«Подруга была похожа на зомби»: дважды поднявшаяся на Эверест украинка о своем нынешнем эксперименте на грани человеческих возможностей

«Самочувствие резко ухудшилось: началась лихорадка, тряслись руки, я едва шла»

— Какой момент во время восхождения стал для вас самым эмоциональным? — спрашиваю у Антонины Самойловой.

— Когда я отказалась продолжать восхождение без кислорода. Понимаете, атмосфера там разряжена, поэтому возникает потребность дышать из портативного кислородного баллона. Но на Манаслу я решила подняться без него, и этим очень усложнить себе задачу.

— Зачем?

— Чтобы доказать себе, что я так смогу. Это должно было стать моим первым бескислородным восхождением на восьмитысячник. Однако уже на маршруте, вероятно, Бог отвел меня от этой идеи.

— Каким образом?

— Когда мы без кислорода поднялись на 6200 метров, мое самочувствие резко ухудшилось: началась лихорадка, тряслись руки, я едва шла.

— Такое с вами произошло из-за того, что дышали только разреженным воздухом?

— Это не единственная причина. Дело в том, что я пошла на восхождение недолеченной.

— Вы заболели в экспедиции?

— Да. В Непал я приехала здоровой, заболела в горах. Здесь следует сказать, что прежде чем идти на вершину, нужно акклиматизироваться к условиям высокогорья. Акклиматизация — это когда мы поднимаемся на определенные высоты, спускаемся назад в лагерь, отдыхаем и уже начинаем основное восхождение. Так вот, я простудилась как раз во время акклиматизации — у меня начался гайморит. Полностью вылечить его и восстановиться не удалось (находясь в базовом лагере на высоте 5000 метров, это очень сложно, хотя я и принимала антибиотики).

— Жалеете, что не получилось дойти до вершины без кислородного баллона?

— Сейчас совсем не жалею. Почему? Объясню на примере моей подруги из Австралии, которой, в отличие от меня, удалось совершить бескислородное восхождение на Манаслу. Но чего это ей стоило? Я встретила ее на маршруте и собственными глазами увидела, что она была похожа на зомби, плакала.

Так что для себя я решила: никаких новых попыток идти на большую высоту без кислорода. Ведь, во-первых, я хочу жить, а не погибнуть в горах. Во-вторых, поднявшись на вершину, хочу радоваться этому, наслаждаться окружающей красотой, а не находиться в состоянии прострации.

«Полтора дня мы провели на ногах, без сна»

— У вас были с собой оберег?

— У меня есть крестик, который на 25-летие подарила моя мама, к сожалению, уже покойная. Именно его беру в горы на восхождение. Но на этот раз забыла его в Киеве и поднималась на Манаслу с другим крестиком — с тем, с которым хожу обычно. Может, потому и заболела в этой экспедиции.

— Вы шли на вершину Манаслу в составе группы?

— Да, группы: я со своим помощником-шерпом и альпинист из Литвы, у которого было аж два шерпа.

— Шерп нес ваши вещи?

— Не все — только часть.

— Какой был вес вашего рюкзака, когда вы преодолевали последний участок маршрута к вершине, шли на штурм?

— Где-то 7−8 килограммов. Пять из них — это вес кислородного баллона. Еще килограмм весит сам рюкзак. Плюс — литровый термос с чаем и запасная куртка. Еще знамена, которые весят немного. Помощник нес больший вес, чем я, потому что в его рюкзаке было два кислородных баллона — для него и запасной для меня.

Читайте также: На Эвересте из-за нехватки кислорода люди не соображают, что творят: киевлянка рассказала о пережитом

— Сколько вам понадобилось времени, чтобы пройти от штурмового лагеря к вершине Манаслу и спуститься с нее?

— Около полутора суток — то ли 34, то ли 37 часов. Практически все это время мы были на ногах, без сна. В моей практике этот штурм показался самым долгим.

— Даже дольше ваших штурмов вершины Эвереста?!

— Именно так. Следует сказать, что на восьмитысячниках обустраивают четыре высотных лагеря. На штурм вершины альпинисты идут, как правило, из крайнего, четвертого лагеря. Но на Манаслу у меня вышло иначе — мы пошли с третьего, а когда достигли вершины, то спустились оттуда сразу в базовый лагерь. Потому и получилось полтора дня.

— Почему вы так торопились?

— Потому что мы поднимались на Манаслу чуть ли не последними среди альпинистов, когда уже заканчивалось окно погоды (короткий период подходящей для восхождений погоды. — Авт.). Поэтому должны были спешить.

— Какой погодой встретила вас вершина?

— Сильным ветром. Но не ураганным — примерно 40 километров в час. Собственно, 40 — это немало, однако еще можно терпеть. Да, было холодно, зато небо чистое, ярко светило солнце. Мы поднялись на вершину в 7 утра. Температура там была где-то минус 35. Но когда начинались порывы ветра, то казалось, что все 45 мороза.

— Удалось избежать обморожений?

— Я очень боялась, что у меня будут галлюцинации (высоко в горах такое случается у многих) и что получу обморожение (не хочется терять пальцы). За руки сильно не переживала, они у меня от природы теплые. Даже на вершину Эвереста, где температура минус 50, я поднялась в кожаных перчатках на подкладке (то есть толстых рукавиц на мне не было). С ногами у меня не так хорошо, они высоко в горах мерзнут, перестаю их там ощущать. К счастью, обошлось и без обморожений, и без галлюцинаций.

— И без нарушений сна?

— Нет, к сожалению. У меня была бессонница. Это распространенный побочный эффект пребывания на большой высоте. А еще многие переживают там панические атаки — обычно по ночам. В этот раз таких атак у меня не было. А у других, кто находился рядом, — были. Я лично переживала панические атаки на самой высокой горе мира Эвересте.

— Как проявляются такие атаки?

— Это бывает так: ты просыпаешься ночью оттого, что не можешь дышать. Пытаешься глубоко вдохнуть воздух, а его как будто нет. Вернее, тебе кажется, что нет. Вот это и есть паническая атака. Когда она происходит, можно немного походить, пока не почувствуешь облегчение.

Вообще, предотвратить такие атаки помогает нормальный сон. Но, как я уже сказала, со сном там у многих возникают проблемы. Спишь урывками, и так каждую ночь. В результате постепенно теряешь силы.

Читайте также: «На высоте казалось, что рядом с нами тремя идет кто-то невидимый»: украинские альпинисты покорили самую сложную гору Гималаев

— Какую символику вы подняли на вершину?

— Смотрите, на этот раз у меня был спонсор — ювелирная компания. Имела три флага: Украины, спонсора и сине-желтый флаг с изображением United24 (платформы, которая дает возможность за один клик внести благотворительный вклад в поддержку Украины из любого уголка мира). А еще со мной на вершине Манаслу была золотая серьга, которую мы разыграли на благотворительном вечере. Все собранные деньги пойдут на покупку кислородных концентраторов для раненых украинских воинов. Ведь горы мне наглядно показали, что кислород — это жизнь.

«Взяла в экспедицию носки с подогревом на аккумуляторах»

— В чем особенности амуниции для восхождения на такие экстремальные горы, как Манаслу?

— Это самая теплая одежда, которая только может быть. То есть комбинезон на пуху из водонепроницаемой ткани, которая к тому же защищает от ветра. Плюс — очень теплая пуховая куртка. Я сильно переживала за свои ноги (они часто мёрзнут), поэтому на этот раз купила носки с подогревом на аккумуляторах (сейчас есть и такие технические «чудеса»). Но на горе я их ни разу не надела — почему-то не пришлись по душе. Шла в качественных шерстяных носках. У меня их было 15 пар. На восхождении использовала все. Была обута в специальные трехслойные ботинки.

— Что ели во время восхождения?

— Во время штурма (на конечном участке к вершине) вообще ничего не ела — не хотелось. А до этого, конечно, ела. Непальская компания, услугами которой я пользуюсь, даже организовала во втором высотном лагере кухню. Разумеется, в тех условиях не до кулинарных роскошей: готовили запаренную кипятком лапшу, жареный рис. На этот раз произошел смешной случай: представители компании принесли в лагерь сырую курицу. Она некоторое время там висела. Мне очень хотелось мяса или яиц. Сказала: «Я так хочу мяса!» Они хорошо ко мне относятся, поэтому бросились готовить ту курицу. Смотрю на нее, и мне страшно — даже внешне птица выглядела не слишком аппетитно. Во время приготовления, она, простите, воняла. Я все же съела два маленьких кусочка, потому что видела, как тщательно они ее обрабатывали — уксусом. Микробы вряд ли выжили.

Читайте также: На гору Казбек на протезах: уникальный проект ветерана АТО

— Где на Манаслу вы брали воду для питья?

— Растапливали снег и… получали ужасную на вкус воду. Фактически это дистиллят, ведь в ней нет минеральных солей, микроэлементов, которые есть в нормальной воде. Поэтому, когда ты потеешь (а в горах такое бывает часто), потерю организмом солей, выходящих с потом, эта вода не компенсирует.

Важно отметить, что в горах в течение суток происходят сильные перепады температур: ночью очень холодно, мёрзнешь, а днем, когда выходит солнце, ты как на сковороде. Тебе жарко, ты потеешь, становится труднее идти.

— Кому первому позвонили после успешного восхождения?

— Я написала в нашу семейную группу, которая называется «Бригада». В нее входят мои сестра, брат и отец. Отец и брат сейчас в армии. Папа — непосредственно на фронте.

Конечно, на горе мобильной связи нет. Но организаторы восхождений приносят и подключают роутеры, поэтому в базовом лагере есть WI-FI, правда, слабенький.

«У меня есть свой бизнес. К тому же до большой войны имела хобби-бизнес»

— Сколько отсыпались, когда спустились с вершины?

— Так получилось, что нисколько — опять-таки из-за того, что мы шли последними. Когда спустились с вершины Манаслу в базовый альпинистский лагерь, я его не узнала — почти все палатки были уже убраны. Остались только две — мой и участника из Литвы, вместе с которым я выходила. На следующее утро мы должны были проснуться очень рано и вылететь на вертолете в столицу Непала Катманду. В Катманду я тоже не могла заснуть — из-за переутомления. Меня тогда трясло.

— Восхождение на горы-восьмитысячники стоят не дешево. Как решили финансовые вопросы?

— У меня есть свой бизнес. К тому же до войны имела хобби-бизнес: покупала квартиры, делали ремонты, создавала там интерьеры и продавала. Заработанные деньги тратила на Эверест и другие горы. На этот раз, как я сказала, у меня был спонсор.

— Как вы стали альпинисткой?

— Случайно. Однажды друзья пригласили подняться на Килиманджаро (самая высокая — 5895 метров — гора Африки). Шла на нее, как туристка, — в пиджачке. Чуть не получила обморожение. Спасло то, что один из участников восхождения дал мне свою запасную куртку. Когда спустились вниз, я сказала друзьям и себе, что это моя первая и последняя гора. Но плохое со временем забылось, а воспоминания о хорошем остались. Потом мы с друзьями решили пойти на самую высокую гору Европы Эльбрус. Туда я просто взлетела. А когда у тебя что-то хорошо получается, то этим вдохновляешься и желаешь продолжать.

Еще хочу сказать, что сейчас мы монтируем фильм о двух моих восхождениях на Эверест. Во время второй экспедиции на эту гору ночь штурма вершины показалась ужасающей. Вернее, сначала она была нормальной, но потом, когда мы с моим видеооператором (его зовут Сандро) достигли высоты 8500 метров, погода сильно ухудшилась — очень сильный ветер, снег, как крупа-сечка. Мы шли довольно быстро, понимали, что доберемся до вершины еще до рассвета. Сандро чуть не плакал, ведь в темноте при такой погоде ничего не снимешь. Я его утешала: «Пофиг это видео. Дойдем, до вершины — и все». Но из-за плохой погоды мы замедлили темп. В районе ступеней Хиллари (самый опасный участок маршрута), когда Сандро начал менять кислородные баллоны, ветер и снег вдруг утихли. Наступила идеальная погода, небо очистилось от облаков, стало видно множество ярких звезд. Посмотрела на часы — скоро рассвет. Мы пошли дальше. Еще сияли звезды, но на горизонте уже появилась тоненькая оранжевая полоска — поднималось солнце. Мы поняли, что обстоятельства складываются в нашу пользу, мы сможем снимать. И действительно, достигли вершины на рассвете при почти нулевом ветре, сияло солнце. Надо понимать, что на той высоте даже в такую погоду температура где-то минус 50. Мы боялись за технику, но на морозе аккумуляторы дрона и телефона не разрядились (телефон нам нужен был для управления дроном). Летательный аппарат поднялся в воздух. Его камера сняла, как я развернула на самой высокой горе мира флаг Украины. Это была первая в истории съемка с дрона над вершиной Эвереста.

Ранее «ФАКТЫ» рассказывали о самой молодой альпинистке Украины, пятилетней Александре Канкровой, самостоятельно покорившей Лайлу, одну из самых высоких гор Сванского хребта Центрального Кавказа. Девочка наравне со взрослыми выдержала суровый 20-дневный поход.

На фото в заголовке: Чтобы сделать это фото на вершине Манаслу, Антонина сняла кислородную маску

Фото со страницы Антонины Самойловой в Instagram

1050

Читайте нас в Facebook