Питер Веббер: "Чтобы стать режиссером, нужно научиться обманывать"
Режиссер Питер Веббер известен в Великобритании и как продюсер, сценарист, документалист. Он стал одним из самых запомнившихся гостей недавнего Одесского международного кинофестиваля. Визитная карточка Веббера — игровая картина «Девушка с жемчужной сережкой» со Скарлетт Йоханссон (ее он, можно сказать, открыл Голливуду) и Колином Фертом в главных ролях. Лента о голландском художнике XVII века Яне Вермеере принесла Питеру три номинации на «Оскар», две — на премию «Золотой Глобус», более 20 призов различных фестивалей. В его арсенале также десять номинаций на премию BAFTA (Британской академии кино).
«Сейчас снято слишком много фильмов — счет идет на миллиарды часов»
— Когда в 2014 году я собирался в Украину впервые, моя мама очень переживала, — рассказывает Питер Веббер. — Однако именно тогда политическая ситуация в вашей стране подтолкнула меня принять решение непременно побывать в Украине. Никогда не забуду Майдан, который видел «живьем». То самое место, которое показывали все мировые новостийные программы. Мне понравился Киев, но еще больше — Одесса. Весьма своеобразный, элегантный город с прекрасной архитектурой, брусчатыми мостовыми, вкусной едой и главное — с очень приветливыми людьми и отличной погодой. Всякий раз сюда приятно возвращаться, пройтись по местам, где снимал великий Сергей Эйзенштейн.
— Под впечатлением от Майдана вы сказали, что хотели бы снять фильм об Украине.
— Здесь вышло недоразумение. Когда два года назад я общался с вашими журналистами, меня спросили: «Не хотели бы вы снять фильм о нашей стране?» Я тогда ответил, что не против, однако не считаю себя лучшим режиссером для этого, поскольку нахожусь не внутри данной ситуации. Считаю, что это работа для украинских режиссеров. Мне кажется, в момент национального кризиса искусство становится важной составляющей в жизни народа. Оно помогает наладить взаимопонимание.
— По вашему мнению, какое у кино будущее?
— Сейчас снимают неплохие фильмы. В кино происходят существенные подвижки, я сказал бы, что таковых не наблюдалось за последние 50 лет. Кинематограф переживает стадию мутации. Культура становится своеобразным ремиксом. В отличие от 1970 годов меняются требования, вкусы, настрой, характер публики. Изменился и наш мозг — все доступно в Интернете. Для режиссера очень важно в век скоростных технологий суметь заставить аудиторию думать.
У кино большое будущее, хотя о его смерти начали судачить еще в 1920 годы, когда актеры заговорили с экрана. Лично мне очень нравится немой кинематограф. Вот и в рамках Одесского кинофестиваля с удовольствием посмотрел на Потемкинской лестнице «Шерлока Холмса». Фильм, которому исполнилось сто лет, смотрится очень современно! Некоторые утверждают, что сейчас снято слишком много фильмов — счет идет на миллиарды часов! Все просто невозможно посмотреть. Помимо прочего, меняется понятие красоты. Вспомните хотя бы знаменитую Мэрилин Монро — главную красавицу Голливуда минувшего века. Сейчас вы не обнаружите на экране подобный тип красоты, поскольку он не востребован. Публика любит других девушек.
— Например, Скарлетт Йоханссон, которую вы сняли в «Девушке с жемчужной сережкой»?
— Когда я сообщил продюсерам, что хочу взять восемнадцатилетнюю Скарлетт на главную роль, они забеспокоились: кто она такая?! В главной роли продюсеры видели Кейт Хадсон, Риз Уизерспун или Кирстен Данст. Это понятно, коммерческий успех картины — их работа, однако я настаивал на кандидатуре Скарлетт. Помню, встретил ее в Нью-Йорке незадолго до начала съемок. Она отличалась от многих тем, что была настоящей. Живая, страстная, вовсе не походившая на тех анорексичек, которые ничего не едят в надежде быть замеченной скаутом или менеджером по кастингу. Вела себя раскованно, расслабленно, лениво, даже ее томность была харизматична. Она произвела на меня впечатление очень современной девушки — это меня и зацепило.
Во время подготовки к роли Грит работала со специалистом по движению. Йоханссон была как подросток, а мы хотели привнести в язык ее тела больше сдержанности. В этой девушке столько страсти, самоотверженности, напряжения ума. В фильме мало диалогов, и я не знаю, кто еще, кроме нас, мог бы рассказать историю на крупных планах молча.
«Я никогда не заводил романы с актрисами»
— Вы так чувственно говорите о Скарлетт. Можно заподозрить, что она вам небезразлична.
— Я никогда не заводил романы с актрисами. К тому же во время съемок Йоханссон была еще совсем юной. Естественно, мне, как и любому нормальному мужчине, нравятся привлекательные женщины, но личные отношения на площадке могут существенно навредить работе. Признаюсь, когда снималась «Девушка с жемчужной сережкой», я больше имел дело с мамой Скарлетт, которая была тогда ее менеджером. С самой Скарлетт я не общался уже многие годы.
— Прошло уже 13 лет со дня выхода этого фильма. Хотелось бы вам сейчас снять нечто подобное?
— Планировать и сделать — это две разные вещи. Я влюбился в кино, когда мне было пятнадцать лет. В школе у нас по средам все занимались спортом. Я ненавидел его, хотя записался на футбол и регби одновременно. Футболистам говорил, что иду на регби, а регбистам заявлял, что бегу на футбол. На самом деле ехал в кинотеатр, где показывали старые фильмы.
Свою карьеру начинал режиссером монтажа на телевидении. Просмотр «Безумного Пьеро» Жан-Люка Годара стал первым моментом моего прикосновения к режиссуре. Именно тогда я осознал, что за картинкой кто-то стоит.
Позже осознал: первое, что необходимо освоить, чтобы стать режиссером, — научиться обманывать. Режиссерам постоянно приходиться демонстрировать ложь, которая, надеюсь, содержит хоть чуточку правды.
Признаюсь, мне хотелось бы поработать в жанре научной фантастики. Очень нравятся фильмы Андрея Тарковского. В кино что-либо предвидеть невозможно — делаешь одно, а получается совсем другое. Я был буквально шокирован, когда моя дебютная работа в художественном кино «Девушка с жемчужной сережкой» получила восторженный отклик зрителей.
В 2004 году, когда команду «Девушки с жемчужной сережкой» номинировали на премию «Оскар», вышла третья часть «Властелина колец» Питера Джексона. Стало очевидным, что наше маленькое немногословное кино проиграет этому эффектному гиганту. Так и произошло, а еще — небольшой конфуз со мной за несколько часов до церемонии. Мы вышли из черного лимузина, который привез нас к кинотеатру Kodak, где проходит награждение «Оскара». Проходя через стену охраны, я вдруг услышал со всех сторон крики: «Питер!» «Боже, откуда они меня знают?» — подумал я и тут же сам себя успокоил: «Это восхитительно, когда тебя так встречают». Потом я оглянулся и увидел, что следом за мной шел Питер Джексон, снявший «Властелина колец».
— В вашем творчестве произошел внезапный переход от любовно-романтической истории к триллеру.
— Тогда мне настойчиво предлагали снять фильм еще об одном художнике и девушке, которая не может выразить свою любовь к мужчине. Я отверг эти варианты, сосредоточившись на проекте о Ганнибале. Сотрудничать с продюсером Дино де Лаурентисом, который работал с таким мастерами, как Дэвид Линч и Федерико Феллини, встретиться с Томасом Харрисом весьма заманчиво. К тому же бюджет фильма составлял 50 миллионов долларов — есть на что разгуляться. Отсутствие необходимых финансов в конечном итоге делает тебя свободным от большого кинематографа. Поэтому тогда я согласился. Позже задумался, ведь волей-неволей будут сравнивать будущую ленту со знаковыми «Молчанием ягнят» и «Красным драконом». Теперь, по прошествии лет, могу сказать, что «Ганнибал» — более европейский фильм. Многое я делаю интуитивно. Так, атмосфера подавляемого сексуального желания — это то, что было в «Девушке с жемчужной сережкой» и осталось в «Ганнибале».
Мой самый известный фильм «Только мужчины» вызвал много разговоров. Это достаточно шокирующее исследование мужской сексуальности. Когда я начал читать сценарий «Девушки с жемчужной сережкой», влюбился в эпизод, где Вермеер прокалывает ухо своей модели. В фильме у меня любимая сцена пирсинга. Нахожу ее очень сложной и интересной, в ней странная комбинация нежности и жестокости. И потрясающая игра Скарлетт. Каждый раз, когда смотрю, как по ее щеке катится слеза, по коже бегут мурашки.
«Стремлюсь избегать новых технологий, когда делаю кино»
— Питер, вы снимаете как документальные, так и художественные фильмы. Что вам ближе?
— Здесь, думается, можно провести параллель между спринтом и марафоном. И то и другое — виды бега, однако задействованы при этом различные группы мышц, связок, необходимы разные режимы тренировок. При создании документальной ленты нужно не меньше, а может быть, больше творчества, художественного подхода, чем при работе над художественным фильмом. В художественном кинопроизводстве режиссер вроде бы имеет больший контроль над процессом, однако должен быть сохранен элемент правды и реальности.
— Завершена ли уже работа над фильмом «Тутанхамон»?
— В сентябре он выйдет на экраны в Великобритании. Четырехсерийная драма расскажет захватывающую историю открытия гробницы фараона Тутанхамона археологом и египтологом Говардом Картером.
— Однажды вы сказали, что предпочитаете снимать на пленку, а не на «цифру». Как сейчас?
— Стремлюсь избегать новых технологий, когда делаю кино. Мне до сих пор нравится снимать на кинопленку, поскольку при этом получается неповторимое изображение. Однако делать это становится все труднее. Мой фильм «Император» с Томи Ли Джонсом был снят на 35-миллиметровую пленку. Подавляющее же большинство режиссеров отказываются от пленочных носителей и переходят на цифровые. К тому же продюсеры не всегда позволяют нам использовать пленку, поскольку считают, что это ведет к удорожанию производства фильма. Помимо прочего, постоянно сталкиваюсь с тем, что сейчас сложно обрабатывать отснятый материал — не всегда можно найти нужные химикаты для пленки. Так что этот метод, к сожалению, вымирает, как в свое время динозавры.
— Разваливаются устойчивые связи, союзы, и это относится не только к кинематографу, но и к мировым, европейским процессам.
— Я уловил ваш намек — Евросоюз. Мы живем в такую эпоху, когда людям необходимо объединяться, а выход Британии — это смехотворный акт нанесения вреда самому себе. Куда хуже, что многие мои соотечественники оказались еще и недалекими расистами. Короче говоря, вбивают последний гвоздь в наш гроб. Естественно, это нанесет урон киноиндустрии, в том числе копродукции.
— Над чем работаете сейчас?
— Задумал снять фильм об уличных ворах, их психологии, образе жизни. Съемки будут проходить в Колумбии, лента на испанском языке.
— Почему вдруг решились снимать на иностранном языке?
— Поскольку материал колумбийский, хочется сохранить аутентичность. Кроме того, на испанском в мире общаются почти столько же людей, как на английском.
— В прошлый раз, уезжая из Украины, вы взяли с собой в качестве сувенира две бутылки водки. Что выбрали в этот раз?
— Тогда это была не просто водка, а хреновуха, которую готовят по особому рецепту. Те бутылки мы, естественно, давным-давно выпили. Хреновуху хочу взять с собой и в этот раз. Намерен раздобыть и рецепт ее приготовления. Честное слово, это интересует меня не меньше, чем кинодела.
— Значит, вы гурман?
— Нет, я алкоголик (смеется). Если же говорить о еде, то мне очень нравятся ваши соленые огурцы, фаршированная рыба и вареники.
Фото Getty Images
761Читайте нас у Facebook
