Евгения симонова: «однажды со мной случилась депрессия, но папа быстро излечил от этой болезни — каждый вечер давал выпить две-три рюмки спирта с перцем»
С Евгенией Симоновой мы беседуем в гримерке Ялтинского театра имени А. П. Чехова. Вместе с коллегами — актерами Московского академического театра имени Владимира Маяковского — Симонова приехала в Крым со спектаклем «Шестеро любимых» по пьесе Алексея Арбузова. Евгения Павловна уже сняла свой сценический костюм начальника политотдела Настасьи Алехиной — кожаную куртку, сапоги. В стильном пиджачке цвета хаки, юбке, бежевого цвета блузе она такая же обаятельная, приветливая, хрупкая, как и ее героини — летчица Маша Попова из фильма «В бой идут одни старики», медсестра Катя из «Афони», Тася Смелкова из «Пропавшей экспедиции», принцесса из «Обыкновенного чуда».
«После «Афони» и «Обыкновенного чуда» меня воспринимали как ходячую добродетель»
— Как вам восстановленный практически из руин ялтинский театр?
— Супер! Это настоящий театр! Дорогая аппаратура, великолепный интерьер. Даже немного завидно, потому что в нашем театре имени Маяковского только собираются затевать ремонт. К Ялте у меня особое отношение. Впервые приехала сюда, когда была еще совсем маленькая, потом — на съемки в картине «Рассказ неизвестного человека». Ведь раньше, да и сейчас, когда надо отснять Турцию, Грецию, Италию, режиссеры направляются в Крым.
— Имя Евгении Симоновой у зрителя ассоциируется с лирическими образами, и вдруг Настасья Алехина, солдат в юбке. Неожиданно…
— Честно скажу, это не та роль, о которой я мечтала бессонными ночами. Мне просто понравилась пьеса, сложился хороший актерский коллектив. После фильмов «Афоня», «Обыкновенное чудо» меня воспринимали как ходячую добродетель. Приходили мешки писем, мне предлагали руку и сердце. Настоящая беда.
Со стороны кажется, что, кроме этих героинь, ничего не было в моей актерской жизни. Теперь понимаю: если в молодости попадаешь в определенную струю, это очень опасно. Я стремилась играть другие роли, но очень трудно поломать сложившийся стереотип. Зрители уже не хотят видеть тебя в другом амплуа. Помню, когда сыграла в фильме «Школьный вальс» отрицательную роль, мне писали гневные письма: «Как вы можете?!» Слава Богу, работаю в театре больше 30 лет, что дает возможность пробовать себя в разных качествах.
— Евгения Павловна, по-моему, зритель видит вас на экране реже, чем ему хотелось бы.
— Мой самый плодотворный период — 30-40 лет — пришелся на 90-е годы прошлого века, когда наш кинематограф переживал не лучшие времена. На «Мосфильме» снимали всего несколько фильмов в год. Кино выпало из моей жизни. Только теперь начинаю возвращаться в кинематограф.
— Многим вы запомнились по фильму «В бой идут одни старики». Лично я, когда смотрю его, не могу сдержать слез.
— Это был мой первый фильм. С Леонидом Быковым, человеком удивительно честным, добрым, связаны самые светлые воспоминания. У него была очень непростая жизнь, потому что с такой открытой душой, как у него, трудно. Все-таки большинство людей пожестче и попроще. Свет, излучаемый Быковым, скрашивал обстановку на съемочной площадке и за ее пределами. И это было великое счастье. Говорят же, с легкой руки… Я очень благодарна Леониду Быкову. Его благословение помогало.
«Время внесло свои коррективы, но я продолжаю оставаться оптимисткой»
— А вы открытый человек?
— Не могу сказать, что совсем открытый. Я люблю людей, мне с ними очень интересно. Но все-таки ценю свой узкий круг общения, и есть черта, за которую не пускаю никого. Не люблю киснуть. У меня смолоду была совершенно здоровая нервная система. Я всегда отличалась жизнерадостностью, плохое настроение для меня — редкость. Даже подростковую любовь переживала быстро, хотя и бурно. Страдала буквально пару дней. Время, конечно, внесло свои коррективы, но я продолжаю оставаться оптимисткой.
— И столь часто встречающееся у людей творческих состояние депрессии вам неведомо?
— Однажды со мной случилась депрессия. Хорошо, что мой папа, который был директором Института высшей нервной деятельности, не стал уговаривать меня «взять себя в руки», а сразу сказал, что это болезнь и ее надо лечить.
— И какое же лекарство применял?
— Весьма оригинальное. Мама предлагала пить таблетки, но папа заявил, что это плохо. Депрессия, как известно, связана с потерей естественных потребностей: человек не может спать, есть, по утрам не хочет вставать… Я тоже не ела и не спала. С постели, конечно, вставала, потому что у меня была маленькая дочка, к тому же я работала. Но вечером не знала, чем себя занять. И вот папа принес из института чистый медицинский спирт, развел его с водой, настоял на красном перце. Приходя с работы, он наливал мне рюмочку этой огненной жидкости. А поскольку я пью очень мало, то мгновенно пьянела. Естественно, появлялось желание закусить. Папа наливал вторую рюмку, и у меня разгорался зверский аппетит. А после третьей стопки хотелось так спать, что я еле добиралась до кровати. А еще папа советовал много говорить. Каждый вечер мы садились за стол, и он велел: «Рассказывай обо всем, что тебя беспокоит, а я буду слушать». Буквально через неделю я почувствовала себя значительно лучше. А вскоре окончательно избавилась от депрессии и никогда в нее больше не впадала. Так что прав был Пушкин: «Как мысли черные к тебе придут, откупори шампанского бутылку иль перечти «Женитьбу Фигаро». А мой папа после этого случая говорил: «Все-таки, детка, я считаю, что алкоголь — величайшее изобретение человечества». Конечно, рекламировать это средство как универсальный способ борьбы с депрессией не буду, но мне оно помогло.
«Я не скрываю, что мне уже 53 года»
— Выглядите вы потрясающе…
— У меня нет задачи казаться моложе. Это моя жизнь. И я не хочу, чтобы кто-то думал, будто мне меньше лет, чем есть на самом деле. Мне 53 года, и я этого не скрываю. Тем не менее призываю всех женщин ухаживать за собой. К сожалению, до 50 лет я этого не делала вообще. Не успевала. Забывала даже крем на лицо наносить. Вообще, не люблю заниматься собой, хотя это совершенно неправильно! Сейчас я убеждаю старшую дочь Зою, которой исполняется 30 лет, следить за собой, особенно за лицом. Я — сторонник косметических масок, кремов, массажа. Мне кажется, что искусственное вторжение в лицо опасно. Оно теряет свою живость. Пластика приемлема для телеведущих, моделей. Себя надо любить, отдыхать, высыпаться, обязательно путешествовать. Недавно осуществилась моя мечта — свозила внука Алешу, Зоиного сына, во французский Диснейленд. Согласитесь, большинство наших женщин на себе экономят: сначала куплю мужу, детям, а себе в последнюю очередь, похожу пока в том, что есть.
Для женщины, несомненно, непросто переходить из одной возрастной категории в другую. А для актрисы это вдвойне сложно, так как ограничиваются ее творческие возможности. Например, актрисе моего возраста уже сложнее играть любовь. В 40 лет можно себе многое позволить, а в 50 следует вносить какие-то коррективы. Но поскольку у меня рано все началось: старшую дочь я родила в 21 год, а в 44 у меня уже появился внук, то я наигралась и молодых, и женщин среднего возраста. Помню, в 30 лет мне стало жаль свою молодость. Стала замечать изменения на своем лице и расстраивалась. А потом случайно прочитала интервью 52-летней Софи Лорен и успокоилась. Оказалось, кризис среднего возраста — обычное явление. К счастью, мне есть что вспомнить. Более того, чем дальше, тем веселее живется.
— И в молодости вы были очень стройной, и сейчас…
— Я крепкая, коренастая. Во время съемок «Афони» весила 64 килограмма, а сейчас — 60. Но я всегда боролась с лишним весом. На каких только диетах в молодости не сидела! А потом сама жизнь меня начала «обламывать», я стала больше страдать и худеть. Сейчас стараюсь не разъедаться. Если прибавляю пару килограммов, ограничиваю себя в еде. Правда, все это дается труднее и труднее, но я отступать не намерена.
— От сладкого отказываетесь полностью?
— Сладкое я, слава Богу, не люблю. Мне больше нравится соленое и острое, но это тоже не способствует поддержанию фигуры. И дико люблю мучное: пироги с рыбой, капустой.
— Сами готовите?
— К счастью, не умею печь. А готовить люблю, поскольку делаю это не так часто.
— Мужчины в вашей жизни какую роль играли?
— Когда мне было почти тридцать лет, на съемках картины «Когда играли Баха» я познакомилась с режиссером Андреем Эшпаем. Он снимал этот фильм на Ялтинской киностудии. И я влюбилась в этого человека. Только через два года мы смогли соединиться, обстоятельства мешали нам сделать это раньше. Встреча с Андреем Андреевичем — великое счастье в моей жизни. Именно здесь, в Ялте, началась моя новая жизнь, которая продолжается вот уже почти 25 лет.
— Старшая дочь Зоя пошла по вашим стопам, хотя профессия актера не из легких.
— Я рада, потому что она способная девочка. В прошлом году вышла картина «Ничего личного», и в Ялте на продюсерском фестивале Зоя получила премию за лучшую женскую роль.
— Что привезете из Ялты любимому внуку Алешеньке?
— Ой! Озадачили! Сейчас пройдусь по набережной, попытаюсь что-то найти для него. Мужу любимому я уже купила массандровский красный портвейн. Он его очень любит. Младшей дочери Маше (ей 22 года) — белый мускат.
1276
Читайте нас у Facebook
