«Вы хотите сказать, что за взрывами стоит действующая власть?» — спросил корреспондент «Фигаро». Лебедь ответил: «Я в этом почти убежден»
Бывший полковник КГБ Александр Литвиненко и историк Юрий Фельштинский опубликовали в 2004 году книгу «ФСБ взрывает Россию», в которой приводят аргументы в пользу версии о том, что в 1999—2001 годах серию террористических актов устроили российские спецслужбы. Цель терактов — развернуть Россию от демократии к диктатуре и оправдать политику Путина по наращиванию военной мощи для решения задач внутри страны и за рубежом. Книга «ФСБ взрывает Россию» была издана в США и Западной Европе на русском, английском, французском и немецком языках. В книге раскрывается механизм пропагандистской подготовки российского общественного мнения к развязыванию второй чеченской войны под лозунгом борьбы с международным терроризмом. В 2006 году Александр Литвиненко был отравлен в Лондоне, куда он перебрался, спасаясь от преследований российских спецслужб.
«Взрывы были нужны спецслужбам в России для начала войны с Чечней, а не повстанцам в Чечне для юридического признания независимости Республики»
«31 августа 1999 года производится пробный теракт в торговом комплексе „Охотный ряд“ на Манежной площади. Погиб один человек, 40 получили ранения. Правительство немедленно предложило к рассмотрению „чеченскую версию“, хотя трудно было предположить, что чеченцы будут устраивать теракт в комплексе, генеральным директором которого является известный чеченец Умар Джабраилов (представитель Чечни в Совете Федерации).
*Книга была издана в США и Западной Европе
4 сентября 1999 года происходит взрыв дома в военном городке в Буйнакске, в Дагестане. Погибли 64 его жителя. Этот теракт однозначно связывали с поражением отрядов чеченских боевиков в Дагестане, хотя чеченцев среди исполнителей терактов не было, а обвиненные в организации взрыва люди утверждали, что невиновны. В тот же день в Буйнакске обнаружили заминированный автомобиль ЗИЛ-130, в котором находились 2706 килограммов взрывчатого вещества. Автомобиль стоял на стоянке в районе жилых домов и военного госпиталя. Взрыв был предотвращен только благодаря бдительности местных граждан.
В ночь на 9 сентября в Москве взлетел на воздух девятиэтажный жилой дом № 19 по улице Гурьянова. От взрыва бомбы погибли 94 человека, 164 получили ранения. Самая первая версия: взрыв газа. Однако уже на следующий день УФСБ по Москве и Московской области сообщило, что „обрушение 3-го и 4-го подъездов дома произошло в результате подрыва бризантного смесевого вещества массой около 350 килограммов. Взрывное устройство находилось на уровне 1-го этажа. Проведенными физико-химическими исследованиями изъятых на месте происшествия объектов на их поверхности обнаружены следы […] гексогена и тротила“.
Сразу же после первого взрыва жилого дома стало ясно, что теракт является делом рук профессионалов. Речь шла не столько об исполнении теракта, сколько о его организации и подготовке. Большой теракт, в котором использованы сотни килограммов взрывчатки, транспорт и люди, трудно подготовить быстро. По мнению многих бывших и действующих сотрудников спецслужб, в том числе бывшего сотрудника ГРУ, полковника в отставке Роберта Быкова, террористы должны были завозить взрывчатку в Москву несколькими партиями на протяжении четырех — шести месяцев. Моделирование терактов показало, что быстрее подготовить такого типа взрывы было невозможно. При построении модели учитывались все этапы: получение заказа, первоначальный расчет по плану дома, выезд на место, корректировка расчета, определение оптимального состава взрывчатки, заказ на ее изготовление, окончательный расчет с поправкой на реальный состав взрывчатки, аренда помещения, завоз туда взрывчатки 
*В результате взрыва на улице Гурьянова в Москве погибли 94 человека, 164 получили ранения
В официальной справке УФСБ по Москве и области были сформулированы цели террористов, подорвавших в сентябре 1999 года в Москве жилые дома: „Одной из основных версий, разрабатываемых следствием, стало совершение террористического акта, направленного на дестабилизацию обстановки в Москве, устрашение населения и оказание воздействия на принятие властями определенных решений, выгодных организаторам акции“. Ту же самую мысль, но на уровне фельетона сформулировала газета „Вечерняя Москва“: „Главная цель террористов — создать в обществе гнетущую и гнусную атмосферу. Чтобы я, струсив, дал по морде моему соседу-кавказцу, а он бы схватил „кынжал“, и понеслась… Чтобы партия идиотов вышла из подполья и начались массовые аресты. Не спрашивай, что это за партия и где оно, это подполье“. Иными словами, взрывы были нужны спецслужбам в России для начала войны с Чечней, а не повстанцам в Чечне для юридического признания независимости Республики. То, что это именно так, доказало время: война началась, спецслужбы пришли к власти в России, независимость Чечни закончилась. И все это — результат произведенных в сентябре терактов.
„Примаков признал, что взрывами в России занимаются люди, связанные со спецслужбами“
Данные „мероприятия“ преследуют несколько целей. Создание в Москве обстановки страха и иллюзии криминального беспредела. Инициирование отстранения от должности нынешнего главы УВД Москвы. Насаждение москвичам убеждения, что Лужков потерял контроль над ситуацией в городе. Кроме того, по информации источников, параллельно с этим в прессу будет сделан мощный вброс информации о том, кто в правительстве Москвы связан с мафией и организованной преступностью. В частности, главным куратором этнических организованных преступных групп будет представлен г-н Орджоникидзе, которого в прессе свяжут в том числе с чеченскими преступниками, „получившими в распоряжение Киевский вокзал, отель „Рэдиссон-Славянская“, торговый комплекс на Манежной площади“
За несколько дней до взрывов с депутатом Госдумы Константином Боровым встретился один из офицеров ГРУ и передал ему список участников теракта, состоящий из нескольких фамилий. Боровой сразу же передал список в ФСБ, но последствий это предупреждение не имело. 12 сентября 1999 года в московской милиции раздался звонок. Звонили жители дома по Каширскому шоссе, 6/3. „У нас в подвале что-то не в порядке“, — сообщили граждане. Приехал наряд милиции. У входа в подвал их встретил, как они считали, один из работников районного эксплуатационного управления (РЭУ) и сказал, что в подвале все в порядке, в нем „свои“. Милиция потолкалась у входа в подвал, внутрь не вошла и вскоре уехала.
Ранним утром, когда газета „МК“ со статьей „Секретная версия взрыва“ развозилась по киоскам Москвы, взлетел на воздух восьмиэтажный дом по Каширскому шоссе, 6/3, тот самый, у подъезда которого вежливый „сотрудник РЭУ“ разговаривал с милиционерами. По-своему он оказался прав: в подвале все оказалось „в порядке“ — для проведения теракта. Через несколько дней „МК“ пыталась разыскать находчивого „сотрудника РЭУ“: „Я встречался с главами управ в районе Каширки, — рассказывал корреспондент газеты. — До сих пор не можем вычислить, кто из работников РЭУ покрывал человека, который втихаря снимал „в субаренду“ помещение в подвале дома № 6. Никто не признается. Это или техник, или мастер, или начальник участка“. Не нашли ни „сотрудника“, ни тех, кто сдавал подвал. На 14.00 по московскому времени 13 сентября из-под обломков взорванного на Каширке дома были извлечены 119 погибших и 13 фрагментов тел. Среди погибших было 12 детей. Эксперты сразу же установили, что характер обоих взрывов полностью идентичен, как и состав взрывчатки.
…Петра Прохазкова, чешская журналистка, бравшая интервью у Хаттаба (один из руководителей вооруженных формирований Чеченской республики 1995—2002 годов. — Ред.) как раз в дни взрывов, запомнила ошеломляющую реакцию Хаттаба на сообщения о терактах в Москве. Он переменился в лице, и испуг этот был неподдельный. Это был искренний испуг человека, который понял, что теперь на него спишут все. Хаттаб, по единодушному мнению знающих его людей, не актер и не смог бы изобразить недоумение и страх. Чеченцам было невыгодно производить теракты. Общественное мнение было на их стороне. Это общественное мнение, как российское, так и международное, было ценнее двух-трех сотен взорванных жизней. Иначе сформулировал свои сомнения еще один осведомленный человек, кандидат в президенты на выборах 2000 года, бывший премьер-министр, бывший министр иностранных дел и бывший руководитель СВР (Служба внешней разведки) Евгений Примаков. Когда его попросили прокомментировать теракты в Москве, он высказал мнение, что взрывами в Москве дело не ограничится; что они могут прогреметь по всей России; и одной из причин сложившейся ситуации является связь людей из правоохранительных органов с преступным миром.
Таким образом, Примаков признал, что взрывами в России занимаются люди, связанные со спецслужбами. Это же подтвердил президент Грузии Эдуард Шеварднадзе во время выступления по национальному телевидению 15 ноября 1999 года: „Я еще на встрече в Кишиневе информировал Бориса Ельцина о том, что его спецслужбы контактируют с чеченскими террористами. Но Россия не слушает друзей“.
„Попытка убить Шеварднадзе была совершена отнюдь не любителями, а настоящими профессионалами. Они могли быть подготовлены только в России“
Чтобы не быть голословными, приведем мнение бывшего директора Национальной службы безопасности США, генерал-лейтенанта в отставке Вильяма Одома, высказанное им в октябре 1999 года: „Премьер-министр Путин и его окружение из числа военных используют эту чеченскую кампанию для того, чтобы оказать жесткое давление на Шеварднадзе. Они уже сделали попытку расчленить Грузию, отобрав у нее Абхазию и Южную Осетию. Сейчас они хотят использовать чеченские события для того, чтобы разместить там войска, противником чего выступает нынешний президент Грузии. Руководство Грузии предоставило правительствам ряда зарубежных стран убедительные доказательства. Примаков лично был вовлечен в это. Он использовал агентуру российской внешней разведки в Белоруссии, и с его ведома было совершено покушение в мае на Шеварднадзе и на некоторых лиц из его окружения. В нашем распоряжении есть пленки с записями разговоров, которые сделали сами киллеры, которые исполняли покушение. И за год до этого первая попытка убить Шеварднадзе была совершена отнюдь не любителями, а настоящими профессионалами, хорошо подготовленными военными группами. Они могли быть подготовлены только в России. Кроме того, есть масса вещественных доказательств, собранных на месте преступления, которые все это подтверждают“.
То, что постеснялся сказать о взрывах в Москве Шеварднадзе, заявил Лебедь (российский политик. — Ред.). На вопрос французской газеты „Фигаро“: „Вы хотите сказать, что за взрывами стоит действующая власть?“ — Лебедь ответил: „В этом я почти убежден“. Лебедь указал, что за взрывами жилых домов в Москве и Волгодонске видны не чеченские террористы, а „рука власти“, точнее, Кремля и президента, который „по шею в г…“, полностью изолирован и вместе с „семьей“ ставит перед собой „лишь одну цель — дестабилизировать положение, с тем чтобы избежать выборов“. 14 сентября ФСБ и МВД сделали то самое заявление, ради которого производились взрывы: „правоохранительные органы не сомневаются, что серия взрывов от Буйнакска до дома на Каширском шоссе в Москве является широкомасштабной террористической операцией, инициированной боевиками Басаева и Хаттаба в поддержку своих военных действий в Дагестане“.
В обстановке античеченской истерии в Москве, через несколько дней после второго взрыва, сотрудники ФСБ и ГУБОП задержали двоих подозреваемых в исполнении московских терактов, причем их имена без опасения повредить следствию были сразу же публично названы: уроженцы Грозного 32-летний Тимур Дахкильгов и его тесть, 40-летний Бекмарс Саутиев. На внеочередном заседании Совета Федерации, проходившем в закрытом режиме 17 сентября 1999 года с участием главы правительства и силовых министров, СФ одобрил предложения о создании „советов гражданской безопасности“ в российских регионах. Председатель СФ Егор Строев отметил, что сенаторы намерены „дать политическую оценку событий и предложить ряд конкретных экономических и социальных мер в зоне конфликта, в том числе в поддержку мирного населения и армии“. Строев не обвинял в организации терактов чеченцев, но очевидным образом связывал „зону конфликта“ в Дагестане и „борьбу с терроризмом“. На заседании с докладом выступил председатель правительства России Владимир Путин. В качестве „мер по защите от терроризма“ он предложил установить „санитарный кордон“ по периметру всей российско-чеченской границы, а также активизировать авиабомбардировки и артиллерийские обстрелы территории Чечни. Таким образом, Путин объявил Чеченскую республику ответственной за теракты и призвал к началу военных действий против Чечни. Путин подчеркнул, что „бандиты должны быть уничтожены — здесь не может быть никаких других действий“. Под бандитами Путин подразумевал чеченскую армию, а не террористов. Иными словами, правительство остановилось на одной-единственной версии взрывов: чеченской, причем готово было использовать взрывы как повод к войне.
Определенный свет на этот вопрос пролил в январе 2000 года Степашин (российский политический деятель. — Ред.), сообщивший, что политическое „решение о вторжении в Чечню было принято еще в марте 1999 года“; что интервенция была „запланирована“ на „август-сентябрь“ и что „это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве“. „Я готовился к активной интервенции, — рассказывал Степашин. — Мы планировали оказаться к северу от Терека в августе-сентябре“ 1999 года. Путин, „бывший в то время директором ФСБ, обладал этой информацией“. Показания бывшего премьер-министра Степашина расходятся с показаниями бывшего руководителя ФСБ и бывшего премьер-министра Путина: „Летом прошлого года мы начали борьбу не против самостоятельности Чечни, а против агрессивных устремлений, которые начали нарождаться на этой территории. Мы не нападаем. Мы защищаемся. И мы их выбили из Дагестана. А когда дали им серьезно по зубам, они взорвали дома в Москве, в Буйнакске, в Волгодонске“.
Когда-нибудь, когда откроются архивы Министерства обороны, мы увидим эти военные документы: карты, планы, директивы, приказы по войскам о нанесении воздушных ударов и о развертывании сухопутных сил. Там будут стоять даты. Мы окончательно определим, насколько спонтанным было решение российского правительства начать сухопутные операции в Чечне и не оказалось ли, что генштаб закончил разработку военных действий до первого сентябрьского взрыва. Мы зададимся вопросом, почему взрывы происходили до предвыборной кампании и до вторжения в Чечню (когда это было невыгодно чеченцам) и прекратились после избрания Путина президентом и начала полномасштабной войны с Чеченской республикой (когда чеченцы как раз и должны были начинать мстить захватчикам). Но на эти вопросы, а их очень много, исчерпывающие ответы мы сможем получить только после смены власти в России».
9502Читайте нас у Facebook
