Владимир данилец и владимир моисеенко: «перед выступлением вешаем на пояс булавки -- «от сглаза». После концерта они становятся совершенно ржавыми»
Когда артисты «смежных» профессий приходят работать на телевидение, как правило, у них поначалу возникает подлая мысль: то ли я здесь лишний и чего-то не понимаю, то ли телевидение у нас такое безнадежное. На ТВ приходится забыть обо всем хорошем, что было в твоей жизни, и делать то, что советуют знатоки телевизионных душ -- режиссеры, видеоинженеры, операторы, продюсеры… Известный дуэт «Кролики» уже два года ведет юмористическую программу «Проснись и пой!» на телеканале «Интер». Как я понял из беседы с ребятами и их бессменным худруком Евгением Викторовичем Перебиносом, это для них -- тяжкий крест.
«На «Интере» нас до сих пор не считают своими»
-- Вас позвали на телевидение или вы сами… попросились?
Владимир Данилец: Позвали. Правда, два года назад, когда все только начиналось, речь шла не о музыкально-развлекательной передаче, разговор был вообще -- о сотрудничестве! Передача возникла потом. Примерно около года мы вели переговоры с «Интером». Причем за это время на наши роли попутно перепробовали многих артистов. Но в конце концов, как в украинской сказке, добро победило зло.
-- Есть такое мнение: телевидение -- жанр более простой, вторичный по отношению к другим видам искусства, в том числе к разговорному жанру… Как пел Высоцкий: когда мильон меняют по рублю…
Владимир Моисеенко: Телевидение -- это не лучше и не хуже. Просто абсолютно другая работа. Может быть, она проще -- в том смысле, что если что-то не получилось, то есть возможность переснять.
-- Смонтировать…
В. М. : Если ты неточно попал в образ, смонтировать не удастся… Нам телевидение интересно тем, что за счет монтажа, каких-то эффектов, динамики можно сделать то, что на сцене сделать невозможно…. К примеру, старика Хоттабыча, который поднимается прямо на глазах у зрителя… Или одновременно сыграть две пары соседей, причем в одной паре я -- жена, а Вовка -- муж, во второй -- наоборот… Типичная сцена: семьи живут рядом, и между ними идет война. Мы сначала снимали жизнь одной семьи, потом другой, а на экране в кадре одновременно были четыре человека!
-- Вы сроднились с телевидением или так -- приходяще-уходящие?
В. Д. : Мы приходящие. Но приходящие… в свою программу. Эта программа наша! Мы чувствуем себя в ней как дома. И работаем с огромным удовольствием. Другое дело, что нас там не считают своими. Мы не относимся к близкому кругу.
-- И, по-моему, совершенно не жалеете об этом?
В. М. : Ну как -- не жалеем? Есть ощущение неловкости… Хотя мы работаем честно, добросовестно, и у нашей программы довольно высокий рейтинг. К тому же, нас ни в коем случае нельзя сравнивать ни с «Городком», ни с «Джентльмен-шоу», как это делают некоторые. Потому что у них -- ю-мо-рис-ти-чес-кие передачи. А у нас -- музыкально-развлекательная!
В. Д. : То есть сначала «музыкальная», а потом -- «развлекательная». Правда, насчет развлечений иногда выходит… наоборот. В прошлое воскресенье смотрю первый клип: Повалий -- убивают! Второй клип: Пономарев -- в реанимации! Что ж это такое?! Народ косяками убивают в утренней программе! Зачем же так? Люди встают в воскресенье в хорошем настроении… И вдруг -- бах!
«Над чем шутить, если нынешний зритель даже не знает, кто такая Анна Каренина?!»
Евгений Перебинос: За два года у нас вышло около 120 программ… И в каждой -- минимум по четыре персонажа! Страшное дело! Мы перелопатили всю классику -- литературы, кино, театра… Ведь каждый раз нужны новые герои!.. И с каждым разом их все труднее отыскивать. И не просто найти -- нужен интересный, яркий конфликт, нужно, чтобы герои, которых мы пародируем, были узнаваемы… Вот, допустим, нашли мы очередных героев. Все довольны. А потом вдруг кто-то из нас задумывается: стоп, а знают ли зрители персонажей, которых мы собираемся пародировать?.. Чтобы не вышло так, что 92 процента зрителей будут смотреть, не зная, кто это такие -- Дездемона или Отелло… И все! Раньше народ был более образованным, во всяком случае, в рамках школьной программы. А сейчас -- минимум! И это для нас уже такой «СТОП»! Я знаю, как сейчас читает книги молодежь… Нынешние дети не знают, кто такая Анна Каренина или Родион Раскольников. И тут уж не до шуток!..
Мы очень огорчаемся, когда такая публика приходит на наши концерты, я чувствую, что они процентов на 50--60 не понимают, в чем тут «прикол», почему должно быть смешно. Они смеются только над тем, что уж очень примитивно, когда уже невозможно не рассмеяться! Это просто беда!
-- Вернемся к процессу: итак, начинается съемка…
Е. П. : Да, начинается съемка. В павильоне -- минус два… Или ноль. Или плюс два, плюс три… Пар идет. Володю «убили», он лежит, и клубы пара поднимаются! Павильон огромный, самый большой павильон в Европе, и в нем снимают ма-а-аленькую программку! На площадке я слежу только за тем, как они работают, придумываю мизансцены… На съемки одной программы уходит пять-шесть часов. С перерывом на обед. Две программы в день. Снял бороду, наклеил усы, снял усы, наклеил бороду…
«Иногда мы жалеем, что не уехали в Москву. Мы потеряли бескрайний рынок»
-- И все-таки телевидение не заменит концерты. Моисеенко и Данилец гастролируют? У вас есть новая программа?
В. Д. : Она готова на 70 процентов, на 80… А мы хотим показать совершенно новую -- ни одного старого номера! Мы уже не работаем ни «Кроликов», ни «Индийское кино», ни «Пастушку». «Базар», «Похороны», «Перхоть», «Татарчук». «Спортсмен» -- все это новые номера, которых в Киеве еще не видели! Собираемся осенью дать сольный концерт во дворце «Украина».
-- У вас был большой перерыв. Не боялись, что вас могут забыть?
В. М. : Опасения были. Но мы рады, что три года не работали в Киеве, не «закормили» собой киевлян… Мы имели возможность посмотреть, есть ли еще коллективы, которые работают в нашем жанре…
-- Замены вам не нашлось?
-- Слава Богу, не нашлось. (Смеются. )
В. М. : Мы сделали, как нам кажется, еще один скачок вперед. Конечно, в разговорном жанре невозможно сделать что-то принципиально новое. Но мы не боимся конкуренции, потому что наш жанр -- клоунада и юмор -- самый тяжелый на эстраде. Никого не волнует самочувствие, настроение артистов -- зритель заплатил и хочет, чтобы его смешили, удивляли. Певец хоть может спеть под фонограмму, клип показать. А мы -- всегда только вживую.
-- Вы за это время изменились?
-- Да. Немножко по-другому начали смотреть на то, что и как делаем. Да и наш зритель стал строже.
-- И в глухомани?
В. Д. : Везде! Зритель не дурак! У него есть телевизор, он может сравнивать… Слава Богу, что и наши педагоги, и шеф приучили нас все делать до конца -- мы не умеем халтурить! Мы не знаем, что такое выйти и отработать вполсилы. Мы просто не умеем по-другому! Какая бы публика ни была, кто бы там ни сидел! Любой зритель хорошо чувствует фальшь. Сфальшивить можно певцу, нам -- нельзя!
-- Сейчас основная проблема юмористов -- репертуар.
В. М. : Конечно. И вдохновение. Желание. Когда-то у нас была программа «Кролики», свадьба… Некие начинающие артисты были уверены: достаточно выучить наш текст, показать его -- и будет так же смешно! Два мальчика надели шаровары, украинские сорочки и начали показывать «Кроликов», «Свадьбу». Повторили все мизансцены, все интонации. Все точно скопировали, вплоть до поворота головы! А вот глаза -- пустые! Они не живут текстом -- чешут по тексту. Повторяют как попугай… Если бы они знали, какой труд стоит за каждым номером, сколько его репетировали, как отрабатывали каждое слово, каждую интонацию -- они бы никогда за это не взялись! За легкостью, с которой работают ребята на сцене, стоит просто титанический труд! Когда говорят: «Артист же ничего не делает, просто говорит… » -- лучшего комплимента нет! Играть так, будто все получается легко, само собой, -- это высший пилотаж.
-- А в России вы выступаете?
Е. П. : И весьма успешно… Вообще, я иной раз жалею, что мы не уехали в Москву насовсем. Потому что мы потеряли огромный, бескрайний рынок!
В. Д. : Думаю, еще не потеряли…
Е. П. : Еще не потеряли, конечно, но, когда нам предложили переехать в Москву, мы отказались. Слишком многое нас здесь держало. Жены, дети, пожилые родители… Здесь мы были в фаворе, нас любили… И работали много.
-- Сейчас работы стало меньше?
-- Да…
-- Вы об этом говорите совершенно спокойно. Другой бы начал: «Да нет, у меня здесь куча работы… »
В. М. : Сам себе не соврешь.
Е. П. : Все дело в том, что люди сейчас не получают зарплату… Сам знаешь, какое сейчас положение. Поэтому, только поэтому на наши концерты ходит меньше народу, чем хотелось бы. Кто сейчас может купить билет? Интеллигенция? Нет. Учителя? Нет. Студенты? Нет. Рабочие? Нет. Только новые украинцы. И те, кто на базарах торгует: у них есть живая копейка. Вот публика, которая сейчас может пойти на концерт. Но они, как правило, смеются над другими вещами…
«Те два года были особенно тяжелыми. Мы понимали, что главное -- не остановиться, не психануть… »
-- В разговорном жанре существует такое понятие, как усталость? Не шутится, не хочется ничего… Не надоело шутить?
В. М. : На сцене мы не шутим -- просто работа у нас такая.
-- Бывают дни, когда ты как бы разочарован в том, что делаешь. Чем спасаетесь?
В. М. : У нас бывает так: Евгений Викторович объясняет, а я ему: «Что вы мне объясняете -- я вас не понимаю!» Доходит до того, что друг на друга орем (смеясь), когда что-то не получается. Но зато когда получается, ты всех любишь, просто обожаешь. Поорали, значит, пришли на следующий день: ну что, репетируем? Репетируем. Не получается -- берем плавки, едем купаться.
Е. П. : И уже нет ни актеров, ни режиссера. Едем ко мне на дачу, «остываем» на солнышке… О работе вообще не говорим.
-- Телевидение -- тоже своего рода спасение?..
Е. П. : В какой-то степени -- да. Переключение на другую работу. Мы очень благодарны Гарику Кону, автору наших телевизионных диалогов -- я познакомился с ним 10 лет назад, потом никаких контактов не было… Три года назад я его опять нашел, позвонил, рассказал… Как будто мы вчера с ним расстались! Это удивительно коммуникабельный человек! Слава Богу, Гарик привнес в наше творчество новую струю, современную, другого, что ли, качества юмор. Он необычайно начитанный, эрудированный, знает всю мировую литературу… Как я его ругаю иногда! Если бы нормальному человеку сказать такое, он бы вызвал меня на дуэль или никогда бы больше не пришел. А этот человек знает, что если я с ним ругаюсь, то только для того, чтобы было лучше!
В. М. : Самое трудное время мы пережили, наверное, тогда, когда не было нового репертуара: наш старый автор Володя Перцов отошел, решил отдохнуть. Мы приходили на репетицию… Репетировали те номера, которые у нас когда-то не шли, пытались реанимировать старое… Мы все понимали, что главное -- не остановиться сейчас, не психануть… В любом случае нужно быть в форме. Надеялись, что, может, появится, Бог даст, какой-то номер, за который мы уцепимся… Это был очень сложный период… 1998--1999 годы… Спасала «Проснись и пой!», а сейчас, когда появились новые номера, легче не стало, стало тяжелее, но работа из тяжелой, изнурительной превратилась в радостную. Новый номер хочется делать, ты его делаешь, потом выходишь с ним на сцену и понимаешь, что он попал в точку!.. Это счастье. Нам, кстати, часто приходят записки с просьбами сыграть… что-то из телевизионного репертуара. «А «Штирлиц будет»? А «Моцарт и Сальери»? Мы, наверное, сделаем коктейль из наиболее удачных телепрограмм и будем его показывать на концертах. Так что мы благодарны «Интеру» за нашу «раскрутку». И компании «Инфокс», конечно же, которая поддерживает нашу программу -- без их помощи мы бы уже давно «загнулись». Ну и, конечно же, «ФАКТАМ», которые всегда поддерживали нас в трудную минуту.
-- Бывает так: вроде бы все нормально, начинается концерт -- а программа не идет?
В. Д. : Бывает! Входишь в зал с хорошим настроением, начинаешь работать и чувствуешь: что-то мешает. Что-то держит. А что? Не можешь понять. И так весь концерт.
-- Почему?
В. Д. : Не знаю. Глаз какой-то там сидит… нехороший.
-- Вы во все это верите?
-- Конечно, верим. Мы даже когда-то цепляли булавочку перед выступлением, чтобы нас не сглазили. Выходим после концерта -- а она ржавая…
-- А где во время концерта находится Евгений Викторович? В зале или за кулисами?
В. М. : За кулисами. С ручкой, с листочком всегда стоит… 13 лет подряд первый вопрос после концерта: ну как настроение? И начинается разбор полета…
-- Сколько лет вы уже вместе?
-- Нашему с Володей дуэту в этом году будет 22 года. А с Евгением Викторовичем мы уже 13 лет вместе.
-- В реальной актерской жизни помогает то, чему вас учили?
В. Д. : Мы два раза учились -- первый раз в эстрадно-цирковом училище, второй раз -- у Евгения Викторовича. У нас была хорошая школа, хорошие педагоги. Мы пришли к Евгению Викторовичу уже сложившейся парой. Он посмотрел на нас и сказал: «Нормальные, хорошие артисты. Теперь все, чему вас учили, забудьте!» И хотя мы с Вовкой уже 10 лет были вместе, по-новому привыкали, по-новому учились говорить на сцене, по-новому смотреть, слушать… Начинали с азов, с первого курса училища. И до сих пор начинаем! Каждый новый текст -- с нуля!.. Как на первом семестре эстрадно-циркового училища.
«Facty i kommentarii «. 15-Июнь-2000. Культура.
2533Читайте нас у Facebook
