«В больнице было полно оккупантов с автоматами»: украинка выкрала раненого мужа из российского плена

«Я сообщила детям о смерти отца. Мы готовились к похоронам»

То, что с мужем, который воевал на херсонском направлении, что-то случилось, Людмила поняла в конце марта прошлого года, когда Руслан перестал выходить на связь. Затем был звонок, который она никогда не забудет. Ей сказали, что ее муж погиб.

- С началом полномасштабного вторжения россии в Украину Руслан сразу пошел в военкомат, — рассказывает «ФАКТАМ» Людмила. — Он и раньше был военнослужащим, десять лет назад служил в СБУ. У нас трое детей и, наверное, его могли освободить от службы. Но если каждый будет так рассуждать, некому будет защищать страну. Поэтому муж без колебаний пошел в военкомат и вскоре уже был на фронте. Он был в Херсонской области, но где именно, я не знала. Мне он все время отвечал, что все хорошо. Уже потом я узнала, что в то же время он говорил своим братьям, что, если доживет до завтра, это уже будет счастье. 28 марта мы еще разговаривали. А потом связь с Русланом пропала.

О том, что Руслан погиб, Людмиле сообщили его побратимы.

- На самом деле они не должны мне этого говорить, ведь тела никто не видел, — говорит Людмила. — Но они были абсолютно уверены, что Руслан погиб. Видели, что у него была пробита голова и шла пена изо рта. Он остался в окопе — насколько я поняла, у побратимов не было возможности его оттуда забрать. Они думали, что он там и умер. Мне сказали готовиться к похоронам.

Я сообщила о его смерти детям… Старшая дочка плакала, а младшие не могли поверить, что папа не вернется, «ведь он говорил, что придет и сварит нам рисовую кашу». Мы действительно готовились к похоронам. Но, наверное, какая-то надежда все же оставалась. Тела ведь не было. Мы даже обращались к ясновидящим. Не знаю, можно ли им верить, но теперь я, наверное, верю. Потому что бабка, к которой мы пришли, сказала, что Руслан жив. «Он среди мертвых, но живой» — сказала. И ведь по сути так и оказалось.

Читайте также: Оккупанты вынесли «приговор» захваченному в плен основателю «Громадського радіо» Буткевичу

РЕКЛАМА

Муж действительно все это время был в окопе — там, где побратимы видели его в последний раз. Действительно был очень тяжело ранен, истекал кровью. Пролежал в окопе три дня. Без еды, без воды, без медицинской помощи. Я не знаю, как это возможно, но он выжил. Наверное, родная земля не дала ему умереть. А нашли его местные жители. Территория, на которой все это происходило, уже была оккупирована. И русские время от времени пускали в те места обычных гражданских, которые собирали трупы и наших, и их солдат, и хоронили их. Так они и нашли Руслана. Я потом разговаривала с этими людьми, и они рассказали, что спрятали Руслана у себя. Сняли с него военную форму, переодели в свою одежду. Есть он не мог, поэтому они давали ему сырые яйца и молоко. Сам Руслан помнит только, как иногда приходил в себя в каком-то сарае и ему очень хотелось пить.

Лучше Руслану не становилось. Из-за того, что рана начала гноиться, поднялась высокая температура. Люди, которые его спрятали, поняли, что без медицинской помощи он не выживет. В сторону Николаева в тот момент не ходил никакой транспорт. Поэтому его посадили в автобус в сторону Херсона. Предупредили, чтобы никому не говорил, что он украинский военный. Но, к сожалению, Руслан был не в том состоянии, чтобы это понять. И когда автобус остановили оккупанты, он сказал им, что служил в СБУ. Его, конечно же, сразу забрали. Следующие сутки его допрашивали русские. А потом они позвонили мне.

Читайте также: «Юлин муж только вернулся домой после ранения»: подробности трагедии в Коломые, где под колесами Tesla погибла известный волонтер

Этот звонок был 6 апреля. Русские оккупанты сказали, что Руслан у них и он ранен. Они зачем-то пытались говорить на украинском, но у них это плохо получалось. Сообщив о его ранении, спросили, что с ним делать. «Как что делать? Везите в больницу!» — сказала я. Пытались расспросить меня о том, какое у него звание, сколько лет служил. Я сказала, что вся информация есть в его документах. Позже узнала, что документов у Руслана при себе не было. Люди, которые нашли его в окопе, забрали документы и где-то их закопали. После деоккупации они их нам вернули.

— Вы поверили, когда услышали, что Руслан жив?

- Мне очень хотелось в это верить. Но я понимала, что это может быть неправдой. Сообщила об этом звонке побратимам мужа, и они тоже предупредили, что это могут быть мошенники. Но 7 числа был еще один звонок. На этот раз уже из больницы, из приемного покоя. Медики сказали, что Руслан у них. Что они его помыли, переодели и будут отправлять в другую больницу, так как у них нет отделения нейрохирургии. Сказали, что его привезли русские. Затем был еще один звонок, уже от врача из другой больницы, где мужа прооперировали. Я попросила врача прислать фото Руслана. Он прислал. Это было окончательным подтверждением того, что муж жив.

«Когда Руслан первый раз мне позвонил, я не узнала его голос и начала спрашивать, как зовут наших детей»

- При этом врач предупредил, что Руслан находится под охраной, потому что русские взяли его в плен, — говорит Людмила. — Он по-прежнему был в опасности. Но я делала все, что могла для того, чтобы помочь. Через знакомых нашла людей, которым скидывала деньги на карточку, а они приносили Руслану домашнюю еду. Вся время была на связи как с медиками, так и с самим Русланом. Добрые люди купили ему карточку (украинской связи в тот момент в Херсоне не было), чтобы мы могли друг другу звонить. Когда он первый раз позвонил, я не узнала его голос. Руслан сказал: «Мася, это я». Но голос звучал иначе, поэтому я начала спрашивать, как зовут наших детей. Он сказал. И я поняла, что это точно мой Руслан.

В какой-то момент Руслана охранять перестали. Судя по всему, у оккупантов произошла ротация, и новых людей, которые пришли в больницу, муж особо не интересовал. Узнав об этом, я поняла, что это и есть мой шанс его спасти. И решила ехать.

— Приехать на оккупированную территорию и забрать оттуда раненого украинского военного, который находится в плену. Кажется, что это совершенно невозможно.

- Тем не менее, я начала разрабатывать план действий. Уже к тому времени знала, что люди, несмотря на риски, ездят на оккупированные территории и обратно. Есть даже перевозчики, которые делают это постоянно. Конечно же, не каждый водитель согласится вывозить военнослужащего — это очень большой риск. Но я нашла тех, кто готов был рискнуть вместе со мной. Сказала детям, что еду за папой и скоро привезу его домой.

В первый день заехать на оккупированную территорию не удалось, но на второй мы это сделали. У меня никто ничего не спрашивал. Очевидно, потому, что я женщина. Мужчин оккупанты и допрашивали, и обыскивали. Но у меня на всякий случай была заготовлена легенда о том, что я еду в гости к родственникам.

Читайте также: «Для новорожденных деток из разбомбленного мариупольского роддома я добывала молоко всеми правдами и неправдами», — врач Ирина Дагаева

Незадолго до этого в больницу, где лежал Руслан, привезли много раненых русских. Среди них, как мы поняли, был какой-то их начальник. Его охраняли, и в больнице было полно оккупантов с автоматами. Это просто чудо, что Руслан не привлек их внимание. И я тоже. Руслан очень за меня переживал. Особенно когда я, сообщив ему, что еду, пропала со связи. Когда зашла к нему в палату, он не спал. Оказалось, он не спал больше суток — ждал меня. Я никогда не забуду эту нашу встречу.

Реализовать план по спасению мужа Людмиле помогли врачи, выписавшие справку о том, что Руслан якобы получил травмы в ДТП.

- Этот документ мы и показывали на российских блокпостах, — говорит Людмила. — И знаете, я уверена, что нам помог Господь. Когда нас начали допрашивать на первом блокпосту, я начала рассказывать, что забрала мужа после автомобильной аварии и везу его в Одессу. Как вдруг начался обстрел, и оккупанты быстро уехали. На второй блокпост мы приехали под вечер, и оккупантам срочно понадобилось для чего-то освободить дорогу — поэтому выстроившиеся в очередь машины (в том числе и нашу) они вынуждены были просто пропустить. На третьем блокпосту мы показывали документы, но, к счастью, все тоже было довольно быстро. А на четвертом услышали «Добрий вечір». И расплакались от счастья.

Читайте также: «О случившемся с Юлей и детьми я узнал в госпитале, где лечился после ранения»: в Турции при землетрясении погибла семья бойца ВСУ

Людмила признается, что самым сложным для нее было, уезжая, оставить детей. Потому что понимала, что может и не вернуться.

- Конечно же, я старалась верить в лучшее, — говорит Людмила. — Друзья и коллеги ужасно за меня переживали, многие уже мысленно со мной попрощались. Еще я очень волновалась из-за состояния Руслана. Он был тяжелым, даже не мог толком сидеть. Но тут мобилизовал силы и все выдержал. Мы это сделали. На украинском блокпосту я позвонила детям. Сказала, что папа со мной и мы скоро будем дома. Переночевав в Запорожье, мы поехали домой, в Одессу. Приехали как раз в день рождения Руслана. Дети приготовили для папы торт…

Сейчас Руслан каждый день ездит на реабилитацию. Когда Людмила привезла его домой, его ноги были полностью обездвижены. А сейчас он уже сам делает шаги.

- Руслан молодец, я им очень горжусь, — говорит Людмила. — Ему есть ради кого жить и стараться. Нам повезло найти в Одессе реабилитационный центр Motus, где Руслан занимается совершенно бесплатно. Мы видим огромный прогресс. Как объяснили специалисты центра, сейчас у мужа из-за повреждения мозга нарушена моторика, но постепенно, говоря простым языком, здоровые участки мозга возьмут на себя функцию поврежденных. Для того, чтобы это произошло, нужно долго и настойчиво заниматься. И я уверена, что все у нас получится.

Ранее «ФАКТЫ» рассказывали о том, как украинский военный бежал из плена и вывез из Мариуполя семью друга.

3013

Читайте нас в Facebook