Иван Гаврилюк уже давно не снимается в кино. Говорит, что сделает исключение лишь для хорошего сценария и талантливого режиссера. Ни первого, ни второго он пока не встретил. В
— Отмечать юбилей буду во Львове, — рассказывает Иван Ярославович. — В Киеве у меня друзей уже не осталось. Ведь мою компанию составляли гениальные актеры, в живых из которых, увы, никого нет: Иван Миколайчук, Броня Брондуков, Леонид Осыка, Юрий Ильенко, Леонид Быков... Меня они называли Малым и посылали за водкой. Правда, в то время таких слов, как «гениальность» или «звезда», никто не произносил. Разве что Параджанов, который, обращаясь к актеру, мог воскликнуть: «Ты гениален!»
— Насчет «бегал за водкой». Это вы вспоминаете то время, когда жили в одной квартире с Миколайчуком и Брондуковым?
— Именно. Иван открыл мне не только мир кино, но и двери своего дома. Он жил в малюсенькой однокомнатной квартире на улице Жилянской, 43а, на шестом этаже. Но несмотря на крошечные габариты, порой она вмещала до полусотни человек. Это были времена «голодные», в смысле общения. А у Ивана и его жены Марички была какая-то магнетическая энергетика. К ним в гости приходили писатели, режиссеры, поэты, сценаристы. Люди гораздо старше Миколайчука, но все прислушивались к его речам. Был период, когда я жил там вместе со своей молодой женой. Кстати, в таком же положении оказался и Броня Брондуков с супругой. И ничего, уживались. Спали на матрасах, брошенных на пол. Я отвечал за стирку белья, носил его в прачечную, поскольку стиральные машины тогда были большой роскошью. Еще в мои обязанности входило мытье посуды. А вот готовили наши жены, честь им и хвала. Золотое было время...
— Говорят, именно тогда Леонид Быков пригласил вас в свою картину «В бой идут одни «старики»?
— Не то что пригласил, а буквально умолял меня сниматься. Но я был занят на «Мосфильме» в картине «Это сильнее меня» вместе с Сашей Михайловым и Светланой Немоляевой. Работа в разгаре, я не мог ее бросить. И Леонид Федорович не стал меня ждать. Признаюсь, сейчас жалею, что так вышло. Когда мы работали бок о бок друг с другом, никто не думал о том, что та или иная его роль войдет в историю. И уж тем более не понимали, что многие из моментов в жизни не повторятся никогда.
— Как, например, ваша встреча с Сергеем Параджановым?
— Он был послан мне судьбой. Это случилось в начале 
Открыл мне сам режиссер и с порога воскликнул: «О! Христос пришел! Заходи». После съемок в Самарканде я был худющий, загорелый и заросший.
*Сергей Параджанов и Иван Гаврилюк
Квартирка у Параджанова была крошечной. Он завел меня почему-то в ванную. Я рассказал ему о своей проблеме — и он тут же позвонил министру здравоохранения Украины, объяснил ему ситуацию. На следующий день Мирослава уже была в больнице. Я привез Сергею все свои сбережения — 250 рублей, чтобы он отдал врачу. Параджанов закричал: «Убери деньги! Я все уже подарил доктору». Оказывается, он отдал ему какую-то старинную тарелку, украшенную гранатами. Перед операцией Параджанов пригласил к себе всех врачей и накрыл для них роскошный стол.
Тогда мы с супругой только переехали в нашу квартиру на улице Малышко. Не было мебели, лежал лишь один матрас и стояло несколько стульев. Туда после операции я и привез Мирославу. В этот же день вечером раздался стук в дверь (у нас даже звонка не было) — на пороге стоят Сергей Параджанов и Олег Фиалко. У Параджанова в руках огромный букет чайных роз и бутылка коньяка, завернутая в красный флаг. Оказывается, по дороге они сорвали его возле Верховного Совета УССР. С тех пор мы стали с Сергеем очень дружны. Когда Параджанова посадили, то каждую неделю, без единого пропуска, я писал ему письма в тюрьму.
— Вам было ровно двадцать лет, когда Борис Ивченко пригласил сыграть одну из главных ролей в его первой картине «Аннычка». Большой кастинг проходили?
— Раньше и слова такого никто не знал — кастинги. Зачем что-то выдумывать, если есть нормальное название всему этому процессу — актерские пробы. Так вот, я эти пробы на «Аннычку» не прошел и был страшно разочарован. В институте, где тогда учился, начались каникулы, я уехал домой. И вдруг однажды ко мне прямо под дом приезжает такси с ассистентом режиссера «Аннычки». Оказалось, Ивченко передумал, отстранил артиста, который начал сниматься в роли Иванка, и стал ждать меня. От моего дома до села Жабье, где проходили съемки, мы ехали на такси триста километров! Конечно, я был счастлив. Снимался с Костем Степанковым, Иваном Миколайчуком и Бориславом Брондуковым. «Аннычка» стала моим стартом в большое кино. Я сыграл около семидесяти главных ролей. А вообще, картин у меня больше девяноста.
— Правда, что шесть раз во время съемок в кино вы были на грани смерти?
— Случалось и такое. В 1984 году снимали «Легенду о княгине Ольге», и меня чуть не завалил медведь. Мишку в село Прохоровка выписали из Тульского зоопарка. Медведицу Марусю обслуживали шесть человек с пистолетами. Она была огромной и страшной.
В одной из сцен я должен был побороть медведя. Моим дублером назначили высокого и пузатого дядю Васю. Так вот, как ни одевали дядю Васю, он никак не становился похожим на меня. В конце концов я подошел к Юрию Ильенко и предложил: «Давай, я сам попробую сняться». Он воскликнул: «Ты сума сошел! Она тебя порвет, а я сяду в тюрьму». Но делать было нечего — вечером Марусю уже должны были увозить в Тулу. В правую руку мне дали хлеб с сахаром, медведица увидела его и пошла на меня на задних лапах. Я поднырнул ей под лапу, а свободной рукой обхватил ее за шею и начал валить, приговаривая: «Маня, падай». И Маня упала. А я еще взобрался на нее, стал на колени и монолог выдал.
— И что? Совсем не было страшно?
— Тогда — нет, а вот через четыре дня появился такой страх, что меня аж в пот бросало. Но это еще ничего по сравнению с тем, что я пережил, когда в меня вонзил свой коготь беркут. Снимался на «Таджикфильме» в картине по сценарию Марлена Хуциева «Охотник из Мин-Архара». Все съемки у меня на плече красовался беркут весом 13 килограммов. Перед началом работы у него с клюва снимали специальную кожаную защиту, и птица очень внимательно вслушивалась в то, что я говорил, заглядывая мне в глаза. И так я снимался с ним почти полгода. В последний съемочный день, незадолго до банкета, остановился возле бамбуковой клетки с беркутом, чтобы завязать шнурки. И вдруг почувствовал сильный удар. Птица лапой пробила клетку — и огромный коготь впился мне между большим и указательным пальцем руки. Я стал страшно кричать, из автобуса выскочил водитель и плоскогубцами вытащил коготь. Меня сразу отвезли в больницу, сделали укол, ведь у беркутов под когтями имеется трупный яд. Слава Богу, все обошлось. Кстати, банкет не отменили.
— Надо признать, судьба к вам благоволила.
— А сколько раз я попадал в автомобильные аварии! Уже не говоря о том случае, когда на съемках «Захара Беркута» мне из трех чугунных чаш в лицо плеснули горячим парафином. И это все в кадре. Я снимался вместе с известным киргизским актером Болотом Бейшеналиевым. Это случилось в начале нашей работы над картиной, в павильоне Киностудии имени Довженко. Кстати, моя супруга Мирослава была на этих съемках и, увидев, как загорелась моя голова, упала без чувств. Болот сразу же, когда это случилось, за свой счет уехал домой в Бишкек. А на следующий день вернулся в Киев с горной смолой — мумие. Несколько месяцев я провел в больнице, и все время рядом с моей кроватью стояла пиала с зеленым чаем. В нем растворяли мумие, окунали туда марлю и накладывали в виде компресса мне на лицо. В результате следы от ожога исчезли, лишь на левой щеке до сих пор осталось небольшое покраснение.
— И даже тогда вы не пожалели, что выбрали актерскую профессию?
— Никогда не пожалел. Хотя всегда считал и до сих пор утверждаю, что это самая зависимая профессия. Увы, везет не всегда и не всем.
— Виталий Билоножко, вспоминая вас, говорил: «Перед Иваном не могла устоять ни одна женщина...»
— О, Таисия, это мы обсудим не по телефону. Что касается Виталия, то это благодаря мне он познакомился со своей Светланой. А решил за ней серьезно ухаживать, когда понял, что на нее мои чары совершенно не действуют. Кстати, мы с Виталиком вместе служили в армии, спали на соседних койках. Меня забрали достаточно поздно, когда исполнилось уже 27 лет. Причем, прямо со съемок фильма «Идущие за горизонт».
— На фестивале в Париже вы же получили Гран-при за исполнение главной роли в этой картине...
— Только в Париж меня никто не пустил. Да и я об этом призе узнал совершенно случайно. КГБ и партийное начальство меня не любили. Я никогда не был членом партии, хотя меня туда тащили за руки, за ноги. Как и Миколайчука, Брондукова, Степанкова. А это, конечно, раздражало. Когда снимался в Чехословакии на студии «Баррандов», ко мне приставили начальника первого отдела Киностудии имени Довженко, чтобы он приглядывал. Я играл советского офицера, а его оформили костюмером.
В конце съемок мы с коллегами отправились в один из ресторанчиков на окраине Праги. Сидим, пьем виски, курим «Мальборо» — и тут заходит мой соглядатай. Садится рядом, демонстративно достает «Приму» и, закуривая, говорит: «Что-то погодка разгулялась...» А по приезду домой накатал на меня депешу на восьми листах, где рассказывалось, какой я антисоветчик: рассказываю анекдоты о Брежневе, курю «Мальборо» и пью виски. Меня пригласили на улицу Владимирскую, в КГБ, и «пригрозили пальчиком». Потом они таки повлияли на мою кинокарьеру. Самое обидное — не дали сняться у Федора Бондарчука в «Борисе Годунове».
— И все-таки мне кажется, ваша судьба счастливо сложилась.
— Не стану с вами спорить. Я не раз пережил смерть, многое повидал и встретил замечательных людей. А можно, я вам свои стихи прочту:
Бувають в світі різні дива,
Коли мерзотник і герой,
Коли вельможа та й...
Коли убивця і конвой,
Коли жебрачка і король
Сідають разом пити пиво
Бувають в світі різні дива.
И моя жизнь тоже была наполнена такими чудесами...
4182Читайте нас в Facebook
