Павло Скоропадский: "У украинцев ужасная черта — нетерпимость и желание добиться всего и сразу..."
Павло Петрович Скоропадский — последний украинский гетман и одна из самых противоречивых фигур в истории Украинской революции 1917—1921 годов. Полковник, ветеран русско-японской войны и прямой потомок гетмана Ивана Скоропадского. Наживший врагов в самых разных политических кругах, клеймивших его предателем со всех сторон, Скоропадский сумел на короткое время принести на украинскую землю мир и покой, заложив основы государственности будущей свободной Украины.
«Везде полыхала война, а в Киев стекались мигранты со всей России, работали рестораны, театры»
Скоропадский родился 3 мая 1873 года в немецком Висбадене, где его мать, Мария Андреевна Миклашевская, проходила курс лечения. Детские годы Павла Петровича прошли в семейном имении Тростянец на Полтавщине, где хранилась собранная предками огромная коллекция предметов украинской старины. Большое влияние на будущего гетмана оказали его дед Иван Скоропадский, многолетний предводитель дворянства Полтавской губернии.
— Сто лет назад пестрая политическая карта Украины не давала возможности выдвинуть лидера, который устроил бы абсолютно всех. Хотя на первых порах именно Скоропадский выглядел идеальным претендентом на эту роль, — рассказал «ФАКТАМ» кандидат исторических наук историк-гетманец Александр Алфьоров. — Кому как не потомку древнего гетманского рода возглавить государство в эпоху революции, когда стремительно возрождались казачьи традиции. Его гетманский титул официально признали большинство царствующих семейств Европы, а аристократическое происхождение, верность монархическим взглядам и служба императорским флигель-адьютантом привлекли к нему крупных землевладельцев, а также российское офицерство. Весомая роль Скоропадского в украинизации 34-го армейского корпуса (1-й украинский) в 1917 году, дальнейшее успешное командование этим подразделением и избрание атаманом Вольного казачества благотворно повлияли на настроения украинских националистов. Поэтому именно на него сделали ставку немцы, когда готовились свергнуть Украинскую Центральную Раду.
«Впрочем, обстановка быстро поменялась после прихода Скоропадского к власти 28 апреля 1918 года… Первыми против гетмана ополчились русские националисты. «Немецкий ставленник!» «Изменник России!» «Изменник Антанты!» — вспоминал то время будущий заместитель секретаря Украинской державы Николай Могилянский.
Тем не менее на первых порах гетману все же удалось объединить вокруг себя различные разрозненные политические круги за исключением явных большевиков и социалистов. Причем людей назначали на должности согласно их профессиональным качествам, а не по причине лояльности к определенным идеям. В будущем это даст критикам Скоропадского повод утверждать, что он набрал в правительство украинофобов и чиновников старого режима.
— Чем сторонники гетмана парировали это обвинение?
— Тем, что многие проукраинские специалисты попросту отказывались идти во власть либо не имели для этого достаточно знаний и опыта. У всех перед глазами была «успешная» деятельность Центральной Рады, умудрившейся всего за год уничтожить армию и довести страну до полной анархии и разгрома.
— В результате переворота весной 1918 года к власти пришел Скоропадский. Какие позитивные моменты в этом были?
— В стране удалось восстановить банковскую и налоговую системы, полноценно наладить железнодорожное сообщение. Была введена собственная валюта, успешно выполнялся бюджет. Начался процесс построения либерального капитализма со значительной долей государственных монополий. Развивались культура и наука. В частности, была основана Академия наук Украины во главе с известным украинским ученым Владимиром Вернадским. Были утверждены государственный флаг и флаг Черноморского флота, которые используются в Украине и сейчас. Украинская Держава на какое-то время стала одним из немногих на руинах Российской империи островков стабильности. Везде полыхала война, а в Киев стекались мигранты со всей России, работали рестораны, театры — все как в мирной жизни.
«Редко какому-нибудь правительству приходилось работать при такой постоянной злой критике, каковая почему-то особенно развилась в Киеве. Главными критиками были приезжие, — вспоминал то время и „эволюцию“ русских эмигрантов Скоропадский. — Картина такая: приезжает измученный человек из коммунистического рая на Украину. По приезде молчит, спит, пьет и ест — это первая стадия. Вторая — хвалит, находит, что Украина — прелесть, и язык такой благозвучный, и климат хорош, и Киев красив, и правительство хорошее, все разумно — одним словом, рай! …Недели через две входит в третью фазу. Еще весел и любезен, но уж очень плохи извозчики, и мостовая местами неважна, и градоначальники. „Да позвольте, — говоришь ему. — Вы вспомните, что в Совдепии было, мы ведь всего месяца два как работаем, разве можно теперь думать об извозчиках и мостовых?“ […] Но для него наступила четвертая фаза. Его встречаешь или на улице, или в театре. Прекрасно одетый, сытый, румяный и чрезвычайно важный: „Знаете, что я скажу. Ваша Украина — вздор, не имеет никаких данных для существования, несомненно, что все это будет уничтожено, нужно творить единую нераздельную Россию, да и украинцев никаких нет, это все выдумка немцев…“ — и пошла критика, и критика без конца».
— Несмотря на явные успехи молодой державы, власть гетмана вызывала ненависть у абсолютно противоположных лагерей.
— Вслед за российскими обывателями и шовинистами недовольство проявило украинское село. Правда, этому активно способствовали немецкие и австрийские военные, нередко занимавшиеся поборами и грабежами. А также некоторые землевладельцы, мстившие селянам за свой страх во время погромов 1917 года. Все это давало возможность украинским социалистам и большевикам пропагандировать свои идеи и подстрекать украинское село к бунту против Скоропадского.
«Французы открыто заявили Скоропадскому: «Антанта никогда не признает независимость Украины»
— Многие в Украине так и не смогли окончательно принять германцев как союзников…
— Малоизвестным остается факт, что Павло Скоропадский вначале не планировал делать ставку на Германию и Австро-Венгрию, оставаясь верным союзническому долгу перед Антантой. Однако западные державы четко дали понять, что не заинтересованы в суверенитете Украины. В январе 1918 года, в самый разгар наступления большевиков на Киев, будущий гетман активно обсуждал этот вопрос с генералом Жоржем Табуи, французским комиссаром при правительстве УНР и шефом французской миссии в Украине. Речь шла об установлении в Украине военной диктатуры силами украинско-польско-чешского военного союза при активной поддержке Франции. В результате вслед за провозглашением независимости УНР 22 января 1918 года французы открыто заявили Скоропадскому: «Антанта никогда не признает независимость Украины». В дальнейшем Центральная Рада заключила союз с Центральными державами (Германия, Австро-Венгрия, Османская империя и Болгария. — Авт.), которые и помогли украинцам выбить большевиков с территории УНР. И когда Павло Скоропадский планировал свой переворот в апреле 1918 года, территория Украины находилась под фактическим контролем союзных немецких войск, также заинтересованных в установлении диктатуры. Можно сказать, обе стороны нашли друг друга.
— Тем не менее осенью 1918 года Скоропадский предпринял попытку заручиться поддержкой Антанты.
— Да, ему обещали, что «уполномоченный представитель государств Антанты прибудет (в Украину) и войдет в переговоры только при условии ясно выраженного нового курса украинского правительства». Однако представитель (им должен был стать Эмиль Энно, консул Франции в Украине) до Киева так и не доехал. Но, учитывая пророссийские взгляды француза, можно утверждать, что «союзнические переговоры» велись бы с позиции защиты интересов Добровольческой армии генерала Антона Деникина, выступавшего за «единую и неделимую Россию».
— После этого гетман сделал ставку на союз с российскими силами?
— Предчувствуя скорый крах германской военной машины, Павло Петрович начал переговоры с представителями донского казачества как естественного союзника против большевиков. Ведь войско атамана Петра Краснова, как и Украинская держава, было союзником Германии. Между ними установились дружественные отношения, а Киев еще и поставлял на Дон оружие и боеприпасы.
Генерал Краснов выступил посредником между Киевом и Добровольческой армией генерала Антона Деникина. Однако последний, считавший и украинцев, и донцев лишь сепаратистами, отказался идти на контакт. «Протянутые гетманом и атаманом руки, — прокомментировал ситуацию Краснов, — остались не принятыми».
— И все же Павло Скоропадский озвучил свои намерения публично…
— 14 ноября 1918 года он выпустил грамоту о курсе на сближение с Россией: «На принципах федеративных должно быть возобновлено давнее могущество и сила всероссийского государства, — говорилось в документе. — В этой федерации Украине надлежит занять одно из первых мест, потому что от нее пошел порядок и законность в крае и в ее пределах первый раз свободно жили все униженные и угнетаемые большевицким деспотизмом граждане бывшей России. Ей первой надлежит выступить по делу образования всероссийской федерации, конечной целью которой будет возобновление большой России…»
Это спорное решение Скоропадского многие называют чуть ли не предательством интересов Украины. Именно оно подвигло командира Корпуса украинских сичевых стрельцов Евгения Коновальца поддержать восстание бывших членов Центральной Рады. Впоследствии, уже будучи в эмиграции, он сожалел об этом. Ведь фактически в грамоте декларировалось объединение с несуществующей страной. Частично документ напоминал 3-й Универсал Центральной Рады, принятый в ноябре 1917 года. Сам же гетман оценивал «федерацию» следующим образом: «Я не скрываю, что хочу лишь широко децентрализующей России… …Я хочу, чтобы обитаемая Украина и украинская национальность занимала в этом более тесном союзе отдельных областей и государств достойное место и чтобы все эти области и государства сливались как равные с равными в одном могучем организме, названном Большой Россией».
Но попытки Скоропадского сохранить и обустроить государство при помощи кардинально разнонаправленных сил закончились, увы, крахом.
Скоропадский писал в мемуарах: «У украинцев ужасная черта — нетерпимость и желание добиться всего и сразу… Кто желает все сразу, тот, в конце концов, ничего не получает. Мне постоянно приходилось говорить им об этом, но это для них неприемлемо. Например, с языком: они считают, что русский язык необходимо совершенно вытеснить… Если они,
т. е. Директория, не образумятся и снова выгонят всех русских чиновников и посадят туда всех своих безграмотных молодых людей, то из всего этого выйдет хаос, не лучше того, что было при Центральной Раде. Когда я говорил украинцам: «Подождите, не торопитесь, создавайте свою интеллигенцию, своих специалистов по всем отраслям государственного управления» — они сейчас же вставали на дыбы и говорили: «Це неможливо…»
В течение месяца верные гетману войска были разгромлены частями, восставшими под руководством Директории украинских социалистов Владимира Винниченко и Симона Петлюры. А Павло Петрович навсегда покинул Украину вместе с отступающими немецкими солдатами.
*1918 год. Киев. Гетман Павло Скоропадский (справа) и начальник его конвоя Сахно Устимович (слева)
Спустя шесть недель власть захватили большевики, принесшие в Украину войну, голод и ужасный красный террор.
9512«Кровью и слезами залили всю Украину Винниченко, Петлюра и прочие украинские патриоты, — писал Николай Могилянский. — Восстанием против гетмана они вконец разорили Украину, отдав ее вторично в руки большевиков. На этот раз дело осложнилось еще такими „аксессуарами“, как деятельность разбойничьих банд Махно, Григорьева и других „атаманов“ и грандиозными еврейскими погромами, которые затмили собою все, что ставилось в вину царскому правительству России. С тех пор до нашего времени страна не выходит из состояния анархии…»
Читайте нас у Facebook
