Сын первым пошел на войну, а я не мог его оставить одного — история участника «Игр непокоренных»
В этом году «Игры…» будут проходить с 20 по 27 октября в австралийском Сиднее. Украину представит команда из 15 участников. Соревнованиям предшествуют три спортивных сбора, первый из которых закончился на прошлой неделе. После небольшого перерыва участники вновь отправятся шлифовать свое мастерство. Самым опытным бойцом в нынешней команде стал 48-летний Сергей Ильницкий, позывной «Сокол», до сих пор воюющий в украинской армии.
— У нас только закончился первый сбор, — рассказал Сергей Ильницкий. — Три недели команда из 15 участников тренировалась в Киеве. Мы все жили вместе и проходили тренировки в зависимости от вида спорта, в котором каждый принимает участие. Мой основной вид — гребля на тренажере, а дополнительный — пауэрлифтинг. Все участники нашей команды будут выступать в нескольких видах спорта.
— Сложно дались три недели тренировок?
— Признаюсь, было непросто. Ведь речь шла не только о физической нагрузке, а о профессиональном спорте. Тренировки были тяжелыми и изнурительными. По две-три в день. При этом учтите, что каждый из членов команды имеет ранения и инвалидность, это сложно вдвойне. Приходится сражаться не только со спортивной нагрузкой, но и с собственным организмом. Специфика «Игр непокоренных» в том, что каждый выступает в своей категории в зависимости от ранения и его тяжести. Труднее всего людям, которые выступают в так называемых открытых категориях — те, у которых «все на месте». По опыту прошлых соревнований мы видели, что в них выступают даже профессиональные спортсмены. Так что конкуренция огромная. Но каждый из нас готов к самому высокому результату.
— Вы раньше занимались спортом?
— В юности я профессионально занимался греблей на байдарках, стал мастером спорта. Впрочем, спорт в моей жизни был всегда. Может, подал бы свою кандидатуру на участие в «Играх непокоренных» и в прошлом году, но, к сожалению, узнал о наборе, когда оргкомитет уже принял решение по составу. «Игры…» достаточно молодые соревнования для нашей страны. А нам сейчас, как никогда, надо помогать бойцам, вернувшимся с фронта, реализовывать себя, чтобы они не чувствовали себя выброшенными за борт. Когда я увидел, как наши ребята сражаются на «Играх…», сразу решил, что тоже хочу участвовать. И вот я в команде.
*Сергей Ильницкий: «Мой основной вид спорта в соревнованиях — гребля на тренажере, а дополнительный — пауэрлифтинг»
— Так просто?!
— Не просто. Пришлось пройти несколько этапов отбора. Тем более, в моем виде соревнований задействовано специальное оборудование, которое я не мог найти, готовясь к отбору. Да и времени, признаюсь, для этого не было. С 2014 года и по сей день по велению сердца и из чувства долга я служу в украинской добровольческой армии, находясь с ребятами на передовой.
Первый отбор на «Игры…» проходил в апреле, затем в мае. В этот период я активно занимался физической подготовкой. Завоевал золотую медаль на всеукраинских соревнованиях и попал в команду «Игр непокоренных». Сейчас предстоящие соревнования для меня — главная задача.
— Готовитесь к победе?
— Знаете, все из нашей команды нацелены на победу. Но это спорт, все может случиться. Кстати, в украинской сборной есть одно отличие от команд других стран. Каждый боец может лишь раз принять участие в «Играх…». Это сделано для того, чтобы через такую «спортивную реабилитацию» прошло как можно больше украинских бойцов. Поэтому хочется выложиться по полной.
— Сколько вам было лет, когда в Украине началась война?
— Сейчас мне 48 лет. Я, можно сказать, самый опытный из участников команды. В прошлом составе им был Саша Писаренко, которому исполнилось 46 лет. Когда началась война, мне было 44 года. А моему сыну — 22. Мы вместе уходили на фронт (на фото в заголовке — Сергей Ильницкий с сыном Владиславом).
— И вы не стали его останавливать?!
— Это было невозможно. Владислав первым ушел воевать, а я не мог оставить его одного там, где шла война. К тому же по своей первой профессии я военный. Уволился из армии в 2010 году. А в 2014-м пришлось вернуться. Только уже в добровольческое формирование под руководством Дмитрия Яроша. Выбора у нас с сыном больше не было.
— Откуда вы уходили на фронт?
— Я коренной киевлянин, вся моя семья оставалась тут — жена и дочь. Сын тогда был студентом четвертого курса Киевского национального университета архитектуры и строительства. Я в то время успешно занимался бизнесом. Когда в центре Киева стоял Майдан, работал в другом городе. Вернулся к началу оккупации Крыма. В это сложно было поверить и тем не менее. Помню, однажды сын сказал, что принял решение идти воевать. Я не стал его отговаривать.
В конце концов, это наша страна, земля и кто, если не мы, должны ее защищать. Владислав тогда сказал: «Папа, я родился в Украине и стану на ее защиту». Знаете, эти слова во мне все перевернули. Поскольку он был студентом, то дорога ему лежала только в добровольческие формирования — другие подразделения таких не брали. Да и мне, человеку с инвалидностью, тоже иного пути не оставалось.
— Что сказала ваша жена?
— Она просто все время плакала. Жена оставалась дома, в Киеве, с дочерью. Помню, перед уходом на фронт я купил ей собачку — йорка, чтобы как-то отвлекала от грустных мыслей. Конечно, супруге было тяжело. Когда я вернулся с фронта, она мне лишь сказала: «Я благодарна тебе за то, что ты был рядом с нашим сыном».
— Сын вернулся с войны?
— Да, слава Богу, все в порядке. Хотя Владислав очень тяжело возвращался к нормальной жизни. Наверное, он уже никогда не станет таким, как до войны. Первые полгода были особенно тяжелыми, а потом постепенно стал адаптироваться к мирной жизни. Владислав окончил университет, получил диплом и сейчас работает в строительной компании. К сожалению, не у всех его сверстников так сложилась судьба. Некоторые ребята погибли, когда им не было еще и двадцати. Вот это самое страшное… Мой сын вывозил пострадавших из-под Донецкого аэропорта. Позже появился приказ о том, чтобы в зону боевых действий брали молодых людей, которым уже исполнился 21 год.
— Ваш сын был в Донецком аэропорту?
— Владислав входил в подразделение госпитальеров, которое, в том числе, обеспечивало и эвакуацию раненых из аэропорта. Он и под Дебальцево был, когда выходили наши ребята. Их подразделение работало по всей линии фронта. Владислав был заместителем известного добровольца-медика Яны Зинкевич.
— Что вы чувствовали, когда понимали, что сын сейчас находится на передовой?
— Это сложно описать словами. Огромное волнение, от которого даже трудно дышать. Но мы с Владиславом находились в разных подразделениях, выполняли разные задачи. Наверное, это к лучшему. Потому что, по большей части, я не знал, где он бывает и что делает. Иногда говорили по телефону, еще реже встречались.
— Вы с сыном сразу попали на фронт?
— Да, в то время ни о каких учениях и речи не шло. К тому же я как профессиональный военный сам обучал ребят. А у сына уже была подготовка парамедика, он окончил военную кафедру и получил звание младшего лейтенанта. К тому же тогда на фронт пошла вся их команда по страйкболу. Госпитальеры работали по всей линии фронта. Я возглавил штаб комбата Черного. Когда наши ребята уже вышли из Донецкого аэропорта, мы дислоцировались в районе Песок. Наш пятый батальон стоял там несколько месяцев.
— Это было самое горячее время.
— Пески постоянно обстреливали из «Градов». Тогда, в январе, получил ранение и Дмитрий Ярош. Была настолько большая плотность обстрелов, что, даже находясь в подвале, я не был уверен, что сумею из него выбраться. Бог, наверное, нас хранил, и мы понесли минимальные потери при столь активной службе на передовой.
— Вы до сих пор на фронте?
— Сейчас я занимаю должность начальника штаба украинской добровольческой армии, в состав которой входят три батальона, тактические и медицинские группы. На сегодня это единственное добровольческое формирование, которое участвует в операциях Объединенных сил. Мы служим без зарплат, без статуса участника боевых действий, без социальной поддержки.
— Что же тогда вас держит на фронте?
— Люди, которые со мной воюют плечом к плечу. Те, кто надеется что-то изменить к лучшему. К тому же слишком много друзей я потерял на этой войне, чтобы просто так уйти. Да, в армии есть проблемы, но, по большому счету, мы все — одна большая семья. Знаете, мы словно Казацкая Сечь, которая выбирает себе атамана и готова в огонь и в воду пойти за родную землю. Сейчас наша зона ответственности от Широкино до Авдеевки.
— Где сейчас самая напряженная обстановка?
— По сравнению с 2014—2015 годами, конечно, ситуация изменилась. Но все равно остались задачи, которые не могут выполнять бойцы ВСУ. По разным причинам. А мы можем работать небольшими, точечными ударами, диверсионными группами. Одну из наших недавних операций мы осуществили в Авдеевке — был уничтожен один из командиров «ДНР» с позывным «Мамай». В 2016 году мы первыми зашли в Авдеевскую промзону и зачистили ее. После нашей работы позиции заняли уже бойцы ВСУ.
— Какие настроения сейчас у бойцов на передовой?
— Хотя сейчас нет активных боевых действий, мы постоянно готовимся к тому, что будет продолжение войны. А еще нам придется освобождать от врага наши оккупированные территории.
— Думаете, большая война неизбежна?
— А куда она денется?! В переговоры верится с трудом, поэтому нужно быть готовым к войне.
— Когда вы получили ранение?
— Я получил его не на этой войне. Но как военнослужащий не могу озвучить вам детали. Был ранен, выполняя свои обязанности в Вооруженных Силах Украины. У меня черепно-мозговая травма, закрытый перелом костей черепа, контузия. Со временем обострились сосудистые заболевания.
— Травма дает о себе знать?
— Конечно… Каждый член нашей команды имеет большие проблемы со здоровьем. И все они несовместимы с большими физическими нагрузками. У меня жена врач, она запрещала заниматься спортом. Но я все равно делал то, что считал нужным. В нашей команде все тренируются, превозмогая боль от колоссальных нагрузок. И мы не остановимся.
805Читайте нас в Facebook
