Впервые в Украине родители осуждены за плохое воспитание сына
Спустя год после того, как семиклассник Виталий Соляник за жестокое убийство 80-летнего пенсионера получил 13 с половиной лет лишения свободы, в суде прозвучал приговор, касающийся непосредственно его родителей. За «злостное невыполнение родительских обязанностей, повлекшее тяжкие последствия» Анатолий и Нина Соляники осуждены к двум годам лишения свободы (с отсрочкой приговора).
«Дед тянул дверь на себя. Мальчишки пытались сквозь щель «достать» свою жертву ударами по голове»
К уголовному делу родителей был приложен приговор по делу об убийстве их сыном пожилого человека, жителя Петриковки.
В начале июня 2008 года Виталий с приятелем решили обокрасть соседа — 80-летнего пенсионера, у которого, как они знали, водились деньжата. Ребята действовали по заранее разработанному плану. Один, подойдя к забору, разговором отвлек деда, трудившегося на своем подворье. Другой в это время быстро забежал в дом и схватил с тумбочки кошелек, в котором, как выяснилось позже, оказалось около двух тысяч гривен. Вдохновленные легкой добычей, подростки тут же отпраздновали удачную кражу: купили себе по мобильному телефону, а остальные деньги весело прогуляли.
Через десять дней их снова потянуло к дому того же старика. Однако на этот раз ребята (их было уже трое) убедились, что легкой добычи не будет. На попытки заговорить с ним пенсионер только бранился. К тому же оказалось, что он стал носить кошелек постоянно с собой, в кармане брюк. Подростки решили завладеть деньгами во что бы то ни стало. На суде они утверждали, что убивать старика не собирались, хотели «только» избить. Но так, чтобы можно было забрать деньги.
14-летнему Коле Дришпаку, как самому молодому, поручили роль нападающего. С палкой наперевес он вбежал во двор и, размахнувшись, изо всех сил ударил старика. Испугавшись неожиданной атаки, пенсионер поспешил укрыться в доме. Дришпак ринулся за ним и, чтобы помешать деду захлопнуть дверь, успел вставить палку в дверной проем. На помощь дружку подскочили Виталий Соляник и Дима Лисиченко (обоим ребятам было по 15 лет), наблюдавшие за сражением из засады. Они также были вооружены: один палкой, второй — обломком металлической трубы. Дед тянул дверь на себя. Мальчишки же остервенело пытались сквозь щель «достать» свою жертву ударами по голове. Подростки молотили ногами по доскам, требуя от пенсионера отдать деньги «по-хорошему». Дед, пытаясь спастись, держался за дверь из последних сил. Наконец молодость взяла верх… Деда повалили на пол, снова стали бить трубой и палками. Когда старик перестал сопротивляться, Виталику удалось достать кошелек у него из кармана. Убегая, подростки выдернули шнур из телефона, а сам аппарат швырнули под кровать.
Уже на улице ребята заглянули внутрь кошелька — там было 200 гривен. На лотке купили сигареты, минеральную воду, пиво. Остальную сумму поровну разделили на троих и уехали в село к бабушке одного из них. Там их и арестовали сотрудники милиции — как выяснилось, найти несовершеннолетних преступников было нетрудно. Дедушка умер не сразу, успев в больнице рассказать следователю, что его избили знакомые ребята. Да и другие соседи видели трех мальчишек, выбегавших из покосившейся калитки.
Суд приговорил Соляника к 13 с половиной годам лишения свободы, Лисиченко — к 11-ти. Младший из убийц по возрасту еще не мог нести ответственности за совершенное преступление.
«Родителям я никогда не был нужен!»
На допросах, пытаясь войти в контакт с подростками, следователь милиции расспрашивал их о родных. Не сдержавшись, упрекнул: «Не стыдно будет смотреть в глаза родителям? Ведь не для того они вас воспитывали, чтобы передачи в тюрьму носить… »
И тут одного из несовершеннолетних преступников, Виталика Соляника, будто прорвало. «Родителям я никогда не был нужен! — с горечью заявил он. — И воспитанием они никогда не занимались. Приходили с работы, пили водку. Мне это было противно, я уходил из дома. Потом стал часто пропускать занятия в школе. За это отец и мать избивали меня лозиной, я снова уходил из дома, бродил по дорогам. Дожидался, когда в нашем доме погаснет свет, залезал на чердак и там проводил ночь, а рано утром опять уходил. Родители меня не искали. Но из-за моих прогулов их стали часто вызывать в школу. Тогда, чтобы их не трогали, они написали заявление о переводе меня на экстернат (форма обучения, при которой учащийся самостоятельно осваивает знания и лишь в конце года сдает экзамены по каждому предмету. — Авт. ). Больше в школу я не ходил, был предоставлен сам себе, делал что хотел… »
После таких слов следователь, поразмыслив, возбудил уголовное дело по статье о «злостном невыполнении родительских обязанностей, повлекшем за собой тяжелые последствия». Обычно с такой формулировкой на скамью подсудимых попадают горе-родители, по вине которых малолетние дети голодают и побираются либо из-за недосмотра выпадают из окон, опрокидывают на себя кастрюли с кипятком. Здесь же совсем другая история. Родителей обвинили в том, что из-за отсутствия их внимания и заботы мальчик совершил тяжкое преступление — убил человека.
Анатолия и Нину Соляников (на фото) пригласили в прокуратуру и потребовали пояснений: почему сын-подросток оказался лишен школьных занятий, целыми днями болтался без дела?
«Всю жизнь я очень тяжело работала, — написала в своем объяснении 35-летняя Нина Соляник. — Санитаркой, уборщицей, пасла коров у хозяев. Приходила домой часов в восемь вечера, уставшая. Бывало, что и спиртное пила, чтобы прийти в себя. На этой почве у нас с сыном начались конфликты. С седьмого класса Виталий стал плохо посещать школу. С утра он мог сделать вид, что отправляется на занятия, а сам с другом уходил гулять на берег реки или шел в компьютерный клуб. Нас вызывали в школу, мы, в свою очередь, пытались повлиять на сына. Кричали, брались за ремень. Тогда он стал уходить из дома, бывало, что отсутствовал по нескольку дней. Мы сначала волновались, потом привыкли. Когда он не ночевал дома, я, с одной стороны, переживала, а с другой — мне было спокойно. Не нужно ни на кого кричать, можно отдохнуть после трудового дня. Чтобы нас не вызывали без конца в школу и не «прорабатывали», мы с мужем решили написать заявление, чтобы Виталия перевели на экстернатную форму обучения. В период с сентября 2007 года по май 2008 года мой сын в школу не ходил, чем он занимался, я не знаю. Весной звонил его классный руководитель, напоминал про экзамены. Но мы были не в состоянии контролировать сына — у нас нет на это времени. Примерно в июле 2008 года Виталия не было дома больше недели, мы не придавали этому значения. А потом сотрудники милиции сообщили нам, что его задержали по подозрению в убийстве».
Отец, 40-летний Анатолий Соляник, вторил супруге: «Жена пасла коров, я работал на ферме с утра до ночи. Два года назад с сыном начались проблемы. Он пропускал школу, мы его воспитывали, я мог и побить. Он грубил, огрызался. Если я заставлял его полоть огород, он уходил из дома. Дошло до того, что, едва мы с женой приходили домой, сын исчезал. Сначала мы спрашивали, где он пропадает, затем перестали».
Сестра Анатолия Елена, годами наблюдавшая жизнь этой семьи, нарисовала более объективную картину: «Брат с женой пьют около десяти лет. По вечерам, после работы. И конфликты с детьми были из-за этого. Бывало, она придет первая, сама выпьет, а сыну сует пачку сигарет в руки: «Только батьке не говори!» Мой брат взял Нину в жены со школьной скамьи. Ей всего 14 лет было! Через год она родила Алинку, спустя три года на свет появился Виталик. Хата крепкая им досталась от бабушки, газ брат сам провел. Начиналось у них с малого: винцо-пивко, а там и покрепче напитки пошли. От такой жизни старшая дочка сразу после школы, в 16 лет, замуж выскочила, чтобы из родительского дома уйти. Пока Алина росла рядом с Виталиком, она за братом следила: и одежду ему постирает, и до школы доведет. А когда она ушла, мальчик вовсе от рук отбился. Родители совершенно не интересовались им, не знали, где он находится и чем занимается. Им было не до того: брат привел в семью еще одну женщину, они стали пьянствовать втроем. Сколько раз я им твердила: не забирайте Виталика из школы, добром это не кончится! Но они не послушали».
«Они оба выпивали, причем сильно, — засвидетельствовала и соседка Лидия Сафонова. — Нина часто заходила к нам, занимала деньги на самогон. Виталик с детства был предоставлен самому себе. Бегал по улице, собирал металлолом. Один раз пришел ко мне колядовать с другими хлопцами, и у меня пропал кошелек. Там было гривен 50, а главное — листок с моими анализами из поликлиники. Я звонила его отцу, Анатолию Солянику, просила: «Пусть твой сын хоть анализы отдаст, а деньги себе забирает». Так он меня таким матом обложил, что я больше не смела к ним соваться!»
Итак, после седьмого класса 13-летний мальчик перестал ходить в школу, причем, как оказалось, прогуливал занятия легально. Положим, это не волновало вечно пьяных родителей, но педагоги-то куда смотрели? Разве можно было идти на поводу у неблагополучной семьи и соглашаться переводить проблемного подростка на экстернатную форму обучения? Чтобы выяснить взгляд преподавателей на ситуацию, я отправилась в Петриковскую среднюю школу.
Снаружи это обычное типовое здание. Но внутри — просто красота. На стенах школьных коридоров нарисованы сцены из народных сказок и произведений писателей. Не иначе как тут потрудились мастера петриковской художественной росписи! Классный руководитель Виталика (одноклассники Соляника как раз в этом году заканчивают 11-й класс), преподаватель информатики Виктор Гулько, пригласил меня в свой кабинет, где вдоль стен стояли штук двадцать компьютеров. Похвастался интернет-сайтом школы, который в рейтинге школьных сайтов занимает одно из первых мест в Украине.
— Виталика нельзя было назвать чересчур проблемным или шаловливым ребенком, — задумчиво начал преподаватель. — Но учиться он не хотел категорически. Семью также нельзя было назвать неблагополучной. В школу мальчик ходил чистеньким, мать регулярно приходила в школу на собрания. Классе в пятом, правда, произошла неприятность: у детей стали пропадать деньги, и одноклассники поймали на горячем Виталика Соляника, когда он лез в чужой портфель. Дети тут же составили список, у кого сколько пропало — в основном по гривне, по две. Его мать пришла в школу с деньгами и всем раздала по этому списку, всего там вышло гривен 25. В седьмом классе он перестал ходить на уроки — дело в том, что его лучшего дружка перевели в другую школу. Чтобы родители не узнали, он подделывал мою подпись в дневнике. Однажды мать пришла заплаканная: «Не знаю, что делать! Мы ругаем его за прогулы — он клянется, плачет, что больше не будет. Потом опять за свое!» Говорит: «Не могу же я его каждый день контролировать — так и с ума можно сойти!» Она хотела вовсе забрать его из школы — пусть, мол, лучше дома помогает по хозяйству. Я ей и предложил экстернатную форму обучения. В школу ходить не надо, только экзамены сдавать в конце года. Она пошла к директору, написала такое заявление, тот подписал. Вот и все. В конце года я принес мальчику график сдачи экзаменов.
Но, как уже известно, до экзаменов дело не дошло.
- Как вы считаете, правильно ли против них возбудили уголовное дело за злостное невыполнение родительских обязанностей?
— Говорят, они пили. Так сейчас половина села пьет. Я не раз бывал у них дома. Там порядок, хата хорошая. Хозяйство, корова. Пьяными я их никогда не видел. Анатолий работал трактористом, да еще имел свой «Запорожец», вряд ли он мог быть пьяницей. Обычные люди…
«Не понимаю, за что их осудили? Сейчас что, сталинские времена? Родители за сына не отвечают!»
Суд над нерадивыми родителями шел два с половиной месяца. В зале были в основном те же лица, что и на первом процессе, когда подростка судили за убийство: соседи, школьные учителя, родственники. Они как свидетели давали практически те же самые показания. Только теперь на скамье подсудимых сидел не подросток, а его родные отец с матерью. Сам же Виталий, привезенный на этот процесс из СИЗО, имел статус потерпевшего — ребенка, пострадавшего от злостной родительской халатности.
— Анатолий и Нина Соляник выглядели напуганными, — рассказала корреспонденту «ФАКТОВ» судья Светлана Крот. — Они опасались, что их действительно посадят за решетку. В начале процесса, когда к нам приехали тележурналисты нескольких каналов, прокурор выступал перед камерами и говорил, что нерадивым родителям светит реальный срок наказания — до пяти лет лишения свободы.
- Как они себя вели?
— Раскаивались, говорили, что осознают неправильность своего поведения. Впрочем, в суде свое увлечение спиртным они отрицали. Настаивали, что выпить могут лишь в праздник. Кстати, и свидетели на процессе изменили показания насчет беспробудного пьянства Соляников, о котором говорили в прокуратуре.
— А в коридоре, скривившись, тихонько говорили друг другу: «На что мне это надо? Суд кончится, а мне в этом городе дальше жить!» — добавила секретарь суда. — Нрав у Анатолия тяжелый, попасть ему под руку никому не хочется.
На каждое заседаниe Виталия привозили из областного СИЗО. Как потерпевший, он тоже внезапно изменил показания. Сказал, что винит в случившемся только себя: «Родители у меня хорошие, добра мне желали, а я их не слушал. Чем они виноваты? Это я такой урод, меня и наказывайте!» Родители отводили глаза, стараясь не встречаться взглядами с сыном.
— На суде мальчик плакал, — вздохнула судья. — Умолял не лишать родителей свободы. Я не дала им реального срока, учитывая положительные характеристики с работы. Каждый получил два года лишения свободы с отсрочкой приговора. Они живут дома, но должны каждую неделю отмечаться в милиции.
В суде мне дали адрес Соляников со словами: «Посмотрите, как они там. Начали исправляться или пьют по-прежнему?» Идти пешком оказалось всего с полкилометра.
На улице, полной маленьких голосистых собачек, мне встречались разные люди. Старуха с палкой, узнав, к кому я иду, тут же принялась возмущаться:
— Не понимаю, за что их осудили? Сейчас что, сталинские времена? Родители за сына не отвечают! Он же не пеленочный младенец, сам понимал, что пошел на преступление!
Вот и дом из белого кирпича. Рядом широкая скамейка. Окна, затянутые грязноватыми занавесками, выглядят неуютно. Однако и заброшенным двор не назовешь — у забора большой крепкий сарай, из будки выглядывают две лохматые собаки. Хозяев пришлось дожидаться довольно долго — Анатолий и Нина явились с работы около пяти вечера. Поговорить с корреспондентом «ФАКТОВ» они согласились без особой охоты.
— Несправедливо нас опозорили на всю страну, — поджала губы Нина. — Мы обычные родители, хотели детям только хорошего. Алиса, дочка наша старшая, на суде правильно сказала: «Родители воспитывали нас с братом одинаково. Не может быть, чтобы меня воспитали хорошо, а брата плохо. Значит, не родители виноваты! Все случилось из-за дурной компании, к которой прибился Виталик!»
- Нина, но как вы могли, если у вас были такие проблемы с сыном, добровольно отказаться от школы?
— Да школа ясно дала нам понять, что он им не нужен! — воскликнула женщина. — Судите сами: ведь я не педагог, откуда мне было вообще догадаться, что существует обучение каким-то экстерном? Мне посоветовали написать заявление, я и написала. Директор с классным руководителем так и сказали: раз в год придет в школу, перепишет из чужой тетрадки, да и все. Я бы сама в жизни на такое не решилась!
Соляники сообщили, что на днях отправили сыну в колонию для несовершеннолетних большую посылку и получили от него письмо.
— Пишет: «Дорогие мама и папа, я буду вести себя здесь примерно, учиться, буду делать все для того, чтобы как можно скорее оказаться дома», — утирает слезу Нина.
- А съездить к нему хотите?
— Собираемся! — с энтузиазмом ответили мужчина и женщина. — Только пока некогда.
— Теперь нужно каждую неделю ходить в милицию отмечаться, — с досадой пояснил Анатолий. — Времени нет совсем. Я работаю с утра до ночи, жена коров пасет…
Их сыну Виталию Солянику осталось сидеть в колонии еще одиннадцать с половиной лет. Из тюрьмы он выйдет почти тридцатилетним.
925Читайте нас в Facebook
