Наталья Мацак: «Самый тяжелый костюм в «Лебедином озере» — пачка из натуральных перьев»
Наталье Мацак чуть больше тридцати, и для нее открыты все балетные сцены мира. Прима-балерина Национального театра оперы и балета Украины занимается танцами с четырех лет. В семнадцать она уже пришла в труппу лучшего театра страны. Теперь в ее репертуаре ведущие партии в «Раймонде», «Кармен-сюите», «Баядерке», «Корсаре», «Щелкунчике», «Спартаке». Наталья много гастролирует, ей аплодировали в Португалии, Испании, Италии, Германии, Японии, Корее, Канаде, Мексике. Балерина вернулась в Украину после рождественских гастролей по Франции. Отдохнув в родном Киеве, вновь отправится в Париж, чтобы приехать домой и 17 февраля станцевать в «Баядерке» вместе с Мэтью Голдингом, звездой из Мюнхена. В короткий период отдыха Наталья позволяет себе немного расслабиться — забыть о репетиционном зале и даже съесть… бургер.
— Была немного удивлена, когда вы назначили встречу в бургерной. Неужели балерины позволяют себе такую еду?!
— Я придерживаюсь мнения, что можно есть все, только с умом. Тем более в моей профессии, когда физические нагрузки достаточно серьезные, один бургер фигуре не помеха. К тому же я очень люблю мясо. Иногда могу заказать вегетарианский бургер, а булку просто отложить в сторону. Придерживаюсь системы раздельного питания. Предпочитаю овощи, которые совмещаю с мясом или рыбой. Но вместе с тем могу съесть макароны, картошку и не откажу себе в сладком. Просто мои порции совсем небольшие. Придерживаться строгой диеты не могу, ведь у меня напряженный рабочий график. Я часто меняю часовые пояса, совершая перелеты из одной страны в другую. Бывает, что ем, не обращая внимания на время суток. Просто потому, что иначе не смогу работать.
— Никогда не задумывались о смене профессии, уставая от такого режима?
— Мне кажется, любой человек рано или поздно думает о том, чтобы бросить то, чем занимается. Но подобные минуты у меня бывают очень редко. Я достаточно активна, поэтому сложный график пока не доставляет мне дискомфорта. Бывает, приходишь на репетицию просто мертвый, даже несколько чашек кофе не помогают восстановиться. Тогда усилием воли становишься к станку и работаешь. И вдруг откуда-то появляются силы. Несмотря на то что профессия балерины сложная, она продлевает молодость. Я в этом уверена.
* «Профессия балерины сложная, но она продлевает молодость», — уверена Наталья Мацак
— А еще, говорят, если артист выходит на сцену с высокой температурой, то к концу спектакля он практически здоров.
— Знаете, все мои лучшие партии я станцевала с температурой 38 градусов. Тогда происходит сумасшедшая концентрация всего организма, он преодолевает недуг за критически короткий промежуток времени. Я выходила на сцену с жаром, потом меня бросало в холод, пребывала в полуобморочном состоянии, но танцевала лучше, чем когда бы то ни было. Просто включаются скрытые резервы, и ты начинаешь очень быстро выздоравливать. Но, с другой стороны, это сумасшедшая нагрузка на сердце, поэтому такие спектакли я называю «кровавыми».
— Бывают дни, когда вы вообще не репетируете?
— Конечно, особенно после тяжелых гастролей. Я только вернулась из Франции, из рождественского турне. Объездила всю страну, у меня было 17 спектаклей за 14 дней. Нагрузки сумасшедшие! Вернувшись домой, поняла, что какое-то время просто не хочу танцевать. Но такие активные гастроли бывают лишь в рождественские и новогодние дни. Мы выступали в Париже, в зале на три тысячи человек. Иногда это были площадки на шесть тысяч — с гигантскими сценами. В «Щелкунчике», полноценном двухактном спектакле, я танцевала партию Клары.
— Вместе с супругом — артистом балета Сергеем Кривоконем?
— Нет, он сейчас с «Лебединым озером» на гастролях в Китае. Танцует принца. Так что на Новый год мы были на связи только по Интернету. Иногда такие разлуки даже укрепляют семью. Потому что быть все время вместе (на работе и дома) тоже достаточно сложно. Когда мы танцевали в паре, бывало, все заканчивалось конфликтом. Если рядом близкий человек, то сложно не переступить черту, ведущую к выяснению отношений. Ругались, потом это переносилось домой. В определенный момент поняли, что лучше работать отдельно.
— Сколько лет вы занимаетесь балетом?
— В Национальном театре оперы и балета у меня уже 17-й сезон. Все началось с танцевальной студии «Дударик», в которую я пришла в четыре года. Это были современные и народные танцы. Когда мне было лет девять, педагог нашей студии вызвала мою маму, сказав, что мне надо бы поступать в хореографическое училище. Я была шустрым и страшно худым ребенком. Помню, бабушки все время переживали, что ничего не ем.
Первый год училища оказался очень сложным. Я никак не могла понять, почему мы не танцуем, а целыми днями только стоим у станка и отрабатываем позиции до потери пульса. Для меня это был просто кошмар. Только к концу первого года обучения нам разрешили встать на пуанты. Все мы, девочки, прошли тогда кровавые испытания, надевая балетные туфли. Они были сшиты по старым образцам, гвозди иногда впивались в ногу. Когда я снимала пуанты, мои пальцы представляли собой кровавое месиво с ободранной кожей и поломанными ногтями.
— Много было пролито слез?
— Самое интересное — это то, что происходит с девочкой, когда она получает свои первые пуанты. Кстати, они сохранились у меня до сих пор. Я находилась в такой эйфории, когда получила свои первые балетные туфельки, что готова была абсолютно на все. Мне было наплевать на травмированные пальцы, я хотела постоянно стоять на пуантах, готова была ложиться в них спать. На самом деле, наверное, правильно, что балетом начинают заниматься в столь раннем возрасте. Будь я постарше, не знаю, смогла бы вынести испытания болью или нет.
— Ваша балетная судьба складывалась достаточно удачно. Вас ведь сразу взяли в труппу Национальной оперы.
— После выпуска из хореографического училища в столичную оперу попали несколько балерин. Нас взяли в кордебалет. Пришли в театр после летних каникул, и нам сказали, что не важно, насколько мы хорошие балерины. Все равно будем сидеть в кордебалете и ждать, пока не освободится место в основном составе. А ждать можно много лет. К тому же в 2000 году в нашем театре существовала еще система палок.
— Что это такое?
— Это значит, что за каждый выход тебе выставляют баллы — их называли палками. В конце месяца баллы суммируются, и ты получаешь деньги. Часто бывало, что артисты кордебалета зарабатывали больше, чем ведущие солисты. Потому что могли выходить на сцену каждый день, какой бы спектакль ни шел. При этом кордебалет состоял из двух линий, артисты которых получали разные гонорары. Такая система оплаты оставалась еще со времен Советского Союза. Сейчас ее, к сожалению, убрали. Это во многом повлияло и на уровень профессионализма, и на мотивацию. Ты можешь и не работать, но все равно получишь определенную сумму. .jpg)
Через две недели после моего прихода в театр я неожиданно получила партию в балете «Баядерка». Была в шоке, репетировала без устали и таки выучила номер. Помню, во время спектакля от страха чуть не умерла на сцене, но это был хороший урок. Кстати, несколько раз в своей карьере роли в спектаклях получала неожиданно, как большой подарок. Буквально за четыре дня должна была подготовиться к партии Медоры в балете «Корсар» — нужно было срочно заменить заболевшую балерину.
— И снова пальцы в кровь?
— Раньше это происходило постоянно. Во время одного из спектаклей, выполняя фуэте, где-то на 16-м вращении я почувствовала, как у меня под большим пальцем провалилась «пробка» на пуантах. Я докрутила просто на своем пальце. Когда спектакль закончился, поняла, что мой большой палец так расшатался, что не могу до него дотронуться. Пришлось срочно уезжать в санаторий, чтобы восстановить сустав.
С тех пор иду на спектакль, имея несколько пуантов. Как только чувствую, что «пробка» начинает продавливаться, тут же меняю пуанты за кулисами. Обычно за спектакль снашиваю две пары. На самом деле балет достаточно травмоопасный вид искусства. Помню, у меня были двухнедельные гастроли по Испании с балетом «Лебединое озеро». У артистов балета часто бывает, что травму они получают ночью. Во время сна мышцы расслабляются, поэтому вставать нужно очень осторожно. Я спешила в аэропорт, вскочила с постели, и мышца вокруг бедра зажала его. Нога просто перестала подниматься. Но выхода не было, я таки улетела в Испанию и две недели, превозмогая боль, танцевала. Потом долго восстанавливалась в Киеве.
— Известно, что Майя Плисецкая повсюду ездила со своим массажистом, который каждый день делал ей процедуры.
— Это роскошь, которую не все могут себе позволить. Балетные артисты, в основном, сами себе врачи. У каждого из нас есть аптечка, в которой собраны средства первой помощи. Доверять свое тело незнакомому массажисту я уже не рискую. В спектакле «Лебединое озеро», которое танцевала в Лондоне, после вариации в черном адажио должно было идти фуэте. Это спектакль достаточно тяжелый, его приходится танцевать практически на одной ноге — левой. Перед фуэте я выбежала за кулисы, где дежурил массажист. Он решил мне просто чуть-чуть размять голень, но так сильно сдавил мышцу, что я еле докрутила фуэте.
— Все 32 раза?
— А ведь есть такие, кто считает каждое вращение. Хотя мне кажется, это чепуха, главное — сделать фуэте качественным. Но многие иностранные продюсеры, приглашая на гастроли, оговаривают, что вращений должно быть ровно 32.
— Голова не кружится?
— Первое время кружилась. Но существуют определенные тонкости. Для меня самое страшное — танцевать фуэте в темноте, когда невозможно найти точку, на которой нужно сосредоточить взгляд. Для того чтобы вращение было качественным, я стараюсь выделить среди зрителей кого-нибудь в яркой одежде и с каждым оборотом возвращаюсь к этой точке.
— Говорят, балетные пачки достаточно тяжелые.
— Это самый тяжелый костюм в «Лебедином озере», потому что там пачка сделана из натуральных перьев. Ее вес доходит до двух с половиной килограммов. Обычно такие наряды шьются по заказу и оплачиваются самим артистом. В среднем пачка стоит около 700 евро. Для балета «Спящая красавица» я заказывала пачки в Берлинской статсопере. Каждая из них обошлась в 500 евро. Они сделаны из эксклюзивного кружева и камней Сваровски. Это настоящие произведения искусства. Все мои театральные костюмы хранятся у меня дома в большой гардеробной, сложенные друг на друга.
— Вам предлагали остаться за границей?
— И не раз. Но постоянно что-то мешало мне принять окончательное решение. Кроме того, в любом новом коллективе пришлось бы немного откатиться назад и доказывать, что я достойна быть первой. Западные продюсеры часто даже отдельно оговаривают, что ты как артист должен влиться в коллектив. Иначе не сможешь работать. К тому же, когда ты приглашенный артист, а не состоишь в труппе, к тебе относятся как к звезде. Соответственно получаешь и все бонусы.
— Балет сделал вас богатой?
— Я не жалуюсь и абсолютно всем обеспечиваю себя сама, наверное, лет с 20-ти. Купила себе машину, кольцо с бриллиантом подарил муж. Помню свою первую зарплату — 300 гривен. Это был 2000-й год. Я купила на эти деньги какие-то вещи, в общем, чепуху. Кстати, уже несколько лет, как я разлюбила шопинг. Просто не вижу смысла тратить время на погоню за вещами. Лучше переплачу и куплю себе раз в год что-то качественное, чем выбрасывать деньги на масс-маркет.
* Наталья Мацак: «В Национальном театре оперы и балета у меня уже 17-й сезон»
— В последнее время в артистической среде часто можно услышать довольно пикантные откровения.
— В моей жизни не раз были случаи домогательств. После одного из них даже не рискую въезжать в Азербайджан. У меня был контракт на полтора месяца. Я танцевала в одном из ведущих театров страны, когда его директор стал проявлять ко мне повышенное внимание. Это был человек восточной национальности, достаточно эмоциональный и не привыкший к отказам. Я была приглашена в этот театр с партнером, но это никого не остановило. После одного из спектаклей директор подошел ко мне со словами, что у нас завтра выходной и он приглашает меня за город приятно провести время. Я сказала, что приеду, но только с партнером. Директор заявил, что этот вариант не входит в его планы. Я отказалась, чем навлекла на себя его гнев. Знаю, что пока этот человек в руководстве театра, дорога мне туда закрыта.
3336Читайте нас в Facebook
