Юрий Башмет: «Когда играю на скрипке, альт ревнует меня к ней»
Киев услышал игру Юрия Башмета в перерыве между его гастролями по Америке и азиатским турне. Самый знаменитый альтист мира выступил на сцене Дворца «Украина» вместе с талантливым российским пианистом Денисом Мацуевым. 120 музыкантов Государственного симфонического оркестра «Новая Россия» слушали своего художественного руководителя, затаив дыхание. Столичный концерт, как и все выступления легендарного музыканта, прошел при вполне ожидаемом аншлаге. Его называют самым загадочным российским музыкантом, ведь благодаря Башмету мало известный альт стал солирующим инструментом. Композиторы с мировыми именами пишут музыку специально для Юрия Башмета и его инструмента, изготовленного еще в 1758 году, понимая, что лучше никто не сыграет. Музыкант считает себя космополитом. Его семья живет под Москвой в роскошном доме на берегу реки. Землю Юрий Абрамович купил еще в начале
90-х. Теперь на большом участке есть место и для домов его детей. Счастливый отец и уже дедушка Юрий Башмет, увы, редко бывает дома. Его гастроли расписаны на несколько лет вперед, а отдыхать зачастую приходится в салонах самолетов. Хотя знаменитый альтист ни на что не сетует, говорит, что без музыки не возможна его жизнь…
«С детства во мне жило чувство, что стану известным артистом»
- Не многие знают, что свою карьеру вы начинали с игры на… гитаре.
— Я бы не называл это началом карьеры. Во Львове, где я жил в школьные годы, мы с друзьями создали группу. Уже не помню, как она называлась. Нашим идеалом тогда был, конечно, «Битлз». Я играл на гитаре, но, надо признать, Джимми Хендрикс еще не был моим кумиром. Лишь спустя многие годы я понял величие этого музыканта. Позднее мы даже пытались создать коллектив, исполняющий американский джаз-рок, но не получилось, у нас не было достойных инструментов. Словом, я не видел себя звездой шоу-бизнеса, рока.
- Но, говорят, всегда были уверены, что станете знаменитым.
— Да, почему-то с детства во мне жило ощущение, что стану известным артистом. Откуда оно? Не знаю. Может, от родителей, давших мне уверенность в своих силах. Ни папа, ни мама не имели профессионального музыкального образования. Правда, папа очень артистичный, у него прекрасный голос. Отец до сих пор живет во Львове. К сожалению, не так часто навещаю его, как хотелось бы. Недавно вот летал на частном самолете проведать отца. Увидел его — и обратно. А мамы, к сожалению, давно уже нет в живых. Маме всегда хотелось, чтобы я увлекался серьезным делом и меньше времени проводил на улице, занимаясь непонятно чем. Собственно, поэтому в нашем доме и появилась скрипка, самый дешевый в те времена инструмент. Мама купила мне ее в обычном музыкальном магазине за 10 рублей. У нас с мамой была договоренность: я мог идти гулять на улицу, лишь поиграв на скрипке. Надо сказать, это условие соблюдалось. Я занимался усердно. На гуляние времени оставалось все меньше, а музыка занимала меня все больше.
- Одну из своих первых наград вы получили в Киеве, на конкурсе музыкальных школ Украины в честь 100-летия Ленина.
— Причем конкурс был для скрипачей, а я уже играл на альте. Но поскольку альтистов, кроме меня, не было, а я набрал самое большое количество баллов, председатель жюри засомневался. Почему на конкурсе скрипачей побеждает альтист? И решили никому не давать первое место. Все шесть финалистов оказались победителями, каждому вручили подарки и грамоту. Чувства переполняли меня. Стоя на сцене, чуть не плакал.
- Хотя тогда у вас еще не было знаменитого альта.
— С ним связана удивительная история. Как-то мне приснилось, что играю сольный концерт. Это было на первом курсе консерватории. Даже помню произведение — соната «Арпеджионе» Шуберта. Смотрю в зал, а там сидят одни женщины и восхищаются моей игрой. А у меня совершенно потрясающий инструмент. Проснувшись, пошел завтракать и услышал, что для меня оставлена записка от моего педагога Борисовского. Читаю: «Приезжай, итальяшка тебя ждет». Речь шла об альте итальянского мастера Паоло Тесторе. Об этом инструменте я долго мечтал. Был всего лишь на первом курсе консерватории. Альт стоил по тем временам сумасшедшие деньги — 1500 рублей! Их собирали всем миром: родственники, педагоги, друзья. Но, став обладателем этого инструмента, я с ним с тех пор не расстаюсь.
- Бывает, что вы играете на скрипке.
— Некоторые произведения Баха. Надо признаться, альт очень ревнует меня к скрипке. Да, да. Я чувствую это, возвращаясь домой. Раскрываю футляр с альтом, беру его в руки и понимаю, что он обижен… Душа в нем человеческая.
«Джинсы, купленные за первый гонорар, не так давно предлагали продать с аукциона»
- Правда, что свой первый гонорар вы потратили на джинсы?
— Зато они были очень модными! Студент консерватории, молодой композитор Калистратов написал альтовый концерт. Это была его дипломная работа. Кто-то посоветовал ему взять меня в качестве исполнителя. Я играл в Большом зале Консерватории и получил свой первый гонорар за сольный концерт. Деньги были не такими большими, но модные джинсы я смог себе купить. Помню, отдав 30 рублей, стал обладателем замечательных джинсов фирмы «Мустанг». Они до сих пор пылятся где-то в шкафу. Кстати, не так давно мне предлагали продать их с аукциона (смеется).
- Вы давно уже попали в разряд знаменитостей. Сам Мстислав Ростропович говорил, что вы сделали для альта то, что он в свое время — для виолончели.
— Нас с Мстиславом Леопольдовичем связывала многолетняя дружба. Последние
15 лет мы часто вместе играли — в Европе, Японии. О многом говорили, рассуждали. Последний раз я видел Ростроповича в Кремле, когда отмечалось его 80-летие. Это было за месяц до смерти. Мстислав Леопольдович был уже слаб, но держался прекрасно. Удивительный был человек…
- Долгие годы проживший вдали от Родины.
— Но ведь Ростропович уехал не по своей воле. А вернулся сразу, как только стало возможным.
- Вам не раз предлагали остаться за границей…
— Я патриот и совершенно не боюсь пафосности этого слова. Здесь, в России, на родине, у меня есть ощущение свободы. Глубоко убежден, что большинство уехавших чувствуют ностальгию по месту, где родились. Мне не хотелось бы страдать. К тому же, живя в России, всегда могу поехать на гастроли во Францию, Италию, Америку. Никаких проблем! Гастрольный график расписан на несколько лет вперед. Честно говоря, я уже забыл, когда в последний раз имел возможность отдохнуть. Играю то с «Солистами Москвы», то с «Новой Россией», то с другими оркестрами…
- И ради чего это все?
— По-другому не могу жить. Мне так спокойно. В этом смысл моего существования. Как и моим родным, которые живут в Москве. Дочь закончила консерваторию и солирует вместе со мной. А вы спрашиваете, почему я не уехал?.. Мне здесь комфортно и самое главное — цельно. Но так, конечно, было не всегда.
«Весь коллектив решил остаться во Франции, в Москву вернулся я один»
- В начале 90-х музыканты вашего оркестра в полном составе остались во Франции.
— Пережил тогда очень тяжелый момент. Конечно, я был на них страшно обижен. Мы поехали во Францию на гастроли, подписали контракт на работу, а музыканты решили остаться там навсегда. В Москву вернулся я один. Но не надо их обвинять. В России ведь было очень сложное положение, напугавшее многих. Помню, я приехал в Москву совершенно опустошенный. Решил, что никогда больше не буду создавать оркестр. Ситуацию спасла жена Рихтера Нина Львовна. Она сказала: «Юрочка, ну как же так, у нас столько молодых талантливых музыкантов, заканчивающих консерватории, им надо помочь стать на ноги, сделать карьеру… » И я таки отобрал наиболее интересных выпускников консерватории. В 2012 году «Солисты Москвы» будут праздновать 20-летие. Будет, что вспомнить…
- Из славных времен работы с Госконцертом?
— Конечно! Ведь без него в советское время артист и рыпнуться никуда не мог. Особенно ужимали тех, кто гастролировал за границей. Нельзя было, например, находиться за пределами родины больше 90 дней. Не поощрялись контакты с зарубежными музыкантами, дирижерами, композиторами. Ко всем выезжающим обязательно был приставлен сопровождающий из силовых структур. Вмешивались даже в программу. Помню, как-то мы с Рихтером должны были лететь на фестиваль в Германию, играть сонату Шостаковича. А незадолго до этого сын Шостаковича Максим сбежал из России. Нас решили не пускать. Потом было назначено какое-то заседание в правительстве, где вынесли решение считать Шостаковича советским композитором. А раз советский, тогда пусть едут. И нас с Рихтером выпустили из Союза.
- Не так давно вы стали еще и киноактером.
— Имеете в виду мой опыт работы в картине «Асса-2»? У меня там небольшая роль музыканта и потрясающий актерский ансамбль. Одна Татьяна Друбич чего стоит! Собственно, и до Сергея Соловьева у меня была масса предложений сняться в кино. Но по времени не получалось или не было желания. А Соловьеву как-то удалось меня соблазнить. Признаюсь, сам процесс съемок доставил удовольствие. Что касается моей актерской игры, то нравится лишь несколько кадров, где я молчу, а оператор снимает крупные планы.
- Вы слишком самокритичны.
— Просто трезво оцениваю ситуацию. На самом деле главное в жизни — научиться внимательно жить, правильно расходовать свои душевные и моральные силы. Ведь концерт — товар штучный. Очень важно понимать свои возможности, данные природой.
- Увы, они оказываются не безграничны.
— Естественно! Поэтому и надо научиться их понимать. Уметь восстанавливаться. Хотя у меня с этим сложно. Время на отдых появляется только в самолетах. Вот там я экономлю силы, коплю энергию. Особенно во время долгих перелетов. Сажусь в кресло и сразу засыпаю. Это, поверьте, лучший способ восстановить силы. Никаких диет не придерживаюсь. Да и никогда этим не увлекался. Более того, обожаю сладкое. Особенно тортики и пирожные, которыми славятся Франция и Италия. Кстати, сладкое — источник энергии…
- Это сладкое слово «слава»…
— Знаете, что значит для меня слава? Когда мои творческие достижения находят признание. У меня есть два французских ордена, один итальянский, два российских, белорусский, литовский, украинский. Никогда не кривлю душой, говоря, что это для меня очень приятно. Значит, я работаю не впустую.
- Вы счастливый человек?
— Только дурак может считать себя счастливцем. Бывают в жизни моменты, которые дают ощущение какой-то удивительной, неповторимой радости, полета души. Моменты влюбленности, без которых не может состояться ни один музыкант. Но это лишь моменты. Может, в них и есть счастье…
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
1031Читайте нас у Facebook
