Тамара Голубятникова: "Меня предупреждали, что ребенок, которого усыновляю, необучаемый. Сегодня Славик мечтает защитить кандидатскую"
В 1998 году началась для нас одна из самых трогательных «фактовских» историй. Она о том, какой уникальной, неповторимой и даже драгоценной может быть старость. Мы живем, работаем, воспитываем детей и думаем, что на склоне лет нас ждут покой и отдых в кругу семьи. Может, путешествия, а может, поездки с внуками к морю, в горы…
— Нет, о путешествиях советские люди не мечтали, — поправляет меня Тамара Михайловна Голубятникова. — Не было даже такой привычки. Но свои первые семь лет на пенсии я вспоминаю с приятным чувством: рядом любимый мужчина на целых 17 лет моложе меня, а еще тесный круг друзей, разговоры под луной и песни под гитару на даче. Дочь моя к тому времени занималась бизнесом, жили мы с ней вместе, ладили, все было хорошо. Если, конечно, не считать того, что рухнула страна, в которой родились и состарились, и что все мы в одночасье обнищали.
Нищета, правда, Голубятниковой тогда еще в полной мере не коснулась, она пришла в ее дом позже, когда Тамара Михайловна приняла неожиданное для ее окружения решение усыновить брошенного в роддоме ребенка.
«Дочь кричала, что я сошла с ума, грозилась отравить меня вместе с мальчиком»
— Однажды я стояла в церкви на службе, — вспоминает Тамара Голубятникова, — и в конце проповедник попросил прихожан сделать пожертвования в пользу родильного отделения местной больницы Тропиных, где находились груднички, от которых отказались родители. На тот момент у лечебного учреждения не было средств даже на молочные смеси для этих детей.
Больница располагалась рядом с церковью. Смешанное с сердобольностью любопытство привело прихожанку прямо в реанимацию, где выхаживали двух мальчишек — полутора и трех месяцев. Впрочем, «выхаживали» даже не скажешь, ведь на лечение средств не было. «Что же их ждет?» — растерянно спросила пенсионерка у дежурного врача. «Потихоньку угаснут», — услышала она. Этот ответ потряс женщину. «Умрут из-за отсутствия денег?» — ни о чем другом уже думать не могла.
На следующий день Тамара Михайловна принесла в больницу все свои сбережения.
— Что вы, бабушка! — покачал головой дежурный врач. — Это копейки. Тут такие диагнозы, что счет идет на тысячи долларов. Поэтому от младенцев и отказались их родители. Спасибо, конечно, но вы никого своей пенсией не спасете.
Тем не менее Голубятникова попросила список лекарств, а назавтра, собрав среди друзей сколько могла, купила необходимые препараты. «Принимать их нужно курсом, — объяснили ей медики. — Значит, через пять дней вы должны доставить нам из аптеки следующий пакет. Иначе нет смысла и начинать». «Принесу, начинайте…» — постаралась не показать своей неуверенности пенсионерка. Так она и ввязалась в этот практически бесконечный марафон, до конца не понимая, какую ношу на себя взваливает. Сначала собирала средства, обзаведясь внушительным перечнем бизнес-структур областного центра. Предприниматели с пониманием откликались на ее слезы. А когда визиты бабушки стали подозрительно регулярными, большинство деловых людей перестали помогать. Тогда волонтерка обратилась в местную прессу, подключив читателей многих местных изданий, но и этот ресурс постепенно иссяк. «Мы не можем писать о вас все время», — отводили глаза журналисты.
— По-настоящему счастливый роман длиной почти в два десятилетия сложился у меня только с одной газетой, — улыбается Тамара Михайловна. — С «ФАКТАМИ»! У вашего издания какая-то необычайно душевная читательская аудитория. Как только рассказали нашу историю, нашлось столько людей, поддержавших меня! Кто-то высылал деньги, кто-то — вещи, книги, игрушки… В тот момент мы не выжили бы без помощи читателей газеты. Славик стал крестником «ФАКТОВ». У нас появились сотни друзей по всей Украине. Кто-то приезжал к нам, к другим ехали погостить мы.
Тут, конечно, я сильно забегаю вперед, ведь до этих поездок, писем и дружеских отношений была борьба длиной в несколько лет за усыновление одного из мальчиков.
— Года два ушло на то, чтобы вырвать двух сирот из лап смерти, — продолжает Тамара Голубятникова. — Я, можно сказать, жила в детском отделении больницы. Просто боялась их одних оставить. Там уже принимали меня за свою. Бывало, медсестричка спит ночью, я за нее дежурю, в другой раз подменяю санитарку. Оказалась нужна всем и по любым вопросам. Когда в лечебном учреждении заканчивалась провизия, я шла по инстанциям, подключала депутатов. В шутку меня называли «бабушка-реанимация». Мы были как одна семья. Правда, шушукались люди в больнице за моей спиной: мол, это ее родной внук, которого дочка бросила. С чего бы бабка так возилась с чужим ребенком?
Тамара Михайловна планировала забрать обоих сирот, но вскоре поняла, что на усыновление ей не отдадут даже одного.
«Бабушка, вы же нищая, — откровенно говорили Голубятниковой в районном попечительском совете. — Может, найдутся богатые усыновители. К тому же ваш возраст… Закон не позволяет старикам оформлять опеку над чужими детками». Была и еще одна причина. Члены семьи опекуна или усыновителя должны дать согласие на то, что они не против появления ребенка в их доме. Однако дочь Тамары Михайловны наотрез отказалась подписывать такой документ.
— Она кричала, что я сошла с ума, грозилась отравить меня вместе с мальчиком, — вздыхает Тамара Михайловна. — Такая война началась! Я ей твердо сказала, что не отступлю. Но и у нее характер.
Любопытная деталь: друг Голубятниковой, фактически ее гражданский муж, во всем поддерживал свою половинку. Он где-то раздобыл коляску и катал в больничном дворике не только мальчиков, которых выходила вместе с докторами его любимая, но и малышей из других палат.
— Знаете, почему из двух пацанов Тома выбрала Славика? — однажды спросил он меня. — Слава, в отличие от своего друга по несчастью, постоянно боролся за ее внимание: сквозь просветы кроватки просунет синюю ручонку, похожую на клешню крабика, и хвать за рукав! Держит крепко, не оторвать. Будто понимал, что хватается за саму жизнь.
«Мой малыш будет дышать алкогольными парами?! Вон! И чтоб я тебя не видела!»
И вот, наконец, они дома. Дочь Тамары Михайловны со скандалами купила крошечную однокомнатную квартирку, где поселился Слава Козак со своей бабушкой-мамой.
— Вы знаете, какой диагноз медики зашифровывают под кодом Ф-89? — спросила меня тогда Голубятникова. — Я случайно увидела запись в карточке. Умственная отсталость. Никогда не поверю! Славочка такой сообразительный! Вы же сами видите. А в опекунском совете предупредили, что мальчик может быть необучаемым. Наверное, просто пугают. Только, ради Бога, не пишите об этом в газете.
Отстающий в развитии малыш в самом деле нуждался в серьезной коррекции. Обычно родители таких детей водят своих чад на десятки занятий, реабилитационных курсов, в различные развивающие кружки, устраивают в специализированный детсад.
— Я была так настроена бороться, что сама стала для него курсами, кружками, садиком… — утверждает Тамара Михайловна. — Мы с утра до вечера целовались, обнимались, играли, пели, рисовали, плакали и смеялись. Специалисты уверены: после года уже нельзя компенсировать то, что недодано. Кажется, каким-то чудом мне все удалось.
Этим чудом, безусловно, была любовь. Как она его любит, своего Славуню!
Друг Тамары Михайловны вскоре обнаружил, что его место в сердце женщины занял другой. Всю себя она теперь отдавала мальчику. Какое-то время мужчина еще по привычке бегал на детскую кухню за питанием ребенку, кружил с коляской в скверике у дома, но с каждым днем все больше убеждался: места для него в новой семье нет. Однажды он напился и пришел окончательно выяснить отношения.
— Что за запах? — возмутилась она. — Ребенок будет дышать алкогольными парами?! Вон! И чтоб я тебя не видела!
Он больше не пришел.
«То, что сыну нравилось в школьной программе, он усваивал мгновенно, а то, что было неинтересно, не учил вообще»
— Я не жалею, — признается пенсионерка. — Всё и всех на свете заменил мне Славочка.
.jpg)
*"По-настоящему счастливый роман длиной почти в два десятилетия сложился у меня с газетой «ФАКТЫ», — говорит Тамара Михайловна. — Как только вы рассказали нашу историю, нашлось столько людей, которые захотели помочь нам со Славой!"
Слава сидит рядом, интересный 19-летний парень, косая сажень в плечах (разве скажешь, что в пять месяцев весил всего 700 граммов?). Он слушает наш разговор, делится своим сокровенным. Говорит, что обязательно когда-нибудь усыновит сироту.
— Ой, до этого — как до неба, — счастливо смеется Тамара Михайловна. — У тебя даже девушки еще нет.
Юноша, правда, тут же уточняет, что воспитывать своего ребенка будет иначе. «Получается, я плохой воспитатель?» — оживляется хозяйка.
— Я не сказал «плохой», — нежно берет маму за руку Слава. — Просто иначе. Ты меня слишком опекала, даже в седьмом классе в школу водила, дети смеялись, дразнили…
Этот мягкий укор возвращает меня лет на десять назад. Помню, прибежала к ним очень рано, еще спали, чем вызвала веселый утренний переполох: «Ой-ой, проспали! Славик, вставай! Школа!» Мальчишка быстро собирается, и Тамара Михайловна поручает мне отвести его: «Хоть бы ко второму уроку успел». На улице паренек заговорщицки подмигивает и говорит: «Я не пойду на занятия. Мы с другом договорились сегодня прогулять школу. Просто походим по Херсону. Но вы маме не скажете, правда? У нее больное сердце, нельзя ей волноваться». Теперь-то можно уже раскрыть секрет?
— Не скажу, что Слава был усерден в учебе, — смеется, услышав мое запоздалое признание, пенсионерка. — В начальной школе еще витал надо мной ужас этого Ф-89, но вскоре заметила: то, что сыну нравится в школьной программе, он усваивает мгновенно, а то, что неинтересно, не учит вообще. Я никогда не устраивала скандалов из-за плохих оценок. Что принес в дневнике, то и хорошо. Мо-ло-дец! И вообще, постоянно его хвалила.
Славик окончил девять классов общеобразовательной школы, поступил в училище, где за три года приобрел профессию оператора компьютерного набора (офисного служащего), а сейчас учится в метеорологическом техникуме при Одесском экологическом университете, перешел на третий курс. Его будущая специальность — диагностика и ремонт техники, предназначенной для исследования проб воздуха и воды.
— Мне интересно учиться, — рассказывает Славик. — Нравится химия, еще больше — физика. Когда проходили ядерную тему, просто кайфовал!
— Преподаватели его любят, хвалят, — хвастается Тамара Михайловна успехами парня. — После техникума планирует поступать в институт, мечтает изучать физику. «Мам, я еще кандидатскую по физике защитить должен, — как-то сказал мне. — Твоя задача — дожить до того времени, когда буду преподавать этот предмет студентам». Он ищет себя, ищет информацию, в этом смысле его лучший друг — «Гугл», и я благодарю Бога, что имею возможность наблюдать за этими поисками.
Живут они по-прежнему скромно, на бабушкину пенсию и Славочкину стипендию. «За отопление квартиры имеем долг, который переходит из сезона в сезон, хотя всячески стараюсь от него избавиться», — вздыхает женщина. В этот момент я традиционно спрашиваю, какая помощь им сейчас нужна, и Тамара Михайловна, загибая пальцы, перечисляет: костюм бы, куртку на осень, зимние сапоги Славе.
— Мам, ну куртку старую поношу, да и сапоги еще не текут, а про костюм ты зря, не люблю я костюмов, — отмахивается парень. — Вообще, у нас все нормально, так и напишите.
«На ток-шоу в Киеве женщина, отказавшаяся в роддоме от Славика, не захотела даже взглянуть на него»
Между тем рассказ о жизни этой маленькой семьи нельзя закончить, не упомянув одно недавнее событие, потрясшее их обоих.
— До сих пор не могу прийти в себя, — вздыхает Тамара. — Нас со Славой пригласили в Киев. Крупный телеканал снимал ток-шоу, в котором нам была отведена роль главных героев. Представьте, телевизионщикам удалось разыскать женщину по имени Марина, родившую Славика, а также его родных братьев, отца, кровную бабушку. В студию горе-мама, правда, не приехала, с ней разговаривали по скайпу. 44-летняя Марина живет сейчас на оккупированной территории, в Горловке, документы свои потеряла. На расспросы журналистов отвечала так: родила двух сынков (один из них, 24-летний Саша, кстати, приехал на телепередачу из Запорожья, а второй, Дима, на шесть лет младше Славы, живет с отцом в Херсоне). «Двое сыновей? И все? — спросил у Марины ведущий. — А дата 13 июля 1998 года ничего сердцу не говорит?» После паузы женщина выдавливает из себя: «Помню, но хочу забыть». «Как назвала того, третьего, от которого отказалась прямо в роддоме?» — продолжает расспрашивать шоумен. «Не осталось в памяти», — Марина невозмутима. «Хочешь его увидеть? Он здесь, рядом со мной», — предлагает ведущий. И зал дружно охает, услышав: «Нет, не хочу». Смотрю на Славу, сердце от испуга замирает, а он тихо-тихо говорит то ли мне, то ли себе: «Я даже не удивлен».
— С моим отцом Евгением, который воспитывает младшего брата Диму, у журналистов была договоренность, что тот приедет на передачу, — грустно улыбается Слава. — Вроде даже приехал, но почему-то в студию не пришел. После записи ток-шоу организаторы попытались устроить встречу без видеокамер, но и этот план в последнюю минуту сорвался. В студии была Елена Ильинична, мать Евгения, моя родная бабушка. Кстати, ведущий обратил внимание зрителей, что мы с ней очень похожи. Она говорила, что у Евгения новая семья, Саша — не его сын, так как взял Марину с ребенком, а родного Диму он любит, воспитывает с пеленок.
Говорят, Марина с Евгением не посоветовалась, когда от меня отказалась, он якобы не знал. Как такое может быть? Но бабушка Лена уверяет, что за моей судьбой они следят, «ФАКТЫ» с соответствующими публикациями не раз в руках держали. «Славик, ты меня не осуждай», — обратилась ко мне бабушка.
— И как ты? — спрашиваю юношу.
— Понимаете, я не особо гордый… И все же это очень больно. Смотреть, как сейчас меня второй раз отталкивают. Жизнь сложилась так, как сложилась. У меня есть дорогие, любимые люди, друзья. Моим кровным родственникам хорошо без меня, мне — без них. Даже сам вид этой родни меня травмирует. Не хочу этого показывать, это не для шоу. Я одет в броню, верите? Нашу историю по-разному восприняли зрители в студии: многие восхищались мамой Тамарой, ведущий назвал ее женщиной гениальной доброты и признался, что влюблен в ее энергию, ее энтузиазм. Кто-то осуждал меня: дескать, вон какой здоровенный вымахал, хватит сидеть за партой, пора идти работать, вытягивать семью из нищеты. Мы живем как умеем. Мне кажется, хорошо живем.
…И вот я прощаюсь с Тамарой Михайловной и Славой.
— На свадьбу хоть пригласишь? — интересуюсь у крестника «ФАКТОВ».
— Знаете, о какой невестке я мечтаю? — улыбается Тамара Михайловна. — Чтобы лет на десять была старше сына, зрелая, с умом. Молоденьким что нужно? Купи колечко, купи сережки, сапожки, купи, купи… И пойдет его мечта о профессорской карьере коту под хвост. Пока семья не ко времени, хотя дожить до внуков я бы очень хотела.
7462Для тех, кто хочет помочь Тамаре Михайловне и ее сыну, приводим банковские реквизиты: «ПриватБанк» — 4149 4978 1937 6056.
Читайте нас у Facebook
