Наталия гундарева: «когда я попала в автокатастрофу, врачи сказали, что я родилась в рубашке -- долго проживу»

Более месяца назад с Наталией Гундаревой на ее даче случился инсульт. По сей день любимая актриса находится под наблюдением врачей НИИ им. Бурденко, и ее состояние оставляет желать лучшего. Иногда Гундарева приходит в сознание, но говорить по-прежнему не может. У ее больничной койки ежедневно дежурит супруг, актер Михаил Филиппов. Он, как и многие друзья и поклонники знаменитой актрисы, не теряет надежды на ее выздоровление. Кстати, в конце августа у народной артистки России -- день рождения.

Это интервью Наталия Георгиевна дала за месяц до драматических событий. Она пришла на встречу заметно помолодевшая, стройная, в элегантном деловом костюме голубого цвета, который как нельзя лучше шел к ее удивительным серым глазам. Гундарева была в прекрасном настроении и с увлечением рассказывала о нескольких ролях, которые собиралась сыграть в следующем сезоне. Только просила о них не писать. Боялась сглазить… Наталья Георгиевна, я помню о своем обещании и свято верю, что вы их обязательно сыграете…

«Я не решилась пожертвовать карьерой и завести детей»

-- Профессия актрисы довольно привлекательна, многие мечтают о ней. Наталья Георгиевна, как вы считаете, в актерском ремесле больше положительного или отрицательного?

-- Знаете, мой хороший друг Александр Шакуров всегда отговаривал свою дочь Олю стать актрисой. Саша постоянно приводил меня в пример и говорил: «Ну посмотри на Наташку! Разве это жизнь?! Никакой жизни: ни тебе нормальной семьи, все праздники и выходные в поездах, в самолетах. Актриса. Что это за дурацкая профессия?.. »

-- Вы тоже придерживаетесь такого мнения?

-- Нет, конечно. Если бы все было так ужасно, я занялась бы чем-то другим. Главный плюс нашего ремесла в том, что актеры -- это избранные Богом люди. Представьте себе: человек, становясь взрослым, теряет свою непосредственность, искренность, начинает работать… То, чем занимаемся мы, даже не называют работой: мы играем, как в детстве, и, более того, за это еще получаем деньги. Недаром ведь существует мнение, что все актеры -- дети с присущими им абсолютно детскими повадками и взглядами на жизнь. Что же насчет актерской распущенности, а такое мнение существует, то скажу честно, я человек постоянный и не люблю изменений. Я уже давно замужем, ровно тридцать лет проработала в одном театре, в кино снимаюсь у одних и тех же режиссеров. Меня трудно встретить на светских вечеринках. Я практически не общаюсь с журналистами и не даю поводов для разговоров и сплетен вокруг моего имени.

-- Но ведь действительно творческая братия зачастую между личной жизнью и карьерой выбирают второе.

-- К сожалению, не всегда удается сочетать одно с другим. Я в свое время не решилась пожертвовать карьерой и завести детей. Быть может, когда постарею, буду очень жалеть об этом. А может быть, и нет… Не знаю, что со мной будет дальше, но пока я не испытываю потребности иметь детей, не чувствую их отсутствия. Театр мне их заменяет. Я всегда была так заполнена театром, меня так волновало все, что происходило в нем и вокруг, что было жаль отдавать часть жизни куда-то на сторону. Время от времени, правда, я представляю себе старость, и ничего радужного в этом не вижу. Мало хорошего в том, что два одиноких старика будут бродить по улицам. А может быть, и хорошо? Но я ни о чем не жалею, потому что главным в моей жизни всегда был театр.

-- Насколько сильно вы приросли к своей профессии? Кем, если не артисткой, могли бы стать?

-- Очень сильно… Но я реалистка и прекрасно понимаю, что когда-нибудь наступит время, когда мне придется ее оставить. Этого не избежать. Не знаю, может, мне так сейчас кажется, что я более-менее спокойно к этому отнесусь, но, если театр вдруг перестанет во мне нуждаться, я, наверное, буду жить на подмосковной даче обычной отшельнической жизнью.

Кстати, я никогда не мечтала стать актрисой. Мне наоборот, хотелось заниматься чем-то более практичным. Стать, например, как мама, инженером-строителем. Что касается другого ремесла, то до 20 лет, когда я поступила в Щукинское училище, я четыре года проработала чертежником-конструктором -- занималась реконструкцией железобетонных керамических комбинатов. И кто знает, если бы Богу не было угодно, чтобы я стала актрисой, то, наверное, до сих пор сидела бы в какой-нибудь конторе. Однако поступить в строительный институт так и не довелось. Я сдала два самых трудных экзамена -- физику и математику, и вдруг прибегает приятель: «Неси документы к нам в Щукинское!» Почему-то послушалась… До сих пор не пойму, как меня допустили к последнему туру творческого конкурса. Я надела платье с голубыми цветами. Завилась, накрасила ресницы, брови, щеки, губы. Иду по улице, и вдруг дождь… Потоки воды смыли мои кудри, мои щеки. Вот в таком виде, в прилипшем к телу платье, я вошла в училище.

«Курить я начала с тринадцати лет»

-- Неужели в Щукинское так легко было поступить, тем более в таком вот виде?

-- Представьте себе. Вошла, увидела и поступила, выдержав конкурс из 247 человек на место. А дома предстоял серьезный разговор с матерью, которая считала, что актриса -- это не профессия, и что теперь всю жизнь дочь будет чуть ли не голодать. И хотя мама для меня -- это святое, поступила я все равно по-своему. Кстати, я всегда старалась в жизни походить на свою маму, даже курить начала с тринадцати лет только потому, что с сигаретой ходила мама.

-- А самое сильное впечатление в жизни помните?

-- Наверное, это страшное впечатление, о котором не хочется вспоминать. Я попала в серьезную автокатастрофу. Когда все оказалось позади, врачи сказали, что я родилась в рубашке и долго проживу.

-- Момент, когда находишься на грани жизни и смерти, наверное, действительно нелегко забыть.

-- Нелегко было заставить себя вновь сесть за руль и избавиться от страха. Самое главное, наверное, чем я могу похвастаться, это сила воли. Прочитав «Четвертую высоту», поняла, что если что-то хочешь доказать, докажи сначала самой себе -- это главное.

В школе, к примеру, я, полная, рыхлая, поступила в баскетбольную секцию. Или чтобы доказать свою «морозоустойчивость», никогда до этого не ходившая на лыжах, сама напросилась в лыжный поход. Моя мама говорит, что первое слово, которое я сказала, было «сама». С «сама» началась моя жизнь; этим же, наверное, и закончится.

-- Как вы относитесь к тому, что вас часто называют железной леди?

-- Мне не нравится такое сравнение. Когда меня спрашивают, почему я такая сильная, отвечаю: потому что слабая. У меня другого выхода нет, как быть сильной.

-- Из детства что вспоминается?

-- Ой! Да многое. Мы ведь послевоенные дети, видели много чего. Жили мы небогато, как говорится, от зарплаты до зарплаты. Мама еле-еле сводила концы с концами, сейчас я понимаю, как ей трудно приходилось -- на себе тянуть семью. В день зарплаты, после возвращения долгов, мы устраивали небольшой пир. Мама покупала торт, и в доме наступал маленький праздник. Когда я пошла работать, стало, конечно, полегче.

«Даже мне с моим характером политические игры оказались не под силу»

-- Несмотря на то, что в жизни вы достаточно серьезный человек и обаятельная женщина, в кино большей частью роли вы играли комедийные. В чем тут дело?

-- Не знаю, ко мне с годами приклеился некий стереотип, который и используют режиссеры в своих картинах, приглашая меня на комедийные роли. Наверное, лучше спросить у самих режиссеров, с которыми мне посчастливилось работать. Жизнь складывалась таким образом, что я воспитывалась в весьма нетипичных условиях, и мой характер ковался годами. И когда я начала сниматься, то, наверное, заразительными во мне были базовые качества, которые на поверхности. Режиссеры, естественно, не очень утруждают себя копанием в наших измученных душах, они обычно берут то, что лежит на поверхности. После того, как я сыграла ряд ролей определенного плана, мне ничего не оставалось, как закрепить за собой это, так как зритель тоже к чему-то привыкает, и, наверное, людям было бы странно, если бы я начала ходить в шляпе, в перьях, в каком-то немыслимом платье, с хвостами, с разрезами. Имидж, сформированный годами, приходится поддерживать, чтобы люди получали то, к чему они привыкли.

-- Что касается востребованности, то похоже, у вас нет с этим проблем: во времена, когда кинематограф был на высоте, вы успевали сниматься в нескольких картинах в год.

-- На это грех жаловаться, хотя не всегда это были большие роли. Я считаю, что и в небольшом эпизоде можно так сыграть…

-- Это вы прекрасно доказали!

-- Дело в том, что для того, что бы хоть как-то выжить, прокормить свою семью, приходилось много сниматься в кино. Это было хорошее подспорье, ведь, как известно, в театре зарплаты просто нищенские, и, к сожалению, так и по сей день. Сегодня, когда наш кинематограф в замороженном состоянии, актерам приходится работать в антрепризах. Приходится много ездить по стране, но на сегодня, пожалуй, это единственный выход.

-- Одно время вы, было, пошли в политику и даже стали депутатом Государственной Думы. Однако политической карьеры вам сделать не удалось. Что помешало?

-- Человеку не может быть безразлично происходящее в стране, вокруг него. Конечно, можно создать свой мир, эдакий рай для дурачков, но это ненадежный, хрупкий мир, который рано или поздно развалится. Я как человек, волнующийся за будущее своей страны, попыталась внести свою лепту. Но дело в том, что политика -- вещь весьма жесткая, даже жестокая. Это понимаешь сразу, как только в нее попадаешь. В первую очередь ощущается сильное соперничество. Быть политиком куда труднее, чем нам кажется, когда мы сидим перед экраном телевизора, наблюдая за очередными политическими баталиями. Даже мне с моей силой и энергией политические игры оказались не под силу.

 

531

Читайте нас в Facebook