Алла пугачева: «максимка галкин — человек, который отлично меня понимает»
В Кремле на ура (кто бы сомневался!) прошли сольные концерты Аллы Пугачевой. «Сны о любви» приурочены к юбилею певицы. Выступлениями в Москве стартовал прощальный тур Аллы Борисовны «От апреля до апреля», который, как явствует из названия, продлится год, охватит крупнейшие города России, а также ряд столиц стран ближнего и дальнего зарубежья. О желании уйти со сцены Пугачева объявила в начале марта на специально созванной пресс-конференции. Времени, чтобы переварить услышанную информацию, прошло немало, тем не менее в окончательный уход эстрадной Примадонны по-прежнему верится с трудом…
«Надеюсь, до пения в подземных переходах все же не дойдет. В конце концов, у меня есть пенсия — две тысячи рублей»
- Кто вас, Алла Борисовна, за язык тянул?
- Что ты сказал?! Повтори!
- Зачем, спрашиваю, во всеуслышание объявили об окончании карьеры певицы?
- По-твоему, меня можно дернуть за язык? Или хочешь поучить, что и кому я должна говорить? Девочку себе нашел, да? Какие же вы, журналисты, все-таки дураки! И вопросы у вас тупые! Как только не стыдно? Ведь четко объяснила на пресс-конференции, попросила уважительно и с пониманием отнестись к моим словам, не искажать их, не передергивать. Нет, опять двадцать пять! Повторять однажды сказанное? Я говорю всего раз. И если что-то обещаю, слово держу.
- Потому и задаю вопрос. Вдруг передумаете, а назад дороги нет.
- Я год назад заявила, что заканчиваю с пением. Было время, чтобы свыкнуться с мыслью. С чего мне вдруг менять решение?
- Куда же вы без сцены?
- Я что, заложница ее или рабыня? Скажи еще, мол, это наркотик, а служение искусству — смысл жизни! Оставь подобные штампы для других. Свою миссию я исполнила. Все, что хотела, спела. Хватит, точка! Скакать в семьдесят лет по сцене в короткой юбочке нелепо, но наряжаться в длинные платья и низким грудным голосом исполнять русские народные песни тоже не буду. Зачем? Чтобы старушки-поклонницы рассказывали, как замечательно сохранился голос у Пугачевой? «Исходила младешенька все луга и болота… »
- А что? По-моему, неплохо получается.
- Послушай, не доставай! Не желаю шутить на эту тему. Да, публика по-прежнему ждет меня, отлично принимает, но интерес обязан быть обоюдным, я должна, как и прежде, трепеща ступать на сцену. А мне не нравится многое из того, что делаю сейчас. Понимаю: это сигнал, пора «сваливать». Так что решение об уходе принято осознанно и обжалованию не подлежит. Другое дело, если бы ты спросил, не страшно ли завершать карьеру в разгар кризиса, не заставит ли нужда вернуться?
- Такое возможно?
- Надеюсь, до пения в подземных переходах все же не дойдет. В конце концов, у меня есть пенсия — две тысячи рублей.
- Что за сумма смешная?
- Столько начислили при оформлении. Я тоже, честно говоря, удивилась.
- Вроде бы лауреатам Госпремии полагается надбавка.
- Буду разбираться, понятно, что в собесе намудрили… Конечно, сидеть на пенсии не стану. Хочу кардинально изменить жизнь. Может, рисовать картины начну. Рассчитываю что-то заработать на «Радио «Алла». Пока лишь вкладывала в него. Как начинала с радиожурналистики, так, видать, ею и закончу.
«В бизнесе я абсолютный лох»
- Вы про концертную бригаду «Юности», с которой когда-то колесили по стране?
- А вот и нет! Об этом мало кто знает: речь об иновещании. Однажды записала для него интервью с Аидой Ведищевой, популярной в 60-е годы исполнительницей, живущей ныне в США. Друзья, работавшие на радио, предложили попробовать себя в журналистике. Потом даже ходила на подготовительные курсы журфака МГУ, но поступать туда все-таки не стала. Появились другие приоритеты: начала петь в ансамбле, активно гастролировать, вышла замуж, родила Кристинку…
- Значит, мы могли стать коллегами, Алла Борисовна?
- И я была бы отличной журналисткой, не сомневайся! Во всяком случае, когда говорю, что после ухода со сцены буду музыкальным критиком, люди начинают трепетать.
- Мало никому не покажется?
- Разве в том дело? Надо понимать, о чем пишешь, уметь анализировать, давать правильные оценки. Огульно все хаять — не критика. Я — актриса, певица, режиссер и вправе судить других, высказывать свое мнение. Когда у меня был журнал «Алла», опубликовала в нем статью, найди ее, прочти и поймешь, что такое настоящий критический обзор.
- Слышал, вроде и мемуарами собираетесь заняться?
- Очень не хотела этого, да экс-мужья вынуждают. Каждый излагает собственную версию жизни со мной, а я, значит, должна молчать?
Но это не месть и не сведение счетов. Как сказала Ахматова, я научилась просто, мудро жить… Отчасти могу понять своих бывших. Вот Стефанович везде пишет, мол, это он слепил Пугачеву, которую все знают. Мы встретились в 1976 году, когда я уже успела кое-чего добиться. Александр считает по-другому — его право. Однако позвольте и мне высказаться. За многое благодарна Стефановичу, хотя часто он вел себя как последний негодяй. Не хочу вспоминать плохое. Негатив разрушает. Стираю все скверное из прошлого, чтобы говорить о хорошем. Оно тоже было. А как иначе? Не могло же со мной рядом находиться полное ничтожество. Не потерпела бы его и дня. Так что и в мемуарах поведу себя как настоящий мужчина. В отличие от прочих… Но, надеюсь, издание книг все же принесет прибыль.
- Бизнес-проекты ваши заглохли?
- В этом я абсолютный лох, дремучий человек. На духах моего имени заработали все, кроме меня. Чипсы выпускала вкусненькие, но упаковка получилась странной. Надо было партнеров грамотных найти, со знающими людьми вовремя посоветоваться. Упустила момент. С обувью тоже не заладилось: Так что капиталисткой мне не стать. И жить впредь придется экономнее. В последнее время работала мало, доходы снизились. Впрочем, я никогда не шиковала.
- При этом, читал, недавно отказались спеть на частной вечеринке за сто тысяч евро.
- Деньги пригодились бы — кто спорит? Но сначала болела, потом приводила себя в порядок. Нужно было подготовиться к юбилейному туру, сохранить остатки сил…
- Недавно вы обмолвились, что не можете вытащить из банка зависшую там крупную сумму. Так до сих пор и не извлекли?
- Не хочу заново мусолить тему, раскрывать детали. Мне и без того звонил банкир, весь расстроенный. Интересно, к слову, получается: не возвращает мои деньги и сам же потом обижается!
- Но вы ведь не называли банк.
- И фамилий не упоминала. Но факт остается фактом: пока сбережения обратно не получила. Обещают возвращать по частям. Проценты по вкладам ежемесячно выплачивают — и на том спасибо. На эти деньги, собственно, и живу… А средства мне нужны были для турне. Друзья помогли.
- Хотя бы их имена скажете?
- Не стоит. Люди ведь делали все бескорыстно.
- Личный самолет с надписью «Алла» на борту уже заказан?
- Обойдусь без понтов. Разок можно кайфануть, но повторяться неохота. Зачем? По большому счету, и раньше делала это ради публики. Люди ждали чего-то подобного, вот и подыгрывала. Сейчас совершенно ни к чему.
«Всю жизнь бздю. Чем дальше, тем сильнее»
- Случалось вам прежде не собирать полных залов?
- Бывали комичные и курьезные ситуации. Прилетели в Кишинев, а билеты на концерт не проданы. Организаторы не позаботились о рекламе в прессе, налепили какую-то самопальную афишу на заборе, и народ решил: приезд Пугачевой — чья-то шутка, розыгрыш. Не поверили люди, словом. Пришлось мне идти на центральный рынок города, включать сарафанное радио. Там такое смертоубийство началось! Спасалась от разгоряченной толпы бегством, зато на концерте был аншлаг.
Через некоторое время выступала в Уфе. В газетах тогда писали, мол, Пугачева в Лондоне, где Кристина рожает Никиту. А я гастролировала по России. Помню, стояла у стадиона и раздумывала: идти ли? Через проход между трибунами виднелся дальний сектор с жалкой кучкой зрителей. Перед аудиторией в десять человек еще не пела… Все же решила не отменять концерт, хотя ощущение в тот момент пережила не из приятных. Потом оказалось, что центральные секторы забиты людьми, а группка за воротами — «зайцы», пробравшиеся без билетов… Стадионы — отдельная история. Не забуду, как меня «уличили», что пою под «фанеру» и делаю это неумело. Тогда только-только появились ушные мониторы, позволявшие работать на удалении от сцены. Но я не учла, что радиоволнам нужно время на преодоление расстояния, и звук из наушников может не совпадать с тем, который слышат зрители. После одного из концертов журналисты, сопровождавшие меня в туре и не понявшие, что пою «живьем», потупившись, сказали, дескать, отстаете от фонограммы, Алла Борисовна. Смех, да и только…
- Вели когда-нибудь подсчет концертов?
- И не пыталась. Более того, порой не знала, куда еду по программе гастролей. Привозили на место, тогда спрашивала: «Где мы?»
- А райдер у вас навороченный?
- Проще не бывает. Обязательное требование — минеральная вода и пара бутербродов. С сыром, рыбой, колбасой — без разницы, значения не имеет. Главное, чтобы могла слопать их до концерта и после. Называю это нервными бутербродами. Врачи, правда, запретили сейчас есть такую пищу, но мне надо что-то пожевать перед выходом на сцену, иначе начинает трясти.
- До сих пор?
- Всю жизнь бздю. Чем дальше, тем сильнее. Честно говоря, дико устала от этой ответственности, бесконечных волнений. До московских концертов месяц оставался, а я уже была на взводе, дергалась, места не находила. Сколько так можно? И поэтому, кстати, хочу уйти. Мечтаю: вот пройдет гастрольный год, стряхну с себя все, сделаю глубокий выдох и начну с чистого листа.
- А что за разговор у вас был с Евгением Мироновым?
- Подсказала ему тему, которая давно меня занимает. Много лет назад обсуждала ее с Петром Луциком и Алексеем Саморядовым, на мой взгляд, фантастическими киносценаристами. Это они написали «Дети чугунных богов», «Дюба-дюба». Обоих, увы, уже нет. А тогда Петр и Алексей почти закончили новую работу, по которой планировалось снять фильм. Идея осталась нереализованной, но я о ней не забыла и при случае рассказала Миронову. Он очень заинтересовался, нашел другого сценариста. Может, что-то и получится. Женя спросил, не хочу ли сыграть в картине главную роль, но я пока не думала об этом. Великая Верико Анджапаридзе когда-то сказала, что мне на роду написано быть трагической актрисой, а Никита Михалков говорит, что буду хорошо смотреться в амплуа комической старухи. Поживем — увидим.
- Никита Сергеевич пошутил.
- Не вижу ничего обидного в его словах. Мечтаю попробовать себя на новом поприще. Может, и здоровье тогда поправлю. В это важно поверить, психологически проникнуться. Не привыкла я прислушиваться, в каком боку кольнуло, не в моем характере. Раньше выходила и пела, как птица, не задумываясь, потяну ли ноту. Могла изобразить голосом что угодно. Так избаловала себя, что теперь трудно. Все же сильно попортили мне горло этими трубками.
- Какими?
- При операции.
- В Швейцарии?
- Потом еще было. И за границей, и в России… Что вспоминать? Не люблю говорить о болячках. Речь ведь не о пластических операциях, все куда серьезнее. Сердце — с ним не шутят. Голос теперь то пропадает, то появляется, но, надеюсь, он вернется. Мне и врачи так сказали. Надо лишь сильно постараться: подлечиться, делать специальную дыхательную гимнастику, уехать подальше, отдохнуть как следует… Голос необходим не только, чтобы песенки в коротких юбочках петь, а для театра и кино. Буду его беречь.
«Я родилась с опухолью на горле, мне ее вырезали прямо в род доме»
- А правда, что у вас была опухоль на горле?
- При рождении. Мне ее сразу же вырезали, прямо в роддоме. До сих пор остался небольшой шрам слева на шее. Видишь? Метка Божья.
- Еще одну байку прокомментируйте. Якобы Борис Михайлович Пугачев совсем вам даже и не отец…
- Господи, какая чушь! Папа, наверное, в гробу переворачивается.
- А как же еврейский музыкант?
- Да, Иосиф Абрамович был другом нашей семьи, мы знакомы, но записывать его в мои родители… Ладно бы, не сохранились семейные архивы, фотографии, а так… Богохульство, честное слово! Прости дураков, папа!
- «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно с молодым». Ваш афоризм, Алла Борисовна? Сколько лет прошло, а мысль по-прежнему актуальна.
- С ВЛКСМ особой дружбы никогда не водила. В нашей 496-й школе вожаком была Кира Прошутинская, тогда — Щедрович. Но фразу про молодого сказала, не отказываюсь. Однажды выступала перед уезжавшими на БАМ добровольцами, вот к слову и пришлось.
- Активисткой, получается, не были, но в Общественную палату попали. На заседания в Кремль ходите?
- Терпеть не могу все эти съезды, пленумы, форумы! Спасибо Александре Очировой, председателю нашего комитета, приезжает ко мне, и мы обсуждаем вопросы в менее казенной обстановке. Я не кабинетный работник. Речи с трибун слушать не могу, моментально от них тупею, ни слова из сказанного не понимаю. Не мой язык у чиновников, не мой! Но работа в Общественной палате хоть и рутинная, готова заниматься ею впредь, если будет маломальский прок. Конечно, кризис на все стороны жизни отпечаток наложил. Важно, чтобы не пострадали необеспеченные слои населения. Богачи могут пока без брюликов обойтись, а бедных надо защитить, прокормить в трудное время. Это прямая обязанность государства. Если не справится, будет чистая подляна. Надеюсь, ребята честно выполнят работу, не облажаются.
- Вы о ком?
- О президенте, премьере, министрах. Там же теперь почти все моложе меня, думаю, имею право так их называть.
- Когда-то вы работали в 621-й московской общеобразовательной школе. Вели уроки музыки. Интересно, могли бы задержаться там подольше, Алла Борисовна?
- Едва ли, хотя и учительница из меня получилась бы гениальная. Другое дело, что в рамках обязательной программы чувствовала бы себя неуютно. Но тогда не особенно задумывалась об этом, старалась, чтобы ученики не скучали. Позже мне предлагали преподавать в ГИТИСе, обещали сразу сделать чуть ли не профессором и академиком. Но я взяла паузу на раздумье, не стала торопиться с ответом. Хотя на «Фабрике звезд» поработала с удовольствием. Рассказала молодым о шоу-бизнесе, объяснила, как следует относиться к сцене, к тому, что делаешь на ней. Впрочем, продюсером себя не считаю, скорее, помощником, советчиком. Вложиться еще могу, а вот брать потом с подопечных у меня вряд ли получится.
«Когда была с мужчиной счастлива, прекращала петь»
- На кого-нибудь из новичков в последнее время глаз положили?
- Больше внимания обращаю на «старичков». Они яркие. Недавно вот ходила в клуб, с удовольствием послушала Арбенину. А на первое место среди певиц поставила бы Лолиту. Как ни странно. Голосовые данные у нее что надо. Правда, в поведении на сцене явный перебор ужасной клоунады, ненужной нервозности. Все из-за того, что Лолита привыкла работать в дуэте, ей не хватает партнера, вот и устраивает спарринг с микрофоном, стулом, залом… Что касается молодежи, сейчас появилось много симпатичных ребяток, которые что-то там поют. Есть среди них голосистые, технически грамотные, хорошо оснащенные, но выделить кого-нибудь трудно. Вроде все есть, а главного не хватает. Какие-то они, извини, безликие, хоть и пестрые. Чтобы добиться успеха, стать популярным, надо найти свой почерк. Вот ты группу «Мельница» слушал? В ней чувствуется интересное фольклорное начало. В клубах народ ломится, а на радио не берут, говорят, не формат.
- И на «Алле»?
- Ко мне ребята пока не приходили. Я люблю смелых, сама никогда не боялась крутых поворотов, нестандартных ходов. Помню, в какой-то момент устала от песенок типа «дирлинь-тирлинь». Надоело! Прежде любила пошутить на сцене, поболтать с залом, а тут вдруг захотела чего-то более серьезного. Стала постепенно обновлять программу, но зритель реагировал странно. Когда исполняла «Сонет Шекспира», «Приезжай хоть на денек», «Женщина, которая поет», никто не хлопал. Дико расстраивалась! Однажды спела и удалилась со сцены под стук своих каблуков. Мертвая тишина! Что же, думаю, такое? На том концерте была Валентина Леонтьева. Она прошла за кулисы. Смотрю, у нее глаза на мокром месте. Говорит: «Понимаете, Алла, что вы сделали со зрителями? Люди собирались на эстрадный концерт, а попали на исповедь». Я спросила, не удержалась: «Если всем понравилось, почему же никто не аплодировал?» Леонтьева ответила: «Извините, я сложила руки, как в молитве. И другие тоже… » Действительно, многие не ждали такого накала страстей и драматургии, не знали, как реагировать. Тогда я перестала исполнять эти песни на концертах и снялась в фильме «Женщина, которая поет», записав музыку под псевдонимом Бориса Горбоноса.
- От кого прятались?
- К самозванцам в Союзе композиторов отношение было не самым доброжелательным… После выхода картины на экран, песни моментально стали шлягерами. Так что рисковать нужно, порой необходимо.
- А почему вас принялись мочить в середине 80-х?
- Не хотели выпускать на гастроли в ФРГ с Удо Линденбергом. Боялись чего-то. Началось все с публикации в «Ленинградской правде», где меня одним махом обвинили в антисоветчине, хамстве и еще куче грехов. Банальная заказуха! Спасли друзья, в том числе Анатолий Собчак, предложивший услуги адвоката. Он тогда только начинал политическую карьеру. В итоге я поехала в Германию, и в отелях обслуга стояла передо мной навытяжку, все знали, какая жуткая «скандалистка» Пугачева…
- Вы умеете «строить», Алла Борисовна! Сущая правда.
- Мне нравится, когда люди сами строятся. Без принуждения. Так сказать, по душевной потребности. Если этого не происходит, помогаю включить извилины. Для вашей же пользы.
- А мужики вам по жизни мешали?
- Лишь в одном: когда была с ними счастлива, прекращала петь.
- И по периодам вашего молчания можно понять: у Пугачевой все шло хорошо?
- Совершенно верно. В голове ничего не оставалось, кроме любви. Какое там пение!
- Логично предположить: раз опять поете, то…
- Неправильно рассуждаешь. Во-первых, я неплохо себя чувствую, что уже много. Во-вторых, рядом человек, который отлично меня понимает.
- Галкин?
- Максимка. Да, и это замечательно! Не знаю, сколько все продлится, но не о том сейчас речь. У меня прекрасные внуки, дочь крепко сидит в седле. Какие-то придурки, правда, написали недавно, будто Кристина балуется наркотиками. Большую глупость придумать трудно! На нее и реагировать противно. Я-то знаю, что все в моей семье хорошо. Чего еще желать для счастья? Многие и не мечтают о подобном в шестьдесят лет!
- Что за жизнь, если вы даже собственный возраст скрыть не в силах?
- И не хочу. Зачем? Стесняться мне нечего. Сколько лет ни есть, все мои.
- Так, может, еще передумаете уходить, Алла Борисовна? Попоете?
- Опять ты за старое? Все! Выключай свою шарманку, достал!
444Читайте нас в Facebook
