Александр Третьяков: «Идею создания Министерства по делам ветеранов первыми стали критиковать прокремлевские сайты»
Отношение в обществе к фронтовикам тоже совершенно разное — от безмерной благодарности за защиту страны до банального неприятия или даже страха: «Мало ли что у него в голове?»
Проблема ресоциализации участников АТО и их социальной защиты действительно многогранна и сложна. Поэтому идея создания профильного Министерства по делам ветеранов уже давно не требует аргументации.
Какой должна стать эта структура? Как построить ее работу, чтобы она была максимально эффективной? Об этом «ФАКТЫ» поговорили с председателем парламентского Комитета по делам ветеранов, участников боевых действий, участников антитеррористической операции и людей с инвалидностью Александром Третьяковым.
— Александр Юрьевич, по возвращении из США вы написали в «Фейсбуке», цитирую: «Был приятно удивлен инициативой председателя Комитета по делам ветеранов Конгресса США Фила Роу усилить партнерство и сотрудничество между Украиной и США в сфере помощи ветеранам». Расскажите подробнее, о чем договорились?
— Начну с того, что на самом деле на сегодняшний день в стране остро стоит проблема не только с ветеранами нынешней войны, но и с другими категориями населения, в частности, с теми, кто, прослужив 25 лет в армии, справедливо возмущается, что им не поднимают пенсии. То есть она гораздо масштабнее.
— И как ее решать?
— В настоящее время социальной защитой ветеранов (опять-таки подчеркиваю — не только участников АТО) занимается более 20 различных министерств и ведомств. Из госбюджета на эти цели выделяются большие деньги. Но поскольку средства растекаются по всем этим структурам и, по сути, съедаются их аппаратами, то КПД нулевой. Это первая позиция.
Вторая — всеобщая безответственность. Кто у нас сегодня реально отвечает за ветеранов?
— Честно говоря, не знаю.
— Отвечаю: никто. Сейчас мои сокурсники (я заканчивал военное училище, четыре года служил офицером) выходят на пенсию, так что я достаточно хорошо осведомлен о том, что их беспокоит. К тому же, будучи председателем комитета, постоянно встречаюсь с участниками войны, которые задают один и тот же вопрос: «К кому идти с нашими проблемами? В какое окно стучаться, чтобы получить информацию, защиту, консультацию — все то, чем государство обязано нас обеспечить?»
Однако международный опыт свидетельствует, что проблемы ветеранов можно решать эффективно. К примеру, в США, Канаде, Австралии, Хорватии, ряде других стран существуют министерства по делам ветеранов. Для Украины вопрос создания такого министерства тоже давно назрел.
Мы провели несколько открытых заседаний комитета и парламентские слушания на эту тему. Но, к сожалению, в правительственной ложе в тот момент не было вообще никого. И даже когда парламент утвердил решение о создании министерства, никто палец о палец не ударил.
Тем временем члены нашего комитета изучили опыт американцев (это вторая моя поездка в Америку, в июне прошлого года мы провели предварительные встречи). На всех встречах американские партнеры говорили: «Мы готовы помочь, если у вас есть политическая воля создать данное министерство». Поддержку этой идее неоднократно высказывали президент Петр Порошенко и министр обороны Степан Полторак.
В начале 2018 года мы перешли к действиям. Первым делом зарегистрировали постановление, где констатировали, что не очень довольны работой исполнительных органов власти в данном направлении и обязали Кабинет министров в течение 30 дней подготовить соответствующие документы о создании министерства. Подчеркиваю, что пока речь только о документах.
После голосования парламента за постановление я уже смог доказать партнерам, что политическая воля у нас есть, и попросил оказать техническую помощь.
— В чем она будет выражаться?
— Фил Роу сам, подчеркиваю, предложил создать рабочую группу, состоящую из членов двух профильных комитетов — нашего и американского (имеющего огромный опыт). В принципе, примеров такого сотрудничества — именно на уровне комитетов — в истории Украины еще не было.
На следующий день я встретился с первым заместителем министра по делам ветеранов Томасом Боуманом. Беседа прошла на очень высоком уровне. Еще была встреча с директором развития инициатив трансатлантического лидерства Немецкого фонда Маршалла в США Кевином Котрелом. Мы договорились о проведении в Киеве большой международной конференции ориентировочно в последней декаде апреля. На нее должны приехать конгрессмены и сенаторы, занимающиеся ветеранскими вопросами, бывшие министры по делам ветеранов и, может, действующие из США и Канады.
* Встреча в Министерстве по делам ветеранов США. Слева направо: посол Украины в США Валерий Чалый, первый заместитель министра по делам ветеранов Томас Боуман и народный депутат Украины Александр Третьяков
— Они понимают наши проблемы и нашу специфику?
— По большому счету, проблемы ветеранов в разных странах очень схожи. В том же американском профильном министерстве есть три департамента: один занимается здравоохранением, второй — льготами ветеранов, третий — мемориальный (это вопросы содержания кладбищ, похороны
— Что очень достойно.
— И это одна из задач нового министерства. Не станет солдат хорошо воевать, если не будет понимать, как о нем потом позаботится государство. Поэтому на всех встречах я произносил один важный тезис: вопрос социальной защиты ветеранов не менее важен, чем поставки летального оружия для нашей страны.
— Когда это министерство будет создано?
— За два-три месяца наработаем весь пакет документов. При комитете создадим рабочую группу, которая займется разработкой делопроизводства, штатного расписания, бюджета, структурой департаментов и управлений. После этого (надеюсь, в мае-июне) проведем большие парламентские слушания, где публично все презентуем. Потом перейдем к персоналиям — тем, кто будет реализовывать задуманное.
Американцы говорят, что много компаний и фондов готовы помогать нашим ветеранам. Но они задают резонный вопрос: с кем разговаривать на эту тему, кто у нас ответственное лицо?
— То есть, когда появится министр, они готовы что-то обсуждать конкретно?
— Разумеется. И я не сомневаюсь, что их опыт в построении действенной системы соцзащиты ветеранов будет нам очень полезен.
— На работу в министерство пригласят ребят-фронтовиков?
— Безусловно. В США до 40 процентов служащих министерства — ветераны. Мы тоже заложим аналогичную норму. Это не обязательно будут только фронтовики, воевавшие на Донбассе, но и, к примеру, «афганцы». Ветерана может понять только ветеран.
В чем проблема сегодня? Ни в одной стране мира Министерство социальной политики не занимается ветеранами (нашему министерству вменили это в обязанности, когда основным контингентом были ветераны Второй мировой войны и «афганцы», а сегодня ветерану часто нет и сорока лет). У нас получилось этакое украинское ноу-хау, которое надо срочно корректировать. И я об этом говорю достаточно давно.
— Главный вопрос: в бюджет заложены средства на создание министерства?
— Пока нет. Скорее всего, оно начнет функционировать в 2019 году. Но, чтобы это случилось, нужно без промедления подготовить всю базу. Если затянем, то потом все будут заняты то президентскими, то парламентскими выборами. Поверьте, рискуем этот вопрос не решить.
Хочу сказать еще вот о чем. Я не иду в министры. Все разговоры о том, что Третьяков делает министерство для себя, даже не хочу обсуждать. Я возглавляю комитет. И выполняю свою работу.
* «Опыт американцев в построении действенной системы соцзащиты ветеранов будет нам очень полезен», — считает Александр Третьяков
— От каких ошибок вас предостерегали американцы?
— Для них самая большая ошибка — вьетнамская война и ее последствия. Если боевые потери в ней составили 57 тысяч человек, то небоевые (то есть суицид) — порядка 30 тысяч.
Меня возмущает (об этом неоднократно говорил министру социальной политики), что на телевидении нет ни одного ролика о проблеме суицида участников боевых действий, об их психологической поддержке, о правах ветеранов и прочем.
— Да у нас эта тема провальная.
— Не могу о ней молчать. Равно как и о том, что не понимаю, когда законы, которые касаются ветеранов, лежат по полтора года в парламенте.
Как только сделаешь громкое заявление, начинается какая-то активизация. По-другому с исполнительной властью общаться не получается.
— А как в США работают общественные ветеранские организации?
— Их не так много. Одна из самых крупных — «Американский легион», созданный в 1919 году по инициативе 20 офицеров, участников Первой мировой войны. Он до сих пор функционирует и объединяет более трех миллионов человек.
У этой ветеранской организации нет ни одного договора с государством. Они принципиально не берут от него ни цента, чтобы не быть зависимыми. У них два источника: членские взносы и донорские деньги от компаний-спонсоров на конкретные проекты.
И у нас в перспективе должно быть так же. Сегодня в Украине только объединений участников АТО более полутора тысяч. Однако все они созданы для того, чтобы получить какие-то средства из бюджета.
Недавно мы наконец-то заставили Министерство социальной политики подготовить изменения в постановление Кабмина, чтобы деньги выделять не на уставную деятельность таких общественных организаций, когда они просто уходят в никуда, а на конкретные проекты, которые презентованы и защищены. И даже такой подход я считаю неправильным. Не должно государство заниматься этими делами.
— Опять возвращаюсь к будущему министерству. Правильно понимаю, что в идеале для ветерана там все должно работать по принципу единого окна?
— Да. Он будет иметь возможность в одном месте получить любую информацию. Более того, все свои вопросы ветеран сможет решать в своем регионе. Не надо будет ездить в Киев.
Самое обидное сегодня, что человек обивает пороги кабинетов, не понимая, в какой ему обратиться. Рассчитываю, что уже в скором времени мы подготовим буклеты и телесюжеты со всеми разъяснениями о правах ветеранов.
— Льготы, какая-то помощь — это хорошо, но мне кажется, что приоритет все-таки — проблема поствоенного синдрома.
— Сегодня в Министерстве охраны здоровья не знают, как помочь такой категории людей, в Министерстве социальной политики тоже — не их профиль. Чрезвычайно важной проблемой синдрома посткомбатанта займется медицинский департамент будущего министерства. Мы пригласим и европейских, и американских специалистов, которые научат украинских коллег всем давно отработанным методикам.
* Александр Третьяков: «Для Украины вопрос создания Министерства по делам ветеранов давно назрел»
— Скажу вот еще о чем, — продолжает Александр Третьяков. — Не раз слышал высказывания, что министерство будет работать короткий промежуток времени. Категорически не согласен, и объясню почему. Ну не закончится у нас, к сожалению, война в ближайшее время. Не верю я в быстрое решение конфликта. Да, процесс, может быть, будет ускорен, если договорятся о миротворческой миссии. Но последствия войны мы будем ощущать очень долго. Поэтому действительно надо закладывать серьезный фундамент на будущее.
Мы должны показать в первую очередь свет в конце туннеля военным: государство будет заботиться о них. Сегодня они готовы терпеть. Для солдата терпеть — это, в принципе, привычная вещь. Однако любому терпению рано или поздно приходит конец.
К сожалению, у нас не понимают еще одной опасности. Кто в депрессивной России совершил октябрьский переворот в 1917 году? Солдаты, которым задурили голову большевики. Кто делал революцию в Германии в 1918 году? Тоже солдаты. Почему Рузвельт своим указом учредил Министерство ветеранов? Потому что были не исключены массовые волнения ветеранов и возможный переворот. Но он предпринял превентивные меры, чтобы фронтовики видели, к чему стремится государство и что оно о них заботится.
У нас на самом деле аналогичная ситуация. Много солдат не знают, чем им заняться, и их используют для всяких противозаконных дел. Парадокс, но секретарь СНБО Александр Турчинов за три года со мной ни разу не встретился. А ведь это один из вопросов безопасности страны.
Еще один штрих: идею создания министерства первыми стали критиковать прокремлевские сайты.
— Да понятно, откуда ветер дует.
— Правильно. Потому что мы хотим дать солдатам ответ на вопрос об их завтрашнем дне. А Кремлю нужны беспорядки и хаос в Украине. Поэтому не исключаю появления каких-то публикаций против меня. Но к подобным атакам я уже давно привык и стараюсь на них не реагировать.
Подытоживая, скажу вот что. На протяжении службы в армии и после нее государство обязано заботиться о военном, который его защищает. Такая забота и защита должны осуществляться в рамках четкой стратегии, с понятными для всех правилами и исполнителями. Вопросы социальной защиты ветеранов — дело чести для государства.
737Читайте нас у Facebook
