Самый пожилой мужчина Украины евпаториец Михаил Якубовский отметил 105-летие
Родился юбиляр еще во времена царя Николая II, прошел всю Великую Отечественную войну. Его общий трудовой стаж — 82(!) года, супружеский — 66 лет. Словом, он поистине «достояние народа». Так Михаила Борисовича называли и гости, пришедшие поздравить долгожителя с днем рождения. Виктор Янукович прислал юбиляру телеграмму. Выслушав текст президентского послания, Михаил Борисович, похоже, остался доволен. Увлеченно отвечал на вопросы журналистов, поражая всех хорошей памятью, искренне радовался гостям и постоянно шутил.
«Как инвалид первой группы получаю 2200 гривен»
— С декабря 2002 года в Крыму работает программа «Долгожитель», — рассказывает заместитель министра здравоохранения республики Таир Мусаев, также приехавший поздравить юбиляра. — Сегодня у нас проживает 101 человек, которым исполнилось 100 и более лет, из них — 16 мужчин и 85 женщин. Все они находятся под патронажем Минздрава. Мы оказываем своим подопечным необходимую медицинскую помощь, реагируем на все их нужды. Михаил Борисович, самый пожилой мужчина страны, конечно, достояние не только Крыма, но и всей Украины.
- В чем, по-вашему, секрет долголетия? — интересуюсь у Таира Мусаева.
— По моим личным наблюдениям, немаловажную роль играет генетический фактор. Но еще очень важен позитивный жизненный настрой. У долгожителей есть, как говорят, вкус к жизни. Большинство из них — оптимисты по своей натуре. И еще, как правило, эти люди много работают. А значит, много двигаются. Михаил Борисович, скажите, вы много работали? — обратился замминистра к юбиляру.
— Трудиться надо обязательно, и как можно больше, — подтверждает Михаил Якубовский. — Родился я в Белоруссии, в Витебской области, в крестьянской семье. Трудовую деятельность начал в 14 лет. Затем переехал в Ленинград, где 50 лет работал слесарем на заводе «Арсенал». Вот видите, — снимает с руки часы, — это мне завод подарил, из чистого золота, там на обратной стороне есть памятная надпись.
- Это же оборонное предприятие. Танки собирали во время войны?
— И танки, и «катюши», и пушки, и другую серьезную технику. Но из Ленинграда пришлось уехать. Дочери Белле сделали операцию, и врачи порекомендовали сменить климат. Больше всего подходила Евпатория. Правда, с завода меня еще два года не отпускали. Сказали: отработаешь срок, потом уволим.
— В 1977 году мы переехали в Крым, а папу еще целый год не увольняли — думали, что он вернется на завод, — подтверждает 71-летняя Белла Михайловна, с которой сейчас живет отец.
Супруга Михаила Борисовича умерла в 2001 году. Его 72-летний сын живет в Израиле. У юбиляра — два внука и одна внучка, которые тоже живут за границей — в Германии и Чехии. Все поздравили дедушку с днем рождения по телефону.
— Здесь, в Евпатории, я еще 24 года проработал в школе-интернате, — продолжает Михаил Якубовский. — Был и слесарем, и плотником, и водопроводчиком.
- Если не секрет, пенсия у вас какая? — спрашиваю у дедушки.
— Как инвалид первой группы получаю 2200 гривен. Хватает, — махнул рукой ветеран.
Сразу вспомнила умозаключения наших высоких чиновников о предстоящей Пенсионной реформе. И «слуг народа», получающих за свой доблестный труд пенсию в несколько, а то и в десятки раз больше, чем евпаторийский долгожитель с 82-летним трудовым стажем.
У Михаила Борисовича Якубовского много боевых наград. Но, как он сам сказал, самая памятная и ценная для него — медаль «За отвагу».
— Женился я перед самой войной, а затем служил в Гатчине, куда меня направили после курсов ремонтников самолетов, — вспоминает Михаил Борисович. — Когда началась война, нашу дивизию одной из первых перебросили в район Синявинских высот. Знаете такие?
Синявинские высоты — район вокруг поселка Синявино, возвышенность до 50 метров над уровнем моря в Южном Приладожье, где в 1941-1944 годах велись ожесточенные бои во время битвы за Ленинград. Победа в этих боях гарантировала стороне, захватившей высоты, возможность контролировать обширную территорию от Ладожского озера на севере до реки Мги на Юге. Также район Синявино избрали местом сосредоточения сил для прорыва блокады, так как это была территория, где расстояние между фронтами оказалось минимальным.
Бои за Синявинские высоты стали одной из самых трагических страниц битвы за Ленинград. После выхода немецких войск к Ладоге в сентябре 1941 года Высоты оказались в руках немцев, создавших на этих возвышенностях систему оборонительных сооружений. Отсюда немцы корректировали артиллерийский огонь по ладожской Дороге жизни.
Попытки прорвать блокаду Ленинграда в ходе Синявинских наступательных операций 1941-1942 годов успеха не имели. Даже после прорыва блокады в январе 1943-го. Синявинские высоты остались за немцами, что позволяло им обстреливать железнодорожную линию Поляны-Шлиссельбург, связавшую в феврале 1943 года Ленинград с остальной страной.
Активные боевые действия на мгинско-синявинском направлении возобновились летом 1943 года. В сентябре 1943-го советским войскам удалось овладеть мощным опорным пунктом обороны врага — станцией Синявино — и улучшить положение как самого Ленинграда, так и советских войск на северо-западном стратегическом направлении. В январе 1944 года Синявинские высоты были полностью освобождены от немецко-фашистских войск. Точное число советских воинов, погибших на Синявинских высотах, не знает никто. Основная часть потерь — личный состав воинских частей и подразделений Волховского и Ленинградского фронтов. По самым приблизительным оценкам поисковиков, необходимо найти и захоронить останки десятков тысяч советских воинов.
«Пришел с войны контуженый — глаза нет, зубов тоже лишился. В общем, очень «красивый» домой вернулся»
— Попали мы в самую настоящую трясину. Чтобы хоть как-то удержаться на болотах, рубили деревья, кустарники и укладывали их сверху, — рассказывает Якубовский. — Кормить людей было нечем. Благо, там с прошлого года осталось много клюквы, брусники. Грибы, сморщенные такие, но мы их ели. И кору деревьев тоже, корешки всякие. Долгое время мы были отрезаны от своих. Немцы стояли наверху, а мы внизу. Делали лестницы, связывали их и пытались взобраться на гору. Но немцы поливали нас и лестницы водой, она замерзала, зима стояла суровая, и взобраться наверх было невозможно.
А перед прорывом блокады меня вызвали в штаб дивизии, так как все знали, что я хорошо ориентируюсь в Ленинграде, знаю город, как говорится, насквозь, вручили пакет и приказали снести его в штаб, который находился у Зимнего дворца, под аркой на втором этаже, и передать его Жданову (Андрей Жданов был первым секретарем Ленинградского обкома партии. — Авт. ). А оттуда доставить командиру нашей дивизии другой пакет, в котором было указано время начала наступления. И предупредили: если попадешься врагу, пакет сразу в рот и глотай. Самое сложное было пройти мимо немецких часовых. Я оделся в старье, как бомж, дождался темноты и, когда немцы начали играть на губной гармошке, незаметно проскочил мимо них. Потом обратно таким же макаром пробрался к своим. Вот за это меня и наградили медалью «За отвагу»!
- Как в блокадном Ленинграде выживали люди?
— Белла лучше знает, она хоть и маленькая тогда была (1939 года рождения. — Авт. ), но хорошо помнит то страшное время, — смотрит на дочь Михаил Борисович. — На конфетной фабрике до войны отжимали семечки, а шелуху выбрасывали. Дети нашли ее и ели. Кости перемалывали в муку и тоже ели. В городе всех кошек и собак переловили. У нас был кот, большой, толстый, — съели.
— Давно это было, не хочу даже вспоминать. Поверьте, это очень тяжело. Слава Богу, сейчас живем не так, — вздыхает Белла Михайловна.
— Главное, дочка, ты жива осталась. Я пришел с войны контуженый, вся правая часть головы повреждена, видите, глаза нет. Хотел вставить искусственный, но мне отсоветовали. Зубов тоже на войне лишился, все пришлось вставлять. В общем, очень «красивый» домой вернулся, — смеется Михаил Борисович.
- Но все равно женщины вас любили?
— И я их тоже, — подмигнув, юбиляр засмеялся.
- Чувствуется, у вашего отца с чувством юмора все в порядке, — обращаюсь к Белле Михайловне.
— Шутить он любит, — говорит дочь, — по жизни идет с юмором. А еще папа очень добрый. За это его любят и ценят люди.
«Водки надо пить поменьше, а работать побольше. Тогда проживешь долго»
- Кроме работы, чем-то еще увлекались?
— А как же! Играл на трубе, она до сих пор у меня есть, — говорит Михаил Борисович. — В Ленинграде, когда работал на «Арсенале», 50 лет руководил духовым оркестром. Прибегал домой, переодевался и бегом на репетицию. Когда убили Кирова, наш оркестр целые сутки играл в Таврическом дворце, где стоял гроб с его телом. А потом шел за лафетом, на котором его везли на Московский вокзал. Там гроб погрузили на поезд.
- Сейчас политической жизнью интересуетесь?
— Телевизор папа смотрит постоянно, газеты читает, причем без очков, — говорит Белла Михайловна. — Правда, я стараюсь покупать ему те, которые печатаются шрифтом нормального размера, а не малюсеньким.
Взяв газету, Михаил Борисович легко прочитал заголовок статьи.
— Я уже читал ее, — объяснил юбиляр. — Здесь говорится о проблеме дорог в нашем городе. Серьезная проблема, между прочим. Вы же видели, какая дорога возле нашего дома — разбитая, в ухабах.
- Вы рано встаете? — спрашиваю у Якубовского.
— Я мало сплю, из-за контузии голова часто болит, — признается ветеран.
- Может, вы придерживались какой-то особенной диеты?
— Я не переборчивый, всегда ем то, что дадут, все подряд, — заливисто хохочет юбиляр.
- К спиртному как относитесь?
— Водки надо пить поменьше, а работать побольше. Тогда долго проживешь, — советует Михаил Борисович.
— Папа любит хорошее вино, но меру знал всегда. Вот и сегодня в честь дня рождения выпил бокальчик шампанского, — говорит Белла Михайловна. — А вообще он у нас неприхотливый.
- Тяжелую вы, Михаил Борисович, жизнь прожили. Какие планы на будущее?
— Не-а, не тяжелую. Просто все время работал — и все. Вот говорят, старость не радость. Доживете до моих лет — почувствуете. Но я еще лет десять собираюсь пожить. Пяток — это точно. А там, сколько Бог даст.
1498Читайте нас в Facebook
