«Мы не должны врать себе про цену, которую заплатим за Победу», — генерал Сергей Кривонос

— Сергей Григорьевич, некоторые эксперты говорят, что период перед Новым годом будет для ВСУ очень важным. Каких событий следует ожидать?

— Я ведь не гадалка. Могу только спрогнозировать некоторые действия.

Пока очень сложная ситуация в районе Бахмута. Российские войска, повторяя тактику Красной армии во время советско-финской войны, бросают в наступление тысячи своих граждан. Множество бывших осужденных россиян сформировано в отдельные подразделения. Таких отрядов под Бахмутом на 12 декабря было девять. Каждый отряд — от 800 до 900 человек.

Отправляя этих людей в бой, путин оказывает себе сразу две услуги. Во-первых, уничтожает всех, кто представляет определенную угрозу российскому обществу в будущем. Во-вторых, он более чем уверен, что никто по ним не будет рыдать, а их гибель не будет вызывать напряжение внутри страны. Они не являются военнослужащими вооруженных сил.

Что касается наших действий, то я давно предлагаю обратить внимание на подготовку качественных резервов. Потому что те, кто воюет с февраля, уже психологически и физически истощились и нуждаются в замене. Их великое множество. То есть надо наращивать наши мобилизационные возможности и заниматься подготовкой людей, которые в любой момент могут быть призваны в ряды Вооруженных Сил.

Читайте также: «Мы сейчас на фронте вынуждены работать как огромная мясорубка», — журналист Константин Реуцкий

РЕКЛАМА

— Насколько именно с военной точки зрения важен для нас и для врага Бахмут? Есть противоположные мнения о значении этого города.

— Вы ведь прекрасно понимаете, что от города остались одни руины. Но, между тем, для врага такая пиррова победа, если она случится (надеюсь, что ВСУ все-таки удержат ситуацию под контролем), это возможность потом раздуть захват Бахмута не только внутри рашки, но и в мировом информационном пространстве.

Почему для нас Бахмут важен? Во-первых, в случае нашего наступления нам нужно удерживать канал, поставляющий воду на территорию Донбасса. Этот канал представляет собой сложное инженерное сооружение, которое в случае потери будет трудно вернуть. Плюс он достаточно широк и глубок, то есть это прекрасная преграда для танков и другой техники.

Во-вторых, если россияне смогут нарастить свои усилия, дальше будет Дружковка, за ней непосредственно наступление на Покровск, а это ставит под серьезную угрозу авдеевское направление и дальше марьинское, а еще можно развивать наступление на Краматорск и Славянск. Поэтому даже если мы оставим Бахмут, наша задача на перспективу — подготовить оборону так, чтобы враг не мог идти в наступление на эти города. Надеюсь, что Генштаб примет правильные решения. Но успех в любых войнах всегда опирается на три фактора — подготовленные люди, оружие и боеприпасы к нему.

— Если рассматривать общую картину, у кого сейчас инициатива — у нас или у рашистов?

— Не очень хороший вопрос, честно скажу. Мы контролируем ситуацию по всему фронту и производим контрнаступательные действия на определенных участках. Поэтому говорить, что полностью инициатива принадлежит россиянам или нам, было бы неправильно. Командование Вооруженных Сил проводит максимум мероприятий по увеличению объема контроля и подготовки к дальнейшему освобождению захваченных территорий.

— Мы искренне благодарим Запада за помощь. Но иногда кажется, что нам дают оружия ровно столько, чтобы мы выстояли, но не победили. Это так действительно?

— Когда я говорю о вооруженных украинцах, имею в виду не сугубо стрелковое оружие, а оружие высшего порядка — артиллерию, средства противовоздушной обороны, бронетехнику (танки, БТР, БМП). Хотя и современного стрелкового оружия западного производства хотелось бы иметь больше, чем сейчас на наших складах. Ибо за этот период было сформировано не одно, а десяток крупных подразделений.

Теперь о главном. Действующая власть в течение двух лет до вторжения значительно снизила и заморозила выпуск оборонной продукции. А сейчас выпрашивает, шантажирует и запугивает мировое общество: «Дайте нам оружие». А что вы сами делали накануне войны? Мне неясно. Хотя, с другой стороны, наоборот, понятно.

Читайте также: «Думаю, честно будет сказать, что мы не знаем, когда закончится эта война», — Павел Казарин

Вспомним январь этого года, когда Верховная Рада забрала из бюджета Вооруженных Сил немалую сумму — 50 миллиардов гривен. Один снаряд калибра 155 миллиметров к французским пушкам, которые есть у нас на вооружении, стоит где-то 73 тысячи гривен. Посчитать, сколько мы могли бы закупить снарядов этого типа, очень просто. Разумеется, это не значит, что все эти деньги можно было потратить на них, потому что у нас просто орудий не хватило бы. Но привожу такой пример как показатель того, что, имея определенные ресурсы, позволяющие вести более успешно боевые действия против россии, власть этим не занималась.

Большинство предприятий оборонно-промышленного комплекса простаивало. Возьмем завод «Артем». Как минимум полгода до начала большой войны там работала одна, в лучшем случае две смены в неделю. Также не работало в полную мощь и предприятие по производству противотанковых ракетных комплексов «Промінь» (старое название «Луч»).

В марте мы столкнулись с тем, что просто нечем было стрелять по огромному количеству разведанных целей, которые могли бы уничтожать. Потому что заканчивались артиллерийские снаряды.

Люди есть, они мотивированы и обучены. Можно успешно воевать. Но нечем. Вот в чем проблема.

Конечно, успех в нашей войне произошел в том числе благодаря тому оружию, которое поставляет нам Запад. Но, друзья, мы сами не были бедными, босыми и голодными. Просто нужно было правильно распределять средства и не заниматься строительством непонятных дорог, по которым потом успешно наступали русские войска. Следовало работать на развитие собственного оборонно-промышленного комплекса, а этого не произошло. Потеря территорий это в том числе следствие безответственного отношения к обороноспособности нашей страны.

А Запад мы благодарим за помощь. Надеюсь, что ее объемы будут наращиваться. Но пока нас реально держат на таком пайке, сравнимом с прикосновением сала к губам: вроде бы вкусно, а наесться невозможно. То есть тебе дают столько, чтобы ты был жив, относительно здоров, но не слишком активен.

— Кремлевский фюрер снова угрожает ядерным оружием. Заткнуть ему рот мировым лидерам удалось ненадолго. Шантаж продолжается. The Washington Post пишет, что путин может применить оружие массового поражения, если ВСУ зайдут в Крым. Ваше мнение?

— Путин не остановится. Он и дальше продолжит пугать и бряцать ядерным оружием. Использование ядерного арсенала как главного рычага шантажа мирового сообщества будет постоянным. Большинство аналитиков склоняются к тому, что на данном этапе применение ядерного оружия откладывается. Но трудно четко спрогнозировать.

— За эти почти десять месяцев «вторая армия мира» прошла путь от «возьмем Киев за три дня» до строительства укрепсооружений в оккупированном Крыму и в Курской и Белгородской областях. Вы всегда говорите, что недооценивать противника нельзя. Стало ли для вас неожиданностью, что у захватчиков техника в основном ржавая советская? Что скажете вообще о состоянии вражеской армии?

— Не все у них советское. За последние двадцать лет они активно наращивали свои мощности с использованием современных западных технологий. И сейчас продолжают пытаться затянуть к себе запчасти для производства определенных образцов вооружения через третьи-четвертые страны. Это первое.

Второе. Почему-то у части украинского сообщества есть пренебрежительная точка зрения типа «да что там та российская армия».

Читайте также: «Даже культура потребления кофе у украинцев и россиян разбивает нарративы об «одном народе», — бариста Вадим Грановский

— Люди считают, что против нас воюют в основном так называемые чмобики и алкаши.

— За счет этих алкашей они достигают определенных успехов на бахмутском направлении — выдавливают нас оттуда большими силами. Чтобы уничтожить пятьсот тысяч мобилизованных, мы должны иметь определенное количество снарядов, оружия и обученных людей. То, что они используют «мясо», их проблема. Мне совершенно безразлично, сколько их еще погибнет. Чем больше, тем лучше для Украины. Но и у нас есть слабые места в организации боевых действий, и есть потери личного состава.

Поэтому в который раз призываю украинское общество. Чтобы победить в этой войне, мы должны четко понимать, что враг многочисленный, в определенных моментах мотивированный (каким образом — это другой вопрос) и еще сильный. Не надо пренебрежительно смотреть на него. Мы должны анализировать его слабые и сильные стороны и использовать этот анализ для правильной организации нашей тактики и стратегии.

Еще раз подчеркиваю, что ресурсы у россиян еще есть. Вот мы слышим рассказы о том, что ракеты там уже заканчиваются, а оказывается, что они есть. И эти ракеты независимо от того, старые они или нет, советские или иранские, убивают наших людей и уничтожают инфраструктуру. Они представляют реальную угрозу существованию Украины как независимого государства.

Нам еще многое предстоит сделать, чтобы окончательно разбить и уничтожить врага. Не нужно находиться в эйфории, что мы победили. Еще рано. Хотя у многих во власти все давно супер. Но на фронте гибнут не они и родственники, не они платят собственную цену за Победу. Поэтому нужно относиться с уважением к каждому, кто стоит на защите Украины, и стараться прилагать максимальные усилия, чтобы сохранить их жизнь. Это самое главное.

Война продлится еще не один месяц. Когда нам радостно рассказывают о том, что мы весной следующего года будем уже в Крыму, освободим Донецк и Луганск, я категорически «за» и аплодирую этому оптимизму. Но задаю встречный вопрос: а что сейчас украинские власти делают для того, чтобы успешно освобождать людей и захваченные территории?

Это касается не только непосредственно наращивания мощности и количества Вооруженных Сил, но и подготовки аппарата, который будет проводить зачистку этих территорий и их контролировать. Для этого нужно научить и увеличить количество работников Национальной полиции и Службы безопасности. Ибо именно эти две структуры будут заниматься этой работой. А еще есть Национальная гвардия.

В будущем мы освободим тысячи населенных пунктов. Поэтому самый главный вопрос: кто будет руководить на этих землях? У нас уже сегодня должен быть кадровый ресурс местных администраций. Прежде всего, нужно подготовить людей, которые закрепят наш успех на освобожденных территориях, чтобы они понимали, какие проблемы их будут ждать впереди и как их решать. Это есть? Этого нет.

Приведу два примера, что у нас никто ни о чем не думает. Сегодня уничтожается руководство Счетной палаты за их честную позицию, а гражданский суд забирает земли Национального университета обороны в центре Киева под строительство домов для своего персонала. Это что, не пощечина для украинской армии и украинского народа?

— Они надеются, что война все спишет.

— Нет, уважаемые, не спишет. Неуважение со стороны властей к защите интересов Вооруженных Сил это нонсенс. Надо определять приоритеты: что нам важнее — суд или, возможно, Вооруженные Силы, защищающие и суды, и все государственные учреждения, и множество чиновников?

Эти судьи надеются, что в случае успеха россии будут работать и при захватчиках? Как это произошло с тысячами полицейских и сотрудников Службы безопасности, которые перешли на сторону врага, и с огромным количеством сотрудничающих с оккупантами представителей органов местного самоуправления. Вот о чем нужно говорить и на что нужно обращать внимание.

Да и вообще нам сейчас необходимо заниматься подчисткой пятой колонны внутри страны и заставлять определенных чиновников работать на пользу государства.

— Вы имеете прямое отношение к созданию Сил спецопераций. Как оцениваете их действия за этот период? Мы в восторге, когда видим, как «горит бавовна» или последствия «курения в непозволительных местах».

— Я в восторге от героизма солдат и офицеров Сил специальных операций, но совершенно не в восторге от планирования и применения этих частей и подразделений. Бывшее руководство не оправдало доверия, не оправдало огромные средства, которые в свое время были вложены в развитие ССО. Но выводы не сделаны, этих людей отправили не в отставку, а на другие серьезные должности. А у нового руководства нет опыта, который позволил бы им быстро и правильно планировать операции, как того требуют соответствующие руководящие документы. Проблема в том, что у личного состава достаточно профессионализма и сил, а отсутствие надлежащего планирования и применения приводит к тому, что мы забиваем гвозди микроскопом.

Вы радуетесь горящему танчику, а я понимаю, что тот, кто этот танчик поджигает, должен работать гораздо больше и активнее. Вы видите картинку, которую вам предоставляют, а я смотрю и думаю: вот они рассказывают, что они академики, а бегают как первоклассники.

Читайте также: «Война к лету следующего года уже уйдет в прошлое», — генерал-майор СБУ в отставке Виктор Ягун

— Вы уверены, что «мы наши земли освободим до Керчи». Достаточно ли этого будет для Победы?

— Выход на государственную границу 1991 года совершенно не означает окончания войны. Если у кого есть сомнения, пусть вспомнит, что у нас продолжаются воздушные тревоги, выключения света и т. д. Даже когда мы освободим всю территорию, у россиян останется возможность уничтожать наших граждан и поражать инфраструктуру.

То есть выход на государственную границу будет промежуточным этапом успеха, но не Победой. Наша задача — уничтожить наступательный потенциал российской федерации с помощью западных партнеров.

— Мы способны достичь этой максимальной цели?

— Все зависит от трех факторов — люди, оружие и время. Если они у нас будут, мы должны это сделать. А не сделаем — россия снова начнет наступать. Через год, два, пять. У этой империи есть желание существовать за счет соседей. То есть мы все равно будем заложниками будущих войн. Потому у нас выбора нет. Либо мы их уничтожим, либо они нас. Мы должны победить.

А какие-либо переговоры с врагом абсолютно неприемлемы для нас. Давая им надежду на любое перемирие, мы увеличиваем их возможности и значительно уменьшаем наши. Самое главное, что не нужно сейчас забрасывать шапками врага и говорить, что мы уже победили. Чтобы это произошло, нам еще предстоит многое сделать.

— Одни аналитики прогнозируют, что зимой на фронте будет затишье, другие — наоборот, что следует ожидать достаточно активных действий. Каков ваш прогноз?

— Слово «затишье» может властвовать на Печерских холмах. А на фронте оно не приемлемо. Там каждый день, даже во время условной тишины, гибнут люди, свистят пули и разрываются снаряды. Там война не кончается ни на секунду.

Читайте также: «Война для нас закончится, когда будет полностью перезагружен российский режим», — Павел Климкин.

— О чем мы с вами будем говорить через год — о войне или о восстановлении Украины?

— Думаю, что о том и о другом. Дело ведь не только в нашей Победе и не в восстановлении Украины. Нам нужно не забыть задать вопросы, почему война началась в таком большом объеме, кто виноват, что мы потеряли территории, почему не был готов наш оборонно-промышленный комплекс и что нужно сделать, чтобы этого не допустить. Мы должны все проанализировать и не врать себе про цену, которую заплатим за Победу.

Кстати, предложения о недопущении этой войны были заложены мной и моей командой еще в 2019 году в указе президента № 200 «О проведении мер повышения уровня обороноспособности страны», который действующая власть не дала реализовать. Вот и все.

— К сожалению, вы были правы в своих прогнозах и тревогах.

— Надо было слушать, а не рассказывать о майских шашлыках и о том, что «надо посмотреть в глаза путину». Действия людей, которые начали управлять страной, не имея опыта и понимания, что враг уже в нашем доме, привели к тому, что мы потеряли огромное количество нашей земли. Была измена или не была, это ошибки и халатность или все было сделано специально — время расставит точки над «і». Все равно правда всплывет и никуда не денется. А то, что они сейчас пытаются уничтожить инакомыслие, это как раз копирование действий руководства российской федерации.

Читайте также: «На фронте ни разу не слышал: «Что я пошел на войну? Что я здесь делаю? — 80-летний полковник ВСУ, воюющий простым солдатом

12902

Читайте нас в Facebook