«Я упала с кровати, ноги не слушались»: актриса Тала Калатай о жизни во время большой войны
В первые месяцы большой войны популярная актриса и телеведущая Тала Калатай, которая рассказывала о зверствах россиян, полагала, что в ближайшее время не вернется на съемочную площадку. Но весной этого года актриса неожиданно получила роль, от которой не смогла отказаться — харизматичного директора школы в сериале «Одна родина. Весілля» (2+2), премьера которого запланирована на 27 октября.
В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Тала Калатай рассказала о самых тяжелых решениях последних двух лет, возвращении в Ирпень и разговорах с детьми.
«Боли внутри стало больше»
— Тала, как вас изменила большая война?
— Эта война изменила не меня, мою жизнь. Я осталась собой. Единственное — боли внутри стало больше. Война показала — кто есть кто. Кто — враг, а кто — друг. Кто искренний, а кто — нет. Она начала отсчет другой жизни.
Читайте также: «Прошел тренировку по стрельбе»: известный режиссер рассказал, почему его не взяли в ТРО
— Что не вернется в вашу жизнь уже никогда?
— Искренняя радость. Возможно, когда-нибудь мы сможем быть абсолютно счастливыми. Но не сейчас…
— Вспомните ваше 24 февраля 2022 года.
- Оно началось в 5:32. Мы с мужем и детьми были в Микуличине. Позвонил отец моих старших детей и сказал, что началась полномасштабная война, Киев бомбят. Я в буквальном смысле упала с кровати, потому что ноги не слушались. Побежала к мужу, разбудила, говорю: «Война… как ты и говорил». Извинилась за то, что не верила его словам о возможном российском вторжении. Мы вышли во двор, чтобы не будить детей. Услышали взрывы в Ивано-Франковске. Не помню, как долго так стояли… Дальше все было как в тумане.
— У вас трое детей — Мария, которой 18 лет, десятилетний Макар и Екатерине только четыре. Как они отреагировали?
- Когда Маруся услышала, что началась полномасштабная война, сказала, что больше ни слова не произнесет по-русски. Макарчику пытались несколько дней не говорить, чтобы продлить его мирную жизнь. Екусе, которой тогда было два года, тоже ничего не говорили, но потом она начала спрашивать, почему мы не возвращаемся домой. Тогда объяснили, что в нашей стране война. Говорили откровенно, но без подробностей. То, что детям приходится рассказывать, почему они во время тревоги сидят в коридоре, раздаются сирены, почему россияне напали на нас, просто разрывает мне сердце.
— В апреле этого года вы с детьми вернулись в Украину из Польши, куда уехали в начале полномасштабной войны. Насколько сложным было решение?
- Оно было непростым, поэтому я колебалась в течение семи месяцев. Пока зимой были блекауты и россияне массированно обстреливали наши города, я жила на две страны — ездила к детям в Варшаву, а потом возвращалась в Киев на работу. В апреле мы приехали домой всей семьей, а через месяц дети каждую ночь слышали, как русские стреляют по Киеву. Конечно, тогда меня не оставляли мысли, правильно ли я поступила.
«Россияне выносили из грузинской казармы унитазы»
— Сейчас не думаете уехать за границу, учитывая возможные сильные обстрелы и проблемы со светом зимой?
— Откровенно скажу, не хочу, чтобы мои дети это переживали. Прошлой зимой в Киеве было страшно, но меня успокаивало то, что малыши этого не слышат и не видят. В этом году, если будет тяжело, не исключаю вариант, что вывезу детей. Знаю, что женщины, которые делают так или до сих пор остаются с детьми за границей, сталкиваются с хейтом. И я в шоке от такой реакции. Каждый в эти сложные времена принимает свои решения, и они правильны для каждого, а не для общественности.
— Какими были самые страшные времена за эти 19 месяцев?
— Каждый день погибают лучшие украинки и украинцы, обстреливают мирное население. Самые страшные времена сейчас каждый день, потому что идет война. В моем окружении никто не привык к войне. Потому что к смерти близких, родных незнакомцев, защищающих тебя, очень трудно привыкнуть.
— Вас пугают до сих пор звуки тревоги?
- Когда я дома, мне спокойно, но если нахожусь в дороге, то могу нервничать. Недавно ехала на работу, проезжала мост и началась тревога. Все было перекрыто, я опаздывала, повсюду бешеные пробки — и у меня произошла паническая атака. Я начала глубоко дышать, пыталась сконцентрироваться, сосчитать машины — хоть как-то успокоить себя. За довольно продолжительное время меня впервые так сильно триггернуло.
Когда на работе, конечно, хожу в укрытие. Дома, к сожалению, нет подвала, поэтому стараюсь находиться за двумя стенами.
— Ваш муж Лаша Шихашвили — гражданин Грузии — рассказывал, что его друзья собственными глазами видели зверства российской армии в Гагре в начале 90-х годов. Когда он впервые рассказал эти истории?
- Это было давно. Я приезжала к нему в Грузию, мы ездили по стране, и он показывал города, где живут беженцы, где в Цхинвали стоят россияне. Эти страшные истории казались мне диким ужасом, которому нет места в нашем мире. Сегодня я даже не могу повторять их, потому что все преступления русской армии мы видели в Буче, Изюме… Когда он рассказывал мне, как русские выносили из грузинской казармы унитазы, я не могла в это поверить, пока не увидела, как они делают это в Украине.
Читайте также: «Мои близкие полгода находились в оккупации»: Артем Пивоваров о переменах во время большой войны
«Ехала по дорогам, где гуляла с коляской, и не могла остановить слезы»
— Было ли у вас ожидание большой войны?
— Разговоры о войне в нашей семье велись, но я не хотела верить, что это возможно. Когда 19 февраля я приехала с эфира, моя мама, папа моих старших детей и мой муж пытались убедить меня, что нужно уезжать. Хотя бы на запад Украины. Эти обсуждения меня очень бесили. Мозг просто не хотел верить, что такой ужас может с нами произойти. Меня уговаривали сутки. Муж никогда не повышает на меня голос, но тогда он кричал: «Тала, услышь меня! У нас 16-летняя Маша, ты даже не представляешь, что они делают с девушками!» И это было последней каплей на весах Лаши. Я молча собралась, и 21 февраля мы уехали на запад Украины.
— Какое кино сегодня нужно украинцам?
- Самое первое — качественное. Но у каждого свой запрос. Кому необходимо отвлечься, чтобы не потерять смысл, и посмотреть комедию. А кто-то во время войны может пересматривать только драмы. Поэтому мы должны снимать и то, и другое. Россияне делают много пропагандистских, но, к сожалению, качественных фильмов. Поэтому мы должны создавать хороший контрпродукт. Должны жить, идти вперед, снимать кино и давать сниматься актерам.
— Вы признавались, что думали о паузе в киносъемках. Что явилось решающим аргументом в пользу сериала «Одна родина. Весілля»?
- Честно говоря, я не представляла, где взять ресурс для того, чтобы играть, переживать еще какие-то жизни в кадре. Но когда я получила приглашение в сериал, мне стало интересно. У моей героини Наталки есть абсолютно проукраинская позиция и очень горячо ее отстаивает. Думала, что не смогу проживать чью-то другую жизнь, но это дало мне силы. Благодарна Наталье за то, что она меня вдохновила. Правду говорят, что работа лечит.
Читайте также: «Иногда приходится врать родным»: актер и сержант взвода Сергей Лефор об испытаниях во время большой войны
— Одну из сцен снимали в Ирпене. Какими были эмоции во время съемок?
- Впервые во время полномасштабной войны я была в Ирпене с моей старшей дочерью, которая там родилась. Маша приехала в Украину и попросила меня отвезти ее туда. Помню, что прятала свои эмоции, чтобы не огорчить дочь. Через несколько месяцев после этого мы начали в Ирпене съемки. Я снова увидела разрушения и расплакалась. Ехала по дорогам, где гуляла с коляской, и просто не могла остановить слезы.
— Мечтаете, как и где встретите Победу?
- Я — реалист, у меня нет мечт, есть факты. Совершенно уверена в нашей Победе, но пока не могу вообразить, как ее встречу. Мне просто хочется, чтобы перестали гибнуть наши лучшие люди. Эта победа будет невероятно болезненной… А россия уже проиграла. Потому что «Киев за три дня» не получилось, и россияне показали миру свое настоящее лицо — свора террористов и мародеров. ВСУ делают свое дело и делают его успешно. Неземной поклон воинам, защищающим нас!
Ранее «ФАКТЫ» публиковали интервью с участником «Голосу країни» и военным Пташкиным о боях в Бахмуте: «Сложнее всего было принять, что оттуда не выйти».
5821Читайте нас в Facebook
