Генетическая экспертиза показала, что 25 лет назад акушеры в роддоме Балты Одесской области... перепутали детей

История, по мотивам которой можно было бы снимать бразильский сериал, произошла в Балте Одесской области. 25 лет назад в городском роддоме Лариса Медзяновская родила двоих мальчиков. В это же время у ее соседки по палате Ирины Волк тоже родился сын. Через несколько дней женщины разъехались по домам. К удивлению Ларисы Медзяновской, ее детки были совсем друг на друга не похожи.

— Через семь месяцев я встретила Иру Волк, — говорит Лариса. — Увидев сына Иры, не поверила своим глазам: он был как две капли воды похож на одного из моих детей! Такие же волосики, глазки, такая же форма ножек… Сердце екнуло. Я поняла, что у Иры мой сын.

«Я в тот момент не могла взять ручку, чтобы подписать бирочки с фамилиями новорожденных»

— Мы с Ирой случайно встретились в магазине, — рассказывает «ФАКТАМ» Лариса Медзяновская. — Разговорились, и Ира предложила приехать к ней в гости. Когда Ира при мне начала переодевать своего сыночка Женю, у меня вырвалось: «Боже мой! У него ножки точь-в-точь как у моего Гены!» Я назвала своих двойняшек Геной и Сережей. Так вот, мой Гена и Ирин Женя были похожи друг на друга, как близнецы! Когда я, вернувшись домой, рассказала об этом мужу, он сначала накричал на меня: «Что за глупости? Как у Иры мог оказаться наш ребенок?» Я три дня проплакала и решила поехать к Ире еще раз, только уже вместе с мужем. Настояла, чтобы он сам посмотрел на Ириного мальчика. Увидев ребенка, муж покачал головой: «Действительно наш».

Сама мысль о том, что в роддоме могли поменять детей, нам всем тогда казалась невероятной. У меня были очень тяжелые роды. Первого ребенка родила быстро, а второй лежал поперек. Я долго не могла родить, ко мне сбежались едва ли не все медработники. На соседнем столе в это время рожала Ира. Наших детей отнесли в детскую комнату, и бирочки подписали уже там. Скорее всего, в той суматохе их подписали неправильно.

То, что наших детей могли перепутать, Ире показалось абсурдом. И хотя сходство ее ребенка с одним из моих сыновей было очевидным, она смотрела на меня как на сумасшедшую. Когда мы с мужем поняли, что поменять детей без судебных разбирательств она ни за что не согласится, решили за своего ребенка судиться. На суде была назначена генетическая экспертиза, которая подтвердила, что у Иры оказался наш биологический сын, а у нас — ее ребенок.

*Близнецы Медзяновские и Сережа (в центре) в детстве (фото из семейного альбома)

На основании этой экспертизы суд Балты постановил вернуть супругам Медзяновским их ребенка. Вопрос возвращения Сережи (как теперь выяснилось, биологического сына Ирины Волк) к его родной маме в тот момент судом не рассматривался, потому что Ирина не подавала соответствующий иск. Сережа оставался жить в семье Ларисы. С решением суда Ирина Волк не согласилась. Несмотря на результаты экспертизы, она была уверена, что Лариса пытается отобрать ее родного ребенка.

— Как я могла это принять? — пожимает плечами Ирина Волк. — Я родила сыночка, любила его, кормила — и вдруг пришла какая-то женщина и заявила: «У тебя мой сын, давай поменяемся детьми!» Это же дети, а не купленные на рынке сапоги! Поехать на экспертизу нас с мужем буквально заставили. Прокурор сказал, что, если мы этого не сделаем, нашего сына заберут немедленно. Суд первой инстанции мы проиграли, апелляцию тоже.

Сотрудники роддома признали свою вину. По словам акушера Валентины Фоминой, присутствовавшей во время родов Ирины и Ларисы, детей перепутали неумышленно.

— Когда рождается ребенок, ему прикрепляют бирочку с фамилией, — рассказала журналистам программы «Говорит Украина» Валентина Фомина. — Но я в тот момент была в стерильных перчатках и не могла взять ручку, чтобы подписать бирочки. Врач-неонатолог сказала, в какой последовательности положила детей, а я позже так их и подписала. Но, оказалось, младенцев перепутали.

«Дома я объяснила сыну, что теперь его будут звать не Сережа, а Женя»

— Нашего Женю забрали прямо в зале суда — как только судья зачитала решение о том, чтобы передать его Медзяновским, — продолжает Ирина Волк. — У моего мужа буквально вырвали ребенка из рук! Женя, которому в тот момент уже было два с половиной года, кричал и плакал. Я потеряла сознание. У меня забрали ребенка!

— То есть результатам экспертизы вы не поверили? А как же внешнее сходство Жени с одним из мальчиков Ларисы?

— Не верила я этим экспертизам! Я знала, что Женя — мой ребенок, и решила бороться за него до конца. Мы дошли до Верховного суда, но и его тоже проиграли. Нам сказали, что Женю мы больше не увидим: мол, все инстанции пройдены, Женя будет жить с Ларисой и ее мужем. После этого мы решили забрать у Ларисы ребенка, который, судя по результатам экспертизы, был нашим сыном. Для этого пришлось снова обращаться в суд.

К тому времени, как Ирина Волк решила отсудить своего биологического сына, мальчишкам уже исполнилось по шесть лет. Маленького Сережу забрали из семьи так же внезапно, как Лариса с мужем забрали у Ирины Женю.

— Мы приехали к Медзяновским вместе с милиционером и сотрудником исполнительной службы, — вспоминает Ирина Волк. — Дети были втроем: Женя, Сережа и Гена. С ними была бабушка, у нее началась истерика. Дети кричали и плакали. Когда милиционер усадил Сережу к нам в машину, я обняла его и сказала: «Не надо плакать. Мы будем тебя любить». «Сережа, это твои родители, — сказал милиционер. — Если они будут тебя обижать, ты мне скажи. Я буду тебя навещать». Я успокаивала мальчика.

— В тот момент вы уже чувствовали, что это ваш сын?

— Нет. Я просто… успокаивала ребенка, которому было плохо. Как только мы оказались дома, я объяснила ему, что теперь его будут звать не Сережа, а Женя.

— Вот так неожиданно вы решили изменить имя шестилетнему ребенку?

— Я привыкла, что у меня есть сын Женя. Всегда хотела назвать своего ребенка именно так. К тому же у меня еще есть младшая дочь Валя — она родилась уже тогда, когда у нас с Ларисой шла судебная тяжба. Валюша привыкла, что у нее есть братик Женя. Как бы я ей объяснила, что Женя вдруг стал Сережей? Для Вали это тоже было бы стрессом.

— Но ведь мальчик-то другой! Все равно это не тот Женя, которого помнила ваша дочь!

— Я решила, что так будет лучше. Хотя в решении суда и сказано, что мы должны оставить за ребенком имя Сергей, я сказала: «Сережа, мне очень нравится имя Женя. Сейчас придет из садика твоя сестричка — она тоже знает, что у нее есть братик Женя. Давай ты будешь Женей». «Нет! — сначала сказал ребенок. — Женя плохой, он все ломает». «А ты будешь самым лучшим Женечкой, которого мы будем сильно любить». Уже вечером ребенок сам называл себя Женей.

Мы стали жить, как обычная семья. Конечно, моя рана не зажила. Я по-прежнему скучала по Жене, которого у меня забрала Лариса. Если я видела по телевизору сообщение о том, что где-то поменяли детей, не могла сдержать слез. Мы часто включали кассеты с записями голоса Женечки, с его смехом… Я до сих пор храню его альбомчик с наклейками. В этом альбоме есть пустые страницы — он не успел доклеить, потому что его у нас забрали.

— А как же ваш биологический сын, которого вы забрали у Ларисы?

— Он ходил в садик вместе с нашей дочкой. А потом я узнала, что там, в садике, с ним общается Лариса. Специально приходит, приносит ему конфеты, зачем-то ищет с ним встречи. Чтобы прекратить это, мы всей семьей переехали в Днепропетровск. Помогло — мы ничего не слышали о Ларисе следующие 12 лет. Но когда сыну уже было 19, Лариса разыскала его в соцсетях и опять начала с ним общаться. Однажды сын спросил у меня разрешения поехать к Ларисе в гости. Я отпустила. Он вернулся совсем другим человеком. Стал холодным, равнодушным, его отношение ко мне сильно изменилось. В конце концов он пошел в загс и изменил имя — опять стал Сережей вместо Жени. А потом и вовсе захотел переехать к Ларисе.

— Он просто вернул себе настоящее имя. Первые шесть лет своей жизни он был Сережей и хорошо это помнит, — говорит Лариса Медзяновская. Женщина признает, что сама возобновила связь с ребенком, который не является ее сыном. Но говорит, что сделала это с благими намерениями. — Когда Сережу забрали, я, как и Ира, места себе не находила — плакала, скучала. Все-таки шесть лет этот ребенок был со мной, и я полюбила его как своего сына. Поэтому, когда он стал взрослым, сама нашла его через соцсеть. Вы скажете, что я собственница, эгоистка? Пусть так. Но я знала, что Сережу в той семье не любят. Ира с мужем не хотели его забирать — забрали только тогда, когда не смогли отсудить Женю. Сережа стал для них заменой любимому сыну, и, конечно же, он это чувствовал. А мне хотелось его поддержать, защитить. Поэтому я набрала его номер и сказала: «Сережа, звонит твоя мама». Я не могла назвать его Женей, ведь мы крестили его как Сережу. Он моему звонку обрадовался.

*В эфире телепрограммы «Говорит Украина» Лариса Медзяновская (слева) и Ирина Волк узнали окончательные результаты экспертизы

«Хотелось, чтобы мама чаще меня обнимала, целовала…»

В свои 25 лет Сережа Волк уже имеет семью — у него есть жена и полуторагодовалый сын. О детстве парень вспоминать не любит и с горькой улыбкой признается, что жену рожать одну не пустил. Контролировал каждый шаг врачей, чтобы с его ребенком, не дай Бог, не случилось то же, что и с ним самим.

— Мама у меня одна — Ирина Волк, — говорит Сережа. — Мне бы хотелось доказать ей, что я ее сын. Хотя мне кажется, это и так очевидно. Мы очень похожи. Мне тяжело вспоминать детство. Любви родителей я не чувствовал. Хотелось, чтобы мама чаще меня обнимала, целовала, но этого не происходило. К младшей сестричке Вале родители относились по-другому. Например, Вале покупали телефон, а мне нет. Потом сестре покупали еще один телефон, поновее, а мне опять ничего. То же самое было и с компьютером. В такие моменты было очень обидно, и я вспоминал семью, в которой жил раньше. Вспоминал, как мы играли втроем — Женя, Гена и я. Лариса ведь забрала Женю на несколько лет раньше, чем забрали меня. Вместе нам было очень весело.

— Вы помните, как вас забрали?

— Смутно. Помню только, что я начал плакать, но мне купили машинку на радиоуправлении, и меня, ребенка, это немного успокоило. Тогда же мама сказала, что меня теперь будут звать Женей. Что я мог с этим сделать? Сказали: «Женя», значит Женя… Когда Лариса нашла меня через соцсеть, я уже работал на заводе. Я был удивлен ее звонку, мне было очень приятно. Захотелось поехать к ней, увидеть Гену и Женю. Когда садился в поезд, сильно переживал: думал, как они меня примут, поладим ли. Оказалось, зря боялся. Они прекрасно меня встретили. Мы обнимались, вспоминали детство… Я 12 лет не был в Балте, но оказалось, хорошо помню этот город.

— Потом вы решили изменить имя. А еще чуть позже даже захотели переехать к Ларисе. Почему? Ведь вы сами сказали, что считаете своей мамой Иру.

— Да, она моя биологическая мама… Знаете, когда я выписывался из квартиры, все ждал, что родители скажут: «Не уходи. Ты наш родной сын». Мне очень хотелось услышать от мамы: «Я не хочу, чтобы ты уезжал». Но ни она, ни отец этого не сказали.

Сережа действительно очень похож на Ирину Волк и ее мужа — те же светлые волосы, голубые глаза. А Гена и Женя — точная копия друг друга.

Высокие, темноволосые, кареглазые. Ведь, как оказалось, мальчики не двойняшки, а близнецы. Женя (которого отсудили, когда ему было всего два с половиной года) Иру и ее мужа даже не помнит.

— Мои воспоминания начинаются, наверное, лет с четырех, когда мы уже жили у родных папы и мамы, — признается Женя. — Помню, мы с Геной очень переживали, когда от нас забрали Сережу. Мы считали его своим братиком. А что касается всей этой истории с роддомом, то тут, по-моему, не нужны никакие экспертизы. Посмотрите на нас с Геной — нас ведь не различить!

*Перепутанные в роддоме Сережа Волк (слева) и Женя Медзяновский считают друг друга родными (фото из cоцсети «ВКонтакте»)

— Тем не менее Ирина сейчас, спустя 25 лет, хотела провести еще одну генетическую экспертизу, — рассказывает шеф-редактор программы «Говорит Украина» Роман Панасенко. — Этого захотели и Лариса (она же и обратилась на нашу программу), и даже сам Сережа. Все уже хотели поставить, наконец, точку в этой истории. А Сережа еще и пытался доказать своим родителям, что он — их родной сын. Наша программа согласилась ей в этом помочь.

Результаты экспертизы ведущий программы Алексей Суханов озвучил прямо в студии: с вероятностью в 99,99 процента биологической матерью Сергея является Ирина Волк. Но когда ведущий показал документ Ирине и ее мужу, супруги с пониманием переглянулись.

— Экспертизу проводил тот же киевский центр, что и в прошлый раз, — сказал муж Ирины. — Мы ему не доверяем.

— Мне нечего сказать, — Сергей залился краской. — Если даже эта экспертиза не доказательство, я не знаю, что еще можно сделать.

— Реакция Ирины и ее мужа нас шокировала, — говорит Роман Панасенко. — Ни она, ни ее муж упорно не признают очевидное. Мы надеялись, что эта экспертиза поможет наладить отношения в семье, но получилось наоборот. После программы Ирина больше ни разу не выходила на связь со своим родным сыном и даже удалила его из списка друзей в соцсети.

Корреспондент «ФАКТОВ» пыталась связаться с Ириной Волк после того, как результаты экспертизы озвучили в телеэфире. Но телефон женщины не отвечал.

13542

Читайте нас в Facebook