Заслуженный испытатель Байконура Александр Болтенко:«Пили спирт. Норма — полстакана: сильно не захмелеешь, с ног не свалишься»
.jpg)
Весной нынешнего года мировые информагентства сообщили о научной сенсации: американские ученые разыскали советский «Луноход-1», с которым прервалась связь в сентябре 1971 года. Американцы не только нашли первый в истории планетоход, но и использовали одно из его устройств — так называемый отражатель, состоящий из нескольких зеркал. Находясь на земле, советские специалисты «стреляли» лазерным лучом в отражатель, луч возвращался обратно, и по времени его прохождения с точностью определяли расстояние до Луны.
Американцы засекли луноход с помощью спутника, летающего всего в 50 километрах от поверхности Луны. Вначале «глаз» сателлита увидел следы, которые и привели к «Луноходу-1». Ученым из США удалось попасть лучом в его отражатель. Они намерены использовать эти зеркала в новых экспериментах.
«Перед работой по сборке лунохода мы протирали руки спиртом и надевали белые перчатки»
Аппарат, который принято называть «Луноход-1», на самом деле был вторым. А первый запустили в феврале 1969 года за несколько месяцев до высадки астронавтов на Луну. К сожалению, ракета тогда взорвалась в полете (специалисты в таких случаях говорили: «Ушла за бугор»). Зато в сентябре 1970 года советская межпланетная автоматическая станция «Луна-16» доставила на Землю 101 грамм лунного грунта. А через два месяца еще один успех — удачная посадка «Лунохода-1», который стал первым в мире планетоходом. Наш собеседник полковник в отставке Александр Болтенко готовил к запуску на космодроме Байконур оба лунохода и станцию «Луна-16».
*Эти солдаты (на фото) во главе со старшим лейтенантом Александром Болтенко готовили луноход к запуску в космос. Снимок сделан на космодроме Байконур в 1969 году.
— Мое участие в этих проектах началось с командировки на завод в Подмосковье, где проводилась сборка луноходов, — рассказывает Александр Сергеевич. — В целях конспирации нам, группе офицеров, приказали переодеться в гражданскую одежду. Мы попали на предприятие, где поддерживался высочайший уровень производственной культуры: в цехах царила чистота, почти как в операционных, все ходили в белоснежных халатах и шапочках, поверх обуви надевали особые бахилы. Работали в белых перчатках, ведь на них сразу заметно малейшее пятнышко. Перед этим руки протирали спиртом.
Изучили луноходы, что называется, до винтика, ведь вместе с рабочими и инженерами занимались их сборкой. Кстати, там же, в Подмосковье, находился полигон, на котором создали рельеф, похожий на лунный. Конструкторы рассматривали разные варианты лунного робота — например, на гусеницах. Остановились на колесах, обтянутых металлической сеткой, на которых разместили ребра, обеспечивающие хорошее сцепление с грунтом. Каждое из восьми колес имело собственный двигатель. При выходе из строя шести из них планетоход мог перемещаться даже на двух.
На космодром луноход привезли в разобранном виде в железнодорожном вагоне. Секретный груз сопровождали наши друзья — гражданские специалисты из Подмосковья.
Луноход собрали и начались комплексные испытания. Например, для проверки работы солнечной батареи робот ставили под лучи мощнейших ламп. Для тестирования на герметичность соединений использовали мыльную пену. Испытания проводили и в барокамере, где создавали условия невесомости. Нужно сказать, что все приборы были внутри планетохода и защищены герметичной крышкой. Ведь условия на Луне экстремальные: днем температура достигает плюс 150 градусов, ночью опускается до минус 180.
- Испытания шли гладко?
— Порой выявляли «бобы» (так мы называли технические недочеты). Важно было обнаружить и устранить их на Земле.
«На премиальные, полученные за успешный запуск станции «Луна-16, я осуществил мечту — купил магнитолу «Днепр»
- Вы рассказывали женам о том, в каком важном деле участвуете?
— Что вы, это было категорически запрещено! Работать зачастую приходилось очень много, дома не появлялись по двое-трое суток. Спали на столах и стульях. Естественно, у жен возникали вопросы: «Где был?» И всегда они слышали стандартный ответ: «На службе». Дома о работе не говорили, но ведь какая поразительная вещь получалась — в городке ракетчиков Ленинске все обо всем знали! Откуда — ума не приложу!
Предположим, лейтенант Иванов — ваш закадычный друг по военному училищу. Вы оба попали на Байконур. Служите на соседних площадках. Но ни за праздничным столом, ни на рыбалке или охоте вы с ним не говорите о том, чем занимаетесь. Все, кого я знал, с кем общался, строго соблюдали это правило. И дело не в том, что мы не доверяли друзьям. Действенным сдерживающим фактором была боязнь, что в нашей среде окажется человек, который тебя сдаст.
Если премию или внеочередные звания получали за успешный старт и жена спрашивала, за что, я мог сказать: «Читала в газетах, что луноход запустили, вот за это самое и получил поощрение». Тут нужно понимать, что в своих супругах мы были уверены, знали, что лишнего ни родственникам, ни подругам не сболтнут.
- Помните, какую премию получили за планетоход?
— (Задумывается. ) Не припоминаю. А вот за успешный запуск межпланетной станции «Луна-16», доставившей на Землю лунный грунт, выплатили 180 рублей. Денежное довольствие у меня тогда было 140 рублей. Премия оказалась выше месячной зарплаты, и я купил магнитолу «Днепр», о которой давно мечтал. Это такой большой аппарат на ножках, в котором объединены радиоприемник и бобинный магнитофон. Я увлекался музыкой, особенно нравились песни Владимира Высоцкого.
- Что чувствовали, когда ракета с луноходом отправилась в космос?
— Чувства двоякие. С одной стороны, гордость за страну, ведь сложнейшую технику создали, с другой — были переживания, что, не дай Бог, пойдет что-нибудь не так в двигательной установке планетохода, которой я занимался. Тогда комиссия по расследованию на основании телеметрической информации выясняла, в чем причина ЧП, находила конкретного виновника или виновников. Кстати, каждый беспокоился не только за себя, но и за товарищей.
- Отмечали успешные запуски?
— Не без того. Пили в такое время, когда вероятность попасть на глаза воинскому патрулю была минимальная — в конце рабочего дня, перед отправлением мотовоза (поезда, возившего нас со службы домой в Ленинск). В пути находились час двадцать, поэтому, если выпил немного, то выйдешь на станции не шатаясь. Хотя бывали случаи, что кто-нибудь перебирал и его буквально выносили из вагона.
— А что пили?
— Спирт. Наиболее приемлемая норма — полстакана (рюмками не пользовались). Это равнялось стакану водки. Для молодых здоровых офицеров доза безопасная — сильно не захмелеешь, с ног не свалишься. Отмечали успехи, конечно же, в офицерской компании, причем небольшой — только с теми, кто входил в наше отделение. У нас были и солдаты, но их не приглашали.
- Луноход был рассчитан на работу в течение всего трех месяцев…
— Но на самом деле он ходил по спутнику Земли три положенных срока — 322 дня. Читал об этом с гордостью, ведь непосредственно причастен к его запуску. Для управления планетоходом были подготовлены два экипажа. Командир первого — Николай Еременко, второго — Игорь Федоров. В экипажи входили пять человек: водитель, штурман-навигатор, бортинженер, операторы антенн, ну и командир. В Крыму возле Симферополя создали специальный лунодром, где практиковались в управлении планетоходом. Впереди у него расположены теле- и фотокамеры. На Луне планетоход работал только днем (сутки на спутнике равны 12 земным), а ночью уходил в спящий режим. Экипаж находился в Крыму под Евпаторией, в Центре дальней космической связи. Двигался аппарат медленно — за 322 дня ему удалось проехать 10,5 километра.
К сожалению, во время подготовки к запуску лунохода я получил ожог слизистой носа. Мы заправляли его токсичным горючим. Работали в противогазах и резиновых костюмах. К сожалению, произошла небольшая утечка паров топлива. Противогаз не смог надежно защитить органы дыхания. И это при том, что в опасном месте я пробыл всего около 40 секунд. Я потерял обоняние, меня перевели в другое подразделение. Но звание заслуженного испытателя Байконура я получил именно за участие в лунном проекте.
И вот еще что. В Киевском планетарии находится макет лунохода. Состояние у него плачевное, но спасти можно. Государственный политехнический музей, в котором я возглавляю отдел авиации и космонавтики, берется отреставрировать раритет, если общество «Знание» Украины нам его передаст.
893
Читайте нас у Facebook
