«Сержант нашего подразделения за три часа боя уничтожил два танка, два БТР и один БМП противника»: офицер 25-й бригады о самых горячих участках фронта

— Олег, где вы сейчас находитесь?

— На кременном направлении.

— Говорят, что там не меньший ад, чем в Бахмуте.

— Да, но хочу вам сказать, что бахмутское направление все же более адское. Поэтому нам грех жаловаться.

— Враг постоянно давит, бросает огромные силы на наши позиции, но ВСУ дают ему по зубам. Какое настроение сейчас у ребят?

— Настроение у личного состава достаточно боевое. Понятно, что бойцы устали. Но при всей усталости мы все равно продолжаем уничтожать российскую падаль и нечисть. Люди мотивированы возвращать свои земли и защищать Украину.

Читайте также: «Одного бойца привезли на эвакуацию как погибшего. А медики его воскресили»: защитник Украины о войне «на нуле»

РЕКЛАМА

— Почему вы стали военным?

— Я из города Старобельск Луганской области, который сейчас временно оккупирован. Когда начиналась история с так называемыми «Л-ДНР», мне было 13 лет. Мягко говоря, эти события мне не понравились. Я очень возмущался, что мне кто-то пытается диктовать какие-то правила, вместо меня решает, где я буду жить и как мне жить, и что вообще россияне забирают часть моей страны. Для меня это как-то дико звучало. Стал военным именно из-за этих обстоятельств. Хотя среди моих родственников профессиональных военных не было. Дедушки и отец просто проходили срочную службу.

Горжусь, что мои родители поддерживают Украину. Они уехали из родного города.

— Не встречали ли вы по ту сторону фронта каких-то школьных друзей, земляков, которых лично знаете?

— Нет.

Однако продолжаю о выборе профессии. После девятого класса поступил в Луганский областной лицей с усиленной военно-физической подготовкой имени героев Молодой гвардии, переехавший после оккупации в Кременную. Там учился два года. После этого поступил в Одесскую военную академию на факультет подготовки специалистов десантно-штурмовых войск.

— Не возражали ли ваши родственники против такого выбора, потому что уже вовсю шла война?

— Так, а кто, если не мы? Как бы пафосно это ни звучало. Кроме нас, никто этого не сделает.

— Вы очень молодой человек. Впереди вся жизнь. Ваши сверстники влюбляются, развлекаются, учатся, спят в теплых кроватях. А вы уехали на фронт, наверняка осознавая, что это может быть билет в один конец.

— А может и не быть. Отвечу следующим образом. Если тебе суждено что-то плохое, то так и будет. А если нет — все будет хорошо. Человек может пройти войну, вернуться в мирную жизнь, а однажды его собьет машина. То есть от судьбы не уйдешь. Это во-первых. Во-вторых, мы ведь не идем умирать за свою страну. Мы должны убивать врагов и выжить. И делать это каждый день.

— На войне страшно всем. Каким для вас был первый бой, когда от учебы и теории перешли к такой ужасной практике и все стало по-настоящему?

— Это было где-то в начале апреля прошлого года. 24 февраля я учился на четвертом курсе военной академии. Мы не доучились полгода. Нас досрочно выпустили и отправили в войска.

Читайте также: «Мы сейчас на фронте вынуждены работать, как огромная мясорубка», — журналист Константин Реуцкий

— То есть с институтской скамьи сразу попали на передовую?

— Да. Мы приехали на горячие точки, где встретились с врагом. Не могу сказать, что было не страшно. Но самое главное — это управлять своим страхом. Страшно, наверное, в первые десять секунд. Потом начинаешь действовать на адреналине.

Во время боя ты работаешь и полностью забываешь о страхе, о чувстве самосохранения. То есть ты видишь врага, которого ненавидишь, который в твоей стране натворил такое, что вообще за пределами разума, и должен его уничтожать. У тебя нет выбора. Либо ты, либо тебя.

А вот после завершения боя становится действительно страшно. Когда начинаешь понимать, что пули свистели в нескольких сантиметрах над головой или в нескольких метрах, буквально рядом, разорвалась какая-то 82-миллиметровая мина.

Нас учили в академии тактике, практическим навыкам и т.д., но каждый обретает опыт непосредственно на передовой. И тщательный анализ (а если бы я поступил так, а противник так, как нужно было действовать в той или иной ситуации) проводишь сам после завершения столкновения с врагом. То есть каждый день на войне это обретение нового опыта и обучение, которое идет без остановки. Ибо никто не стоит на месте. Мы развиваемся, противник тоже. Все учатся на своих ошибках, на ошибках других подразделений или на ошибках врага.

Я на войне уже больше года. Обрел, по-моему, уже какой-то существенный опыт. Поэтому участвую в обучении личного состава, прибывающего к нам. Занятия, тренировки, теоретические, практические навыки, отработка — это очень большая и тяжелая работа. Но она, конечно, дает результаты.

— На вашем счету много успешных операций. Можете рассказать о них?

— Наш батальон участвовал в наступательной операции на Изюм, мы первыми заходили в город, после чего через наши боевые порядки уже продвигались побратимы. Наш батальон непосредственно брал Лиман в кольцо, а соседи тогда нас прикрывали с флангов.

Читайте также: «На фронте ни разу не слышал: «Что я пошел на войну? Что я здесь делаю?» — 80-летний полковник ВСУ, воюющий простым солдатом

— Какие яркие эпизоды будете помнить всю жизнь?

— Это когда мы заходили в Изюм. После долгой оккупации нас довольно приветливо встречали местные жители с флагами Украины и нас благодарили. Кто-то выносил воды попить, кто компотом угощал. Какие-то бабушка с дедушкой вынесли котлеты, чтобы мы поели. То есть люди нас ждали. Они спрашивали: «Ребята, почему вы так долго к нам шли?»

— По словам генерала Назарова, героизм стал для нас обыденным явлением. Можете привести примеры героических поступков?

— Не могу выделить кого-то особо. Считаю, что все, кто защищает страну, уже герои. Вот элементарное, например. Набрать боеприпасы или еду и воду и понести на передний край под обстрелами — это уже героический поступок. Не каждый сможет. А для нас это норма.

Что касается каких-то дерзких поступков, то однажды мы проводили наступательную операцию, а противник решил отправить туда свои резервы для того, чтобы нас блокировать. Увидев это, один сержант нашего подразделения взял РПГ-7 и начал стрелять по вражеской технике. Через три часа он уничтожил два танка, два БТР и один БМП противника. Затем он получил награду за свой поступок.

— Очень круто!

— А во время взятия Лимана в кольцо в течение трех дней десять бойцов одного отделения взяли в плен восемнадцать человек.

— Кстати, о пленных. Что они вообще рассказывают? Зачем они сюда приперлись?

— Кадровые военные — что пришли нас спасать, что мы здесь все зомбированы, все под влиянием Запада. То есть повторяют российский пропагандистский бред. На вопрос, просили ли мы их о спасении, говорят: «Нет», а на вопрос, почему они тогда пришли без приглашения, так сказать, никто не может дать ответ.

Да, там есть люди, которые действительно ненавидят украинцев (хотя я вообще их не считаю людьми, это мое личное мнение). А кое-кому деньги нужны.

Был один мобилизованный — профессор-математик из знаменитого Московского государственного университета. На вопрос, почему он оказался на войне, ответил, что таким образом захотел доказать своей женщине, что он настоящий мужчина, а не слюнтяй. Хотя у него была отсрочка от мобилизации, пошел в военкомат. Через три дня после приезда на фронт мы взяли его в плен.

Читайте также: «Как говорил мой комбат, против нас воюют еще хуже долбо… бы, чем мы», — Мартин Брест

Что касается тех, кто защищает Украину, это люди от 18 до 60 лет. Они выполняют задачи не потому, что их мобилизовали или заставили. Такого нет. У них искреннее желание отстоять нашу государственность. Среди них есть врачи, мастера из СТО, бизнесмены, маркетологи, слесари, электрики, сантехники, работники «Укравтодора» — без преувеличения, все профессии.

Они очень достойно переносят все тяготы службы — человек ко всему привыкает. Но на войне полностью переосмысливаешь всю свою жизнь. Идет мощная переоценка ценностей. На фронте очень ценят дружбу и поддержку, а деньги и материальные блага вообще не имеют значения. На передовой друг другу побратим и товарищ. В любое время каждый готов бежать на помощь другим. И каждый знает, что ему нужно остаться в живых и вернуться к родным.

— У вас есть своя семья?

— Есть жена. К сожалению, удается общаться с ней достаточно мало. Она волнуется и ждет. Но всю правду об ужасах войны ни ей, ни родителям не рассказываю, конечно. Правду мы рассказываем только побратимам.

Читайте также: «Мы не должны врать себе о цене, которую заплатим за Победу», — генерал Сергей Кривонос

— Большинство тех, кто был вынужден покинуть родные города из-за оккупации, мечтают туда вернуться. Правда, не все. Кому-то уже некуда возвращаться, а некоторые говорят, что у них нет такого желания, потому что все уже отболело. У вас есть уверенность, что над Старобельском будет развеваться украинский флаг?

— Конечно. Так и будет.

— Когда это произойдет?

— Всему свое время. Мы обязательно вернем свои земли. У нас нет другого варианта.

Читайте также: «Думаю, честно будет сказать, что мы не знаем, когда закончится эта война», — Павел Казарин

Читайте нас в Facebook

Сделайте «ФАКТЫ»
избранным источником
в Google News