«Из-за огромной опухоли мой сын задыхался. И только один врач решился его прооперировать»
Стоило маме четырехлетнего Эридана сказать сыну, что его будут фотографировать для газеты, мальчик сразу начал позировать. Уже через несколько минут мы подружились.
— Сын очень любит общаться, играть с младшим братом, совершенно не боится врачей, — улыбается мама мальчика Зарина. — Я очень рада, что после 13(!) курсов химиотерапии, которые Эридан перенес за последний год, он не утратил свое жизнелюбие. А ведь химию ребенок переносил очень тяжело: была рвота, на теле появились красно-синие пятна, сыпь. Конечно, первое время он капризничал, плакал, но потом успокаивался и мужественно терпел. Его смелости поражались даже врачи. Эти курсы химиотерапии были необходимы для того, чтобы огромная опухоль, которая находилась в легком и мешала сыну дышать, уменьшилась в размерах и хирурги смогли ее удалить. Благо так и случилось.
.jpg)
*«Я рада, что после всего, что пережил сын, он не утратил своего жизнелюбия и не начал бояться врачей», — сказала Зарина, когда профессор Мамед Багиров осматривал Эридана после операции
Услышав мамин рассказ, Эридан снимает футболку и показывает мне большой шрам на груди. После операции прошло меньше недели, а мальчик уже бегает по палате, смеется, играет.
— Полтора года назад у сына сильно отекло лицо, участились приступы кашля, он начал задыхаться, — продолжает женщина. — Тогда стало очевидно: нужно срочно удалять опухоль. Но врачи боялись это делать, чтобы не задеть жизненно важные органы, в которые вросло образование. Я обращалась к ведущим специалистам Киева и Симферополя, все нам отказывали. И только профессор Мамед Багиров, к которому мы случайно попали на консультацию, согласился оперировать Эридана. Уже на следующий день после вмешательства у сына уменьшилась отечность, а на вопрос профессора: «Как дела?» — он выставил вперед кулачок с поднятым вверх большим пальцем: «Все хорошо!» Тогда я поверила: мой мальчик вылечится от рака и будет жить.
— Опухоль, находившаяся в средостении с переходом на легкое, была такая огромная, что сдавливала подключичную артерию, аорту, трахею, пищевод и сосуды, по которым кровь поступала в головной мозг ребенка, — говорит профессор кафедры торакальной хирургии Национальной медицинской академии последипломного образования имени П. Л. Шупика доктор медицинских наук Мамед Багиров. — Естественно, такое образование давило на трахею, из-за чего мальчику было трудно дышать. Перед операцией мы провели дополнительные исследования, благодаря которым убедились, что сможем удалить опухоль и верхнюю долю легкого, не повредив при этом другие жизненно важные органы. К счастью, нам это удалось.
«Узнав о болезни сына, муж ушел из семьи и перестал нам помогать. К счастью, нас поддержали незнакомые люди»
— О болезни сына мы узнали, когда ему был год, — вспоминает Зарина. — Тогда у Эридана обнаружили опухоль половых органов, которую врачи ему удалили. После этого мы каждый месяц проходили обследования, сдавали нужные анализы. Спустя три месяца анализ на онкомаркеры показал: в организме ребенка есть небольшое количество раковых клеток, но дополнительные исследования это опровергли. Сейчас я понимаю: именно тогда у сына начала расти опухоль средостения. Но узнали мы об этом, когда образование было очень больших размеров, и сын начал задыхаться. Тогда врачи диагностировали рак четвертой стадии. Эридана госпитализировали в симферопольскую областную больницу, куда я легла вместе с ним.
К тому времени Зарина ждала второго ребенка.
— Понимая, что без меня Эридану будет очень тяжело, я находилась с ним в больнице до тех пор, пока мне не пришлось ехать в роддом, — продолжает женщина. — Тогда меня заменила мама, которая поддерживала Эридана во время каждой процедуры, обещала, что скоро он выздоровеет и познакомится с братиком. Но опухоль никак не уменьшалась. Положительная динамика наметилась только после тринадцатого курса химиотерапии, и мы начали готовиться к операции. Это время я вспоминаю с ужасом. Когда муж узнал о болезни сына, он сразу ушел из семьи и перестал нам помогать.
Денег не хватало. Я очень боялась, что придется прекратить лечение, но, к счастью, этого не случилось. На помощь пришли жители нашего города Саки, которые перечисляли деньги на специально открытый счет в банке. Историю сына даже рассказали на киевском радио, после чего нас поддержали совершенно незнакомые люди. Я была поражена, когда пожилая женщина, которая ни разу не видела ни меня, ни сына, переслала нам большую часть своей пенсии. Помню мужчину, который подарил мне тысячу гривен, хотя сам воспитывает троих детей. Когда разговаривала с ним по телефону, у него дрожал голос. Так сильно он переживал за моего ребенка. Некоторые отправляли игрушки, книги, одежду для моих сыновей. Я всегда буду помнить этих людей, ведь только благодаря их поддержке мне удалось отвезти сына в Киев, где ему провели операцию. После этого состояние Эридана заметно улучшилось: прошла отечность, ему стало легче дышать, у него появился аппетит.
Теперь, когда опухоли больше нет, врачи считают: самое сложное уже позади. Хотя Эридану все еще предстоит лечение. Сейчас сын прошел
За время болезни сына у нас увеличился круг близких людей. Вдали от дома Эридан очень скучает по своему младшему брату, бабушке, дяде и нашим друзьям. Я объясняю сыну: когда он выздоровеет, нам больше не придется так часто уезжать в больницы. А для этого нужно выполнять все, что говорят врачи. (Те, кто хочет поддержать Эридана в дальнейшем лечении, могут связаться с его мамой по телефону
«Компьютерная томография с добавлением контрастного вещества помогает лучше увидеть все особенности любого образования»
— По каким симптомам можно заподозрить опухоль дыхательной системы? — спрашиваю профессора Мамеда Багирова.
— Если у ребенка появились одышка, отечность лица, сильные приступы кашля, боли в груди, он стал раздражительным, начал быстрее уставать, перестал есть, его стоит показать пульмонологу и сделать рентгеновский снимок.
Полгода назад я оперировал восьмилетнего харьковчанина, у которого опухоль росла из легкого и задевала перикард (внешняя оболочка сердца). О болезни сына родители мальчика узнали не сразу. Первоначальные симптомы — кашель и боли в груди — мама мальчика приняла за обычную простуду. Ребенок пил микстуры. Когда спустя месяц ему стало хуже, сделали рентгеновский снимок, который показал опухоль. Но из-за страха перед операционным столом семья не могла решиться на операцию. Родители обращались к целителям, «лечили» сына народными средствами, сборами трав, которые покупали в аптеке. Но это не помогало, мальчику становилось все хуже: усилились боли, появилась одышка. Поняв, что без операции не обойтись, семья приехала к нам. Вместе с опухолью нам пришлось удалить легкое, части перикарда и предсердия. В противном случае мы бы не смогли сохранить мальчику жизнь. После операции отправили часть удаленной опухоли и тканей на гистологическое исследование. Но природа образования была настолько неоднозначной, что пришлось обращаться в лаборатории Германии. К счастью, в заключении, которое мы получили, было указано: образование доброкачественное. Это означает, что мальчик больше не нуждается в лечении. Недавно ребенок приезжал к нам на послеоперационное обследование, которое показало, что он полностью здоров. Сейчас мальчик учится в двух школах: обычной и художественной, играет в футбол с друзьями. Он ничем не отличается от других детей.
Нужно сказать, что за последние годы в нашей больнице увеличилось количество детей с опухолями. Например, сейчас в больнице находится девятилетний мальчик, который попал к нам с очень запущенным образованием. Оно было настолько большое, что не помещалось в груди и выпирало на шее. Только видимая часть была размером со сливу. При помощи нескольких курсов химиотерапии онкологам Национального института рака удалось уменьшить опухоль на 12 сантиметров. После этого они направили ребенка в нашу клинику, где мы удалили оставшееся образование. Поскольку анализ показал, что опухоль злокачественная, ребенку еще предстоит лечение у онкологов.
— Какие исследования помогают установить диагноз?
— Общий анализ крови и компьютерная томография — базовые процедуры, которые назначают до начала лечения. В последнее время мы часто используем компьютерную томографию с так называемым контрастным усилением. До процедуры пациенту внутривенно вводят контрастное вещество, благодаря которому на снимке лучше видны все особенности его патологии, сосуды. Таким образом у врача есть возможность полностью увидеть картину, продумать тактику поведения во время операции. Бывают ситуации, когда больного не надо оперировать. Тогда мы назначаем консервативное лечение.
— В вашем центре проводят операции не только на легких?
— Кроме вмешательств на легких, грудной клетке и средостении, мы также выполняем операции различной сложности на пищеводе. У нас есть как взрослое, так и детское отделения. Как правило, это пациенты с опухолями или люди, получившие ожог пищевода. Такое нередко случается, если человек по ошибке выпил моющее средство или другой химический раствор. При подобных ожогах обычно назначаем бужирование (расширение пищевода), но если это не помогает, делаем пластику органа. Очень часто из-за сильного ожога у пациентов развиваются и другие патологии, например дистрофия печени. Учитывая это, выбираем методику лечения, необходимую в каждом конкретном случае. Недавно восстановили пищевод
Фото Сергея ТУШИНСКОГО, «ФАКТЫ»
13450Читайте нас в Facebook
