«Обхватив руками камень, на который приземлился, я случайно глянул вниз и обомлел — подо мной был… обрыв»
Несмотря на то что 48-летний Александр Чинчан перенес сильнейший стресс, он помнит все, что с ним произошло, до мельчайших деталей. Само падение и ужас, который он при этом испытал, врезались в память навсегда. Мужчина начал терять сознание, только когда оказался в карете скорой помощи.
— Я не верил: неужели меня все-таки спасли? — делясь воспоминаниями, мой собеседник расплывается в улыбке.- Честно говоря, после пяти часов, проведенных на камне над обрывом, уже оставалось мало надежды на то, что все закончится благополучно. Болевой шок постепенно проходил, и я начал чувствовать острую боль в левом боку. Плюс преследовал постоянный страх, что камень может упасть или я с него соскользну…
«Лежа на пляже, думал: «Хорошо альпинистам — могут увидеть Крым с высоты птичьего полета»
Александр еще плохо ходит, он настоял, чтобы мы встретились в городе: «Не сидеть же безвылазно дома. Врачи говорят, надо разминаться».
— Как ни крути, а левый бок я все-таки повредил, — посетовал Александр. — Поломал несколько ребер. И опять-таки чудо: сердце осталось целым и невредимым. Хотя я легко мог напороться на острый камень. А мог вообще ни на что не напороться и упасть вниз. Тогда бы точно перед вами не сидел.
*ЧП произошло на южном склоне одного из красивейших в Крыму плато Ай-Петри
— Как же вас угораздило полезть на одну из самых высоких Крымских гор, да еще без альпинистского снаряжения? Это случилось вечером?
— Нет, средь бела дня, — смеется Александр. — Причем я был абсолютно трезв, как говорится, в здравом уме и твердой памяти. Почему решил полезть? Не поверите, захотел… расслабиться.
Лежа на пляже, любовался высокими горами и думал: «Хорошо альпинистам — могут увидеть Крым с высоты птичьего полета. Какое это, наверное, удовольствие…» В общем, думал-думал, а около полудня вскочил на ноги и в чем был — в шортах и тоненькой футболке — пошел в горы.
— Не побоялись?
— Понимаете, я человек творческий, увлекающийся. И если чего-то захочу, должен сию секунду воплотить это в жизнь. А в горах я уже был не раз — ездил к родным в Армению, где немножко побродил по горной местности. Погода в тот день, когда я полез на Ай-Петри, была хорошая: яркое солнце, чистое небо. Было, правда, жарковато, но я в этом плане выносливый. Ничуть не сомневаясь, что справлюсь, я уверенно пошел в заповедник Ай-Петри.
— Даже воду с собой не захватили?
— Я и не подумал об этом, — улыбается Александр. — Все так быстро произошло… Словом, подхожу я к центральному входу в заповедник, а мне навстречу охранники. Причем не один и не два, а целый патруль. «Посторонним вход воспрещен, — отчеканили. — Приходите в составе группы». Казалось бы, не пускают — остановись. Но нет, я решил обойти вокруг и все-таки увидел протоптанную лесозаготовщиками тропинку. По ней и пошел. Высота горы меня не испугала.
— Но минут через десять, наверное, уже пожалели…
— Ничего подобного! Я увидел, что у меня неплохо получается и, наоборот, решил идти до победного. Не скажу, что бежал в гору бегом, но вспотел, конечно, на улице ведь было жарко. Время от времени делал передышку — стану в тенечке, подышу воздухом (чем выше я поднимался, тем воздух был чище и свежее) и иду дальше.
— И долго это продолжалось?
— Часа три, как минимум. Хуже стало, когда я уже лез по скале, как альпинист. Полдороги-то я прошел вверх по лесу — там в случае чего можно было ухватиться за дерево. А вот скалы — это куда страшнее. Я же, как альпинист, старался цепляться за камни и лез вверх. Вниз не смотрел — понимал, что, если гляну, наверняка сорвусь. Некоторые камешки, на которые я становился, предательски пошатывались. Становилось холодно — наверху воздух абсолютно другой. На скале же, где я лез, деревьев не было и дул сильный ветер. Временами были настолько холодные порывы, что пробирало до костей. Так или иначе своей цели я достиг: поднялся более чем на километр и постоял на вершине. Передать не могу, что это за ощущения! Прямо на тебя плывут облака, до неба, кажется, рукой подать… В тот момент я будто заново родился. Около получаса просто стоял и наслаждался.
— Мечта, одним словом, сбылась.
— Вот-вот. Окрыленный и восторженный, я начал спускаться. На радостях ухватился за один выступ, потом за другой, за третий… Как вдруг камень под моей ногой зашатался и я… сорвался. Это был словно удар электрическим током. В ту же секунду на меня сверху посыпались камни. Помню, я летел вниз и камни летели вместе со мной… Потом я покатился по щебенке. Было ощущение, что меня бьют со всех сторон. Но самым ужасным было то, что я набирал скорость. В мыслях кричал себе: «Стоп! Сейчас я попробую остановиться». Но не мог, как ни пытался.
По правде говоря, испугался, только когда сорвался. Это был самый страшный момент — вдруг полететь вниз. Раз — и все, ты не успеваешь ни за что ухватиться. Затем — тщетные попытки остановиться на лету. А потом… апатия. Думаю, будь что будет… Наверное, такое состояние наступает у животных, попавших в лапы к хищнику. Я летел, потом катился, потом опять летел и вдруг с размаху шлепнулся на большой круглый камень. От резкого удара затрещали кости. Мне показалось, что все внутренние органы превратились в отбивную. Потом перед глазами замелькали звездочки и какие-то вертолеты…
«Юра, это Саша. Я тут с горы упал… Выручай»
— Инстинктивно я понимал, что камень, на который я упал, — это мое спасение, — продолжает Александр Чинчан. — Поэтому обхватил его обеими руками и боялся пошевелиться, чтобы не соскользнуть. Но, пролежав так некоторое время, понял, что надо действовать. Вспомнил, что у меня в кармане шортов должен быть мобильный телефон. «Наверняка он выпал или разбился», — подумал я. Осторожно полез в карман и — чудо! Мобильный не только остался цел, но еще оказалось, что есть связь! Я начал набирать номер сотрудника ресторана, в котором мы выступали. Дозвонившись, с трудом произнес: «Юра, это Саша. Я тут с горы упал… Выручай». И отключился. Говорить было больно — как только я пытался произносить слова, начинал чувствовать все внутренние органы.
— Солнце припекало?
— Да, но жарко мне не было. Я почему-то вообще не ощущал температуру. Смотрел на небо, по сторонам. А в какой-то момент случайно глянул вниз. От увиденного затошнило и закружилась голова — подо мною был… обрыв.
— Мы с приятелем и моим 11-летним сыном в тот момент ехали на машине в Севастополь, — рассказывает спасавший Александра Юрий Алексеенко. - И вдруг звонит Саша и говорит, что… упал с горы и висит над обрывом! Представляете, новость?! Мы тут же разворачиваемся и едем обратно. Но где его искать? Звоню опять Саше, а он еле слышно: «Там на одной горе такая козья тропка…Я шел по ней». «На какой горе? — спрашиваю. — Их же много, и «козьих тропок» там не перечесть!» В ответ — невразумительное мычание. Приехав в заповедник, мы растерялись: куда идти? В итоге решили разойтись по сторонам: я — в одну, товарищ с другом — в другую. Помню, увидел какую-то тропинку и пошел вверх (удивительно, но, оказалось, что именно по этой тропинке шел Александр).
— И не побоялись? Все-таки у вас не было ни опыта, ни оборудования…
— В тот момент я об этом не думал. Надо было спасти человека. Я шел вверх, не спеша, экономя силы. Время от времени созванивался с Александром — пытался найти хоть какой-то ориентир. Осложняла задачу еще и колючая растительность — я был в шлепанцах, ноги царапали кусты ежевики. Тем временем товарищ, который остался внизу, позвонил знакомым, и те пригнали джип — на нем они попробовали поехать вверх. Но не проехали и полпути, как автомобиль заглох. Я же поднимался все выше. Когда растительность закончилась, я увидел скалы. Созвонились с Сашей — судя по описанию, он здесь был. Я вспомнил фильмы об альпинистах — как они, цепляясь за камни, лезут в гору, и попробовал сделать то же самое. Удержался. В принципе, это было не так уж сложно. Только сильно уставали руки — ведь они постоянно были в напряжении.
— Как же вы умудрялись еще кому-то звонить? Ведь надо было обеими руками держаться за камни!
— Я доставал мобильный, когда попадал на крупные камни, на которые можно было сесть. В какой-то момент Саша перестал отвечать на звонки. У меня упало сердце — я уже представил, как он сорвался и лежит где-то в пропасти. С десятой попытки таки дозвонился. Оказалось, друг терял сознание. Пугало еще и то, что в телефоне садился аккумулятор — связь вот-вот могла исчезнуть. И кто бы тогда меня нашел? Товарищ, конечно, вызвал МЧС, но нас могли искать несколько суток, а то и больше. Внезапно я услышал крик. «Эй! — кричал Саша где-то вдали.- Юра!» «Саша!» — обрадовавшись, закричал я в ответ. Из-за отсутствия деревьев слышимость была хорошей. Дальше я лез на звук. Остановившись на одном из камней, я увидел Сашу. Он был в другой стороне, метров в двадцати ниже меня. Правда, мне было видно только его голову — издалека она выглядела, как окровавленный мяч, и изредка шевелилась. Камень, на котором лежал Саша, находился в ущелье. Я позвонил спасателям, которые уже нас искали, и описал, что мы между плато Ай-Петри и Крестовой горой. Но эмчеэсовцам это ни о чем не говорило. Позвонил еще и знакомому егерю, только он, как назло, уехал в Симферополь. Я описал ему местность, после чего егерь позвонил спасателям и их сориентировал.
«Охранники, не пускавшие меня в заповедник, были предупреждением свыше: дескать, не ходи!..»
Нашли Александра и Юрия не скоро, через четыре часа.
— Подобраться к Саше поближе я уже не мог — рядом не было ни одного выступа, за который можно было зацепиться, — продолжает Юрий. — И если, поднимаясь вверх, я не боялся, то уже там меня начал одолевать страх. Кричал Саше, чтобы он держался, а сам не мог оторвать глаз от висящего прямо надо мной большого острого булыжника. Он пошатывался. А когда дул сильный ветер, прямо на меня начинали сыпаться мелкие камешки. «Как же нас достанут? — думал я. — Если подлетит вертолет, нас просто засыплет камнями». Смеркалось. Становилось зябко. Но от чего я дрожал — от холода или от страха, — так и не понял.
— На валуны то и дело садились птенцы сокола, которые громко кричали, — продолжает Юрий. — Их крик отзывался эхом. Я представлял, что может прилететь их мать и заклевать меня… Экран телефона то и дело гас — батарея была на исходе. Причем в карманах шортов у меня было три телефона и фотоаппарат. Но второй телефон тоже сел, а третий упал в пропасть. За те четыре часа перед глазами пронеслась вся жизнь. Я вспоминал о проблемах, которыми последние дни была забита голова, и все они казались мне такой чепухой!
— Вы продолжали созваниваться со спасателями?
— До поры до времени. В какой-то момент я сообразил, что нужно делать: достал фотоаппарат и начал делать кадры со вспышкой. Товарищ потом рассказывал, что эту вспышку было видно даже в самом низу. Это здорово помогло — спасатели уже шли не наобум, а на сигналы. Вскоре я увидел их джип. Даже в той ситуации не мог не восхититься зрелищем — на фоне светящихся фар местность казалась такой красивой! Просто дух захватывало. Я даже не удержался и сделал несколько кадров…
Первым эмчеэсовцы спасали Александра. Надо отдать им должное — сработали очень оперативно. Обвязавшись тросами, они все-таки подступились к нему, погрузили на алюминиевые сани, осторожно спустили вниз и… ушли.
Я даже толком испугаться не успел, оставшись один. Вскоре спасатели вернулись за мной. Сашу тут же госпитализировали. Он, как ни странно, все еще был в сознании и даже начал шутить. Дескать, вы там со мной поосторожнее, не поломайте еще чего-нибудь.
— Ваши товарищ с сыном, наверное, с ума сходили от переживаний…
— Когда я спустился, они уже ели шашлыки в кафе напротив заповедника. Узнав, что нас везут обратно, они поняли, что опасность миновала. Я же только вечером начал отходить от стресса. Мне предлагали выпить, но я ограничился чаем — в таком состоянии вообще ничего не хотелось.
— Спасателям действительно очень помог фотоаппарат, — рассказали «ФАКТАМ» в пресс-службе крымского главка МЧС. — Ведь ни Александр, ни Юрий не могли точно описать, где они находятся. Говорили, что видят небо, скалы и птиц… Поэтому вспышка стала прекрасным ориентиром. К счастью, операция по спасению прошла без эксцессов и оба мужчины выжили. Случай с Александром вообще уникальный: упав с 80-метровой высоты, он отделался небольшими травмами.
Обследовав пострадавшего, медики поразились. После такого крутого падения внутренние органы мужчины практически не были повреждены. У киевлянина констатировали закрытую черепно-мозговую травму, переломы ребер и ушибы.
— Переломы — это ерунда, не смертельно, — улыбается Александр. — Образовавшуюся в легких гематому врачи удалили. Сейчас только тяжело ходить и иногда кружится голова — последствия сотрясения. Видите, до сих пор на лбу остались следы от ушибов. Но жить буду, это уж точно. Наутро о случившемся узнали мои родные и музыканты группы. Приехали, всячески поддерживали. Несколько дней назад я вернулся домой и уже приступил к репетициям. Нельзя терять профессиональные навыки!
После этого случая я стал по-другому смотреть на жизнь. Наверное, охранники, которые меня не пустили в заповедник, были предупреждением свыше: дескать, не ходи!.. И о случившемся не жалею. До этого я, как и большинство из нас, постоянно
думал о проблемах — то тут что-то не складывается, то там. А теперь понимаю: если уж я не упал с обрыва, а приземлился на тот камень, значит, еще здесь для чего-то нужен. Однозначно.
649Читайте нас в Facebook
