«К созданию корабля для полета на Марс мы подключили профессора, который выращивал на одном квадратном метре более 100 килограммов помидоров в год. Ведь в межпланетной экспедиции космонавты должны сами себя обеспечивать продуктами»
- В 1960-е годы я участвовал в создании межпланетного корабля, на котором трое космонавтов должны были полететь на Марс, — говорит ветеран космонавтики Владимир Бугров. — Тогда я работал в Особом конструкторском бюро № 1, которым руководил создатель первой космической ракеты Сергей Королев. Наш девятый отдел разработал корабль «Восток» (на нем Юрий Гагарин отправился на орбиту) и занимался марсианским проектом. Я был в группе «марсиан». Сергей Павлович считал, что экспедиция на Красную планету сможет стартовать уже в 1970-е годы. Это вполне могло стать реальностью, если бы Королев внезапно не умер в 1966-м. При его жизни межпланетный корабль приобрел вполне конкретные очертания в чертежах. Главный конструктор добился создания Института медико-биологических проблем специально для того, чтобы заниматься вопросами пребывания человека в длительном полете. Под марсианский проект был организован отряд космонавтов из числа гражданских инженеров (до этого для полетов на орбиту готовили только военных летчиков-истребителей). В новый отряд посчастливилось попасть и мне. В него зачислили Георгия Гречко, Валерия Кубасова, Константина Феоктистова, Николая Рукавишникова, Владислава Волкова, Алексея Елисеева, Олега Макарова, которые затем полетели в космос, и их имена узнал весь мир. Но лишь узкому кругу специалистов известно, что изначально эту команду отобрали для выполнения конкретной задачи — из отдельных блоков собрать межпланетный корабль на орбите Земли.
«Будущий космонавт Олег Макаров на тренировках щеголял в… дамском трико»
- Идею создать группу космонавтов, чтобы собрать на орбите комплекс для полета на Марс, мы неоднократно обсуждали с руководителем нашего отдела Михаилом Тихонравовым, ближайшим соратником Сергея Павловича Королева, — говорит Владимир Бугров. — Дело в том, что вес межпланетного комплекса — около 500 тонн. Тяжелая ракета Н-1 могла вывести на орбиту только 75 тонн. Значит, марсианский корабль пришлось бы запустить по частям, смонтировать и испытать в космосе. Поэтому и возникла идея подготовить отдельный отряд космонавтов-инженеров, которым была бы по плечу столь сложная задача. Желающих попасть в команду оказалось несколько сотен. Отобрали восьмерых. Приехал Королев. Нас собрали в просторном кабинете. Сергей Павлович поднимал каждого и задавал один вопрос: «Почему вы решили стать космонавтом?» Признаться, никто не сумел придумать что-либо вразумительное, мололи чушь. А собственно, что можно было ответить? Константину Феоктистову Королев говорил: «Я хотел вам новую работу поручить, вы ведь прекрасно справились с проектом корабля «Восток». И все-таки, на чем вы остановите выбор?» Костя отвечал неопределенно, явно нервничал, краснел, так что Сергею Павловичу пришлось трижды задать свой вопрос. В конце концов Феоктистов заявил: «Хочу быть космонавтом». Впрочем, карьера космонавта не помешала ему участвовать в создании корабля «Восход», орбитальных станций «Салют» и «Мир».
В 1966 году мы приступили к тренировкам. Вначале всех поселили в лесу под Москвой, в санатории, в двухместных номерах. Я оказался в комнате с Алексеем Елисеевым. Кормили нас как в ресторане, даже красной икрой потчевали. Признаться, было совестно перед отдыхавшими в этом же санатории рабочими завода, на котором собиралась космическая техника, ведь их меню отличалось от нашего.
Занимались общей физической подготовкой, прыжками с парашютом, летали на истребителях, привыкали к нагрузкам на центрифуге. В летающей лаборатории, оборудованной на Ту-104, испытывали состояние невесомости — оно возникало, когда самолет начинал резкое снижение.
Не обошлось без курьеза. Нам предстояла командировка на Черное море в Феодосию для отработки действий на случай, если космический спускаемый аппарат сядет в воду. Все бы хорошо, но ехать оказалось не в чем. Дело в том, что на занятия не надевали обычные рубашку и брюки — предпочитали спортивную форму. Но она в то время была дефицитом, поэтому вид у нас был еще тот! Олег Макаров, например, вообще в дамском трико щеголял. Я решил не ждать «милости» от начальства и взял инициативу в свои руки: поехал к школьному другу Юрию Машину, который был руководителем Института физкультуры в Москве. Через Комитет по физкультуре и спорту СССР он помог нам закупить трикотажные спортивные костюмы, кеды и необходимый инвентарь, в том числе дефицитные батуты. Так что в Феодосии у нас было все новое. Утром грузились на корабль «Иргиз», шли в море. Облачившись в скафандры, садились в спускаемый аппарат, в котором нас опускали на поверхность воды. Там надували резиновую лодку, запускали сигнальные ракеты, и нас подбирал вертолет Ми-8. Вскоре к нам присоединился Юрий Гагарин. Он вернулся из поездки в Чехословакию, привез оттуда подарок — специальный буксир для катания на водных лыжах. В свободное время водные лыжи стали нашим излюбленным развлечением.
К сожалению, через несколько месяцев медики ужесточили требования к кандидатам в космический полет, поэтому я, Анохин, Волков и Елисеев были вынуждены покинуть отряд космонавтов. Впрочем, вскоре Волкова и Елисеева вернули. Их мечты исполнились — они слетали в космос. Я тоже мог вернуться в отряд, но в 1967 году преемник Королева Василий Мишин предложил мне заняться проектом создания пилотируемого корабля для полета на Луну.
«На лунном стенде создавались условия, при которых мой вес уменьшался с 80 килограммов до 13»
- Расскажите о марсианском корабле. Что он должен был из себя представлять?
- Проект этого межпланетного комплекса был проработан основательно, поэтому его одобрила межведомственная комиссия, которую возглавлял президент Академии наук СССР Мстислав Келдыш. Предполагалось, что по форме корабль будет напоминать бутылку. Внутри него — пять этажей. На верхнем этаже должны были располагаться каюты космонавтов, душевые, туалет, зона отдыха со спортивными тренажерами и библиотекой с книгами, отснятыми на микропленки. Второй этаж — рабочий. Там планировалось разместить пульт управления кораблем, центр связи с Землей. Третий этаж — оранжерея, точнее, замкнутый биолого-технический комплекс. Он должен был обеспечивать круговорот веществ, потребляемых и выделяемых экипажем. Ведь лететь на Марс с запасом продовольствия, воды и кислорода на несколько лет невозможно — для этого нужно слишком много места. Значит, воду следовало восстанавливать, извините, из мочи космонавтов, других отходов, а еду — выращивать. Поначалу даже проектировали ферму, в которой могли жить кролики и куры. Но затем от этой идеи отказались. Остановились на культивировании картофеля, капусты, бобовых, моркови, салата, свеклы… Помнится, мы привлекли к сотрудничеству профессора (фамилию, к сожалению, уже не помню) из Ленинграда, который по собственной технологии выращивал на одном квадратном метре около ста килограммов помидоров в год. Корни растений планировали помещать в особый питательный раствор. Стены корабля невозможно сделать прозрачными, как в теплице, поэтому сконструировали специальные улавливатели солнечных лучей, которые затем направлялись в оранжерею. Мы даже придумали систему, позволяющую создавать искусственную гравитацию внутри комплекса. Это важно, ведь при длительном пребывании в невесомости начинают атрофироваться не только мышцы, но и размягчаться кости человека. Ныне во время продолжительных командировок космонавтов на орбиту с этой проблемой борются, используя специальные тренажеры.
Повторюсь, марсианская экспедиция была проектом выполнимым. Если бы преемники Королева продолжили ее реализацию, то, возможно, люди уже слетали бы на Красную планету. Знаете, жена начальника группы Вячеслава Алгунова Галина, тоже работавшая у нас, была по образованию скульптором. Она придумала несколько вариантов металлических знаков, которые космонавты должны были оставить на Марсе. Энтузиазм в коллективе был огромным. Достаточно сказать, что все трудились до восьми, а то и до одиннадцати вечера. Вовремя с работы уходили только женщины, у которых были малые дети. Однажды отдел кадров вздумал установить автоматы, фиксирующие время прихода на работу и ухода. Из-за этого факт массовых сверхурочных пришлось зафиксировать официально. Но денег на их оплату не было, так что автоматы вскоре убрали.
- В итоге и на Марс не полетели, и лунную гонку американцам проиграли…
- Королев не намеревался отправлять человека на Луну. Но его, по сути, вынудили заняться этим проектом. Ведь США заявили в 1961-м, что до конца десятилетия астронавт ступит на поверхность спутника Земли. Вот советский лидер Никита Хрущев и поставил задачу — не уступить американцам. Постановление правительства СССР по лунному проекту вышло в 1964 году. И нам пришлось перепроектировать ракету Н-1, которая предназначалась для марсианского проекта, к полету на Луну. Все делалось в спешке. А потом умер Королев…
- К высадке на Луну в СССР готовились и после смерти Королева. В недавнем интервью «ФАКТАМ» дважды Герой Советского Союза Алексей Леонов заявил, что были реальные шансы слетать на Луну.
- Алексей Архипович готовился к этому полету. Я, кстати, испытывал лунный скафандр «Кречет», отрабатывал действия космонавтов после посадки на спутник. А на заводе «Звезда» создали особый стенд, находясь в котором, можно было испытывать силу притяжения такую, как на Луне, — одну шестую от земной. Облачившись в «Кречет», я, что называется, отрывался на этом стенде: без особых усилий выполнял сальто, запросто подскакивал на несколько метров. Ведь получалось, что мой вес там с 80 килограммов уменьшался до 13-ти. А в летающей лаборатории Ту-104, одев другой скафандр — «Орлан», — в условиях искусственно созданной невесомости отрабатывал переход космонавтов из одного корабля в другой. Эту операцию предстояло выполнить на орбите Луны. Согласно плану, двое членов экипажа переходили в небольшой корабль и летели на спутник Земли, а один оставался на ее орбите. Кстати, по такому же сценарию свои пилотируемые полеты на Луну осуществляли астронавты.
453Читайте нас в Facebook
