Мирослав Слабошпицкий: " Я всю зону отчуждения обошел, облетал, оползал. Просиживал там неделями"
Премьера первой полнометражной художественной картины Мирослава Слабошпицкого «Племя» стала самой громкой и обсуждаемой в Украине. Фильм о воспитанниках интерната для слабослышащих собрал рекордное для нашей страны количество наград международных кинофестивалей: от Гран-при программы «Неделя критики», премии «Откровение» и гранта от фонда Gan в Каннах до главной награды Европейской киноакадемии. За полгода фильм собрал более тридцати престижных мировых наград. Режиссер был почти уверен, что именно его фильм сможет претендовать от Украины на «Оскар». Но Национальный комитет решил иначе, выдвинув «Поводыря» Олеся Санина. Увы, в списке номинантов на престижнейшую мировую награду, опубликованном несколько дней назад, украинской картины не оказалось. За победу в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» будут сражаться 5 картин, в том числе и «Левиафан» российского режиссера Андрея Звягинцева. Слабошпицкий считает, что его «Племя» имело все шансы попасть в этот список.
Сейчас режиссер работает над новой полнометражной художественной картиной «Люксембург». Это современная история о судьбах людей, которые остались жить в Чернобыльской зоне. Звонок «ФАКТОВ» застал Мирослава по дороге из Припяти, где он осматривал места для будущих съемок.
— Наконец-то мы добрались до натуры, — рассказывает Мирослав Слабошпицкий. — Я и раньше неоднократно бывал в Чернобыле. В 90-х, когда были проблемы с трудоустройством, работал в агентстве «Чернобыль Интер Информ». Существовала такая структура при МЧС. Как репортер делал телепередачу «Надзвичайна ситуація». Тогда я весь Чернобыль обошел, облетал, оползал, просиживал там неделями, изучил эти края очень хорошо. Знаю не только местность Зоны отчуждения, но и менталитет, психологию, особый склад людей, которые там живут. В 2012 году снова вернулся в Чернобыль, когда снимал проект «Ядерные отходы». У меня есть совершенно уникальный опыт пребывания в этом месте.
Сейчас собираюсь снимать картину о сегодняшнем дне Чернобыля. Фильм будет не о самой аварии и не о социальных проблемах, а о человеческих взаимоотношениях, о любви. Мы были в Припяти. Смотрели новые объекты. Со временем город ветшает, разрушается. Пока дорабатываем сценарий, выбираем места для съемок, получаем различные разрешительные документы, решаем проблемы с финансированием.
— Вы уже нашли средства?
— Пребываем в активном поиске. Но если львиную долю не возьмет на себя государство, фильма просто не будет. Мы с продюсером Анной Качко также рассчитываем на привлечение средств от различных фондов и телевизионных каналов. Как раз с целью поисков финансирования еду на два крупнейших европейских кинорынка — в Берлин и Роттердам. Есть много предложений, запланированы интересные встречи, но пока ничего не буду загадывать.
— К сожалению, на «Берлинале» не будет украинских фильмов, косвенно нашу страну представит картина «Под электрическими облаками», снятая российским режиссером Алексеем Германом-младшим.
— Этот проект начинался задолго до Майдана, событий в Крыму и войны на востоке нашей страны. И если департамент Госкино выделил деньги на съемки, то это вовсе не значит, что картина украинская. Всегда лицом фильма является его режиссер, хотя к производству причастны несколько стран. Например, фильм «Битва за Севастополь» Сергея Мокрицкого также является копродукцией России и Украины. В настоящее время подобные проекты я считаю невозможными. Поэтому и отказался от очень выгодного в финансовом плане предложения. Сейчас над ним работает другой режиссер. Уверен, что нужно развивать кинематограф прежде всего своей страны. Если мы дадим кучу денег Стивену Спилбергу и попросим его снять фильм, он ведь не станет украинским режиссером и не выведет нашу индустрию на новый уровень. Можно только стимулировать развитие кинематографа, как, например, в Германии. На каждые 100 евро, выделенных фондом, необходимо потратить 50 собственных евро. Такая схема работает почти во всей Европе.
— Стали известны номинанты на «Оскар». В категории «Лучший фильм на иностранном языке» нет украинской картины. Правда, что вы очень обижены на национальный комитет за то, что не выдвинул ваше «Племя»?
— На 98 процентов уверен, что моя картина была бы в числе претендентов. Но что теперь скажешь? Из-за чьей-то недальновидности пострадала репутация страны. Пусть это будет на их совести. Я пытался бороться, защищать свой фильм. Мы взывали к здравому смыслу, но нас не услышали. Знаете, почему я получил приз Европейской киноакадемии? Потому что у нас, к счастью, нет комитета, который выбирал бы фильмы на эту премию. Считаю, что подобные организации — зло. В национальном комитете, который отбирал фильм на «Оскар», были люди, имеющие прямое отношение к картине «Поводырь». Их компании значатся в титрах ленты. Когда начинался этот проект, был период романтизма Майдана, вера в то, что жить мы будем в справедливом обществе.
Для меня большой неожиданностью стало то, что «Племя» прокатили, испытал сильный удар. Сейчас мы общаемся с представителями Американской киноакадемии, и я делаю все возможное, чтобы люди, которые приняли такое решение, больше не смогли этого сделать. Я вам скажу больше: на самом деле украинского оскаровского комитета не существует. Из него в знак протеста вышла куча народу. Новый состав будет утвержден в августе. Уже другие люди будут продвигать следующий фильм. Но такой шанс, как был у нас теперь, дается раз в 20—30 лет. Из-за некоторых коррупционеров Украина свою возможность потеряла. В отличие от России, которая будет болеть за картину «Левиафан» на церемонии вручения «Оскара», нам остается только горько сожалеть.
— Как вы оцениваете шансы режиссера «Левиафана» Андрея Звягинцева в связи с нынешней политической ситуацией?
— Когда «Левиафан» выдвигался на приз Европейской киноакадемии, я голосовал за него. Там все честно и понятно. В Европейскую киноакадемию входит около трех тысяч человек — моих коллег, кинодеятелей со всей Европы. В этой комиссии есть восемь украинцев, в том числе и я. Нам прислали закодированные ссылки на фильмы в сети. Из 50 картин по рейтингу выбираются лидеры-номинанты, а потом происходит окончательное голосование. Честно скажу, я голосовал за себя и за «Левиафана» Андрея Звягинцева. Этот фильм удостоился множества престижных международных наград. Его шансы получить «Оскар» считаю достаточно высокими, хотя предсказать наверняка сложно. И политика тут ни при чем. В 1981 году фильм «Москва слезам не верит» получил «Оскар», а ведь тогда отношения США и СССР были не намного лучшими, чем сейчас с Россией. Но это не повлияло на выбор Американской киноакадемии.
— Вы были уверены в том, что получите высшую европейскую награду?
— Очень надеялся и пытался еще до церемонии предугадать, получу или нет. Обращал внимание на разные детали: куда кого посадили, кто находится рядом, где остальные номинанты… Имена победителей известны лишь аудиторам, которые готовят результаты и укладывают листы с именами в конверты. Признаюсь, очень волновался перед церемонией. Когда нас с женой посадили в ложу, а не в партер, стал думать: как же я отсюда доберусь до сцены. Но как только ведущие объявили название фильма, я так быстро рванул с места, что сопровождавшей меня девушке пришлось бежать. Выглядел немного растерянным и чуть сумасшедшим. Мне повезло больше, чем другим соискателям премии — моя номинация была первой. Схватив статуэтку, я уже спокойно наслаждался церемонией. Не расставался с наградой даже на вечеринке. Потом целые сутки руки болели.
— Успех «Племени» принес вам материальные блага?
— Благодаря этой картине мне не нужно теперь рассказывать всем, кто я такой. Особенно, когда приходится просить деньги на новый фильм. Сейчас мне на почту приходит много различных предложений, известные в киноиндустрии люди хотят встретиться со мной, чтобы обсудить возможное сотрудничество. Правда, Голливуд пока не предложил снять новый «Титаник». Сейчас я полностью сконцентрирован на работе над «Люксембургом».
— Хотите взять реванш новой картиной?
— Это одна из мотиваций. Для истории с «Оскаром» грустная и тупая.
— Все еще обижаетесь?
— Не могу простить этих людей. Трачу все свои силы, чтобы впредь подобные ситуации не повторялись. Иногда задаю себе вопрос: зачем я это делаю? Ведь я не профсоюзный деятель. Но хочется обезопасить себя от подобных ситуаций.
— Недавно вы впервые вышли на съемочную площадку как актер в картине Алены Демьяненко «Моя бабушка Фанни Каплан». Как чувствовали себя в роли подчиненного?
— Прекрасно. У меня было 15 съемочных дней в Одессе. Алена продолжает работать над фильмом, пытаясь найти финансирование. Надеюсь, в этом году картина выйдет на экран. Хорошо быть актером — пришел на площадку, получил задание, воплотил — и свободен. За это еще и неплохо платят. Режиссер — самый несчастный человек на площадке. Он должен держать в голове все, ведь несет огромную ответственность за результат. А в роли актера я полностью расслабился.
Фото в заголовке с «Фейсбука»
4627Читайте нас у Facebook
