"Узники Лукьяновской тюрьмы с революционным знаменем отправились на митинг, после которого... вернулись в камеры"
Сто лет назад, 22 марта (9 марта по старому стилю) 1917 года, состоялось первое запротоколированное заседание Центральной Рады, огласившей обращение к народу: «Впервые, украинский 35-миллионный народ, ты будешь иметь возможность сам за себя сказать, кто ты и как хочешь жить в качестве отдельной нации… Призываем спокойно, но решительно добиваться от нового правительства всех прав, которые тебе даны самой природой и которые ты должен иметь, большой народ, сам хозяин на украинской земле».
— Ни о какой самостоятельности речь тогда не шла, — рассказал «ФАКТАМ» историк, сотрудник Украинского института национальной памяти Ярослав Файзулин. — В первые постреволюционные дни Центральная Рада намеревалась добиваться национально-культурной автономии для Украины в составе России, но даже это требование тогдашние российские демократы называли «ножом в спину революции». Необходимость же создания независимого государства украинские политики осознали спустя месяцы. И 9 января (по старому стилю) 1918 года Центральная Рада своим IV универсалом провозгласила независимость УНР. К этому шагу украинских политиков подтолкнуло в том числе и военное наступление российских большевиков, и необходимость подписания мирного договора с государствами Четвертного союза (военно-политический блок Германии, Австро-Венгрии, Османской империи и Болгарии. — Ред.), противостоявших державам «дружественного соглашения» (блок Антанта — Англия, Франция и Россия. — Ред.) в Первой мировой войне 1914—1918 годов.
Из воспоминаний литературоведа и писателя Михаила Рудницкого: «Першi подуви революцiї п’янять, як слова: рiвнiсть i свобода. На вулицях люди цiлуються як на Великдень, i вечорами Хрещатик повний по дахи, навiть у тi днi, коли чомусь не свiтяться лiхтарi. I так усiм ясно, що газовi або електричнi робiтники можуть вiдмовитися вiд працi, коли плата їх занадто низька або того дня — їхнiй великий мiтинг. …Живемо як на хмарах — легко i часто не бачимо землi. Все йде нормально, але по ночах невпинно хтось стрiляє: однi зi страху, другi з радощiв, третi тому, що носять револьвери i руки їх сверблять. …Революцiя витворює чудодiйний настрiй: коли стрiляють „свої“ — не боїшся навiть заблуканої кулi».
— В России свобода была воспринята многими как вседозволенность. Люди отказывались платить в трамваях за билеты. Устраивали погромы и самосуды. В украинской столице было нечто подобное?
— В Киеве с самодержавием прощались мирно и бескровно. Несмотря на то что царская полиция была ликвидирована, а народная милиция только создавалась, масштабного роста преступности не произошло. Впрочем, освобождение политических заключенных из Лукьяновской тюрьмы спровоцировало бунт и побег уголовных преступников 21 марта 1917 года. Часть из них пошла грабить и воровать, а другие выстроились в колонну и с революционным красным знаменем отправились на Думскую площадь, где встретились с начальником народной милиции Лепарским. Заключенные заверили представителя новой власти в поддержке революции, призвали пересмотреть их дела, улучшить условия содержания и как законопослушные граждане в сопровождении Лепарского организованно вернулись обратно в Лукьяновскую тюрьму. Следует отметить, что никакого опыта борьбы с преступностью народная милиция, набранная в основном из вооруженных студентов, не имела. Когда об этой проблеме заговорили, новые власти вернули на службу многих старых полицейских.
Запись от 21 марта 1917 года в дневнике Андрея Снесарева, публициста, русского и советского военачальника, расстрелянного в 1937-м: «Рассказывают, что в Киеве какой-то пьяный тип матерно ругал двух милиционеров, а когда они хотели его арестовать, то набил им морду и ушел. 6 пьяных солдат ссаживают 5 милиционеров с лошадей, бьют их, отбирают оружие и уезжают… Настроение умеренной интеллигенции удручающее, на улицах подростки, рвань. Командир запасного батальона в отчаянии: едет на фронт, а не с кем — хоть пулю в лоб. Оказывается, он затребовал 8 тысяч человек, а они все разошлись: часть по деревням, а часть по Киеву… Если это правда, то действительно начинается «демократическая республика».
— В Петрограде сжигали портреты Николая II, топили в реке двуглавых орлов, а первый председатель Временного правительства князь Львов выносил из зала заседаний синода Русской православной церкви царское кресло. В Киеве также неистово избавлялись от атрибутов имперского прошлого?
— Из здания Киевской городской думы на Крещатике убрали все портреты Николая II. А с фасада — императорские вензеля. Во время одной из манифестаций сбросили всех двуглавых орлов с забора вокруг Педагогического музея — нынешнего Дома учителя, где заседала Центральная Рада. В «День праздника революции» 16 марта (по старому стилю) 1917 года в Киеве состоялось массовое шествие представителей различных революционных сил, которые начали демонтировать памятник премьер-министру России Петру Столыпину на Думской площади (ныне майдан Незалежности). Для киевлян этот монумент был символом самодержавия и российского шовинизма.
— Но почему пощадили памятник Александру II, стоявший возле современного Украинского дома, и монумент Николаю I в университетском парке, которые большевики снесли в 1920 году?
— Мне кажется, что ненавистный царский режим в представлении киевлян больше ассоциировался именно со Столыпиным, возглавлявшим правительство и одновременно Министерство внутренних дел. Он жестко подавлял любые мятежи и раскрутил не виданный ранее маховик политических репрессий. Именно при нем появилось выражение «столыпинский галстук», означавшее смертную казнь через повешение. Кроме того, многие горожане были уверены, что памятник специально установили в центре города в качестве упрека за убийство Столыпина в Киеве в 1911 году в оперном театре.
Одновременно с борьбой против символов царского режима упразднялись старые органы власти. Вместо полиции и жандармского управления в Киеве организовали народную милицию. Общественность начала интересоваться документами о политических репрессиях. Поэтому специальная комиссия во главе с публицистом и историком Сергеем Ефремовым начала изучать документы царской жандармерии и делиться информацией с прессой. Газеты охотно публиковали материалы дела против Михаила Грушевского, которого за неблагонадежность в 1914 году выслали из Киева в Симбирск. Пресса также обнародовала списки агентов жандармского управления. Это была действительно шокирующая информация, поскольку в перечне оказались многие члены политических партий и общественных организаций. Распадались даже семьи, когда один из супругов узнавал, что другой был агентом жандармского управления и доносил на него.
Писатель Константин Паустовский, симпатизировавший большевикам, в автобиографической «Повести о жизни» писал: «С февраля до осени семнадцатого года по всей стране днем и ночью шел сплошной беспорядочный митинг… Ночи напролет люди хрипли на митингах, слонялись от бессонницы по улицам, сидели и спорили в скверах или просто на панели. Незнакомые, встречаясь на митингах, в одно мгновение становились друзьями или врагами. …Я ехал через Киев. Он, так же как и Москва, ключом кипел на митингах. Только вместо «Долой!» и «Ура!» здесь кричали «Геть!» и «Слава!», а вместо «Марсельезы» пели «Заповит» Шевченко и «Ще не вмерла Украина».
— Надо полагать, что не все разделяли восторги и радостное настроение по поводу революционных событий. Украинский историк Наталия Полонская-Василенко вспоминала, что газеты публиковали резолюции митингов кухарок, требовавших права пользоваться гардеробами своих хозяек…
— Победа революции воспринималась как начало новой эры практически всеми категориями киевского населения. На «Дне праздника революции» 16 марта 1917 года отдельные колонны украинских патриотических сил, поляков, евреев объединились на Думской площади. Присутствовала также группа кухарок со своими требованиями. Люди были переполнены радужными надеждами, ожидая новой и счастливой жизни для всех, поздравляли друг друга. А 19 марта (по старому стилю), в «Праздник свободы», в Киеве прошла грандиозная стотысячная манифестация под национальными флагами в поддержку Украинской революции, Центральной Рады и автономии. Молодежь в эйфории даже занесла Михаила Грушевского на балкон здания Киевской городской думы для выступления.
*Март 1917 года. Марш Первого украинского полка имени гетмана Богдана Хмельницкого на демонстрации в Киеве по нынешней улице Грушевского (тогда Александровской). На большом флаге надпись: «Зiйшло сонце на Українi»
— В Петрограде февральские события начались с хлебных бунтов. В Киеве проблем с продовольствием было меньше?
— Краевед Станислав Цалик в одной из своих статей писал, что в Киеве в феврале-марте 1917 года проходила шумная Контрактовая ярмарка с развлечениями, «на которую провинциальные родители специально привозили своих дочерей в надежде подцепить солидного жениха». Действительно, по сравнению с Петроградом и Москвой, губернская столица выглядела тогда этаким «оазисом спокойствия». Хотя в Киеве в начале 1917 года тоже возникли некоторые продовольственные трудности. Ведь шел третий год Первой мировой войны, истощившей Россию. Киевляне не голодали, но испытывали дефицит некоторых групп товаров: муки, хлеба, сахара, мяса. Дефицитом было и топливо. Продавать уголь частным потребителям запретили. Его отпускали только госпиталям, административным учреждениям и единственной в городе электростанции, которая обеспечивала Киев светом. Обычные жители вынуждены были отапливать свои дома дровами, цена которых сразу же возросла в несколько раз. Впрочем, несмотря на дороговизну, очереди к дровяным складам киевляне занимали с четырех-пяти утра.
— Февральскую революцию в Украине поддержали, но октябрьский большевистский переворот Центральная Рада сразу же осудила, назвав его угрозой всем прежним завоеваниям…
— Пока большевики еще не взяли власть, они заявляли, что поддержат право украинского народа на национальное самоопределение. Однако после октябрьского переворота их позиция резко изменилась. После того как 20 ноября 1917 года Центральная Рада приняла III универсал, провозгласив Украинскую Народную Республику в составе федерации свободных народов, большевики начали войну против УНР. Впервые красные войска Муравьева захватили Киев в январе 1918 года. Город находился в их власти всего три недели. Но за это время они жестоко расправились с тысячами людей, прежде всего с представителями украинского движения, и успели ограбить целые кварталы. Во второй раз большевики заняли в Киев в феврале 1919-го и хозяйничали в нем целых шесть месяцев. На следующий же день в украинской столице начала работать Всеукраинская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, развернувшая тотальный красный террор. В 1920 году большевики снова вернулись в Киев, на сей раз — на долгие 70 лет…
1883После вступления Красной гвардии в Киев в 1919 году председатель Российского Красного креста доктор Юрий Ладыженский написал из украинской столицы в международный комитет организации в Женеве: «
Сотрудники Ч К — это все совершенно ненормальные люди, садисты, кокаинисты, почти утерявшие человеческий облик… По всему городу хватают людей… Перед казнью заставляют раздеться, чтобы сберечь себе платье и сапоги. Ночью убьют, а наутро палач уже щеголяет в обнове… По этим обновам остальные заключенные догадывались об участи исчезнувших товарищей… Бывало, убьют, а потом идут на квартиру убитого и реквизируют там все, что понравится… Никаких доказательств виновности им не нужно было».
Читайте нас у Facebook
