«обязательно передайте моим учителям, что я не смогу в понедельник прийти в школу»
«И тут Андрюша прошептал: «Мама, мамочка!»
- Я выскочил на улицу первым, — вспоминает отчим Андрея Виктор. — Не хотел, чтобы Оксана увидела окровавленного сына. Сначала подумал, что он упал с козырька над подъездом. Мало ли, в футбол играл с мальчишками, может, мяч туда залетел, полез доставать и сорвался. А тут пацаны кричат: «С крыши!.. С крыши девятиэтажки упал!» Все такие перепуганные.
Андрея на земле я увидел не сразу. Он был в зеленой футболке, и трава вокруг зеленая. Подбегаю к нему, а он лежит на правом боку… мертвый. Ну, я подумал, что он мертвый. Пульс пощупал — нету. Аж ноги подкосились. Андрюша упал прямо на землю. Его голова чудом не раскололась. Буквально в двух сантиметрах от того места, куда он упал, начиналось асфальтовое покрытие возле дома. И тут Андрей прошептал: «Мама, мамочка!» Начал трогать себя рукой за живот, шевелить ногами. Немножко отлегло от сердца, но Оксану к лежащему на земле сыну я не подпустил.
- Много крови было?
- Вообще не было. Лишь царапины, ссадины.
«Скорая» приехала быстро. Кто вызвал неотложку, неизвестно. Виктор и Оксана поехали следом за «скорой» на другой машине.
- Это случилось примерно в восемь вечера. Где-то с половины девятого и до самого утра мы с Оксаной простояли возле операционной, — вспоминает Виктор. — Операция длилась больше шести часов.
- Можно сказать, что Андрей удачно приземлился, если, конечно, вообще можно назвать такое приземление удачным, — рассказывает заведующий отделением анестезиологии и реанимации Балаклейской центральной районной больницы Сергей Гопций. — Он упал не на голову, не на левый бок, где сердце, а именно на правый бок. Удар о землю был чудовищной силы! Многие его внутренние органы сместились в левую сторону. Когда Андрея привезли в реанимацию, он мог себя чувствовать… как цыпленок табака. Диагноз был таким громоздким, что не поместился на титульном листе истории болезни. Пришлось еще один листок доклеивать.
Действительно, даже неполный перечень повреждений, которые получил Андрюша Мищенко, может повергнуть в ужас. Тяжелая травма грудной клетки, множественные переломы ребер, двухсторонний гемопневмоторакс (это когда в легкие попадают одновременно кровь и воздух), ушиб и разрыв легкого, разрыв правой доли печени, разрыв правого надпочечника, массивная забрюшинная гематома, перелом костей таза, оскольчатый перелом правой плечевой кости, закрытая черепно-мозговая травма…
- Скажу вам откровенно, с такими травмами, какие получил Андрюша, обычно не выживают, — продолжает Сергей Гопций. — Можно было рассчитывать лишь на чудо. Но чудеса иногда случаются и в медицине. И то, что уже на вторые сутки мальчик пришел в себя, иначе как чудом назвать нельзя. Только тогда, когда он начал что-то осмысленно говорить, мы вздохнули с облегчением.
- То есть Андрей пришел в себя уже на вторые сутки после падения примерно с тридцатиметровой высоты?
- Да. И сразу же попросил пить. После операции жидкость нельзя употреблять. Об этом мы и сказали Андрею. «Ну тогда дайте покушать», — попросил мальчик.
- Поведение Андрея было адекватным?
- Более чем, — улыбается Сергей Алексеевич. — Спрашиваем его: «Ты хоть знаешь, где находишься?» «В каком смысле? — удивляется. — Не понял вопроса. Это же больница?» Очень умный и смышленый мальчик. Несмотря на такое количество травм, не ныл, держался молодцом. Хотя наверняка испытывал сильную боль. Возможно, Андрея спасло его огромное желание жить. В отделении его все сразу же полюбили.
Мальчик очень переживал, что не сможет в понедельник прийти в школу. «Обязательно передайте учительнице, что меня не будет!» — попросил он врачей.
«Мы просто бегали по крыше»
- В результате тяжелейшей черепно-мозговой травмы у мальчика развилась ретроградная амнезия, — продолжает Сергей Алексеевич. — Он многое не помнил. На наш вопрос: «Ты знаешь, что с тобой случилось?» Андрей ответил: «Я посмотрел вниз с крыши и потом очнулся здесь». Но вскоре потихоньку начал вспоминать, что с ним произошло.
- Нас было четверо: трое мальчишек и одна девочка, — рассказывает Андрей на десятый день после своего падения. — Все мои друзья. Дом, в котором мы живем, еще полностью не сдан. Мои друзья раньше уже играли на крыше. А я тогда пошел с ними в первый раз.
- Что это была за игра?
- Ну мы просто бегали… Потом, когда друзья начали спускаться с крыши, я сказал им: «Подождите, я посмотрю вниз». Облокотился на парапет и… свалился. Помню только, что сильно кричал. Вроде бы за что-то даже пытался схватиться. А потом… очнулся в больнице.
- Ты, наверное, не боишься высоты? Вот у меня, например, сразу же голова закружилась бы, если бы я с крыши девятиэтажки глянул вниз.
- Да нет, высоты я не боюсь… Или не боялся. Сейчас не знаю. Но вряд ли на крышу еще раз полезу.
Хотя прошлой осенью я уже прыгал со второго этажа — и ничего, — улыбается Андрей.
- Прыгал? Зачем?
- Да тоже игрались… Кто-то меня напугал, когда я был на втором этаже в незаселенной квартире, вот я и прыгнул. Сам не знаю, как это получилось.
- Теперь, наверное, можно и в парашютисты идти…
- Нет, с прыжками покончено, — серьезно отвечает мальчик.
- В Балаклейской районной больнице очень грамотно провели все операции, — говорит заведующий отделением травматического шока Института общей и неотложной хирургии Петр Замятин. — Но в нашем институте все же больше возможностей. И в понедельник мы перевезли мальчика из Балаклеи к нам. Директор института Валерий Бойко взял мальчишку под личный контроль.
- Как себя чувствовал Андрей, когда его привезли в Харьков?
- Большую часть времени он находился в состоянии полусна. По большому счету, к жизни начал возвращаться на четвертые сутки, — рассказывает врач-анестезиолог отделения травматического шока Евгений Крутько. — Нельзя сказать, какая из травм самая серьезная. Они все очень опасны. Но если бы не перелом тазовой кости, то Андрей уже, наверное, мог бы ходить. Тазовая кость срастается очень долго. Иногда на это требуется месяца три.
- По характеру травмы Андрей должен был быть уже на том свете, — говорит Петр Замятин. — А он вон уже улыбается, шутит.
- Скучаешь по школе? — спрашиваю у Андрея.
- Конечно. Учебный год заканчивается, мне же надо в седьмой класс переходить.
- А друзья из Балаклеи к тебе уже приезжали?
- Нет, но мы по телефону общаемся каждый день.
- Андрей у нас в школе общий любимец! — рассказывает директор 3-й Балаклейской средней школы Оксана Бондарь. — Спортсмен, певец. Играет в школьной футбольной команде, занимается легкой атлетикой, поет в школьном хоре. На 9 Мая так спел «Смуглянку», что ветераны заплакали. Я, честно говоря, и не думала, что у него такой талант! Говорю: «Так может, ты и на последнем звонке что-нибудь споешь?» «Обязательно спою», — отвечает. И вот на тебе — через три дня в реанимацию попал.
Как раз в тот день, когда Андрюшу привезла «скорая», я была в больнице — проведывала свою подругу. И слышала, как в больнице все обсуждали, что привезли мальчика, который упал с девятого этажа. А ночью мне позвонили знакомые и сказали, что это был наш Андрюша. Он же такой подвижный мальчишка. В тот день, 12 мая, я его три раза видела в разных концах города.
В понедельник Оксана Ярославовна организовала сбор денег на операцию для своего ученика.
- Вовсе не потому, что мама Андрюши работает у нас в школе, — говорит директор. — Просто чисто по-человечески. В тот же день удалось открыть расчетный счет. На сегодня там должно быть около 10 тысяч гривен.
«Все в городе говорят, что мальчик умер»
На помощь Андрею пришел буквально весь город. Кто-то принес деньги, а четверо сотрудников районного узла связи сдали для мальчика кровь. Ученики школы тоже несли деньги. Один мальчик прямо в кабинете директора достал все содержимое своей копилки — 30 гривен.
- На днях в электричке ко мне подошла незнакомая женщина и протянула 200 долларов, — рассказывает мама Андрея Оксана. — Я даже не успела спросить, как ее зовут.
Все это было в понедельник. А во вторник людская молва Андрея… похоронила.
- Не знаю, кто распустил такой слух, — рассказывает директор школы Оксана Бондарь. — Буквально в понедельник я видела Андрюшу, разговаривала с ним — и тут такое известие. Забегают ко мне в кабинет его одноклассники и ревут: «Андрюша умер! В городе об этом говорят!» Позвонила в больницу — жив-живехонек! Еле успокоила детей. Теперь его ждут не дождутся.
В доме, откуда упал Андрюша Мищенко, наконец-то закрыли люки, ведущие на крышу. Милиция завершает проверку этого чрезвычайного происшествия, так как версия о том, что мальчика могли столкнуть, тоже должна быть проверена. Хотя Андрей сказал сотрудникам милиции, что с крыши сорвался сам.
Место, куда упал мальчик, уже почти заросло травой. Земля не мягкая, вся в маленьких камешках и щебенке… Действительно, упасть с тридцатиметровой высоты и остаться живым — это настоящее чудо. Врачи, которые лечат Андрея в Харьковском институте общей и неотложной хирургии, надеются на полное выздоровление мальчика.
Оксана Мищенко попросила корреспондента «ФАКТОВ» поблагодарить всех, кто принимал и принимает участие в спасении ее сына.
474Читайте нас в Facebook
