые записи. Это было в Доме звукозаписи, они исполнили два дуэта из оперы «Травиата».
— Анатолий Борисович любил прослушивать свои записи?
— Он был достаточно самокритичным человеком, скрупулезно относился ко всему, что делал. В последние годы жизни, когда уже появились технические возможности, папа записывал абсолютно все свои выступления, а потом детально их анализировал. Во всем, что касалось его профессии, Анатолий Борисович был очень ответственен. Каждое утро папа начинал с зарядки, потом был легкий завтрак и часовое занятие своим голосом. И так было всегда. Независимо от того, был ли у него накануне концерт или планировался вечером этого дня. Его связки и голосовой аппарат находились в идеальном состоянии на протяжении всей его жизни, вплоть до последнего дня.
*Анатолий Соловьяненко потрясающе исполнял арию Марио Каварадосси из оперы Пуччини «Тоска»
— Помните момент, когда впервые увидели отца на сцене?
— Мне было лет шесть. Тогда шла опера «Евгений Онегин», и родители впервые взяли меня на вечернее представление. Я смотрел на происходящее завороженно. И вот на сцене дуэль Онегина и Ленского, роль которого исполнял папа. Онегин стреляет — Ленский падает, сраженный пулей. Я только видел, как падает мой папа. У меня началась истерика. Мама пыталась успокоить. Бесполезно. Пришлось вести меня за кулисы и показывать, что с папой все в порядке. Мы шли мимо гримерок, и вдруг я увидел Романа Георгиевича Майбороду, который пел партию Онегина. Это был антракт, он стоял в уголке, спокойно курил сигарету. Только я его увидел, тут же набросился на него с кулаками. Меня еле остановили, я готов был разорвать его фрак в клочья. И тут из-за угла появился отец. Увидев его живым и здоровым, я наконец-то успокоился.
— Больше вас не брали за кулисы?
— На самом деле я, как многие дети актеров, именно там и вырос. Мы жили на Институтской, рядом с Октябрьским дворцом. В нем тогда работала оперная труппа театра, потому что основное здание находилось на капитальном ремонте. Папа брал меня с собой на все спевки, репетиции, наверное, лет с четырех. Меня все называли дитя театра.
*У Анатолия Борисовича всегда были очень теплые отношения с младшим сыном Толиком
— Анатолий Борисович мечтал, чтобы дети пошли по его стопам?
— Знаете, он хотел, чтобы мы с братом Андреем занимались тем, что будет нашим призванием. Отец любил говорить: «Я никогда не хотел бы попасть к хирургу, который выбрал свою профессию по указанию родителей». Поэтому настаивать ни на чем не стал. Андрей закончил десятилетку по классу фортепиано при Киевской консерватории. Причем с отличием. Сдав выпускной экзамен, демонстративно заставил пианино, находившееся в его комнате, книжками и сказал родителям: «Вот диплом, я вам закончил». С тех пор он никогда больше не сел за фортепиано. Поэтому меня уже ни к чему не принуждали. Но так сложилось, что в 13 лет я сам захотел заняться музыкой. Не знаю как, но интуитивно я сделал выбор, который стал для меня судьбоносным.
— Все-таки отец повлиял на вас?
— Помню, я посмотрел оперу «Фауст». Это было 25 января 1993 года. Спектакль был посвящен 60-летию отца и тридцатилетию его работы в театре. Вернулся домой настолько потрясенным, что переслушал все записи «Фауста», которые у нас были. А через несколько месяцев попросил взять мне преподавателя по музыке. Им стала дочь известного певца Анатолия Кочерги — Ирина.
Передо мной открывался совершенно другой мир. Но даже тогда отец не навязывал свое мнение. Я занимался вокалом шесть с половиной лет с прекрасным педагогом Виктором Куриным. В то время я уже интересовался режиссурой. Моей первой наставницей была известный украинский режиссер Ирина Молостова. Параллельно она посоветовала мне получить гуманитарную специальность, которая бы сформировала мое мировоззрение. В этом ее поддерживал и папа, и я поступил на юридический факультет университета имени Шевченко. Когда закончил третий курс, отца не стало. Дальше я шел по жизни сам. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю: будь у меня возможность начать жизнь сначала, сделал бы все так же.
— Известно, что судьба Анатолия Борисовича и его приход на сцену были уникальными. Ведь он стал петь, не имея специального музыкального образования.
— У папы в трудовой книжке потрясающая запись — он был переведен с должности преподавателя графики и начертательной геометрии Донецкого политехнического института на должность солиста-вокалиста Киевского театра оперы и балета. Папа закончил Донецкий политехнический институт и семь лет преподавал. При этом, имея уникальный голос и желание петь, брал уроки у оперного певца Александра Коробейченко.
Будучи участником конкурса художественной самодеятельности Донецкой области, папа стал победителем и был направлен на республиканский конкурс, который проходил в Октябрьском дворце в Киеве. Там Анатолий Борисович исполнил две сложнейшие арии из опер «Паяцы» и «Аида». В жюри этого конкурса оказался зять тогдашнего первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева, директор Киевского оперного театра Виктор Гонтарь. Уже на следующий день Виктор Петрович пригласил папу на прослушивание, после которого отец получил предложение стать артистом театра.
— Значит, в консерватории он так и не учился?
— Анатолий Борисович закончил ее в конце 70-х годов. В то время он уже был народным артистом Советского Союза. Вот такая необычная судьба. С 1963 по 1992 год папа проработал на сцене Национальной оперы Украины. В день своего 60-летия он написал заявление об уходе. Последний раз Анатолий Соловьяненко вышел на сцену родного театра в июле 1994 года. Я помню во всех подробностях тот день, когда он в последний раз переступил порог театра как штатный артист. Это было тяжелое испытание и решение. На эту тему уже многое было сказано, и не все люди, причастные к тому событию, сегодня с нами. Поэтому не вижу повода ворошить прошлое. Но эту историю отец тяжело переживал вплоть до последнего дня своей жизни. Национальный театр оперы и балета — его большая любовь на всю жизнь.
— Наверняка были приглашения переехать в другую страну и выступать на сценах знаменитых театров?
— Таких предложений было огромное количество. Конечно, его хотели видеть в Москве. Если бы папа захотел, он мог бы принять предложения намного более престижных театров, чем Большой. Но отец никогда не рассматривал возможность переезда из Украины. Он любил землю, которая подарила ему жизнь. В нее и ушел. Папа был очень жизнелюбивым человеком. Знаете, мне казалось, он просто сгорел изнутри, потому что все принимал слишком близко к сердцу. Увы, это оказалось для него равносильно смерти.
— Говорят, Анатолий Соловьяненко был человеком достаточно неприхотливым.
— Я помню фразу, которую любил повторять отец: «У гроба карманов нет». Он даже на свои спектакли часто ездил на метро. В день выступления в нашем доме всегда царила особая атмосфера. Все понимали, что должна быть идеальная тишина, никто не смел тревожить отца. После обеда в любое время года он час или два гулял в Мариинском парке. Рассказывал, что в это время про себя проходил весь спектакль, вспоминая партию и мизансцены. Затем приходил домой, слегка перекусывал, собирал свой дипломат, в котором лежали ноты и его собственный грим, и шел в театр. Обычно за час до начала спектакля отец уже был готов к выходу на сцену. После спектакля непременно кто-то приходил к нам в гости. Папе требовалось время, в течение которого он «возвращался к себе». Обычно в день выступления он засыпал не раньше двух часов ночи, когда уходили последние гости.
— Это было застолье?
— Папа мог выпить лишь бокал красного сухого вина, ничего больше он не употреблял. Никогда не курил. Ничего тяжелого и жирного, конечно, на ночь не ел. Очень следил за собой и своим весом, который был стабильным — 82 килограмма. Если вдруг оказывалось чуть больше (в доме всегда были весы), папа тут же садился на диету.
— Анатолий Борисович очень любил свою дачу под Киевом.
— Ему было там невероятно комфортно. Мама сейчас проводит там большую часть времени. Папа любил природу, купался в речке, часто сам косил газон. На даче он и ушел из жизни, и похоронен там же, в Козине.
— Отец вам снится?
— Бывает. Особенно в моменты, когда надо принять какое-то важное решение. Он приходит ко мне во сне, мы с ним разговариваем, и наутро мое решение формируется. В сложных ситуациях я часто думаю, как бы на моем месте поступил отец.
1571Читайте нас в Facebook
