Нина Матвиенко: «Наш учитель пения Юрий Павлович мог блестяще передать на аккордеоне трели птиц. А ведь на фронте ему частично ампутировали пальцы рук»
Талантливого музыканта и композитора Юрия Милиенко, первого учителя певицы Нины Матвиенко и других знаменитостей, нет на свете уже более 30 лет. Но о нем помнят не только на Житомирщине. Разлетевшиеся по свету ученики Юрия Павловича, как аисты в родное гнездо, возвращаются в Потиевку, чтобы почтить его память. Наведывается сюда и Герой Украины Нина Матвиенко.
«Мой отец всякий раз возвращался с похорон, распевая песни»
Местные жители и гости из Киева, Львова, Житомира, Малина собрались в потиевском Доме культуры на вечер, посвященный 90-летию со дня рождения Юрия Милиенко. Давно не было такого грандиозного концерта в переполненном зале сельского клуба.
Казалось, и сам виновник торжества, взирающий в зал с портрета в рушниках, сейчас улыбнется и ударит по клавишам стоящего рядом на столике немецкого аккордеона, привезенного когда-то земляками с войны.
Аккордеон-ветеран «Хохнер» в тот вечер все-таки тряхнул стариной в руках сына Юрия Павловича Георгия. Когда-то четырехлетнего Жору именно отец впервые вывел на сцену. Впоследствии Георгий Юрьевич работал в вокально-инструментальном ансамбле «Добры молодцы» вместе с Севой Новгородцевым, руководил львовской «Ватрой», дружил с создателем «Песняров» Владимиром Мулявиным и другими известными музыкантами. Сейчас Милиенко-младший вернулся на родину, где продолжает дело отца — учит музыке детишек и помогает местной самодеятельности, которая со времен Юрия Павловича одна из лучших не только в области.
В конце 1950-х-начале 1960-х годов училась в Потиевской школе-интернате Нина Матвиенко.
— Нас у родителей было одиннадцать душ детей, — вспоминает Нина Митрофановна. — Жили в глухом полесском селе Недилыще. Отец работал могильщиком, как у нас говорят, копачом. И всякий раз после очередных похорон возвращался домой, распевая песни. Копачам ведь принято ставить магарыч. Мама надрывалась в колхозе. Семья едва сводила концы с концами.
В 1959 году в Потиевке открылась школа-интернат. Узнав об этом, мама привезла нас туда сразу семерых. Чтобы не скучно было. А директор школы Топчий говорит: извините, столько не могу взять. Оставил двоих — меня и сестру Валентину.
Когда к нам в класс впервые вошел Юрий Павлович с аккордеоном на груди и классным журналом под мышкой, я подумала: який гарний дядько! Учитель был одновременно строг и улыбчив, от него просто веяло вдохновением.
Первой песней, которую мы разучивали, была «Занялася заря расписная… » У меня всякий раз получалось «зара». Юрий Павлович меня поправлял. А я не знала вообще, что это слово означает. Девочка из села, многих русских слов не понимала. Спросить стеснялась.
Однажды все же набралась смелости. «Понимаешь, — начал объяснять педагог, — это утром, когда всходит солнце… » — «Почему же не солнце, а зара?.. » — «Да не зара! И вечером, когда солнце садится, небо тоже может быть словно расписное… » По существу, Юрий Павлович учил меня русскому языку. Ведь в Потиевке и в школе все говорили по-украински.
Я ходила на хор, очень любила петь. И очень боялась, когда Юрий Павлович сердился. У него были красивые голубые глаза, которые в гневе становились синими-синими. Когда он сердился, мне было его… жалко, особенно, когда Юрий Павлович начинал отбивать ногой ритм песни, чтобы все четко слышали. Сейчас думаю, может, это был и не гнев, а просто настойчивость, желание, чтобы все чувствовали ритм.
И все же мы с учителем были друзьями. Я дружила с его старшим сыном Жорой, бывала у них дома, помогала нянчить младшего Володю. Жора рос очень красивым мальчиком, все девочки боялись даже смотреть в его сторону. Он ездил на шикарном велосипеде, такого в селе ни у кого не было.
«До сих пор не люблю имя Петя»
— Какое впечатление поначалу произвели на вас покалеченные на войне руки Юрия Павловича? На фронте, рассказывали сыновья, он стрелял из пулемета «Максим», осколки разорвавшегося поблизости снаряда посекли ему пальцы, их пришлось частично ампутировать…
— Учитель так божественно играл, что мы этого не замечали! — говорит Нина Матвиенко. — По существу, именно Юрий Павлович первым пробудил во мне желание стать артисткой. Позже я узнала, он очень жалел, что не может играть на баяне, там же клавиши маленькие, пуговички. Зато на клавишах трофейного аккордеона он пальцами ямки повытирал!
Помню, как вдохновенно он нам аккомпанировал и одновременно дирижировал хором, когда мы пели «Реве та стогне Днiпр широкий… »
А когда исполняли песню Михаила Глинки «Жаворонок», как Юрий Павлович мастерски передавал на аккордеоне все трели птицы! Причем сам придумал уникальную аранжировку. Мы, ученики, конечно, умудрились поиздеваться даже над этой песней. Там есть слова: «Между небом и землей жаворонок вьется». А дети пели: «Между небом и землей поросенок бился. И нечаянно хвостом к небу прицепился… » Эти слова мне так засели, буквально задолбались в голову, что я однажды во время концерта чуть не ляпнула!
Как-то под аккомпанемент Юрия Павловича мы исполняли песенку «Любить Петя наш малий часто зошит брать новий… » А я терпеть не могу имя Петя!
— Но почему?!
— У нас по соседству жил мальчик Петя, тоже из многодетной семьи. Его все обижали, а я заступалась. У Пети всегда сопли текли. Противно было смотреть, но я все равно его жалела. После уроков он меня поджидал, как собачонка. Когда мы шли вместе, к нему никто не цеплялся. Потому дети и меня прозвали Петя. Имя это до сих пор не люблю.
— Но как же вы обращаетесь к мужу вашему, Петру Ивановичу?
— Петрусь!.. Еще у меня в школе было прозвище Лисичка. Потому что я сидела за передней партой, подглядывала оценки в классном журнале и говорила всем, что кому учительница поставила…
А с учителем физики Онищенко мы делали радиоспектакли по внутришкольному вещанию. Радиостудия размещалась в каптерке кабинета физики. И все три года никто не знал, что это я исполняла роль Медвежонка. Говорила таким гнусавым голосом из мультика: «Добрий день, дорогi дiтки! З вами розмовляї Мишко… »
В селе мы весной вставали в пять утра, чтобы успеть до начала занятий посадить на школьном огороде капусту и другие овощи. В лесу собирали грибы. Недалеко от школы на большой территории посадили сосенки. Там теперь густой лес! Словом, мы ощущали себя частичкой живой природы.
Потом я оказалась в Коростене. Школа-интернат в Потиевке ведь была восьмилеткой. После ее окончания одних перевели в девятый класс в Коростень, других — в село Парипсы Попельнянского района, третьих — вообще куда-то в Казахстан. Только мы сдружились, привыкли друг к другу, пришлось расставаться. Я очень болезненно переживала разлуку, особенно с любимым учителем Юрием Павловичем. Он утешал: ничего, в Коростене тоже люди. И говорил, чтобы я продолжала петь, в городе для этого больше возможностей. Сам он, кстати, именно в Коростене до войны начинал педагогическую деятельность, оттуда ушел на фронт.
В городе пошла совсем другая жизнь. Мне было тяжело привыкнуть и к школе, и к учителям, они в основном говорили на русском языке, а я его не понимала. И на улице, и в магазинах — везде звучала русская речь. Это для меня был шок.
Зато в Коростене я занималась спортом — легкой атлетикой, мячик хорошо бросала. Даже в Житомир на соревнования ездила. Выполнила норматив мастера спорта. У меня подготовка была еще с тех пор, как мы в селе комьями земли кидались, кто дальше…
«К учителю приезжали ученики даже из дальних сел»
— И учитель музыки в Коростене у меня был хороший — Леонид Михайлович Шапиро, прекрасный человек, как и Юрий Павлович, очень упорный в работе, — продолжает Нина Матвиенко. — Знаете, а ведь Милиенко мог стать не просто известным, но и знаменитым человеком. В начале 50-х годов прошлого столетия он стоял у истоков создания Полесского государственного народного ансамбля песни и танца «Льонок». Ему предлагали квартиру в Житомире. Оттуда для талантливого человека открывался прямой путь в Киев. Но жена не захотела переезжать из Потиевки в город. А он жену очень любил. Вот и остался в селе. Здесь он был в своей стихии. К нему приезжали ученики даже из дальних сел. Оля Ковальская из Осычек могла бы ездить в школу в город Радомышль, но предпочла Потиевку, которая находится дальше, ведь там пение и музыку преподавал Юрий Павлович! Впоследствии Ольга стала солисткой Киевской филармонии. Моя сестра Валя, тоже ученица Милиенко, много лет была солисткой Черкасского народного хора.
А Юрий Павлович умер с аккордеоном в руках. Мне рассказали, что педколлектив школы-интерната провожал на пенсию повариху Антонину Петровну Костову. Но что за праздник без песни? Юрий Павлович, а он даже за столом сидел с аккордеоном, встал, чтобы растянуть меха. И вдруг замолк, стал оседать… Сердце…
Сейчас на моей родной Житомирщине, как и тогда, когда был жив учитель, люди, несмотря на тяжелые времена, по-прежнему поют, а дети учатся музыке. Я так этому рада! Одна из учениц Юрия Милиенко, лауреат областного фестиваля «Червона рута» Наташа Бадюк рассказывала, что 7-летнюю Марийку Иванченко из села Гута-Потиевская на занятия в Потиевку, до которой 18 километров, мама возит… на лошадях. Отец девочки работает на каменном карьере, мать — уборщица в сельсовете. Марийка недавно стала победительницей районного фестиваля «Первая нотка».
1447Читайте нас в Facebook
