Альберт филозов: «ален делон, услышав мой французский, чуть не упал с трапа самолета… »
Роль немецкого шпиона в «Тегеране-43» далась актеру Альберту Филозову с трудом. Уж слишком не похожа она была на его предыдущих сказочно-добрых героев. Но когда Филозову сказали, что его партнером по съемочной площадке будет сам Ален Делон, актер сдался. И никогда об этом не жалел. Разве что о том, что так и не выучил французский язык…
«Предложение сыграть начальника уголовного розыска меня повергло в шок»
-- Говорят, Ален Делон был потрясен вашим французским…
-- Да какой там французский! Я его совсем не знаю. Снимали сцену, когда Ален Делон встречает меня на трапе самолета, отстегивает наручники и передает властям. Мне надо было сказать монолог на французском языке. Помню, заучивал его несколько ночей. Причем совершенно бездумно, просто набор фраз. И вот стою я на трапе, произношу заученные фразы и вижу, что Ален Делон как-то изменился в лице. Думаю, может, что-то с произношением. А когда закончил свой монолог и режиссер скомандовал: «Стоп, мотор!», Делон мне так аплодировал, что поскользнулся и чуть не упал с трапа. Благо, рядом помощники стояли. Поддержали. В общем, впечатление своим французским я произвел. Правда, тут же Наумов мне сказал: «А теперь давай то же самое, только по-русски. А то зачем это нам, кроме Делона, еще и тебя озвучивать… » И тут я с ужасом понимаю, что совсем не знаю, как это звучит по-русски. Фразы-то я заучивал механически, не вникая в их смысл. Кое-как сформулировал, оправдываясь перед Наумовым: «Русский язык достаточно сложный, поэтому нельзя вот так дословно переводить с французского».
-- С Аленом Делоном запросто, по-дружески, не общались?
-- Увы. Хотя во время перерыва мне так хотелось с ним потолковать. Мы стояли рядом, он -- красивый, независимый, я -- некрасивый и тоже независимый. Улыбались друг другу и… все. На самом деле Делон был абсолютно доступен и демократичен. Никакой охраны. Как-то мы снимали на Елисейских полях, и Наумов слезно просил Делона не выходить из микроавтобуса, пока не будет готова камера. Съемка проходила скрытой камерой. Но, видать, Делону было невтерпеж показать, насколько он популярен, российским коллегам. Он вышел. Что тут началось! Его окружила толпа поклонников, движение остановилось. В общем, снимать мы уже не могли.
-- Роль негодяя в «Тегеране-43» в общем как-то не вязалась с общепринятым представлением о вас как положительном герое…
-- Вы еще скажите, сказочном герое. Ведь в свое время я сыграл в нескольких сказках. Но я очень доволен, что в моей карьере были не только добрые герои. Помню, как-то меня повергло в шок предложение сыграть начальника уголовного розыска. Но ничего. Получилось, и довольно забавно.
«В наказание за мою трусость меня десять лет не снимали в кино»
-- Вы еще вспомните те времена, когда вас вообще не хотели снимать.
-- Это была целая трагедия. Случилось так, что когда я учился на третьем курсе Школы-студии МХАТ, меня пригласили на Одесскую киностудию сняться в главной роли в фильме «Зеленый фургон». В то время в школе-студии не приветствовалось, когда студенты снимались в кино. В свое время из-за этого выгнали самого Дружникова. Но мне режиссер Габай, снимавший «Зеленый фургон», пообещал, что договорится с нашим ректором Станициным. Я прилетел в Одессу, где меня уже ждала съемочная группа. Прямо в аэропорту говорю, давайте подпишем договор, иначе я улечу. Тут я понял, что никакого договора не существует и никто с МХАТом так и не договорился. И я, имея обратный билет в Москву в кармане, от них сбежал. Уже крутился пропеллер Ил-14, я несся по взлетному полю, а за мной бежала милиция. Я подбежал к кабине, где сидели пилоты, заорал как сумасшедший, что опоздал. Они мне показывают, что уже убрали трап. Но меня даже это не остановило. Дверь была еще открыта, я подпрыгнул, уцепился за пол кабины, подтянулся и таки улетел в Москву. И что вы думаете? В наказание за эту мою трусость десять лет меня не снимали в кино. Вернее, фотопробы были, но дальше этого не шло.
-- И кто же нарушил это табу?
-- К нам в театр пришел ассистент режиссера, увидел меня и пригласил на пробы в фильме «Вид на жительство». Помню, я шел, совершенно ни на что не надеясь, как сотни раз до этого. Открыл дверь в комнату режиссера и слышу: «Это он!» Я в ответ: «Слышу эти слова уже десять лет. Делайте свое дурацкое фото, и я пошел». Это был фильм о человеке, который во время загранкомандировки решил остаться, не возвращаться в Советский Союз. Увидев меня, режиссер сказал: «Этот мог бы… » И меня взяли. Больше всех была довольна моя мама, которая уже и не надеялась увидеть своего сына в серьезной роли в кино.
-- Мама, конечно же, гордилась сыном-актером?
-- Потом да. Но сначала она и не представляла себе, кем я стану. Да я особо и не советовался. Всегда был достаточно независимым человеком. Когда уже поступил в Школу-студию МХАТ, просто поставил ее перед фактом.
-- Наверное, непросто было мальчику из Свердловска поступить в самый престижный московский вуз…
-- Просто мне повезло. Я поступил, когда МХАТ приехал на гастроли в Свердловск. Маме ничего не сказал. Тогда нас приняли троих -- Ромашина, Лазарева и меня. Помню, экзамены проходили в нашем Свердловском театре. На третьем туре сидел почти весь звездный состав МХАТа: Грибов, Яншин, Станицын. Все народные. Смотрели, кого же берут. Но я особенно и не рвался, поэтому страшно мне не было. Знаете, по известному рецепту Пушкина: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Вот я и поступил. До сих пор удивляюсь: как? Тогда ведь были другие артисты. Красивые, статные. Дружников блистал. А тут я со своей внешностью…
«Когда я учился в Школе-студии МХАТ, девочки у нас в общежитии были только по воскресеньям. Тогда и выпивали… »
-- Значит, не это главное.
-- Наверное, для мужчины -- не главное. Помню, страшнее экзаменов для меня было впервые приехать в Москву. Огромный незнакомый город, который мне безумно понравился. Я сразу понял, что никогда отсюда не уеду. Что бы ни случилось. Ведь тогда Москва была совсем другая. В пределах Садового кольца. За Рижским вокзалом город заканчивался. Москва была теплая и маленькая. Студенты МХАТа тогда жили в общежитиях -- бывших казармах, где когда-то держали пленных австрийцев. Даже решетки на окнах с тех пор так и остались. Вообще быт был достаточно суровый. Вода только холодная. В комнатах по пять человек. Я жил с Анатолием Ромашиным и Александром Лазаревым.
-- Но развлечения хоть какие-то были?
-- Да какие там развлечения! Курс у нас был на удивление работоспособный -- целый день в институте. Сначала занятия, потом репетиции. Какие уж тут девочки? Только по воскресеньям. Тогда и выпивали. Правда, денег на это особо не было. Жили на стипендию, часто ее не хватало. Приходилось голодать. Тогда выручали однокурсники-москвичи. Они нас жалели и иногда приносили поесть что-нибудь вкусное, домашнее. Но я со своим дурацким упрямством обычно отказывался…
-- Упрямство -- это у вас от польских предков?
-- Чем дальше, тем больше нахожу в себе какие-то качества, присущие полякам. И гонор, и заносчивость. Пытаюсь себя перевоспитывать. Иногда удается. На самом же деле мои корни в Украине. Моя бабка жила в Мелитополе. А вот ее родители -- где-то под Варшавой. Небогатая была семья. Во время столыпинской реформы моему деду посоветовали уехать в Свердловск. Тем не менее с Украиной я до сих пор связан.
-- Вы имеете в виду жену-киевлянку?
-- Ее, конечно. Мы познакомились в Киеве, когда я снимался на Киностудии имени Довженко. Она была замдиректора картины. В общем, долго длившийся служебный роман. Мне многих трудов стоило ее уговорить переехать в Москву. Но я понимал, что должен это сделать во что бы то ни стало -- в киевлянках определенно что-то есть. И это даже не красота, а, как принято сейчас говорить, сексуальность.
-- Ваши дочери уже мечтают об актерской карьере?
-- Они еще слишком малы. Старшей -- 7 лет, младшей -- только два годика. Младшая очень любит слушать песни. Особенно из моих фильмов. По правде говоря, мне уже надоело каждый день смотреть «Мэри Поппинс, до свидания». А они крутят с утра до вечера: «Какое блаженство, какое блаженство… » Хотя, по-моему, на самом деле не понимают, кто там папа. Наверное, я был бы не против, чтобы девочки получили театральное образование. Для женщины -- не катастрофа, если ее творческая актерская карьера не сложилась. В конце концов, она может выйти замуж и реализовать себя в семье. А вот своему сыну от первого брака я никогда не советовал стать актером. Более того, отговорил от этих глупых мыслей. Мне повезло. Я выскочил. Но на самом деле в нашей профессии таланта мало, нужна еще удача. А ее на всех не хватает…
380Читайте нас у Facebook
