Константин степанков: «я однолюб. Адочка у меня была только одна. Любимая… »
Друзья приходили попрощаться с Костем Степанковым домой. Двери большой квартиры на Ярославовом Валу с видом на Софийский собор были открыты. Знаменитый актер лежал в гробу, умиротворенный и просветлевший. Тяжелая болезнь, мучавшая его долгие месяцы, отпустила. Люди подходили, клали цветы и молча прощались с актером, ставшим легендой украинского кино XX века…
«Старость -- лишь разрушение. Остается всякая гадость… »
Последние три месяца Степанкову было особенно тяжело. Его жена, народная артистка СССР Ада Роговцева, отменила все спектакли и съемки. За Константином Петровичем нужен был постоянный уход. Она сделала исключение лишь несколько раз. Последний -- для режиссера Оксаны Байрак. За четыре дня до смерти мужа Ада Николаевна пошла на съемки в фильме «Тебе, настоящему». Позже Оксана вспоминала, что таких пронзительно-печальных глаз она у актрисы еще не видела. Наверное, Ада Николаевна что-то чувствовала. Все время торопилась и тревожилась о своем Косте, которого оставила на попечение врача. Последние месяцы Константин Петрович жил в самой большой комнате квартиры -- в столовой. На стенах много фотографий: красавицы-жены, еще маленькой дочки Кати и сына Костика, большой портрет Ивана Миколайчука. В семье Степанкова его называли домашней иконой. Константин Петрович практически не вставал и с трудом разговаривал. Четверогоного любимца актера -- боксера, приблудившегося к Степанковым пару лет назад, отдали на время друзьям. Он так и не простился с хозяином. 22 июля Константина Петровича не стало…
Последние годы Константин Петрович почти не снимался. Занимался внуком-восьмиклассником и хозяйством. Его частенько можно было застать на кухне за готовкой фирменного постного борща или аппетитных вареничков. Больше всего он любил начинку из вишен. В свет Степанков выходил редко, давать интервью и вовсе отказывался. Говорил, выглядит так, что порой не хочется смотреться в зеркало.
«Без чувства юмора мне было бы совсем туго. На самом деле мне, прирожденному оптимисту, после долгих лет постоянных забот все труднее и труднее за что-то зацепиться в жизни… Так что мой вам совет -- не спешите стареть. Старость -- лишь разрушение. Физическое и душевное. Остается только всякая гадость. Когда не работают ноги, отказывают пальцы. Мозг уже не так действует, склероз мучит. Да и события оцениваются иначе. Я чувствую, что становлюсь раздражительным, потихоньку впадаю в детство. Тяжело держать вилку, ложку, бриться самому. Вот и хожу с бородой… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
В сорок лет ему поставили диагноз: ишемическая болезнь сердца. Потом Степанков перенес тяжелую операцию на щитовидной железе, болел туберкулезом. Как-то признался, что временами хотел свести счеты с жизнью.
«Думал, повешусь… У меня полиартрит, еще аристократическая болезнь -- подагра, разговаривать трудно. Какая к черту мудрость, если даже говорить не хочется! Мне сейчас стыдно появляться на людях. Подолгу лежу в постели, трудно вставать. Но самое страшное, что ничего уже не восстановишь… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
Как-то Роман Балаян предложил Степанкову взяться за мемуары. Но тот только отмахнулся, мол, не умеет писать, только читать. Тогда ему предложили наговаривать воспоминания на диктофон. Но оказалось, что из Степанкова не очень хороший рассказчик…
Я виделась с ним ровно год назад. Тогда Константин Петрович получил Государственную премию имени Александра Довженко. Был горд и доволен. Принял поздравления «ФАКТОВ» дома. Даже надел нашу фирменную кепочку. Сказал, что она ему очень идет. Поставил на стол бутылку красного вина, немного выпил, закурил… Правда, последние годы Степанков курил гораздо меньше, чем в молодости. Рассказывал, что за день мог «осилить» три пачки «Примы» без фильтра. Полностью отказаться от плохой привычки так и не смог. Перешел на три сигареты с фильтром в день. Правда, жаловался, что вкус совсем не тот. И с грустью вспоминал времена, когда на своей любимой даче в Жеребятине выращивал табачок «Вирджиния» и делал самокрутки.
На 50 тысяч гривен Государственной премии Степанков очень рассчитывал. Жаловался, что материальное положение его семьи не очень хорошее.
«Я уже подсчитал, что мне хватит денег на пять лет. Буду тратить на решение бытовых проблем. Да хоть стиральную машину куплю! Ведь все руками стираем. Ада и я. Трудно, трудно… Приходится всем понемногу зарабатывать. Дочь Катя работает у Виктюка, живет в Москве, получает немного. Сын Костя не работает. Адочке очень тяжело мотаться из Киева в Москву и обратно. Но надо, надо… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
«Если бы не стал актером, делал бы вино из порички… »
Когда в 1947 году Степанков закончил уманскую школу и надо было поступать в институт, он мечтал лишь об одном -- работать поближе к хлебу. Голодно в то время было, да и некуда детдомовскому мальчишке было деться…
«Все мои друзья стремились попасть в пищевой, сельскохозяйственный или технологический институты. Страшно хотелось жрать. У нас в Умани доходило до каннибализма. И я поступил в сельскохозяйственный на плодово-ягодный факультет с уклоном в технологию. Если бы не стал актером, делал бы сейчас, наверное, отличные соленья, варенья и вино из порички… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
Он стал актером с легкой руки знаменитого Бучмы. Как-то франковцы полным звездным составом пожаловали с двумя спектаклями в Умань. Ужвий, Пономаренко, Бучма, Добровольский… Банкет для столичных гостей устраивали в сельхозинституте. Степанков отвечал за культурную часть от комитета комсомола.
«Я пригласил актеров на встречу со студентами. Пришли абсолютно все! Мы показали отрывки из спектаклей нашего аматорского кружка. Я читал какие-то стихи. Потом на сцену поднялись корифеи Театра имени Ивана Франко. В общем, вечер удался. А под конец в оранжерее был устроен банкет. Подавали печеную картошку и буряки, кафедра животноводства пожертвовала двух кроликов, а технологи дали спирт в мензурках и плодово-ягодное вино. В разгар праздника меня подозвал к себе директор института Пересыпкин. Рядом сидел Бучма. «Хотите в следующем году в театральный поступить, на курс Бучмы?» -- спрашивает меня Пересыпкин. Я опешил… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
Но весной в сельхозинститут таки пришло письмо от секретаря приемной комиссии Киевского театрального института. Директор дал добро Степанкову на поступление да еще 200 рублей старыми деньгами из собственного фонда. Степанков смеялся, вспоминая, что с перепугу купил сразу билет туда и обратно. А вдруг, боялся, не примут. Но приняли. Легко и просто. В тот год в Киевском театральном объявили дополнительный набор мужчин. Степанков, отличавшийся таким не свойственным актеру отсутствием тщеславия, говорил, что попал вовсе не благодаря таланту, просто так сложились обстоятельства.
«Я был работящим студентом. Вкалывал. Мне это нравилось, я получал удовольствие от учебы. Сначала жил в общежитии, потом снял квартиру. Институт давал на это 15 рублей в месяц. Снимал жилье на Горького, 24, у геологов. Они уезжали на два года и просили оплачивать только коммунальные услуги… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
«Я втюрился в свою студентку. Мне приписали моральное разложение… »
Кость Степанков был импозантен, остроумен, красив. Ему приписывали романы и шумные гулянки. На самом деле он всегда любил одну женщину -- свою Адочку. А что до спиртного… Немного мог себе позволить.
«Я вообще пьющий человек. Надо только меру знать. Пару рюмок или бокал красного вина… А вообще, раньше любил водку. Пил много. Но стать народным артистом это мне не помешало. Да и съемкам это никогда не вредило. Просто умел вовремя остановиться. А вообще… Под хорошую закусь да красивые очи почему б не выпить? Многие актеры не чурались этого… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
Степанков не любил распространяться о своей личной жизни. Ада Роговцева полностью властвовала над сердцем красавца-актера. Они познакомились в театральном институте. Он был ее преподавателем. Она -- очаровательной молоденькой студенткой с пронзительными глазами. Костя влюбился в нее сразу…
«Просто взял и… втюрился в студентку. Мне приписали моральное разложение. По этому поводу даже вызывали на «ковер». Кстати, благодаря Аде я так и не стал членом КПСС. Тогдашний директор Театрального института Семен Ткаченко на год отстранил меня от преподавания. С прерыванием стажа. Но это совершенно не повлияло на наши с Адой отношения. Я продолжал дарить ей цветы, назначать свидания, читать стихи, объясняться в любви. И после того как Адочка закончила институт, мы поженились… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
Он мечтал справить со своей Адочкой золотую свадьбу. Оставалось каких-то четыре года. Не успел. Зато успел сказать ей миллион раз, как любит ее…
«Я однолюб. Говорю это совершенно искренне. Ада у меня была только одна. Любимая… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
После окончания Театрального института в Театр русской драмы Степанкова пригласил сам Хохлов. Тогда в Театре имени Ивана Франко для молодого актера просто не оказалось места, надо было ждать год. Степанков серьезно задумался, пока однажды не встетил Бучму, пообещавшего через год точно взять Степанкова в труппу франковцев. И Константин Петрович отказал Хохлову. Стал преподавать в институте актерское мастерство, снимался на телевидении, записывался на радио. А через год его таки взяли в знаменитый театр. Правда, блистающая в то время Ужвий, Добровольский и художественный руководитель Гнат Юра не очень охотно давали дорогу молодым. В кино было гораздо проще. И роль в «Каменном кресте» сделала его знаменитым. Когда в 1968 году директор Киностудии имени Александра Довженко Василий Цвиркунов предложил ему перейти в штат, Степанков долго не раздумывал…
«Конечно, в кино можно хорошо зарабатывать, но надо вкалывать. Актер высшей категории в день получал 45 рублей. Если он не снимается шесть месяцев, то получает 50 процентов, год -- ничего. Помню, как-то на Московском международном кинофестивале я сидел с польским актером Даниэлем Ольбрыхским, и он меня спросил: «Слушай, а сколько ты получил за своего деда-партизана?», имея в виду «Думу о Ковпаке». Мне было стыдно сказать, что мне заплатили 12 тысяч рублей за четыре года сложной, напряженной работы! Выходило по 250 рублей в месяц. Думаю, скажу, что 50 тысяч. Ольбрыхский спрашивает: «За одну серию?» За все, говорю. Он как воскликнет: «Штрейкбрехер! Разве можно так работать!?» Помню, мне так стыдно стало… (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
И тем не менее Степанков не мыслил себя без кино. И без студентов. Последние годы он преподавал актерское ремесло в Национальном университете культуры и искусств. Набрал группу ребят, но все чаще и чаще был вынужден отменять занятия…
«Честно говоря, предложи мне сейчас начать все сначала, наверное, выбрал бы тот же путь. Уж больно интересно. Многие жизни проживаешь вместе со своими героями, интересные судьбы узнаешь, читаешь. Хотя, по большому счету, актерская профессия неблагодарная. Если актер на виду, его сопровождают бурные аплодисменты. Но стоит на минуту уйти -- и все, о тебе забыли. Надеюсь, что со мной такого не произойдет… » (Из последнего интервью «ФАКТАМ». )
Татуировка в виде маленького якорька на руке осталась у Степанкова в память о службе на рыболовецком судне на Севере. После детдома он ровно год работал там. Говорил, дурак был, вот и сделал татуировку. Память о море осталась и на плечах: на одном -- маленький парусник, на другом -- корабль… Шутил, что, когда ему исполнится 76, «напишет» на пальцах «Костя». Не успел…
Читайте нас в Facebook
