Певица валентина степовая: «перед выходом на сцену обязательно выпиваю 30 граммов коньячку»
У народной артистки Украины Валентины Степовой двойное торжество. Вчера она отпраздновала юбилей, а 18 июня грандиозным концертом в Октябрьском дворце отметит 25-летие творческой деятельности. Хотя 25 — это не совсем точно. Ведь сколько себя Валя помнит, столько и поет. Накануне торжеств народная артистка Украины выкроила в своем напряженном графике пару часов, чтобы пообщаться с корреспондентом «ФАКТОВ». Очаровательная, невероятно энергичная, улыбчивая. Даже язык как-то не поворачивается называть ее по имени-отчеству.
«По утрам стою на голове»
— Валентина, прекрасно выглядите!
— Спасибо, хотя год рождения не афиширую. Мне 18! (Смеется. )
— Это вы сами или с помощью пластических хирургов?
— Не-е-ет, что вы. Надеюсь, вы мне не сильно льстите, ведь пластических операций я не делала, никакой хирургической помощи, хотя это сейчас и стало модно. Стараюсь не гнаться за модой, прислушиваюсь к своему организму, сердцу, интуиции. Очень важно, кто находится рядом, с кем ты живешь. Мне повезло: со мной всегда любимый человек, муж Игорь. Он не ленится каждый день по несколько раз сказать, как хорошо я выгляжу. Даже если я не в лучшей форме, он говорит: «Валечка, ты мне даже с мешком на голове нравишься. Ты замечательная, очаровательная!» После таких слов разве можно плохо выглядеть? Так что совет мужчинам: почаще делайте вашим дамам комплименты!
— А я думал, вы сейчас про диеты начнете рассказывать, занятия спортом.
— Я человек совершенно не спортивный, на диетах не сижу. Правда, утром, бывает, стою на голове. Иногда, проснувшись, тяжело себя включить. Тогда становлюсь на голову. Но делать это нужно очень осторожно, под стеночкой, чтобы шею не свернуть. Отлично помогает. Такой прием заставляет кровь активно циркулировать. Вообще, я энергичный человек, и мысли у меня быстро работают. Раздражаюсь, например, когда о чем-то спрашивают, я готова отвечать, а тот, кто задает вопрос, никак не может мысль свою до конца довести. Прямо напрягает.
— Вы, похоже, оптимистка?
— Да, хотя депрессии случаются. Когда выступаешь перед большим залом, на тебя смотрят несколько тысяч людей. У большинства положительная энергетика, но есть и такие, кто, даже сам того не зная, несет отрицательный заряд.
Лет 10 назад у меня депрессия была мощнейшая, пришлось обращаться к специалисту. Я — человек добродушный, коммуникабельный, веселый — еще в детстве мама меня называла циганська дитина. А в тот момент ходила, как Царевна Несмеяна. Это было тяжело и для меня, и для всех, кто находился рядом. Они видели, что со мной что-то странное происходит. Меня тогда биоэнергетик спас, объяснив: «Вы, Валя, как пылесос: выходите на сцену и со всех людей в зале снимаете негатив».
Я верующая, поэтому, выходя на сцену или просто переступая порог гримерки, обязательно должна перекреститься. Более того, никогда не прохожу впереди мужчины. И хотя женщин принято пропускать, я всегда мужчинам дорогу уступаю. Опять же по Библии, где сказано, что мужчина — должен быть главным, ведь женщина из его ребра создана.
— Примету сами придумали?
— Сама. Артисты — народ суеверный. В этом году мой день рождения — 13 июня — выпал на пятницу, и устраивать гуляние я не стала. Многие люди к такому сочетанию (пятница, 13-е) относятся настороженно, вот я решила и день рождения, и творческий юбилей отгулять 18-го. Хотя бывают очень смешные приметы. И я, и мои коллеги очень бережно относимся к нотам, как к чему-то святому. Не дай Бог, чтобы они упали. И если случайно такое происходит, нужно сразу на них сесть. Когда ноты шлепнутся, к примеру, на пол в коридоре, где куча народа, получается очень смешно. Ведь прежде, чем поднять, на них следует непременно сесть.
«Пощелкав во время простуды семечек, полтора месяца не то что петь, говорить не могла»
— Голос как оберегаете? Алкоголь, холодные напитки, наверное, вредны.
— Я перед выходом на сцену 30 граммов коньячку обязательно выпиваю. В идеале его лучше добавить в чай. Для тонуса связок. Но я знаю некоторых певцов, которым алкоголь противопоказан. Выпив, они не могут петь. Все индивидуально. У меня организм очень чувствительный. Есть артисты, которые могут соленый огурец съесть или что-то перченое — особенно те, у кого низкие голоса: баритоны, басы. От этого звук получается более сочным. А при высоком голосе нельзя подобное употреблять, потому что тяжело будет верхние ноты брать.
Главное — голосом разумно пользоваться. Надо давать ему отдохнуть. Когда я еще училась в консерватории, заболела зимой трахеитом (воспаление слизистой трахеи. — Авт. ). Взяла больничный, сидела дома. И так мне семечек захотелось! Смотрю телевизор и щелкаю. Из-за этих семечек у меня болезнь настолько усугубилась, все воспалилось, что я месяца полтора не то что петь, разговаривать не могла. Потом полгода лечилась, всякие процедуры мне делали. Пела потихоньку, но голос не звучал. О том, чтобы исполнять оперные партии, даже речи быть не могло. Я, конечно, тогда очень сильно переживала.
— Не собирались профессию сменить?
— Нет, я с детства мечтала только о певческой карьере. Правда, меня еще увлекала медицина. Мне безумно нравилось смотреть по телевизору программы о здоровье. Особенно интересовали лекарственные растения. Буквально пару месяцев назад опять потянулась к старому увлечению. На ночь читаю о каком-то лекарственном растении. А мы живем за городом, у нас свой дом. Выращиваем с мужем картошечку, огурчики, помидорчики и, естественно, цветы. Приятно, когда травку, о которой прочитала вечером, утром удается обнаружить у себя на участке. Думаю, я могла бы стать хорошим врачом, фитотерапевтом.
«В детстве моя подруга мечтала стать директором магазина, а я — народной артисткой СССР»
— Вы такой боевой всегда были?
— Я росла очень целеустремленным ребенком. Помню, в шестилетнем возрасте пошла с папой в гости к его друзьям и там увидела пианино. Старинное, с канделябрами. Прикоснувшись к черно-белым клавишам, была просто потрясена. Тут же начала канючить: «Хочу научиться играть». Мама рассказывала, что всю ночь во сне я повторяла: «Мама, хочу научиться играть на пианино». И родители отвели меня в музыкальную школу. Правда, не на фортепиано, а на скрипку. Я на папу с мамой тогда даже обиделась. Но педагоги сказали: «Лучше девочке на скрипке учиться играть. У нее хороший слух, она еще больше будет его развивать». Я же до этого момента никогда скрипку «живьем» не видела. Помню, возмущалась: «Зачем мне какая-то скрипка!» Родители успокаивали: «Валечка, ты все равно со второго класса будешь на фортепиано играть».
На мое семилетие пришли гости и вручили подарок. Разворачиваю сверток — а там малюсенькая скрипочка, просто игрушечная. «Ладно, буду играть на вашей скрипке», — снизошла тогда я. Способная была, но это не мое, не затянуло. Первый год с удовольствием занималась, но усидчивости не хватало. Начала сачковать, уроки прогуливать.
— Попадало?
— Еще как. У меня подружка чудесная была — Алена Кукуруза, которая жила по дороге в школу. Я со скрипкой заходила к ней, бросала у нее инструмент, и мы отправлялись в кино. Когда мимо музыкальной школы проходили, она меня прикрывала. Дома мама спрашивает: «Была на уроке?» — «Да», — отвечаю. А потом учительница звонит: «Почему Вали не было на занятиях?» Тут начиналось. Мама могла и ремнем отходить.
— Строго!
— Мои родители — люди серьезные. Мама буфетчица, а папа закончил сельскохозяйственный институт, работал инженером-механиком. Отец был прекрасным рассказчиком. Мы обожали с младшим братом слушать перед сном его истории. А еще он очень любил музыку. Во время службы в армии самостоятельно научился играть на баяне. Папа участвовал в колхозной самодеятельности. У них был свой духовой оркестр. Когда я захотела играть на пианино, отец притащил домой трубу, тромбон, огромный барабан, еще что-то. Рассказывал мне: «Доця, есть семь нот». Первым учителем по музыке был. Мама вспоминала, что я в полтора годика уже напевала что-то. А в трехлетнем возрасте исполняла с ней дуэтом украинскую песню «Якби я мала крила орлинi».
— Вы родом из Западной Украины?
— Моя родина — город Полонное Хмельницкой области. Это Подiлля. Городок наш маленький — районный центр, но ему уже 1010 лет. Там чудесная природа. Помню, по воскресеньям я приходила в гости к своей подруге Алене, мы садились и мечтали, кто кем станет. Она хотела быть директором магазина, а я… народной артисткой Советского Союза.
— Не успели!
— Нет (смеется). Союз развалился. Дело даже не в звании, просто я очень хотела петь на сцене, чтобы меня все знали. В 16 лет я уехала из Полонного в Хмельницкий.
— В юности от комплекса гадкого утенка не страдали?
— Никогда не обращала на это внимание. Конечно, в 15 лет хотелось волосы накрутить, ногти накрасить, но мама запрещала. Поступив в музыкальное училище, решила подстричься. А волосы у меня были роскошные — до пояса. Звоню домой: «Мама, можно я подстригусь?» Я хоть строптивая была, но всегда разрешения спрашивала. Ответ мамы меня просто шокировал: «Доця, ты уже взрослая, делай, как считаешь нужным». Я аж растерялась.
— Постриглись?
— Конечно. Когда пришла в парикмахерскую, мастер спрашивает: «Деточка, зачем?» Но я все-таки настояла.
— Косу хоть на память сохранили?
— Нет, отнеслась к этому как-то безответственно. Если вы заметили, я люблю экспериментировать со своей внешностью: менять стрижку, красить волосы в разные цвета. Я очень смелая!
846
Читайте нас в Facebook
