Седое на черном, или почему константин кинчев перестал петь для толстых
Времена нынче такие, что все приходится делить. Кому -- сферы влияния, кому -- ордена-медали, кому -- последнюю рубашку. Трогательно наблюдать, как папы отечественного рока делят некогда единую и неделимую аудиторию.
Это ведь мы раньше жили и не сомневались, что мы -- вместе, что связанные одной цепью, что все идет по плану. И не задумывались особо над личностями кумиров, а уж тем более над их будущим. Это будущее само позаботилось и о них, и о нас. Вчерашние бунтари эволюционировали в добропрядочных буржуа, о которых так много написано и так хорошо сказано в песне: «Он держит дома шесть альбомов «ГО», и пять альбомов БГ, и, вроде бы, он не предатель… » В этом месте, по-моему, всегда нужно добавлять «и семь альбомов «Алисы». Не ради рифмы, а ради исторической правды. И ради той же исторической правды не худо бы вспомнить, что, в отличие от большинства братьев по цеху, дело Константина Кинчева процветало во многом благодаря не полудомашним тиражам магнитоальбомов, а серьезным винилам от самой «Мелодии». И вполне заслуженно.
Кинчеву нужно отдать должное. Он и в новое время честно попытался играть по правилам -- на этот раз «настоящего» шоу-бизнеса. Записал пару вполне коммерческих песен, снял вполне благополучный клип (»Трасса Е-95»). Но как-то вовремя одумался. Наверное, понял, что рассчитывать на повальное признание этих самых буржуа, которые делают погоду, раскупая билеты по сто долларов, ему как одному из Отцов как-то не приходится. А приходится полагаться только на взращенное им же поколение. Поколение, которое при всех прелестях беззаботной рокерской жизни приходится буквально когтями вырывать у БГ, Чижа или еще какого-нибудь охотника за бюргерами родом из детей цветов.
При этом Кинчеву опять-таки повезло. Его аудитория, наверное, самая малочисленная, но зато и самая преданная. Он ее сам воспитывал с детских лет, ведя по жизни, как по нотам, нехитрыми аккордами своих песен. И всегда честно стремился укрепить стены своего, разрушаемого всеми коммерческими ветрами, мирка, стараясь оставаться хоть немного живее в общем-то мумифицированной формы русского рока. На определенном этапе это ему удавалось.
Трогательную балладу о дураке, который без царя в голове и сам, как на ладони, адепты приняли с пониманием, как закономерное перевоплощение кумира, заметно поседевшего и ударившегося в религию. Между тем кумир уже явно пребывал на распутье, чувствуя себя по меньшей мере неуютно. Социальный фундамент, позволявший удерживать энергетику на одних знаках-символах вроде «кровь-огонь», «вверх-вниз» размыт напрочь, а лиризмы из серии «снова кровь разбодяжил раствор» настоящих фанов уже не пронимают. Фаны, конечно, терпеливы к капризам учителя и с пониманием дослушают до конца. Зал даже механически вскинется лесом зажигалок (медляк все-таки), ожидая памятных старых вещей, больше напоминающих революционно-рекламные слоганы. Кстати, новые песни, написанные в том же ключе, воспринимаются все так же на ура -- из-за тех же волнующе-неразборчивых текстов.
Буддисты не верят в смерть, полагая, что личность изменяется каждую секунду, -- где гарантия, что утром проснулся тот же, кто лег спать накануне вечером? Поэтому порой мы так пугаемся, замечая, что за знакомыми чертами кумиров вдруг проскальзывают совершенно чужие люди. Но верить в это -- на концерты не ходить. И те, кто говорит, что Кинчев сегодня напоминает пародию на самого себя, конечно же, по-своему правы. Так же, как прав Кинчев, определивший свой нынешний имидж: ухоженный седой хайр и несколько комичный пиджачок с обтягивающими джинсами. Красное на черном. Правила соблюдены.
606Читайте нас у Facebook
